Опыт прочтения слова о полку игореве

Тиражирование и/или иное распространение комментариев и материалов к прочтению «Слова о полку Игореве», опубликованных тут, возможны только с согласия автора (почта:vip2003@rambler.ru). При цитировании обязательна ссылка на использованный авторский ресурс:
или:
https://podkorytov.blogspot.com/
НА ЭТИХ РЕСУРСАХ ТЕКСТ БОЛЕЕ УДОБЕН К ПРОЧТЕНИЮ (видны постраничные сноски; видны карты, иллюстрирующие мои комментарии).



Опыт прочтения
СЛОВА О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ

Резкие высказывания Автора «Слова». Почему их нет в канонических переводах?
Слово о ПЪЛКУ Игореве. О чём молчит нам название?
Знаменитая мышь, скачащая по древу или «хватит болтать»?
Где течёт «дон»? Куда шли отряды Игоря и его союзников?
«А лисички взяли спички,/К морю синему пошли,/Море синее зажгли». Русские средневековые морские приключения.
Цель похода Игоря со товарищи. Цель Автора «Слова». Конфликт интересов у русских; конфликт интересов у половцев.
Диалог князя Киевского Святослава с боярами: где завершается обвинительная речь? Чьё слово – последнее?
Разрывать ли «Слово» на части? «Плач Ярославны» в ряду аргументов Автора.
Ключевые слова в главном русском СЛОВЕ.
Речка Каяла: от истоков до устья (вместо послесловия)


Полемичность русской литературы и мудрость русского слова.
В данном произведении и то, и то. Оно глубоко полемично. Написано предвосхищая официальную версию и в опровержение её. Оно, как почти все русские литературные произведения, заточено под последнюю фразу. И это – впервые!
И Слово – глубоко своей мудростью. Тут нет поучений. Тут факты и их эмоциональное восприятие человеком, живущим той же жизнью, что и страна, его близкие и – действующие лица описываемых событий.

Почему?
Почему я это сделал?
Самое главное объяснение: для меня Слово – то немногое, что осталось от дышащей жизнью истории. Не той, отфильтрованной и тщательно вымерянной, в которой невозможно представить свой диалог с действующими лицами. Потому что лиц этих я не вижу
А зачем мне такая история, если она не говорит со мной? Если это не история моего деда, моей бабушки – живых и прекрасных именно этим людей? Прекрасных тем, что улыбаются, плачут, падают и поднимаются, идут дальше, смеясь и с хохотком комментируя: «Обрящилась баушка!..»
А внук уже не понимает этого слова. Внук, считающий себя образованным человеком, закончившим очень неплохо советские 10 классов.
Это история всех наших с вами родственников, от которой остались почему-то (и снова: почему?!) несколько вот таких вот фраз:
«Авраам родил Иисака» – да как он мог?!
«Земля наша велика и обильна, а наряду в ней нету» – как же – «нету»? А чо тогда – «обильна»?
«Путята крестил их огнём, а Добрыня мечем» – а что при этом делали «ихи»? Во что хотя бы верили?
Ну и второе объяснение.
Оно – в тех ответах, которые мне дают профессионалы на подобные вопросы. Точнее, в стыдливой отстранённости этих ответов: «Ну, просто – так было. Но потом стало лучше и лучше. Мы тебе сейчас расскажем, что имелось в виду».
Я слушаю эти рассказы, и мне становится хуже и хуже. Там, в том далёком далеке, проживали свои трудные и богатые событиями жизни сотни миллионов моих (и ваших тоже) родных. И вот этот книжный пепел – это всё, что от них осталось?!
Нет! Не может такого быть!
…
Ну и третье.
Почему я вдруг решил перевести для себя именно этот памятник нашей истории? Очень простой ответ: в школе и в университете я и мои товарищи читали всовываемые нам переводы этого великого текста. Я помню уже смутно, о чём говорилось в этих переводах. Но осталось одно общее от них ощущение: Слово создано кричащим свою правду человеком. Очень эмоциональным, перескакивающим с одного на другое, выпаливающим всё это потоком сознания…
Лишь бы мы с вами дослушали.
Что хотел сказать?
Как удалось записать этот крик души длинною в минимум час?
И вот с этого всё началось.
Я не стал перечитывать и сравнивать заново чужие переводы. Я сказал себе: это не крик. Это умышленное изложение событий в достаточно эмоциональной форме. И автор делал Слово, чётко представляя себе его окончательную структуру. А сделав,написав, отредактировал текст, тщательно подбирая слова. Выбирая и вставляя местами одинаково звучащие,  но заметно различающиеся по смыслу…
И текст у него стал объёмным, многомерным. Живым.
Ну и – пошли!
… Так, как слышу автора я. Без посредников. Моими ушами и глазами. Это мой родной человек. Моя Родина. Мой народ. Имею право.

Начнём просто, как будто мы ничего и никогда не слышали о тех исторических событиях. Не было ничего, кроме случайной встречи в плацкартном вагоне со странным человеком, который говорил-говорил и не мог наговориться, рассказывая Вам свою историю. А потом ему надо уже было выходить и, собирая вещи, он сунул вам второпях вот эту тетрадочку. Сказав: «Да я вот тут всё записал для памяти. Вам ещё долго ехать. Перечтите…»
В тетрадочке были буквы. Не разделённые привычно на слова. Бегущие речкой-речью. Звучащие не совсем так, как мы с вами привыкли.
«Свычаи и обычаи» - это из его текста, запомнилось. Привыкли – привычка – свычай. Это не чередование К-Ч. Это так звучало. По-разному. То ближе к букве «Ч», то ближе к букве «К». Привыкнуть – обыкнуть. Привычай – обычай. Тоже чередование. В-Б. И тоже – это так звучало. Волшебно. Непохоже. Но – так…
Автор вывел название.

Словоопълк;игорев;игор;сынасв;тъславл;вн;каольгова…

Отделяя этим свой текст от повестей-известий о многих событиях летописания. Где всё идёт чередом, одно за другим. Где нет места особенному, а всё – общее.
А надо бы сказать именно то, что в душе, но просится наружу.
Есть другие Слова, известные, должно быть, автору. Есть этот жанр. Да и «В Начале Было Слово. И Слово Было У Бога. И Слово Было Бог…»
Слово о пълку…
Вот и гадай, какой это полк. И полк ли это. Потому что «исполчиться» – это «собраться в военный поход». А у Владимира Ивановича Даля «ПОЛКАТЬ? сиб. шататься, слоняться, таскаться, рыскать туда и сюда, бездельничая. Он только полкает, праздно слоняется (не от этого ль полк, начально: бродячая толпа, ватага?)» .
Чаще всего название этого произведения нам не переводят. Так и думают все: собрал Игорь полк и пошёл.
Или переводят «полк» нейтральным «поход».
Слово о походе…
Как ведь у казаков? Есть кошевой атаман. Атаман коша – табора, посёлка. А есть полевой атаман, то есть руководитель в поле, в полех (ПЛХ-ПЛК ) (на просторе, за пределами городка, сечи-соты) в походе. Существенно разные функции.
Мне кажется, если бы это был рядовой поход, автор оставил бы материал летописцам. Не заморачивался бы сам. А раз написал, то это очень личное.
Не нейтральное «поход». Поход готовят. Собирают воинов, делают запасы всего; транспорт, маршруты выдвижения… Кто в боевом охранении; где, предположительно, противник, сколько их… А нас должно быть больше. И еды должно хватить на «туда и обратно» (можем, ведь, и передумать, вернуться). Не лишне и предупредить союзников: «Пойду, повоюю. Скоро не ждите, но имейте в виду: вернусь и проверю».
Уверен должен быть князь, что во время его похода какой-нибудь ловкач не захватит княжескую резиденцию. Стало быть – воеводу в местный кремль. Запас еды, воды. Гарнизон с боекомплектом – чтоб если что, смог продержаться до возвращения. «А вернусь тогда-то и тогда-то. Ждите с победой».
Я бы перевёл название:

«Рассказ (и даже – «очерки») о набеге Игоревом…»

О набеге и набежниках, княжьих ватагах-отрядах, собраных вдруг. Из тех людей, которым – «только подпоясаться». У которых нет хозяйства, оставляемого на присмотр, нет планов на урожай, на произвести-продать-закупить…
А мы думаем такие: это на нас всё время набеги какие-то. Наш князь – только в поход. Он (князь) – правильный, потому что наш. Он – наш, а потому он правильный.
А в тетрадочке-то, сунутой мне: «набежник».
А дальше: «Нелеполиныбяшетьбратие…». Тут я помню, как мне и нам всем переводили эту фразу. Общий смысл: «не пристало ли нам, братья…». Переводчики – уважаемые всё люди – нисколько не смущаясь, перекраивают авторский текст, «забывая» иные слова, а иные, объясняя за автора различными способами, в которых один и тот же подтекст: «был бы он таким же мудрым, как я, он бы имел в виду то-то и то-то».
И на слова ведь разбили, сказав: вот как автор писал.

1.

(Не лепо ли ны бяшет, братие, начяти старыми словесы трудных повестий о пълку Игореве, Игоря Святъславлича!)

Автор – более чем в адеквате. И писать он мог совсем с другим настроением. И не просто мог. Скорее, как Лев Николаевич Толстой, он кричит нам: не могу молчать!
«Нелепо лины бяшеть, братие! Начати старыми словесы  трудных повестий о пълку Игореве, Игоря Святъславлича!»
Смысл сказанного сразу настраивает нас на авторское отношение к излагаемым событиям:
В имеющихся классических переводах слово «нелепо», дошедшее в неизменном его смысле до нас, разорвано в угоду чуть подменённому значению. Автор, якобы, советуется с читателем этой тоже выделенной частицей «ли».
Вы что, дяденьки и тётеньки? Он вам тут в игрушки играет? Диалоги заводит? Красноречием с вами меряется? «Не пристало ли нам, братие…», «Не прилично ли нам будет, братья…». Хотел бы спросить кого автор – спросил бы. Ему б рассказали.
Не хочет автор никого спрашивать. Он и пишет-то для того, чтобы ответить Словом на этот нелепый набег. Категорично и не щадя.
Мне могут сразу возразить, что нет «лины» в русском языке.
Это в вашем языке слова нет. Это в вашем языке вы лингвистику преподносите нам в заимствованиях.
А у меня есть. В русских пословицах есть. Осталось в их смыслах.
…«И красно и цветно, да линюче. [язык - речь]»  =  и красиво, и ярко, да изменно (как речь, как устное предание); «Не все линьком, ино и свистком (матросск.). [добро - милость - зло]»  = не всё словами (речью, язычком), что-то и свистом.
А куда вы дели «бяшеть»? Однокоренное с «вечить», «вещать», с «бекать», «бяшеть» - блеять. Пустившее корни из слова «бык» = ревун. Ведь кроме нашего земного быка есть ещё у русских водяной бык – птичка такая. Выпь называется. Которая выпит – вопит. Она же -  бугай, бухало, бухалень, бучило. Орун, одним словом. Вякающий.
Куда это всё смыли? Эту издёвку над прежними пропагандистами…
Так и хочется продолжить: …над стадом блеющих пропагандистов.

Нелепо (некрасиво, бессмысленно) языками трепать, братья! Начиная взвешенными  словами трудное  повествование о набеге Игоревом, Игоря Святославлича…

2.
(Начати же ся тъй песни по былинамь сего времени, а не по замышлению Бояню!)

Всё!
Фсё!
Отношение высказано. А дальше идут аргументы. Почему нельзя баЯть, что попало. Почему важно отстаивать не только землю русскую, но и русское слово. Такими, какие они есть, без легенд и фантазий

Начнём же эту (нашу) «песню», следуя бЫлинам (былицам; по тому, что было в действительности) сего времени , а не по вымыслам песняра .

3.
(Боян бо вещий, аще кому хотяше песнь творити, то растекашется мыслию по древу, серым вълком по земли, шизым орлом под облакы.)

Песняр ведь вещающий
(вещий, действующий, находящийся на действительной службе, когда он вещит, увещевает вас, уговаривает на свою сторону),
когда он кому хочет песнь создать , то расстарается
(расхлопочется, разыщет все доводы; см. «ЧЕКОШИТЬСЯ новг. искать, стараться, добиваться. Лучше и не чекошись (чекошься), не хлопочи, не добьешься…» ):
мыс  лию
(лить – в значении «выпускать»: изливать гнев, изливать аромат; дробь (пули, ядра) лить – в значении «весело шутить», «обманывать», пул – мелкая монета, разменивать; подливать – в значении «добавлять»)
= язык распуская по древу = дребу, т.е. болтая чушь= пустобрёхом
(все знают слово «дребедень»  – дребе-дон (проверочное к нему – дол-донить  – впустую брехать; долдон – пустобрёх).
Да не просто распуская язык, а лебезя, лаская княжеский слух небывальщиной. Древя - тревя – трефя – потрафляя (См.: ТРАПЛЯТЬ, трапить южн. зап. пск. твер. калужск. трафить, потрафлять, попадать, угадывать; угождать. -ся, трафиться, случаться» ) сильным мира сего.
Серым волком по земле = плутом-болтуном – по земле
Шерым болком («ШЕРО-МЫГА, -мыжка об. -мыжник. м. -ница ж. (шарить и мыкать? шуточн. от сher ami) шатун и плут, обирала, оплетала, обманщик, промышляющий на чужой счет. Шеромыга все бы шаром-даром; | ж. действие, дела шеромыжника. Взять шеромыгою, на шеромыжку. выпросить что, или взять обманом, плутовством. Он все нашеромыжку поживляется. Хоть бы где нонче наше ромыжку пообедать!-мыжить, -мыжничать, добывать даром, легкими средствами, выпрашивая, промышляя плутовством, обманом. Нашеромыжничал состоянье. -ничанье, действие по глаг.; -ничество, то же, более как свойство или общее понятие» .
«БОЛКАТЬ, БОЛКНУТЬ тамб. болтать, болтнуть; молвить глупое слово невпопад. Болкнулось, сорвалось словечко. Болковни, болховни м. мн. (болок? болкать?) пошевни, обшевни, розвальни» .
Шизым орлом - за облака = вздорным (с ума тошным) крикуном – под облака.
Трафарет тот же, что и у «шерого болка»: орл – тот, кто орёт, кричит. А как орёт? Как шизый. Как человек с неустойчивым сознанием. Шизофреник, мечущийся под облаками. Балобол .

4.
(Помняшеть бо речь първых времен усобице; тогда пущашеть ; соколовь на стадо лебедей, который дотечаше, та преди песь пояше, старому Ярослову, храброму Мстиславу, иже зареза Редедю пред пълкы Касожьскыми, красному Романови Святъславличю.)

; соколовь на стадо лебедей – явно современная автору идиома. Рискую предположить, что это игровой термин. Пускать 10 соколов – примериваться и бить 10 раз при игре в бабки, выбивая «стадо лебёдушек» так, чтобы чья-то бита (бабка) определённым образом перевернулась при ударе. Желаемое и выигрышное положение бабки после удара – сока (бабка хребтом вверх, или жох). Соколить – верховодить; одерживать верх.

Когда же суждение высказываем о начале времен смуты, тогда впускаем (запускаем) 10 соколов на стадо лебедей.
И который-то достигнет (точнее дотешит, доровняет, подгонит всё как надо, поймает истину), та песь (пес-еда, бес-еда, диалог сокола с лебедем; тот кон (версия)) первой выбирается (пояше):
о старом Ярославе, храбром Мстиславе,
который зарубил Редедю (давал воинскую клятву) 
предъ отрядами (табором) Касожьскими,
красавце Романове Святъславличе.

5.
(Боянъ же, брат;е, не ;; соколовь на стадо лебед;й пущаше, нъ своя в;щ;а пръсты на живая струны въскладаше; они же сами Княземъ славу рокотаху)

Про 10 соколов на стадо лебедей понятно. Песняру не нужно выверять  и уточнять детали. Он обходится чем-то другим. Чем? Попробуем найти кончик ниточки-струны в этом отрывке.
То, что лично у меня вызывает затруднение в понимании, и будет ключом к разгадке смысла этой фразы.
«Живая струны»! Странное сочетание. Скорее всего, тоже идиома. Типа: струны души. Играть на них – использовать особенности душевного склада визави. Говорим же мы: «Это его слабая струна».
Поиски мои закончились быстро. Главное, определяющее, слово – струна. Вот оно:
«СТРУНА ж. тянутая или витая нитка, тонкая вервь, сутуга, сутужина, на музыкальные инструменты; такая же сутуга, натяжная нить, бечевка, на ином орудии, тетива. Струны гусличные, скрыпичные. Струна шерстобитного смычка, - лука, дрели. Римская струна, кишечная; проволочная, сутужная, стальная, медная. Обвойная струна, басок. Шелковая, сырцовая струна. Жиловая струна, из сухожилья; | кишечная. Править что на струну, по струне, прямить. Солдат в струнку вытянулся. У него по струнке ходят, строг…»
А вот и смысл сказанного в Слове: «…Задеть кого за живую струну, за причинное место, затронуть самолюбие...»
Довольно грубо выходит у песняра. Персты – в причинное место и уже ведёт собеседника туда, куда желает.
Вопрос – куда желает? – тоже теперь решается просто. Слабое место князя (его струна) где? Правильно. Там же, где и сегодня – в славе, в прославлении величия, заслуг и достоинств сильного мира сего.
Слава – вот причинное место многих руководителей древности. О ней и «рокотаху»  обычный, того (сего) времени, песняр.
Ну и как бы думаете, как называет автор Слова этого прощелыгу? Как он к нему относится?
Тоже понятно. Как к вещуну, ведуну, ведьмаку, чароплёту. И персты у этого типа (которыми – за самое чувствительное!), конечно, вещие. Пальцы колдуна (без всякой примеси положительных эмоций в этом слове).

Песняр же, братья, не 10 соколов на стадо лебедей пускает, а своими ведовскими (чародейскими) перстами играет на самолюбии, возбуждая княжеское тщеславие.

6.
(Почнем же, братие, повесть сию от стараго Владимера до нынешняго Игоря; иже истягну умь крепостию своею, и поостри сердца своего мужеством, наплънився ратнаго духа, наведе своя храбрыя плъкы на землю Половецькую за землю Руськую)

В Слове в качестве образцов поведения выбраны «мудрые» прежние правители и повествователь держит эту линию «хороший – плохой», когда разбирается с поступком Игоря. А потому искать смыслы применённых автором слов нужно не в их современных значениях, а руководствуясь более широкими рамками толкования.
Что может означать «истягну»? Тяжесть, тягло, то, что нас выматывает, истощает…
Крепость моя (твоя, его)? Это не только стойкость, но и неуступчивость, упрямство, упёртость…
«Поостри». Это не наше «заточи карандаш» в значении «заостри». Это не «наточить нож», сделать лезвие острым.
Когда острят колышек, его затёсывают, отщепляют от него щепы, ранят деревяшечку. А тут – сердце поостряет…
Слово «напленився» говорит само за себя. Тут не надо переосмысливать его в «наполнился». Потому что и «ратный дух» - вовсе не «воинский», как нам хотелось бы слышать, сближая смысл с ратью в современном её понимании. Все ведь знают слово «ретивый». Воинственный, драчливый, склонный к спорам, препирательствам…
«Храбрые полки». Эх…
Полки-то – полки. Ну, отряды, да. Может, ватаги. Те, которые в походе-набеге.
Ладно, пусть не «набежники». Пусть не грабители пограничья. Пусть нейтральное «отряды».
А вот «храбрый»…
Много чего проскакивает в этом слове. Дошли в подавляющем большинстве позитивные смыслы. Однако: хоро-брый  (борый) – хор-дыбачить  (фордыбачить) – хоро-хориться .
Ну и ещё не могу не заметить. Мы любим клише. Они впечатаны в наше сознание и всегда по-своему окрашивают наши чувства. «На землю Половецкую за землю Русскую». Что мы чувствуем, произнося это? Что, отстаивая нашу родину, нашу Русь, воины Игоря пошли на половцев. И они правы в нашем сознании. Тем правы, что бьют половцев, слабя их силы, уменьшая вероятность набегов.
Мы не отдаём себе отчёта в том, кто такие половцы, в каком этно-родстве они находятся с русичами. Мы слабо представляем себе союзнические отношения  с этими народами, родственные связи князей с половетскими «ханами» (а и родственные связи кого «пониже). Мы не хотим разбираться даже с названием «половец», хотя его смысл лежит на самой поверхности.
В нашем клишированном сознании половец – это просто супротивник. Супротивников надо бить и побеждать…
Такая вот матрица в нашей башке .
А тут написано просто о том, что князь Игорь вышел за границы тогдашней Руси и вошёл во владения половцев .
Итак:

Выберем же точкой от-счёта (чня), братья, для этого повествования Владимира Старого; по ныне живущему Игорю, который истощил (истяготил) ум своим упрямством (силой, прямотой), изранил (затесал) сердце своё мучениями (мужьить=мучить  – сманивать, приневоливать; муж тот, кто манит, берёт в неволю, замуж), поработил себя духом противостояния, уведя за землю (из пределов земли) Русскую свои дерзкие (отважные=отвязные; храбрые имело и негативное значение типа «забиячливые») ватаги на землю Половецкую.

7.

(Тогда Игорь възре на светлое солнце и виде от него тьмою вся своя воя прикрыты, и рече Игорь к дружине своей: братие и дружино! луцеж бы потяту быти, неже полонену быти: а всядем, братие, на свои бръзыя комони, да позрим синего Дону)

Я вижу то, что написано. Я не вижу в тексте никакого солнечного затмения. Я вижу предыдущий абзац, в котором автор говорит, что он выбрал точкой отсчета Владимира Старого.
Владимир Старый – князь Новгородский в 970-1099 годах, Киевский великий князь. Он же – Василий (имя, данное при крещение). Он же – Владимир Святой (Светлый). Он же – Владимир Красно Солнышко. Руси.
На этот ориентир, на это Солнце Светлое, и «посмотрел» Игорь-князь. И подумал: «Чем я хуже предка?». И от этой думки «в’иде» (ушло) от него чувство реальности… Он просто перестаёт осознавать, сколько воинов с ним и на что он этих воинов ведёт.
В речи Игоря нет ничего, что могло бы быть отнесено к патриотическому желанию защитить родную землю. Или, например, освободить себя и других от неволи.
И ему, и его одноватажникам в тягость обязанности по управлению мирно живущим княжеством. До того «пол;н» этих вериг невыносим, хоть умри («луцеж бы потяту  быти»).
Ну и вишенкой на торте автор Слова коротко речью князя подытоживает цель похода.
Напомню вам, что Дон – река очень большая. И течёт Дон через многие владения тогдашних князей. И Игорь мог видеть эту реку (если «позри» ошибочно перевести, как «повидать», «посмотреть») на всём её протяжении.
Упомяну также, известный всем термин «Золотая Орда». Были ещё несколько Орд: Белая, Пегая, Синяя… Цветные.
Да, кстати… Вы видели когда-нибудь синюю реку? Совсем синюю? А синее вино пили (как пил его в этом тексте князь Святослав)? Море – оно и вправду – синее? Или лазурное? Или серое и седое? Или бирюзового цвета? Цвета «ультрамарин», быть может? Или голубое?
Эта цветовая дифференциация владений, вероятно, имела под собой не совсем для нас ясную (и привычную для слуха) смысловую основу. Ну, примерно такую: Золотая=Богатая. Самая сильная и большая (по числу жителей, а не по пространствам). Белая=Малая (белка-маленький зверёк рыжего, кстати, цвета; белёк – детёныш тюленя или нерпы; заяц-беляк – зверёк, который существенно меньше зайца-русака ). Синяя Орда – орда на вторых ролях, слабая земля, зависимая («Лучше синица в руках, чем журавль в небе», «Синица не птица, прапор не офицер», бабка-Синюшка бажовских сказов, «синяк» - опустившийся тип, бомж-алкоголик). Ну а Пегая? Явно же не пятнистая. Какое-то другое важное качество этим названием подчёркивалось. Пешность её защитников? Отсутствие массовой конницы?..
Короче, Игорь хотел «Синего Дона». Сходить туда, в эту, судя по названию, второразрядную землицу. И «позри» тамошних жителей (термин земля тогда подразумевал не сами пространства, а насельников этого пространства).
В.И. Даль: «ЗОРИТЬ ниж. о молнии, зареве, сверкать, блестеть. | Твер. застить, застенять, быть в свету. Не зори-ну, и так свету мало! Зарница зорит, позаривает, чай в ночи гроза будет. | Зорить или зоровать что, разорять, портить, уничтожать: озорничать, забиячить, буянить. Кто строит, а кто зорит, разоряет. Медведь зорует, пчел зорит. Нас падежи зорят. Он день деньской все зорует. -ся, быть зоримым. Зоренье ср. зорованье, действ. по знач. глаг. Зорной, к зоренью относящийся. Здроватый, забиячливый. Зорник, зорница, озорь или озорник, буян, забияка. Зорище ср. разоренное место, город; побоище, пожарище. См. также заря и зреть (спеть). Слова зорить в словарях наших нет, и нет корня этого у Рейфа, Шимкевича; отсюда несообразность отнесения глаг. разорять к корню орать и бороть {Корень зор, в знач. разора, допустить необходимо. но может быть он общий с зор и зар, в значенье света, молнии, зрения и пр.}» .

Когда (в то время; тогда) Игорь глянул на светлое солнце и сделалось (сиде) от этого света всё его войско неразличимо (посмотрел Игорь на дела Светла Солнышка (Владимира Красна Солнышка) и от него скрылись все его воины (не соотнёс силу своих воинов, ошибся). И обратился Игорь к дружине своей: братья и дружина! Лучше ж быть порублену, чем быть невольниками обстоятельств (связанными различными обязанностями). А сядем, братья, на своих боевых (тут - не быстрых, а именно приученных к охоте, к бою, к борозе, борьбе) комоней , да позорим (пограбим) «Синего Дону» .

8.

(Спала Князю умь похоти, и жалость ему знамение заступи, искусити Дону великаго)

Князь совсем перестал размышлять. Свой ум он заслонил похотью (похоть спала ум князев – «СПАЛЫВАТЬ, спалоть что, спахнуть, сдуть, свеять, особенно о лузге, мякине, ракуше. Сполка ж. мн. сметная мука, в мельницах. Сполина, лузга, шелуха от круп» . Может и «спалил»…)
Ну и жалость вмешалась. Не та, что мы сейчас испытываем к кому-то жалкому. А однокоренная со словом «жаловать»=давать. Предстоящие добычи-жалования помутили разум…

Сдул (в значении «сдал») Князь ум желанию, и добыча (ожидаемая) заступила (скрыла) очевидность реальности (знамен;е), прельстился (искусился) «Доном великим»  (большим – в топонимическом, пространственном измерении).


9.

(Хощу бо, рече, копие приломити конець поля Половецкаго с вами Русици, хощу главу свою приложити, а любо испити шеломомь Дону)

Тут, вроде всё понятно. Речь князя к русичам, пошедшим с ним. Объясняющая его цели. Ни слова о защите родной стороны.
Впрочем, и «положить голову за други своя» - не об этом случае. Ставит князь на кон свою голову. Остальным – вольно выбрать: остаться в княжеской дружине и рискнуть своими головами или не рисковать (но тогда и поискать себе другого места службы; вольному воля).
И вот эта заковыка: «испити шеломомь Дону». Доходит князь до реки. Снимает шлем, зачерпнув им водицы, пьёт. Наверно, традиция такая была. Может, знак: «я дошёл»?
Может, что попроще?
И вот тут рождаются первые сомнения в топониме «Дон». Да, Игорь мог и дойти до нынешней великой реки. Рискованное предприятие, но – хотелось...
У меня другая версия.
Не «испити», а «испыти». Заменяемые звуки очень похожи, тем более – в южно-русской или западно-русской интерпретации.
Испытать  челом (лицом к лицу, лбом , «взять на колган» – на прочность) «Дону».
Головой рискнуть, испытать на прочность лбы. Чей крепче? Мой или «донской»?
И снова топоним до времени беру в кавычки. Хотя, чего тут чудить… Князь бился с половцами. Половцы жили примерно известно где – на юге нынешней Украины.

Хочу, говорит, копья затупить острие в поединке (поле, войске, пре) Половецком с вами, Русичи; хочу головой своей рискнуть (приложить, поставить на кон, «положить за други своя»), охото (любо) испытать шеломом (челом, лбом) [прочность] «Дона»

10.

(О Бояне, соловию стараго времени!
абы ты сиа плъкы ущекотал,
скача славию по мыслену древу,
летая умом под облакы,
свивая славы оба полы сего времени,
рища в тропу Трояню чрес поля на горы)

Снова нас ждёт мышь по древу (или мысль; или какая другая выдумка переводчиков). Будем держаться своей версии о языке болтливом («по мыс лену древу» – по дребедени, по сотрясению воздуха пусторечием , трескотнёй, болтовнёй).
Только прибавлю немного, подчёркивая очень внимательный выбор слов автором Слова. «Летая умом» - это мы сейчас живо себе представляем. Взлёт такой под облака. Ориентируя самих себя на другое выражение «полёт фантазии».
У автора были свои ассоциации. Ассоциации, близкие и понятные его современникам. У которых сильно бытовали ещё два близких по произнесению слова – «лытая» и «лётая». «Лётать» всё-таки дошло до нас и употребляется почаще, чем «лытать». Лётать – в значении быстро достичь чего. Причём, достичь целенаправлено, не обращая внимания ни на что постороннее, игнорируя всё «лишнее», кроме того, за чем летишь. Автору Слова (будем называть его АС для кратости и потому что очень его уважаем – он Мастер, и есть в нём что-то божественное, творческое, от асов) детали, напротив, лишними не казались…
Ну а «лытать» - это «…лыскать, лынять, лындать; уклоняться от дела, бегать работы; шляться, шататься, скитаться, бегать без дела, проводить время праздно и вне дома… От дела лытом, шататься по лытам, бездельничать, бродить тунеядом. Лытала, лытайка; лытал перм. лытяга об. лытай, лытень м. лыталка ж. лытальщик м. -щица ж. лытун м. лытунья ж. праздный гуляка, шатун, кто ходит, бродит везде без дела, или избегая дела… Лытушник м. -ница пск. шатун; бродяга. Лыток м. уход, бегство, лынок, лызок. Дать лытка, лызгача, тягу, улизнуть, скрыться…»
Ещё одна версия «помысленудреву» может быть предложена вашему вниманию, но она принципиально не меняет смысла сказанного Автором Слова (АС). Оставим мыс=язык на месте. Добавим ещё оду букву «С». Имеем право даже большее, чем прошлые переводчики. Они произвольно добавляли (а кое-где убирали) буквы, не тождественные с предыдущей или последующей. А мы только растягиваем звучание «С»: «помыссленудреву». Бывает.
Вы же прочитаете слово «расвет» правильно, удлиняя нужный звук. А слово «рассказ» многие из нас уже вполне себе понятно произносят, не удваивая звука.
Так и тут «мысслену». И снова в помощь нам приходит полузабытое «слён-да». От «СЛЕНДАТЬ вологодск. шлёндать; шляться, шататься без дела. Слёнда об. шленда, шляла, шатун» . О слоне и о том, кто слоняется – это вот об этом тоже. О шатуне. «Слоня(ю)га об. шатун, лентяй, тунеяд бродяга. Слон м. известное огромностью своею животное жарких стран; слоном, или даже слоною, зывали встарь вообще тяжелое, неуклюжее или большое животное, которое слоном слоняется по лесам» .
Ну и ещё одна версия. По мыс лену дребу. Лен – волоконце, ниточка, ленточка связи (река Лена; имя девочки «Лена» - «моё продолжение», по-ко-ление). Дребе-день (дон) – это ведь «многозвучие ниочёмное». А дерево – это много веток. А «по мыс лену древу» - это по многим языковым (реченькам и ручейкам) дорожкам (ленам) «скача славию»…
Что касается тропы Трояней, которая «чрес поля на горы», то это тема отдельного размышления. АС не останавливается на мимоходом сказанной фразе. Она была понятна всем образованным современникам его. Я же могу только вглядеться в смутные очертания прошлых вер, подумать о русской троичности, об особо почитаемой Троице Андрея Рублёва и её вполне языческом сюжете, об Инь и Янь – ином мире и мире по сю сторону. Могу перекинуться ассоциациями на трёх богинь – трёх Мойр, которые тоже «свивают» нити наших жизней. Снова вернуться к уже упомянутой формуле: «Время за нами, время перед нами, а при нас его нет» …
Одно понятно: тропа Трояня ведёт нас от земного мира к горнему, небесному.

О, песняр (боянщик), соловей («свистун»)  прежних времён (прошлого)!
Хоть бы ты эти ватаги предупредил (ущекотал - щекотливое положение, неприятное, изначально опасное),
Многоречием своим открывая=взламывая (скача; скокарь - взломщик) известное (славию – суть, сущность, бытование),
Убегая (рыская, уходя) рассудком под (за) облакы,
Спелёнывая сущим (бытием, настоящим, слав-ным) обои полы (соединяя половины – прошлое и будущее – в настоящем) сего времени ,
Рыся вслед (по следу, по тропе; троп=стих?) Тро-яны – от нижнего мира к горнему.


11.

(Пети было песь Игореви, того (Олга) внуку)

Можно оставить всё как есть. Типа: надо было раньше свои песни петь Игорю. А можно перевести «пети петь» как  производные от «пещись» (знаете слово «попечитель», выражение «я пекусь о тебе»). Смысл – тот же: предупредить надо было, оберечь Игоря, этого Ольгова внука, от глупых поступков.
Хотя, учитывая отношение АС к Олегу и его потомству, смысл написанного мог быть и похуже («предупредить было (надо) псо это (в нашей обсценной лексике осталось отнесение к собачьей породе негативно воспринимаемой персоны) – Игоря, внучка Ольгова.
Остановимся, однако, на более нейтральном варианте:

Предупреждать (печись, оберегать) бы надо было (заранее) оберегая Игоря, этого (Ольгова) внука.

12.

(Не буря соколы занесе чрез поля широкая;
галици стады бежать к Дону великому;
чили въспети было вещей Бояне, Велесовь внуче!)

Не удалось сохранить нейтральность. Видимо, придётся вернуться к обсценному варианту. Потому что АС опять говорит о породе. А может, об отродье. О происхождении героя своего произведения, Велесова внука (внучёнка). На мой взгляд, не приветствуя это происхождение.
Не обманывайтесь местом расположения этого словосочетания. Оно не к бояну-песняру относится. АС продолжает здесь обсуждение действий главного персонажа (персонажей). Тут без стеснений – Велесовых отродий.
Если вы откроете в интернете описание славянского пантеона, то найдёте много хорошего про бога-Велеса. Одно надо помнить при чтении: большая часть написанного создана никакими не древними славянами. Это те же фантазии современных песняров-баянщиков.
Итак, Велес. Есть такое слово в русском языке. Было. В диалектах. И значение его сразу слышно, если чуть повернуть угол «обзора». В;лец – тот, кто велит нам, кто нами повелевает. Великий повелитель, навязывающий свою нам волю, распоряжающийся и требующий исполнения.
Один из символов Велеса – змей. Не очень однозначный символ.
Погуляем по буквосочетаниям. ВЛС.
Вельзевул (ВЛЗ) – демон, «повелитель мух», насекомых. Вылезень (ВЛЗ) – он  же выползень, насекомое, сбросившее с себя покров гусеницы или личинки. А «выползина» или «выползок» – шкурка насекомого или гада, из которой животное выползло, покинув ее, как делают гусенички, змеи .
А, может, это такой же «скотий» (вул-вол) бог, как и Велес? Одно лицо?
Влазчивый (ВЛЗ), пролазный, хитрый и скрытный, умеющий обольстить всякого .
Вельзевул и обольщает. Вельзевул – искуситель людей в семи смертных грехах. Особенно усердствует, наделяя гордыней и чревоугодием.  Ещё один из самых известных искусителей – змей. Обрёк Адама и Еву быть смертными. И Вельзевул, кстати, в преисподней сидит под древом смерти, заведует им. А Велесова жена распоряжается нитями жизни, определяя: кому и сколько…
Такие вот параллели.
Вернёмся к тексту.
Собственно, всё прозрачно.

Не ветер соколов занёс через просторы широкие;  Дурные толпы (ватаги, стады)  бежат к «Дону великому»;
Вот бы и прозвучало (зачирикало, зачиликало) [раньше] предостережение= вспета (опекал бы, вспетал бы=всхлопотал бы), песняр, вещее, Велесову внучёнку (потомку Змея, змеиному отродью)!

13.

(Комони ржуть за Сулою; звенить слава в Кыеве; трубы трубять в Новеграде; стоять стязи в Путивле)

Вот, собственно, и географические координаты тех земель, с которых формировался набег.

Боевые кони ржут за Сулою (приток Днепра),
Звук передаётся (известен) в Киеве;
Трубы трубят в Новеграде (Новгород-Северский, Черниговская область),
Стоят стяги (сборные пункты) в Путивле (Конотопский район Сумской области).

 

Вас тоже беспокоит вопрос, куда княже изволил пойти? Как-то для меня сразу не очень понятно было, где он хотел утолить жажду, попив донской водицы шеломом. И тут всякие соседи ещё. Ладно, предположим, что по-родственному пропустили. Так ведь тоже и подумать надо: а ну, половцы на таких соседей обидятся, придут поговорить – почто к нам через свои земли пустили окаянных?

Я выписал себе все упоминания о «Доне» в Слове.
Вот они:
- да поз[о]рим синего Дону;
- искусити Дону великого;
- испити шеломом Дону;
- половцы побежали к Дону великому;
- Игорь к Дону вои ведёт;
- ливнем стрел с Дону великого;
- Кончак им правит к Дону великому;
- на реце на Каяле у Дону великаго;
- и от Дону, и от моря, и от всех стран;
- на синем море у Дону плещучи;
- поискать града Тьмутороканя а любо испити шеломом Дону;
- а Дон шеломы выльяти;
- Дон ти княже кличет;
- от великого Дону до малого Донца;
- потече к лугу Донца;
- Донец рече…
Это не река. Дон – это в Слове не река. Реки – это границы миров. Они отделяют одну «землю» от другой. Реки важны своими плодородными луговыми угодьями. Упоминание о конкретных реках – это обязательно указание на их «прибрежья» (НА реце Каяле, по Псёлу (по Суле), заливные луга и луговины Донца, «река Стугна худу струю» имеет – то есть, в поречье Стугнском струя-река в нашем современном понимании «отличилась плохим поступком»).
Дон – это не совсем поречье. Точнее, совсем не поречье. Дон – это другой, известный современникам топоним. Есть великий Дон, Донец («малый Дон») и «синий Дон». Аналония прямая; Великая Русь, Малая (Белая) Русь и Синяя (худая, небогатая) Русь.
Русь и Дон соотносятся как две «земли». А раз так, то «дон» - это и есть обозначение «земли», отдельной земли…

14.

(Игорь ждет мила брата Всеволода. И рече ему Буй Тур Всеволод: один брат, один свет светлый ты Игорю, оба есве Святъславличя; седлай, брате, свои бръзыи комони, а мои ти готови, оседлани у Курьска на переди)

С подключением к плану набега брата стало чуть понятнее с направлением. Естественно, что Кур-сков может быть много. Кур – это то, что известно нам по «Тарасу Бульбе». Это общее название казачьих городков, таборов, куреней. С прилегающей местностью. Происхождение названия, вероятно, идентично происхождению основной налогооблагаемой хозяйствующей единицы Руси – «дыма».

 
Из известных ныне «куреней»-кореней (понятно, откуда «корешь»?, «земеля»?) остаётся только обычный наш многострадальный в войнах Курск.
И после соединения братьев, скорее всего, южное или юго-восточное направление всего похода.

Игорь ждёт младшего брата Всеволода.
И говорит ему Дикий Бык Всеволод :
«Первый (Один, старший) брат, един мир светлый ты, Игорь,
И оба мы Святославичи (Светоносные, миру известные). Седлай, брат, своих боевых комоней,
А мои-то готовы, оседланы у  Курьска, заранее»

15.

(А мои ти Куряни сведоми к мети,
Под трубами повити, под шеломы възлелеяны,
Конець копия въскръмлени,
Пути имь ведоми, яругы им знаеми,
Луци у них напряжени, тули отворени, сабли изъострени,
Сами скачють акы серыи влъци в поле,
Ищучи себе чти, а Князю славе.
Тогда въступи Игорь Князь в злат стремень,
И поеха по чистому полю.
Солнце ему тъмою путь заступаше;
Нощь стонущи ему грозою птичь убуди;
Свист зверин в стазби; див кличет връху древа,
Велит послушати земли незнаеме,
Влъзе, и по морию, и по Сулию, и Сурожу, и Корсуню, и тебе Тьмутораканьскый блъван)

АС устал и переходит на сарказм. Не могу сказать, касается ли эта авторская издёвка описываемых Всеволодом курян. Может, и нет. А может и да, и не очень-то серьёзно относились его современники к воинским талантам этой земли. Но вот про Игоря – это точно издевательство. Едет Игорь без препятствий, по широкому простору (чистому полю). Только и ему тяжко (ха-ха-ха): солнце тьмой дорогу застит, а ночь, блин, стращает («убуди» – это не разбуживает; это другой глагол – «упудить» ) его стонущими криками грозных (очень опасных) птиц!
Держите его семеро! Шестеро не удержат.
И снова нам даны топонимы, которые вряд ли в чём помогут, если мы их разбросаем по известным нам координатам крупных современных поселений. Но в том-то и дело, что Сул было много (меньше, чем «Кур» – куреней, но всё же…). Относительно наших путешественников меня интересует село Сула рядышком с почти одноимённой речкой Псёл. Да и топоним определён «по Сулию», «на протяжении». К точке на карте (к поселению) так не скажешь. Это - по Псулью. Местность вдоль реки – По(П)сёлье – ближе к истокам, к тем местам, где княжили Игорь и Всеволод. Местность, обозначаемая «и тебе Тьмутораканьскый блъван »  – территория фемы (темы-тьмы, округа) Шарукань (ТРК -ШРК), расположенная в районе между Харьковом, Чугуевом и Змиевом (или Труханского острова в черте современного Киева?).
Корсунь – ныне так называется посёлок городского типа возле Донецка. Но ещё раз отмечу, что корами – курами называлось немало и других населённых пунктов. Например, г. Корсунь-Шевченковский. Или другой какой Кор-Сунь. Или Кор-Сумь (чередование Н и М). Курень, называемый «Сумь» (Зумь? Изюм? Сумы?).
Осталось в перечислении ещё одна загадка: Сурож. Возможно, это Сурож (Брянская область) – поселение не так уж далеко расположенное от Новгорода Северского. Позволю себе и другое допущение – возможно, это тоже поречье. Так как слово поставлено в перечислении с поПсёльем. На карте рядом с Псёлом только одна достаточно протяжённая река, которая могла бы стать ориентирующим топонимом. Это река Сула. Плавающий звук Л-Р разрешает мне предположить, что название могло звучать не очень твёрдо, тоже «плыть». Сура. Ну а добавочное «жу-гу» известно и у других реках (Вол-га, например)… И по Суложу.
«Моря» в этих ограниченных пределах нет. Зато есть у Пушкина Луко-морье, взятое из песен и былин. Есть у соседей-чехов Моравия (состоящая из нескольких Моравий (марок – малых мар). Есть Мора (др.-греч. ;;;;) — спартанское воинское подразделение тяжеловоружённой пехоты, создаваемое по территориальному принципу и дошедшее до 20 века в почти неизменном виде в организации полковой службы у казаков. Мора (мера), как некая территория, выставлявшая  определённое число воинов в поход, в поле (полк, ведомый полевым атаманом-полковником) .
Независимо от того, где мы определяем «море», ключевыс словом в этом отрывке яаляется «Влъзе». Мы с вами знаем современное слово «вложиться». Так вот, русичи вложились  все: и те, что жили (и были обязаны военной службой) по «морею», и те, что по Псёлу и Суле, и другие – кор-Сумские, Сурожские (что бы ни значил этот топоним), с Труханского острова (тьмы=темы=фемы) на Днепре у Киева…

В мешанину  звуков, в мешанину сигналов, знаков, свистов звериных некий «див» кличет, пытаясь перебить безумие  этой чуши .

«А мои-то буяны  - привычные воины (готовы к битве);
Под трубами слажены (свиты (или зачаты) в единое войско),
Под шлемами выросли, с копья вскормены;
Пути им ведомы, овраги (препятствия) известны;
Луки ими натянуты, колчаны открыты, сабли наточены.
Сами скачут как серые волки  на просторе,
Добывая себе почёт (по-чёт – добыча, разделённая по жребию, чёту), а князю известности.
Тогда вступил в златы стремена князь Игорь
И поехал по чистому полю (по степи, по простору).
Солнце ему темнотой дорогу закрывало,
Ночь  повергала его в ужас стонными криками грозных (страшных) птиц 

Мешанину звуков (знаков, сигналов, свистов) звериных
Пытается перекричать Див , перебить безумие несущегося вздора,
Велит прислушаться  к земле неведомой.
Ополчились же все, соединяясь. И от «морея», и от Псёла и Сулы,
И от Корсуня , и от темы (области, фемы, острова) Труханьей (или Шаруканьей ))

Попробуем снова взглянуть на карту. Хотя бы приблизительно определив, откуда Игорь выставил отряды против южных соседей.

 

Лично у меня не укладываются в голове после взгляда на карту 2 вещи:
1) К какому «Дону великому» и к какому «морею» шёл Игорь? Я мог бы подумать, что он хотел метнуться через союзный Курск в район Воронежа. Там до Дона короче. Но пограничье находилось от союзных сил на юге и юго-востоке. В этом направлении ходили русские князья «договариваться» с половцами.
2) Если всё же княжьей целью был «Дон» (и потягаться шеломами именно с «доном»?) и море, которое имеется в правом нижнем углу карты...
Это то на что он рассчитывал?!  Что соседи будут добры и позволят удовлетворить маленькую прихоть этого путешественника, пропустят его «на искупаться»?

16.

А Половци неготовами дорогами побегоша к Дону Великому;
Крычат телегы полунощы, рци лебеди роспущени.
Игорь к Дону вои ведет:
Уже бо беды его пасет птиць;
Подобию влъци грозу в срожат, по яругам;
Орли клектом на кости звери зовут,
Лисици брешут на чръленыя щиты.
О руская земле! уже за Шеломянем еси.
Длъго нось мркнет, заря свет запала,
Мъгла поля покрыла,
Щекот славий успе, говор галичь убуди.
Русичи великая поля чрьлеными щиты прегородиша,
Ищучи себе чти, а Князю славы.

Будем искать «Дона Великого». Куда побежали половцы? А по тексту видно, что они бросили свои дома (курени, таборы). Потому что кричат брошенные телята  и гомонят лебеди.
Игорь идёт дальше, убеждаясь, что жители проходимых им просторов куда-то заранее ушли. Вопрос: куда? и с какой стороны ждать беды?  – князя  не останавливает.
Боевое охранение? Не видел о нём намёков в тексте АС.

А половцы неустроенными дорогами побежали к «Дону великому»;
Кричат в полночье (в глухую (полую, пустую от криков обычно, тихую) ночь) оставленные по дворам теляки (телята),
речат лебеди  освобождённые (незапертые с стайках).

Игорь к «Дону»  воев ведёт;
Уже ведь беды его караулит птиц;
Подобно волчьей стае в готовности сразить;
Орлы клёкотом зверьё созывают на кости,
Лисицы лают на червленые щиты около («о» в значении «около») русского края!
Уже за шеломянем  еси (в забытьи, во временном беспамятстве) надолго ночь мракнет,
Заря свой свет скрыла,  покрыла мгла пространства,
Уснули (успе – успение Богородицы) птичьи трели, унялись (убуди: раз-будить=увеличить активность, у-будить=уменьшить активность) галки (вороны).
Русичи большие пространства черлеными щитами перекрыли,
Ища себе добычу (по-чёт, долю, четь, почестей), а князю известность.

17.

С зарания в пятк
Потопташа поганыя плъкы Половецкыя;
И рассушясь стрелами по полю,
Помчаша красныя девкы Половецкыя,
А с ними злато, и паволокы, и драгыя оксамиты;
Орьтъмами и япончицами, и кожухы начашя мосты мостити по болотом и грязивым местом,
И всякыми узорочьи Половецкыми.

С зарания в пятк  – это о настроении Игорева войска. «С зарания» – надо перевести «как заранее».
А дальше нас ждёт поворот на пятке, пятенье. Некое маленькое чародейство, которое мы все умеем проделывать, переживая событие, как будто оно уже произошло. Выдавая желаемое, то, что в наших мыслях, за действительность.
Повернусь на правой пятке – весь мой день проходит гладко (как я задумывал, поворачиваясь). Ведьмы, как пишут средневековые наблюдатели, крутились на пятках, вызывая духов прошлого или прорицая будущее.
Вот это самое представление, проекция в будущее, происходило по мнению АС с воинами князя Игоря в их последнюю ночь. Грёзы ошеломленные… Раньше (заранее) пяток, опережая события…

Как заранее представляли (обращаясь назад, как будто уже всё случилось):
Потоптали, было, отряды нечисти половецкой.
И, рассеявшись (во все стороны) стрелами по степи,
Потащили, было, красавиц девок половецких,
А с ними золото, и ткани хлопчатые, и дорогие бархаты.
И бурками, и тулупами, а также всякими украшениями половецкими
Начали, было, мостить гати по болотным и грязным местам.

Не было никакой пятницы (пятка). Ни разу автор Слова не обозначает дат, не привязывает их к дням недели. Не было никакой первой (пятничной) схватки и мнимой победы. Как шло войско русичей до встречи с основными силами половцев беспрепятственно, так и дошло до своего последнего привала. На котором каждый уже предвкушал и делил добычу, засыпая в походном таборе среди товарищей.

18.

(Чрьлен стяг, бела хорюговь,
Чрьлена чолка, сребрено стружие
Храброму Святьславличю)

Небольшую ремарку, которую допускает в «гладком» изложении АС, я бы перевёл современным выражением «флаг тебе в руки, княже, с такими-то настроениями в отрядах».

Красный стяг (флаг), белая хоругвь (знамя),
Красные кисти (в оторочке), серебряная бахрома
«Храброму» Святославичу!

19.

(Дремлет в поле Ольгово хороброе гнездо далече залетело;
Не было н обиде порождено, ни соколу, ни кречету, ни тебе чръный ворон.
Поганый Половчине Гзак бежит серым влъком;
Кончак ему след править к Дону великому)

Дремлет в степи Ольгово (Ольговичей) дерзкое (бесшабашное) гнездо (стан, табор). Далеко залетело.
Не было оно создано для разорения, не предназначалось добычей ни соколу, ни кречету, ни тебе, черный ворон!
Нечисть половецкая, Гзак, скачет, обманывая неприятеля,
Это Кончак его направляет к «Дону великому».

20.

(Другаго дни велми рано кровавыя зори свет поведают;
Чръныя тучя съморя идут, хотят прикрыти д; солнца:
А в них трепещуть синии  млънии,
Быти грому великому, итти дождю стрелами с Дону великаго:
Ту ся копием приламати, ту ся саблям потручяти о шеломы Половецкыя,
На реце на Каяле, у Дону великаго)

На другой день очень рано кровавые зори мир озаряют.
Черные тучи «с моря» идут, хотят скрыть 4 солнца (4 князя – участника похода).
 А в тучах сверкают тонкие молнии.
Быть грозе большой, идти ливнем стрел с «Дону великого».
Тут и копья погнуть, тут сабли затупить о шлемы (чела, лбы)  половецкие.
Тут, на реке на Каяле, у «великого Дона»…

До «Дона», стало быть, не дошли. Но Гзак своим быстрым отступлением дал обманное направление движения. Откуда, собственно, и пришла наутро гроза ливнем стрел.
Каялы в современных топонимах не находится. Возможно, её и не было. Полегли воины в открытой степи, никак не использовав водные преграды. А «река Каяла»  - это просто образ такой у АС?
Хотя, автор предельно конкретен. Будем искать…

21.

(О Руская земле! уже не Шеломянем еси.
Се ветри, Стрибожи внуци, веют съморя стрелами на храбрыя плъкы Игоревы!
Земля тутнет, рекы мутно текуть; пороси поля прикрывают;
Стязи глаголют, Половци идуть от Дона, и от моря, и от всех стран, Рускыя плъкы отступиша.
Дети бесови кликом поля прегородиша, а храбрии Русици преградиша чрълеными щиты.
Яр туре Всеволоде! стоиши на борони, прыщеши на вои стрелами, гремлеши о шеломы мечи харалужными.
Камо Тур поскочяше, своим златым шеломом посвечивая,
Тамо лежат поганыя головы Половецкыя;
Поскепаны саблями калеными шеломы Оварьскыя от тебе Яр Туре Всеволоде)

Первая сторчка относится, по моему мнению, к предыдущему отрывку, закольцовывая переход от «беспамятства» к трезвой оценке ситуации.
АС незачем восклицать и переживать за ринувшихся в несанкционированный всеми поход Игорева воинства. Он, как и в первом, якобы, «восклицании», просто констатирует факт «возле (около, о)» русской земли». А потом факт пробуждения-отрезвления.

На реце на Каяле, у Дону великаго, о Руская земле!
Уже не Шеломянем еси – се  ветри, Стрибожи внуци, Веют съморя стрелами на храбрыя плъкы Игоревы!..

Что тут скажешь? Битва – то, в чём АС абсолютно уверен, в чём у него нет сомнений. Храбрость, стойкость и могущество русичей неоспоримы, когда они лицом к лицу с неприятелем.
АС, вероятно, слушал рассказ участника события. Потому что вот эта подробность – от очевидца: раннее утро, русский лагерь поднимается. Вокруг: то ли туман, то ли дождик-бусинец. И в этой хмарной беспросветности воины видят не самого противника ещё, а его стяги, вырастающие из марева. Стяги со всех сторон.
И профессионалам ясен исход.
Врагу исход тоже понятен. И были у нас всё время такие враги, которые выковывали и выковали себе на горе великую формулу: русские не сдаются. Русские в оккупации – это партизаны. Русские пленные – это Жилин и Костылин. Это Магомед Нурбагандович Нурбагандов.
Работайте, братья! – это оттуда. Из той дали, от зашедшего в непонятную, чужую степь – неважно уже по чьей вине или беде – русского отряда. Бой, надо понимать, последний. Приготовились и – вперёд!

Тут, на реке на Каяле, у «великого Дона», около (о) русского края!
Уже не в беспамятстве (проснулись, пробудились) еси – и это вот ветры, Стрибожьи внуки,
Дышат стрелами на дерзкие отряды Игоревы.
Земля гудит (тутнет), реки замутились, туманы прикрывают степь.
А стяги говорят, что половцы идут от «Дона», и от «моря», и со всех направлений.
Русские отряды окружили.
Дети бесовы облавой (кличанщик – загонщик, облавщик) поля перегородили.
А дерзкие русичи встали за черлеными щитами.
Ярый Бык Всеволод!
Стоишь в обороне, пускаешь в воинов стрелы, стучишь о шлемы (сечёшь головы) мечами стальными.
Куда Бык поскачет, своим золотым шлемом (челом) посверкивая,
Там лежат головы нечисти половецкой;
Порублены (поскепаны) саблями калеными шлемы (головы) Оварские (обрские, аварские – значит, не сгинули обры),
Тобой Злой Бык Всеволод!

22.

И коротенькая авторская ремарка к Всеволоду, прежде чем АС переходит к рассуждениям  о причинах и последствиях Игорева сражения с половцами. Выдающая нам равное с этим князем социальное положение говорящего:

(Кая раны дорога, братие, забыв чти и живота, и града Чрънигова, отня злата стола, и своя милыя хоти красныя Глебовны свычая и обычая?)

Раскаиваешься ли сейчас о прерванном («раном» - испорченном) пути, брат,
Когда (ты) забыл о долге  и жизни,
О городе Чернигове , об отчем золотом престоле,
О своей милой желанной красавице Глебовне, (её) близости  и привязанности?

23.

(Были вечи Трояни, минула лета Ярославля; были плъци Олговы, Ольга Святьславличя. Тъй бо Олег мечем крамолу коваше, и стрелы по земли сеяше. Ступает в злат стремень в граде Тьмуторокане. Тоже звон слыша давный великый Ярославь сын Всеволожь: а Владимир по вся утра уши закладаше в Чернигове; Бориса же Вячеславлича слава на суд приведе, и на канину зелену паполому постла, за обиду Олгову храбра и млада Князя. С тояже Каялы Святоплъкь повелея отца своего междю Угорьскими иноходьцы ко Святей Софии к Киеву. Тогда при Олзе Гориславличи сеяшется и растяшеть усобицами; погибашеть жизнь Даждь-Божа внука, в Княжих крамолах веци человекомь скратишась)

Олег Святославович дал скверное потомство. Но АС не ищет, кто больше виноват. Да, Игорь и Всеволод – Ольговы внуки. Но крамолу ковала не одна какая-то ветвь Рюриковичей. Все причастны: и Олег, и Святополк, и «миролюбец»-тихушник Владимир Мономах, сын Всеволода Ярославича, первого правителя, использовавшего титул «князь всея Руси».
В этом отрывке снова нам представлен термин «Каяла». И теперь уже ясно, что АС мог иметь в виду и не только топоним. Это «кая» – раскаяние за преступления. Это позорные деяния.
И термин  «плъци» также вновь заставляет вспомнить о других значениях этого звукосочетания («ПОЛКАТЬ? сиб. шататься, слоняться, таскаться, рыскать туда и сюда, бездельничая. Он только полкает, праздно слоняется (не от этого ль полк, начально: бродячая толпа, ватага?» ). О кочующих из города в город, от стола к столу, княжеских «дружинах».
Если же рассматривать Каялу, всё же, место битвы, то тогда Слово несколько уточняет зону поисков. Упомянутый перевоз тела погибшего в междоусобице отца Святополк Изяславич совершил после битвы на Нежатиной Ниве (в которой с «вражеской» стороны – стороны Олега Святославича – погиб и молодой князь Борис Вячеславич). Большинство исследователей местоположение Нежатиной Нивы относят к окресностям Чернигова.
Судя по подробностям перевоза тела, это место должно было быть между Черниговым и Киевом. Вероятно, ближе к Киеву, поскольку способ перевоза погибшего князя – на развильях, между двумя иноходцами – не может говорить о долгом пути траурной процессии.
Значит, место этой битвы каяльской (место ещё одного позора – каи) должно быть не очень далеко от Киева…

Были века Тро-яни, прошли и года Ярославля;
Были и набеги Ольговы, Олега Святославича.
Тот ведь Олег мечом смуту ковал и стрелы по земле сеял.
В злато стремя вступил в городе темы Шаруканя . Тот же звон слышал (=об этом узнал) доныне великий Всеволод Ярославич.
А Владимир всё утро  уши закладывал (может, «давил подушку» ?) в Чернигове.
Бориса же Вячеславлича, дерзкого и молодого князя, это тщеславие привело на суд, и в конопле (сравните «канона» – конопля ) зелёной погребальный покров постлало, за неправду Ольгову.
От этой же к;ялы (постыдного деяния, неправды) (или же топонима - Каялы) Святополк отправил  отца своего (павшего в битве) между угорскими иноходцами к Святой Софии, к Киеву.
Тогда при Ольге Гориславличе сеялась и росла усобица, разрушалась жизнь Даждь-Божьих внуков (дух=внук божий),
В княжьих мятежах сроки жизни людей сокращались.

24.

(Тогда по Руской земли ретко ратаеве кикахуть: н часто врани граяхуть, трупиа себе деляче; а галици свою речь говоряхуть, хотять полетети на уедие. То было в ты рати, и в ты плъкы; а сице и рати не слышано: с зараниа до вечера, с вечера до света летят стрелы каленыя; гримлют сабли о шеломы; трещат копиа харалужныя, в поле незнаеме среди земли Половецкыи. Чръна земля под копыты, костьми была посеяна, а кровию польяна; тугою взыдоша по Руской земли)

Этот отрывок почти прозрачен и не нуждается в комментариях:

Тогда на русской земле ретиво (горько) оратаи (пахари) рыдали (кычали),
А и часто вороны каркали, трупы междусобой деля,
А галки свои крики подавали, желая лететь к пиршеству.
То было в те (прежние) войны и в те набеги,
А ныне (сице) и войны не обозначено (слышано)…
С рассвета до вечера, с вечера до рассвета летят стрелы калёные,
Стучат сабли о шлемы, трещат копья стальные.
В поле безвестном среди края половецкого.
Изрытая земля под копыиами засеяна была костями и кровью полита –
Тяжко (туго) взошли эти всходы для русской земли.

25.

(Что ми шумить, что ми звенить давечя рано пред зорями? Игорь плъкы заворочает; жаль бо ему мила брата Всеволода. Бишася день, бишася другый: третьяго дни к полуднию падоша стязи Игоревы. Ту ся брата разлучиста на брезе быстрой Каялы. Ту кроваваго вина недоста; ту пир докончаша храбрии Русичи: сваты попоиша, а сами полегоша за землю Рускую. Ничить трава жалощами, а древо стугою к земли преклонилось)

Фрагмент начинается с авторской ремарки. И снова, как мне кажется, АС может себе позволить рассуждать об Игоре, только обосновывая это своей личностной вовлечённостью в конкретные события. Не будем поддаваться лёгкости восприятия первой фразы.
«Пошуми мне» имеет  в своей основе общий смысл – «подай мне сигнал». Ну а описательное «звенеть» всё ещё осталось в современном языке одим из своих значений – гудеть (голова гудит, колокола гудят). А потому «давечя рано пред зорями» - деепричастный оборот. И мы мало что можем получить от этих 4 слов, если осовременим их перевод. Вот уж воистину: давеча не то, что нынеча.
Итак, «давеча» с другим ударением. Дав;ча. Кто-то что-то слышал про вечевой колокол? Это набат, созывающий граждан на сход. Призывно их будящий, тревожащий. Поэтому автор тут окунается в события снова и снова, каждый день перед рассветом не просто мыслями. Про «рано» я уже писал. Выбирайте любой смысл слова, данный в сноске . Но, на мой взгляд, сказано однозначно: «имею право говорить на эту тему, потому что каждый день – болит».
А вот деталь в отрывке и впрямь – загадка. Местность тут в округе (очень большой «округе») преимущественно равнинная. А Каяла названа «быстрой». Возможно, в этой характеристике сохранено ещё одно, бытовавшее ранее значение слова «быстреть» . Каяла неустойчива в русле. Имела (а может и сейчас имеет) много стариц, слепых рукавов…

Что мне подаёт сигнал, что мне гудит [набатом], тревожа раны перед зорями?..
Игорь ватаги отводит (заворачивает, выводит из битвы).
Жаль же ему младшего брата Всеволода.
Бились день, бились другой. Третьего дня к полудню пали стяги Игоревы.
Тут разлучились  братья на берегу неверной (неустойчивой) Каялы (каяние – позорное деяние, раскаяние в предосудительном поступке).
Тут кровавого вина не хватило. Тут закончили пир дерзкие русичи.
Сватов напоив, сами полегли за землю  русскую.
Никнет трава по земле , а дерево от тягости  к земле преклонилось…

26.

(Уже бо, братие, не веселая година въстала, уже пустыни силу прикрыла. Въстала обида в силах Дажь-Божа внука. Вступил де вою на землю Трояню, въсплескала лебедиными крылы на синем море у Дону плещучи, убуди жирня времена. Усобица Князем на поганыя погыбе, рекоста бо брат брату: се мое, а то моеже; и начяша Князи про малое, се великое млъвити, а сами на себе крамолу ковати: а погании с всех стран прихождаху с победами на землю Рускую. О! далече зайде сокол, птиць бья к морю: а Игорева храбраго плъку не кресити)

Комментарии убрал в ссылки, поскольку общий смысл сказанного АС понятен. Интересны только небольшие уточнения.

Уже, братья (тут обращение к равным по положению), настало невеселое время, уже запустенье силу прикрыло (как распростёртые крылья прикрывают нечто),
Поднялась обида  в воинстве Дажь-Божьих последователей (внука = духа ),
Пришёл ведь бой (пришла война) на землю Тро-янов, Расколыхалась лебедиными крыльями на «синем море», у «Дона».
Волнениями умаляя (убавила) богатые годы.
Усобица (усобный набег, розный с другими) княжеская к нечисти (поганым) закончилась погибелью.
Говорил ведь брат брату: это моё, а то – моё же.
И начали князья про малое рассуждать, как о великом, а сами себе смуту ковать.
А нечисть (поганые) со всех краёв пошли с победами на землю русскую.
О, далёко зашёл (завёл дело) сокол, птиц бья к «морю».
И Игоревых дерзких отрядов не вернуть .

27.

(За ним кликну Карна и Жля, по скочи по Руской земли, смагу мычючи в пламяне розе. Жены Руския въсплакашась аркучи: уже нам своих милых лад ни мыслию смыслити, ни думою сдумати, ни очима съглядати, а злата и сребра ни мало того потрепати. А въстона бо, братие, Киев тугою, а Чернигов напастьми; тоска разлияся по Руской земли; печаль жирна тече средь земли Рускый)

Продолжая тему предыдущего отрывка, АС констатирует, что, конечно, потеря в битве на Каяле безвозвратна, и это – зло. Но ещё большее зло – то, чему неудавшийся набег стал причиной.
«Карна» и «Жля» переведу именами собственными. Но это именно обозначения пришедших на русскую землю бед, а не божественных сущностей, – Нужды  (убытка) и Лиха  (лишений).
«Смагу мычючи в пламяне розе» – совсем прозрачно по смыслу. Огонь указанных бед разбрасывая всюду, чтобы всё воспламенить.
Далее.
Имеем ещё один аргумент, что «мыс лия» – это вовсе не то, что относится к мыслительному процессу. АС приводит три разных действия, недоступных теперь для русских жён: нельзя ни поговорить (мыс лия – буквально «язык выпустить»,«языком потрепать; с мыс лити – буквально «совместно языками трепаться» или, если хотите «языками зацепиться»), ни поразмышлять вместе, ни глядеть друг на друга.
Другой перевод слова «мыслью» подразумевает наличие одного процесса и двух синонимичных его выражений. При общей языковой одарённасти (гениальности) АС маловероятен этот смысловой повтор.

А (но) ими (павшими отрядами) позваны (кликну) Карна и Жля.
Поскакали (эти беды) по русской земле, смагу (огонь) мечучи (мычучи),
Чтобы разпламянело больше (или - в раздор племён).
Жёны русские восплакали, роптая: уже нам со своими милыми ладами ни поговорить, ни поразмыщлять (над чем совместно), ни поглядеть друг на друга,
А золото и серебро не стоят того (ни мало) столкновения (потрепы).
А застонал ведь, братья, Киев от тяготы, а Чернигов от напастей,
Теснение (тоска) разлилось по русской земле,
Печаль крепкая (жирная) течёт среди Русского края.

28.

(а Князи сами на себе крамолу коваху, а погании сами победами нарищуще на Рускую землю, емляху дань по беле от двора)

Я поставил эту фразу отдельно. Она, конеяно, плавно связывает два отрывка. И, казалось бы, проста и понятна.
Ключевые слова для переосмысления  – «победа» и «бела».
Нечисть (погании) устраивали набеги на приграничья русских земель постоянно. Назвать каждый набег «победой», осовременив смысл этого слова вряд ли возможно. Расслышьте это единственное в своём роде слово. Больше ни в одном наречии, кроме русского, не называют так праздник одоления врага. Англичане: victory – повержение врага, win – выигрыш, winning – добыча и т.п. Украинцы: перемога – пересиливание. Французы: la victoire – выигрыш, le triomphe – торжество. Немцы: die Bezwingung – покорение…
Русские говорят: «то, что осталось после беды». Потому и праздник всегда «со слезами на глазах». Беды и победы нас закаляют, но мы всегда помним цену…
Поэтому смысл фразы немного другой: это князья сами «крамолу коваху», князья сами («сами» повторено 2 раза именно в отношении князей; «погании» – это только результат, «погании» не субъектны, это перманентный внешний фактор) своими по-бедами, бедствиями от собственных действий, наводя этим нечисть на русскую землю.
В иных переводах Слова, чтобы придать «нечисти» субъектность, вешают на врагов ещё и сбор дани: «по беле от двора».
Дань – инструмент привычный. Её исправно платили князьям. Что касается набегов, то успешные заканчивались ограблением населения (без фиксированных сборов). Если же поражение княжеств приводило к выплатам даней, то и тогда не было явной фиксации размера платы «со двора». Каждый раз (в зависимости от глубины поражения и аппетитов нападавших) дань была разных размеров.
Что же могло быть единым изъятием с каждого двора?
Учитывая результаты Игорева набега, учитывая эмоциональность АС, учитывая его тягу к образам, думаю, что смысл этого выражения таков: по пеле с каждого хозяйства. Пела-пелена-саван-погребальный покров (пополомь, пополонь).

А князья сами на себя смуты ковали,
А нечисть они сами погибельными действиями (по-бедами) наводили на русскую землю,
Собирая со своих дань по савану (погребальному наряду, пеле) от двора.

29.

(Тии бо два храбрая Святъславлича, Игорь и Всеволод уже лжу убуди, которую то бяше успил отец их Святъславь грозный Великый Киевскый. Грозою бяшеть; притрепетал своими сильными плъкы и харалужными мечи; наступи на землю Половецкую; притопта хлъми и яругы; взмути реки и озеры; иссуши потоки и болота, а поганаго Кобяка из луку моря от железных великих плъков Половецких, яко вихр выторже: и падеся Кобяк в граде Киеве, в гриднице Святъславли)

Небольшого пояснения требует авторское поименование Игоря и Всеволода Святославличами. Они не сыновья упомянутого здесь и далее Святослава Всеволодовича, князя Киевского во время описываемого набега. Их родным отцом являлся Святослав Ольгович. Но великий князь Киевский и по положению и по возрасту, и по близкому родству относится к этим двум персонажам, как к своим детям. Потому и идёт перекрёсное сравнение деяний Святослава Всеволодовича и двух иных Святославовичей, Ольгова гнезда.
Великий князь Киевский навёл порядок во взаимоотношениях с половцами, а Игорь и Всеволод своими неосмотрительными действиями этот порядок (ложу, лжу – основу) убавили («убуди»; сравните выражение «от меня не убудет»).
Что касается вновь упоминаемого здесь «моря»…
АС употребляет тут выражение «из луку моря». Которое разнообразные переводчики связывают географически почему-то с Крымом или излучиной Дона. На мой взгляд (чтобы не заставлять князя идти в очень долгий поход к морю или к изгибу (излучине) Дона, рядом с его устьем) речь идёт не о географических координатах, а об особенностях местности, породивших особенности хозяйства тамошнего населения.
Я бы хотел услышать от лингвистов этимологию слова «море», которая помогла бы понять информацию Слова, не прибегая к фантазиям перемещения не очень большого Игорева войска поближе к Крыму.
А лингвисты говорят: «Русское слово «море» восходит к праслав. *mor'e, которое, в свою очередь, продолжает пра-и.е. *mori, первоначальным значением которого, видимо, было «стоячая вода» (оттуда же и лат. mare «море»). . А у М. Фасмера термин, характеризующий этот тип ландшафта, мог произойти от какой угодно поверхности, в том числе и от болота .
Меня беспокоят такие объяснения. Которые ничего не объясняют.
А вот эта детская считалочка как раз объясняет всё.
«Море волнуется – раз;
Море волнуется – два;
Море волнуется – три.
Морская фигура – замри!»
Морская фигура – та, что отличает море от всего остального. Его подвижность (а в игре надо перестать двигаться). Но не просто подвижность. Реки тоже подвижны.
Море волнуется. Его основной отличительный признак – вечно бегущие волны.
Теперь всё просто. Вы и сами догадались. Если видели единственный на земле ландшафт, кроме моря, который тоже всё время волнуется.
Это – степь.
Обычная степь – травяная. И сухая степь – ковыльная. По которой ходят волны.
Вот они-то – те самые «моря» – моры, которые я и сам склонен был определять, как конкретное место на карте.
Не Чёрное, не Азовская, не Моравия и не неизвестно где расположенная Мара (с которой собирали в набег мору-полк).
Степь.
И АС ещё уточняет, какая именно степь: «из луку» – из лугу. Луговая, травянистая степь, не сухая-ковыльная.
Посмотрим на карту.
Вот зона степного моря:
 

А вот – деление на луговую и сухую степь:
 
Кобяк был схвачен именно в луговой степи. Не в ковыльной (сухой), которая граничит с морем в современном понимании этого слова. Следовательно, мы можем предположить очень важный для нас факт: остальные упоминания «моря» также относятся не к причерноморским сухим степям.
То же самое касается, с большой вероятностью, и «дона». «Дон» – просто местность за «нашими» владениями, чужбина.
Дно  – это и поверхность, основание, земля, поле.
У бочки два днища. Две поверхности.
У почвы – есть основа – донная глина (песок). По почве (грунту=ground (уровень земли) мы с вами ходим.
Сибирь – золотое дно (богатая земля).
Дно морское – равнинный край, поле, степь.
До дна упрячу – угроза («закопаю»)…
Бездонный и бескрайний… Без конца и края, без границы…
Ушли за Дон (на Дон) – ушли за край, границу, «за линию» . За рубежную черту (и встали на Дону, на рубеже, на кор-Доне(!) – на заставах по границам ).
Вернёмся к тексту Слова.

Эти же два дерзких (беспокойных) Святославича, Игорь и Всеволод,
Уже порядок (лжу – ложу=основу, порядок) уменьшили (убуди, убавили – от «убудет»),
Который было навёл (успил – усыпил, утишил) отец их Святослав грозный Великий Киевский.
Грозою был, потрепал своими сильными отрядами (набегами, ватагами) и стальными мечами,
Вошел в край половецкий, притоптал холмы и низины (яруги-овраги),
Взмутил реки и озёра, иссушил  ручьи и болота,
А поганого Кобяка из луговой степи (травяного моря), от железных великих ватаг (кочевий) половецких,
Как вихрь выхватил.
И попал  (паде ся – перенёсся и упал) Кобяк в город Киев, под конвой (гриди – конвойные) Святославов (в заточение).

30.

(Ту Немци и Венедици, ту Греци и Морава поют славу Святъславлю, кають Князя Игоря, иже погрузи жир во дне Каялы рекы Половецкия, Рускаго злата насыпаша. Ту Игорь Князь выседе из седла злата, а в седло Кощиево; уныша бо градом забралы, а веселие пониче)

И взгляд со стороны. Не авторский. Беспристрасные Немичи и Венедичи …

Потому Немци и Венедичи, потому Греки и Моравы
Поют славу (гордят, здравят) Святославу, хая князя Игоря,
Поскольку он бросил нажитое (жир) на дно Каялы – реки половецкой,
Русского богатства насыпав.
Потому что Игорь-князь поменял жизнь (седло, уклад, усад) богатую на жизнь (седло, уклад, усад) скупую .
Упадок пришёл ведь поселениям, радость поникла (исчезла; н;че – перешла в ничто).

31.

(А Святъславь мутен сон виде: в Киеве на горах си ночь с вечера одевахъте мя, рече, чръною паполомою, на кроваты тисове. Чрълахуть ми синее вино с трудомь смешено; сыпахутьми тъщими тулы поганых тльковин великый женчюгь на лоно, и негуют мя; уже дьскы без кнеса вмоем тереме златовръсем. Всю нощь с вечера босуви врани възграяху, у Плесньска на болони беша дебрь Кисаню, и не сошлю к синему морю)

Мне казалось, что это проходной отрывок. Пока я снова не остановился перед словом «синий». Мы не извращенцы и синим вино не красим. Вряд ли наши предки дурели больше нас. Не могло у Святослава быть вино синего цвета.
Что-то тут близко к цветовой дифференциации при обозначении территорий средневековых орг (Золотая, Белая, Пегая, Синяя).
К вину может относится тогда только одна характеристика цвета – худое, плохое, низкого качества, синее вино. Тем более, что дальше подтверждается эта его характеристика. Вино ещё и «с трудомь смешено» (с одонками, с трутом,взвесью; непроцеженное).
И вот тут меня стопорнуло и я пошёл гулять. Целый час гулял и думал. И вот что получилось…
Синица – это не маленькая птичка. Маленьких много. Но синица первая в холода летит к человеку. Слабая она. Худая, худого роду. Не воробей. Не воробьи, которые в безжалостные –28о С весело чирикают в соседних кустах сирени. Оглушительно чирикают. Набившись в кусты двумя-тремя стаями.
Синее море – это худое море, худородная (худо родящая, сухая, ковыльная степь). И она граничит на юге с другим морем – Чёрным. «Морским» морем. Которое отличается от сухопутного только тем, что по нему нельзя ходить.
Ходить… А ведь кто-то шёл, ходил по морю. «По морю, аки по суху» - это ж по степи (равнине), как по пустыне (сухе, Сухаре – ведь чтоб нас запутать и убрать из под носа очевидное, достаточно заменить одну букву; и мы уже перестаём слышать коренное русское слово (общевсехнее слово) в известнейшем топониме).
То есть море – это просто обозначение огромного плоского пространства, большой равнины?
Что приходит на ум, когда я произношу словосочетание «большая равнина»?
Мне приходит образ русского поля. Всё правильно! Русский – это «большой» . Большая равнина.
Тогда… Да вот же оно! Поле – море. Перекликаются и значения и звуки. Практически одними губами мы произносим и «М» и «П». А «Р» часто переходит в «Л».
- Фантазируете, сударь? Нет тут перехода.
- А – есть! Море-моле-поле.
- Да где же ты нашёл в русском это слово «моле»? Нет такого слова.
- Сейчас найду…
Перипатетики были правы. Надо ходить. Тогда мысли приходят быстрее. Через 25-30 шагов ответ был найден. Он постоянно в Слове. Мне постоянно АС талдычит об этом переходном «моле». «О, Русская земля! Уже за шеломянемеси!». Мля! Зе(се) -мля. Зе(се)-меля.
Большая земля – мы всё ещё используем это выражение. Для обозначения материка, материнского края, родины.
Большая – она же русская зе-мля. М;ля. М;ря.
«Море русское» не надо искать абы где. Просто войдите в смысл сказанного. Это «русское поле». Великая русская равнина. Или Великая степь , которую тоже не надо искать во всяких разных местах. Она просто давно обозначена на всех картах.
Но, как и в случае с пустыней Сухарой, мы не позволяем себе этого видеть. Потому что «этого не может быть никогда».
Не может быть связи между словами «море» и «уморить» - упокоить? Не может быть связи между покоем «мления» и вечным покоем «(у)мрения»?
Ну ладно.
Вот несколько пословиц, где «море» не очень морское.
• Велико поле колыбанское, много на нем скота астраханского, один пастух, как ягодка
• На море, на коробанском, много скота тараканского, один пастух королецкий (звезды, месяц).
• Широко поле карагайское, на нем много скота тараканского, один пастух, ровно ягодка (звезды, месяц).
• В море потоп, в пустынях звери, в мире беды да напасти.
• Жизнь прожить, что море переплыть. [жизнь - смерть] Жизнь прожить – не поле перейти
• Идти морем
• Не верь ветру в поле (в море), а жене в воле (в доме). [муж - жена]
• Часом море не переедешь. [пора - мера - успех]
• Хвалилась синица, что море зажжет. [похвала - похвальба]
• Славу пустила синица, а море не зажгла. [похвала - похвальба]
• На море, на окияне, на острове на буяне стоит бык печеный: в заду чеснок толченый, с одного боку-то режь, а с другого макай да ешь. [присказки] Острове - ОСТЬ ТРАВ?
• Щука в море хвостом виляет, горы ставит (косьба). [растение - земледелие]
• Море - наше поле (то же). [ремесло - мастеровой]
• Полетели за; море гуси, прилетели тож не лебеди (прилетели ничем не хуже). [родина - чужбина]
• За семь верст киселя есть. За; море по еловы шишки. [толк - бестолочь]
• За морем телушка - полушка, да рубль перевозу. [путь - дорога]

А вот карта русской равнины:
 

Продолжу перекладывать пазлы. Да и на карте всё обозначено. Белоруссия – малая русь. Белое море (ищите тут) . Малое поле (степь?). Украина – край, укр;ина, прикрытие «большой земли».  Дикое  поле – с его достаточно аморфными, но, всё же, определяемыми границами.
Теперь о синем Доне. Есть в Диком поле полоса луговой степи («луга море») и полоса сухой, худой, малоплодородной, ковыльной степи (синее море). Есть в Слове «синий Дон»  и «Дон великий».
«Великий дон» – большое «поле», великая степь. «Донец» малое поле, более северная часть, степная и лесо-степная. «Синий дон» – сухое «худое», ковыльное поле, ковыльная степь.
• Жил на дому, а очутился на Дону (т. е. в бегах). [нечаянность - расплох]
• Каково на дому, таково и на Дону. [родина - чужбина]

Да, я ещё не всё сказал про «море». Приступил я к этой попытке перевода, замышляя книжку о религии. Христианской, прежде всего. О её происхождении.
Так вот, теперь можно предположить происхождение одного из главных «религиозных» действий. Молить. Обращаться к земле, к тому (к тем), кто тебя породил. К твоим предкам…
Отсюда и обряд – земные поклоны.

Вернёмся к тексту Слова.
В этом отрывке есть ещё одно «тёмное» место.
Итак, Святослав, князь Киевский, князь-объединитель среди равных разнообразных  Рюриковичей, видит сон. «Мутный» сон, требующий растолкования. Между прочим, князю уже около 62 лет (старик по тем временам). Он в авторитете среди прочих князей, т.к. имеет очень большой опыт управленца, покняжив в разных городах. Совсем незадолго до организованного Игорем набега 1185 года, Святослав Всеволодович, объединив силы нескольких сильных княжеств, совершил успешный поход на половцев .
Игорь в успешном походе не поучаствовал…

А Святослав неясный сон видел.
«В Киеве в верхнем городе с вечера ночью, - говорит, - одевали меня в черный погребальный покров, на тисовой кровати.
Наливают мне худого (синего) вина с мутью (трутом) смешаного,
Насыпают мне на лоно из плоских колчанов (тощих тулей) поганой (иноземной) выделки крупный жемчуг;
И упокоивают (отпевают, негуют) меня;
Уже, дескать, без князя в моём тереме златоверхом.
Всю ночь же с вечера бо сувы (совы) вороны граяли (попросту филины ухали),
…
А вот дальше что?
Не сошлю к синему морю? Кого «не сошлёт» князь к синему морю (к дикой (ковыльной, сухой, синей) степи (морю=полю)) – неясно.
Ясно другое: тут буквы стоят иначе.
И несо шлю к Дикому полю.
Несо – несёт, перемещает, ведёт. Шлю – дорогу, шлях, путь по которому идут, шляются.
То есть, в сновидениях ли князя, где-то у Плесньска на болони (у околицы, на границе города, на исторической Оболони, расположенной на правом берегу Днепра) беша  дебрь  Кисаню  и ведёт по направлению (шлю) к Дикому полю.
«Б(В)еша дебрь Кисаню – наметился (обозначился) раздол  (овраг)

…у плесньска  на Оболони (расположенной на правом берегу Днепра) наметился (обозначился) раздол  (овраг) глубокий (кошелеобразный) и несо (распространялся, рос) в направлении( по пути=шлю) к Дикому полю.

32.

«И ркоша бояре Князю: уже Княже туга умь полонила; се бо два сокола слетеста с отня стола злата, поискати града Тьмутороканя, а любо испити шеломомь Дону. Уже соколома крильца припешали поганых саблями, а самаю опустоша в путины железны. Темно бо бе в г; день: два солнца померкоста, оба багряная стлъпа погасоста, и с ним молодая месяца, Олег и Святъслав тъмою ся поволокоста. На реце на Каяле тьма свет покрыла: по Руской земли прострошася Половци, аки пардуже гнездо, и в море погрузиста, и великое буйство подасть Хинови. Уже снесеся хула на хвалу; уже тресну нужда на волю; уже връжеса дивь на землю. Се бо Готския красныя девы въспеша на брезе синему морю. Звоня Рускым златом, поют время Бусово, лелеют месть Шароканю. А мы уже дружина жадни веселия»

Почему-то больше внимания комментаторы Слова уделяют следующей части – злату слову Святослава. Между тем, в тексте прямо сказано, что приближённые престарелого Святослава Всеволодовича, зная о свершившемся поражении Игоря, не торопятся сообщить своему руководителю эту важную новость. Вероятно, активность в организации обороны от возможного ответного набега лежала уже на более молодых Рюриковичах. И только после каких-то собственных смутных догадок киевский князь захотел проверить реакцию своих бояр – рассказал им «сон»…
Ещё одна деталь в этом отрывке для нас очень важна: бояре узнали дату сражения и подробности происшедшего на Каяле события до приснившегося Святославу «сна». Пошли слухи. Неясные, они дошли до князя. В самом обращении к боярам чувствуется сквозящий намёк: или уже я не князь, что от меня утаивают важные известия.
Следовательно, от сражения до дошедшей в Киев (боярам) вести могло пройти не больше 2 дней. Следовательно, от Каялы до Киева не так уж далеко. Точно, не 600-900 км.
Окружность, проведённая из центра Киева, должна иметь радиус около 150-200 км .
 

Синяя линия – 300-километровый радиус окружности с центров в Киеве. Красная линия – 200-километровый радиус.
До Дона (или, на худой конец, Северского Донца) не дошли. Ещё один аргумент, что «дон» – это степная часть пространства. Если река Каяла существовала, то она должна была находиться близко хотя бы к «синему» радиусу.
Сколько-нибудь подходящие по положению к «синему» радиусу правые притоки реки Северский Донец: Большая Бабка, Тетлега, Берека, У;ды, Мжа, Берека. Ближе всего к этой линии подходит река Мжа (явно межевая, т.е. пограничная река). Но и её исток у села Перекоп находится более чем в 300 км от Киева (400 км по дорогам).
Остановимся на этом. Будем надеяться, что реальную Каялу всё же найдут…

И сказали бояре князю: «Уже, князь, тяжесть (=тяжёлые думы) ум полонила;
Это ведь два сокола слетели с отча стола богатого (злата), промышлять (попытаться добиться, «поискать»  града темы Шаруканьей (Тара-ханской),
А хорошо и испытать лоб в лоб  [силу] Степи (Дона).
Уже сокольи крылышки прикололи сабли нечистых (поганых), а самих (соколов) опустили (заковали) в путы железные.
Омрачилось же [всё] три дня назад: два солнца померкло, оба багряных столпа угасли, и с ним – молодые месяцы - Олег и Святослав – тьмой заволоклись.
На реке на Каяле тьма свет покрыла: по Русской земле распростёрлись (растеклись) половцы, как пардужий выводок.
И в просторы, в пространства русские (море) погрузились, и великий разгул (буйство) подали (начали) раздорам .
Уже перекрыло осуждение похвалу, уже вырвалась нужда на волю, уже охватило притеснением (див=дав, давление) край (землю).
Ведь даже Готские  красавицы-девы соревнуясь (во-спеша, обгоняя, наперегонки) в шуме  с шумом сухой степи (ковыльной степи=Дикого поля=«синего моря»),
Звенят русским золотом, поют (прославляют) время вздорное , выхаживают (лелеют, готовят) месть за Шаруканя (или другой вариант: «место беззаконию/безпорядку» ).
А мы же все – всё больше веселимся!

Как вам – бояре? Достойный ответ князю на его почивание на лаврах, попустительство (бесконтрольность) к молодым князьям-любимчикам.

33.

(Тогда Великий Святслав изрони злато слово слезами смешено, и рече: о моя сыновчя Игорю и Всеволоде! рано еста начала Половецкую землю мечи цвелити, а себе славы искати. Н нечестно одолесте: нечестно бо кровь поганую пролиясте. Ваю храбрая сердца в жестоцем харалузе скована, а в буести закалена. Се ли створисте моей сребреней седине! А уже не вижду власти сильнаго, и богатаго и многовои брата моего Ярослава с Черниговьскими былями, с Могуты и с Татраны и с Шельбиры, и с Топчакы, ис Ревугы, и с Ольберы. Тии бо бес щитовь с засапожникы кликом плъкы побеждают, звонячи в прадеднюю славу. Н рекосте му жа имеся сами, преднюю славу сами похитим, а заднюю ся сами поделим. А чи диво ся братие стару помолодити? Коли сокол в мытех бывает, высоко птиц възбивает; не даст гнезда своего в обиду. Н се зло Княже ми не пособие; на ниче ся годины обратиша. Се Урим кричат под саблями Половецкыми, а Володимир под ранами. Туга и тоска сыну Глебову)

Злато слово Святославово. О нём нам рассказывали в школе. Оно – отлито из золота и должно сиять, как Всеволодов золочёный шелом меж вражеских ватаг. Читаем то, что написано: «изрони» Святослав… Речь, подобную той, что нам пересказывали в школе, произносят. Ну, на худой конец, просто говорят. Великий Святослав (62 года; мало кто доживал в те времена до подобного почтенного возраста) «изрони»  своё золотое слово, смешав его со слезами. Слово «золотой», как я уже упоминал, имеет несколько значений, в том числе: «большой» (Золотая Орда), «богатый» (поговорка - Через золото слезы льются). Есть и другие значения: «усилитель» - соль (золь) – усилитель вкуса; золь – удобрение («золотарь» оттуда). Зола, золоватость – о рассыпчатой субстанции (как и о соли и золотом песке).
Что ещё приходит в голову, когда я вижу  слово «злато»? Корень-то короткий. Зла-; зло-. Злое? Сказанное в досаде? Хулительное? Зло-то…
Будем осторожны с переводом, формируя его из контекста. Потому что великий князь, сожалея о происшедшем, даёт разящую характеристику Ольговичам: сердца их ещё до похода-набега «в буести закалена». Закалены в буйности, дерзости («БУЙНЫЙ, сокращ. буй, смелый, храбрый, дерзкий; самонадеянный, кичливый, шумливый; бушующий, беспокойный, забиячливый, бурливый; могучий, одолевающий; склонный к самоуправству, насилию, обидам. Буйный ум, кичливый, возносящийся выше пределов своих. Буйный народ, самовольный; буй воевода, храбрый; буен во хмелю, буянит, шумит. Буйная голова, беспокойная; в сказках и песнях горькая, горемычная, бесприютная...» ).
При перечислении былых сил черниговского князя, брата Святослава – Ярослава Всеволодовича – тоже уже не мальчика, 45 лет от роду – я позволил себе, исходя из контекста, перевести имена собственные отчасти в стиле терминологии 90-х годов 20 века. Так более понятно, о каких качествах черниговских воинов идёт речь…
Ключевое для понимания географии Игорева набега иносказание Святослава: «Коли сокол в мытех бывает, высоко птиц възбивает; не даст гнезда своего в обиду». В мытех – это от «взмыл», поднялся на крыло, начал охоту. Своих врагов он бьёт «высоко», то есть подальше от гнезда родного. «А что сделали вы?» – вопрошает старый князь с упрёком.
И тут же говорит о молниеносном результате половецкого ответа на неудачный набег Игоря – ранении Переяславсеого князя Владимира Глебовича в битве с Кончаком у городских стен.
Что из этого иносказания следует? То, что князь Игорь пошёл грабить ближних соседей. Потерпел поражение. А половцы (раз уж собрались союзно бить обидчика, можно и…) поскакали в ответный набег. В надежде тоже пограбить ближайшую округу.
Всё в Слове развивается стремительно. Половцы объединёнными силами разгромили отряды Игоря. Затем Кончак метнулся  «мстить» к Переяславлю, ранил в подгороднем сражении тамошнего князя Владимира Глебовича и осадил город.
В своём обвинении Святослав ещё не говорит о дальнейших действиях, когда он, в союзе с Рюриком Ростиславличем Овручским , собрал  войско, по правобережью Днепра выдвинулся к Переяславлю, попытавшись с тыла обойти осаждавшего город Кончака, тем самым отрезав его от Степи. Кончак быстро снял осаду и ретировался в свои земли.
То есть, события ещё только начинают разворачиваться, и их исход неясен. И всё это – в 3 дня, миновавшие с Каяльского побоища.
Впрочем, побоища ли?
Вот факты, которые мы можем извлечь из Слова: Кончак разгромил отряды Игорева войска. Кончак, не останавливаясь отдохнуть после трёхдневной битвы, скачет к Переяславлю. Всё это – в очень короткий временной интервал. И очень похоже, что в 3 дня.
Где в это время находится  князь Игорь? Игорь был взят в плен?
И почему для «мести» выбран Переяславль и конкретно князь Владимир Глебович?
За 2 года до сепаратного похода Игоря на половцев Владимир Глебович и Игорь Святославович вместе «возглавили» союзное войско по усмирению набегов половцев. Но вместо дела, поссорились друг с другом, кому идти первым, в авангарде (а это – б;льший куш при дележе добычи). В результате вместо половцев Владимир Глебович пограбил Новгород-Северские земли Игоря Святославича, а тот, в свою очередь, разорил и ограбил город Глебов (или просто какой-то городок «Глебовича» в Переяславской земле ).
Куда-то Игорь бежит из стана Кончка «на походе»…
Или плохо охраняли?
Или послали за новым войском в свою отчину? Чтобы вместе осаждать бывшего обидчика – Владимира Глебовича?
В любом случае, что-то не срослось, и мы не увидели ещё более драматичных событий. Кончак просто ушёл в сепь. Святослав и Рюрик, восстановив «статус кво», тоже особо не вдавались в детали… Обиженному Владимиру Глебовичу было не до разборок. Он  страдал от ранения. И, вероятно, так и не оправившись, умер 1,5 года спустя.
Но моментальная фотография этого клубка осталась нам на память.

Тогда Великий Святослав обронил своё обвинение (свою хулу), слезами смешано (вперемесь со слезами, с обидой), сказав так:
О, мои сынки, Игорь и Всеволод! Не вовремя начали половецкий край мечами слабить (цвелить – квелить – квёлый), себе славы (известности, повода для гордости-гордыни) искать.
Вас нечестно победили? А недостойно ведь и кровь нечисти (иноверцев) проливать.
Оплакиваю (ваю – от ваять ) дерзкие сердца, крепкой сталью скованые, а утвердели они (закалены они ещё до того) в буйстве.
То ли хотели сотворить моему седому серебру (два варианта перевода: «моей седой голове» или «моей богатой (сребро=богатство) с;дине» (вотчине: седел (сидел) он в богатом Киеве)?
А уже не вижду  (не надеюсь на власть, не жду) власти сильного и богатого, и могущественного (много воев) брата моего Ярослава, с Черниговскими бойцами (былями-билами), с «быками» (со здоровяками, с могутами), и с громилами (таранами, торпедами, татранами), и с загонщиками-забивалами (шель-ма, шель-мовать – загонять; бирами – зверями – бирюками; оборотнями-верволками?), и с «медведями» - топтунами (давильщиками), и с ревунами - ревук;ми, и с забияками-ольберами .
Они же без щитов, с (одними) засапожниками , криком отряды побеждают, голосами славы предков.
«Мы, – сказываете, – сами мужей имеем; сами новую славу добудем, а былую между собой и поделим».
Чуда захотели, братья: старое омолодить?
Если сокол на высоте, в деле (в мытех, взмыл уже), то он высоко (вдали от гнезда) птиц сбивает, не даёт гнезда своего в обиду.
А это ваше злое дело, князи, мне не в помощь; в ничто все эти годы обратили!
Вот и кричат «Урим» под саблями половецкими, а Володимир под ранами – 
Тягота и тоска сыну Глебову.

34.


(Великый Княже Всеволоде! не мыслию ти прелетети издалеча, отня злата стола поблюсти? Ты бо можеши Волгу веслы раскропити, а Дон шеломы выльяти. Аже бы ты был, то была бы Чага по ногате, а Кощей по резане. Ты бо можеши посуху живыми шереширы стреляти удалыми сыны Глебовы. Ты буй Рюриче и Давыде, не ваю ли злачеными шеломы по крови плаваша? Не ваю ли храбрая дружина рыкают акы тури, ранены саблями калеными, на поле незнаеме? Вступита Господина в злата стремень за обиду сего времени, за землю Русскую, за раны Игоревы, буего Святславлича!)

Пока только предположу, что в предыдущем отрывке закончилось хулительное слово Святослава. У меня мало оснований, но они есть.
Первое: это заключительная часть произведения, внутри которого автор даёт Слово и Святославу, и его боярам. При всей важности деталей события, автор, вероятнее всего, не стал бы его писать, если бы ему самому не нужно было высказать важные для него выводы.
Если бы это были выводы, сделанные Святославом, то мы бы имели дело с другим названием произведения и с другой его композицией.
Второе: как раз о композиции. АС зацикливает своё творение: начал со сравнения с произведениями песняров и заканчивает тем же. Не давая привычного «хэппи энда» княжеско-приключенческих сюжетов своего времени. Вколачивая СВОЁ слово во всё, что будут писать после него.
И третье: мы не знаем из произведения дальнейшего развития событий. Хотя они и развивались стремительно, всё же это самая первая реакция на то, что произошло на днях. И чему ещё даже не запланирован практический ответ. И Автор, изложив позицию Святослава, набрасывает свой проект ответа – коалиционный поход князей по наведению порядка у «младших союзников» – половцев.
Почему я думаю, что это проект АЗ? Потому что 62-летний Святослав только констатирует нарушение конструкции созданного при нём мира. Предлагать реальные пути ре-конструкции – дело более молодых сил.
Итак, первое обращение АЗ.
Две важные детали: соблюдается старшинство выбираемых в союзники князей; по-моему, в Слове впервые (ещё до констатации этого в летописях в 1186 году) князь Всеволод III Юрьевич Большое Гнездо титулован «великим», то есть, главой рода.
Это явно вежливое приглашение, с надеждой на почти мгновенное изменение ситуации – освобождение взятых в плен в сражении у Каялы и осаждённых в Переяславле (пришёл бы – «то  была бы чага поногате (чагать – ловить неводом ; поногате - поножате; то есть – сеть была бы вспорота), а кощей порезане (кощ, кошель-место хранения, заточения, узилище порезано).
Что может великий князь? Может Волгу расплескать, «дон» (степи, поля) шеломами «выльяти», то есть залить, заполонить (сравните: площадь залита народом). Может «живыми шереширами» стрелять . И тут явно – не посуху, а по суху=по чуху . Поэтому к нему просьба: «удалы ми сыны Глебовы» - поспособствуй вызволению мне сына Глебова. Видимо, речь идёт о находящемся в осаде в Переяславле князе Владимире Глебовиче, креатуре князя Рюрика Ростиславича – соправителя Святослава Всеволодовича Киевского.
Это очень важное «ми» в буквосочетании «удалы ми». Значить оно может только одно: это авторская подпись под произведением. АС – это Рюрик Ростиславич, соправитель Святослава Всеволодовича по Киевщине (у 62-летнего Святослава в фаворе были молодые Ольговичи, соперничавшие с Владимиром Глебовичем).
Следующее обращение – к Давыдовичу – черниговской ветви Рюриковичей-Давыдовичей . Вероятно, это Владимир Святославич, сын Святослава Владимировича Вщижского.
Это уже более близкий к театру военных действий князь и от него испрашивается практическое участие в предполагаемом походе. Здесь и далее, Рюрик Ростиславич обращается явно к своим единомышленникам. А потому мотивы участия князь называет чисто идеологические: наказать за обиды и раны, постоять за землю русскую, не откладывая, сей момент!

Великий княже Всеволод! Не уговариваю, не мыс лию (не язык распускаю)  тебя прилететь издалека,
Защитить золотой престол отеческий.
Ты ведь можешь Волги (реки) вёслами расплескать, а поля (степь) шеломами (воинами) заполнить (залить).
Если б ты был, то была бы чага поногате (чагать – ловить неводом поногате – поножате) – то есть, сеть была бы вспорота, а кощей порезане (кощ, кошель – место заточения или осады) = порезан.
Ты ведь можешь по чуху (не глядя, воспользовавшись не зрением, а другими ощущениями) живыми (живичными, смоляными) шаро(шере – жаро) ширами (мётами) = смоляными огнемётами палить, стрелять.
Удалы, удали (отводи, удаляя от поганых) = помоги снять осаду с  ми сына Глебова.

А ты, дерзкий (буй – бешенный) Рюрикович и Давыдович (Владимир Святославич Вщижский),
Не зовут (взывают ли к тебе) злачены шлемы в крови плавающи?
Не взывает ли дерзкая дружина, ревущая как быки, пораненная саблями закалёнными на безыменном (незнаемом) поле?
Вступи, Господин, в злато стремя, за бесчестье нынешнее,
За землю Русскую, за поражение Игоря, дерзкого Святославича.

35.

(Галичкы Осмомысле Ярославе высоко седиши на своем златокованнем столе. Подпер горы Угорскыи своими железными плъки, заступив Королеви путь, затвори в Дунаю ворота, меча времены чрез облаки, суды рядя до Дуная. Грозы твоя по землям текут; оттворяеши Киеву врата; стреляеши с отня злата стола Салтани за землями. Стреляй Господине Кончака, поганого Кощея за землю Рускую, за раны Игоревы буего Святславлича)

Далее Рюрик Ростиславич обращается к Ярославу Осмомыслу (Восьмиязыкому, если мыс – в моей версии; т.е. полиглоту, учитывая его происхождение; или «восьмиумовому») Галицкому, закрывающему западные границы Руси от возможных угроз со стороны Венгерского королевсива. Ярослав Галицкий держал также в своих руках связи Киевской Руси с Болгарией и Византией, вероятно, отражал первые попытки Конийского Султаната закрепиться в Крыму и Причерноморье (по крайней мере, видя эту угрозу и «стреляя» за землями, т.е. уже в чужеземье войска Султаната).

Ярослав Осмомысл Галицкий, высоко сидишь на своём златокованном престоле.
Опираясь на горы Угорские своими железными отрядами,
Загородив Королевству  Венгерскому путь, закрыв ворота в Дунае,
Размечая очерёдность через тучи провожая суда до Дуная.
Сила твоя по всем краям распространилась, (ты) отворяешь ворота Киеву (в Болгарию и Византию),
Стреляешь с отчего злата престола аж за земли Салтана.
Стреляй, господине, и Кончака, нечисть кощейскую (грабительскую, поругательную, скверную),
За землю Русскую, за поражение Игоря, дерзкого Святославича.

36.

(А ты буй Романе и Мстиславе! храбрая мысль носит вас ум на дело. Высоко плаваеши на дело в буести, яко сокол на ветрех ширяяся, хотя птицю в буйстве одолети. Суть бо у ваю железныи папорзи под шеломы латинскими. Теми тресну земля, и многи страны Хинова. Литва, Ятвязи, Деремела, и Половци сулици своя повръгоща, а главы своя поклониша под тыи мечи харалужныи. Н уже Княже Игорю, утрпе солнцю свет, а древо не бологом листвие срони: по Рсии, по Сули гради поделиша; а Игорева храбраго плъку не кресити. Дон ти Княже кличет, и зоветь Князи на победу. Олговичи храбрыи Князи доспели на брань. Инъгварь и Всеволод, и вси три Мстиславичи, не худа гнезда шестокрилци, непобедными жребии собе власти расхытисте? Кое ваши златыи шеломы и сулицы Ляцкии и щиты! Загородите полю ворота своими острыми стрелами за землю Русскую, за раны Игоревы буего Святъславлича)

А это последнее обращение к возможным участникам будущей коалиции. Роман Мстиславич, в то время княживший на Волыни, сосед Ярослава Осмомысла, возможно, получает дополнительную мотивацию к походу, кроме идеологической – отрядов Игоревых не воскресить (они уже «доспели на брань»), а крепостицы по Роси и Суле можно бы и поделить, чтобы не оставлять  без защиты границу.
Оголившуюся в результате несогласованного набега Игоря границу со степью (те же участки по рекам Рось и Сула)  призывает Автор прикрыть также:
- дружинниками князей Ингваря Ярославича Дорогобужского и Мстислава Романовича Старшего (княжил в это время в Пскове );
- отрядами трёх к этому моменту здравствующих князей-Мстиславичей: уже названному Роману Мстиславичу, Всеволоду Мстиславичу Бэлзкому (будущее Бэлзское воеводство в Польше)  и Святославу Мстиславичу Червенскому (Побужье)

А ты, дерзостный Роман Мстиславич! Смелые изречения (разговоры) носят вас. Ум на дело! (Делай! Дерзай! Осуществляй!).
Высоко летаешь (плавать – в том числе и планировать, летать), о деле кичась (буя, буйствуя), как сокол в потоках воздуха мечется (ширяется),
Желая птицу дерзостью, самонадеянностью, буйством (наглостью) о(пере)силить, победить, превозмочь.
Так вот! Я зову (призываю) железные папорзи под шлемами латинскими (римские закрытые шлемы, с нащёчниками и назатыльниками).
От них подаются (устрашаясь) земли и многое страны раздорящие (Хинови «ХИНИТЬ что, сев. хулить, хаять, охуждать, бранить, бол. охинить. Хинь ж. орл. кур. яросл. ахинея, гиль, чушь, чепуха, вздор, пустяки. Такую хинь занес, что уши вянут! У него все хинью пошло, даром, на ветер, без пользы и толку» ): Литва, Ятвяги, Жирмунты (полабские славяне), Деремелы . 
И Половцы сулицы (рогатины) свои опустят и головы свои поклонят под твои (ваши?) мечи стальные.
И ведь уже князю Игорю погас солнца свет, а дерево не ладно (не в сезон) листья сбросило.
По Роси, по Суле поселения поделили бы, поскольку Игорева дерзкого набега не вернуть вспять.
Земля (степь) тебя, князь, зовёт. И зовёт на победу (битву – беду, сражение, столкновение).
Ольговичи дерзкие князья, доспели на брань (своё дело сделали).
Ингварь и Всеволод, и все три Мстиславича, не худой породы летуны (шестокрыл – летучая мышь), вы ж не по жребию победителей  власть себе добываете. Готовьте к драке (кое ) ваши златые шлемы и копья ляшские, и щиты. Защитите проходы в простор земли (нашей) своими острыми стрелами, за землю Русскую, за поражение Игорево, дерзкого Святославича.

37.

(Уже бо Сула не течет сребреными струями к граду Переяславлю, и Двина болотом течет оным грозным Полочаном под кликом поганых. Един же Изяслав сын Васильков позвони своими острыми мечи о шеломы Литовския; притрепа славу деду своему Всеславу, а сам под чрълеными щиты на кроваве траве притрепан Литовскыми мечи. И схоти ю на кровать, и рек: дружину твою, Княже, птиць крилы приоде, а звери кровь полизаша. Не бысь ту брата Брячяслава, ни другаго Всеволода; един же изрони жемчюжну душу из храбра тела, чрес злато ожерелие. Унылы голоси, пониче веселие. Трубы трубят Городеньскии. Ярославе, и вси внуце Всеславли уже понизить стязи свои, вонзить свои мечи вережени; уже бо выскочисте из дедней славе. Вы бо своими крамолами начясте наводити поганыя на землю Рускую, на жизнь Всеславлю)


Уже Сула «не наша», не течёт «сребреными струями» к осаждённому неприятелем Переяславлю. Как и Двина, осквернённая «в болото» , текущая Полочанам и под их (нечисти) кликом. Под их властью.
 Вы знаете современное слово «клика» - «группа, сообщество людей, стремящихся к достижению каких-л. корыстных, неблаговидных целей.
Придворная клика. Клика финансовых дельцов. Фашистская клика». Четырёхтомный словарь русского языка производит это слово «от франц. clique — шайка, банда» .

О, как мне это надоело! Рюрик Ростиславич не знал французского языка. Он разговаривал на международном русском!

Тут речь идёт о целом «кусте» из линии витебско-полоцких наследников Всеслава Брячиславича. В котором только один князь – Изяслав Василькович – вышел биться с иноверцами. «Братья» не поддержали. И вот уже «трубы трубят Городеньскии». Это не только о трубах траура по погибшему в бою с «погаными» князю Городеньскому.
«ГОРОДИТЬ церк. градить что, гораживать, забирать забором, обносить тыном, рубить или класть стену; огораживать, ограждать, более говор. о деревянном заборе торчмя. | Вообще строить, громоздить. Городить вздор, чепуху, пустословить, нести вздор. Городи, городи, да выгораживай. Хорошо городишь, да какова-то весна будет, снесет. Чужедальня сторона, она горем посеяна, слезами поливана, печалью горожена! Правдою жить - что огород городить: что днем нагородишь, то ночью размечут. Городиться, загораживаться, обносить себя или свое городьбой, забором; | взгораживаться, взмащиваться, взбираться; быть городиму, в разн. знач.»   
Смысл выражения «городеньские трубы» – прикрыть правду выгородками, вздорными оправданиями.
Далее, Рюрик Ростиславич обращается вновь к Ярославу Осмомыслу Галицкому и Полоцко-Волынским потомкам Всеслава Брячиславовича, которые перестали соответствовать славе своих предков.
Что касается «крамол», творящихся князьями.
Слово это многозначно и сейчас, и в середине 19 века , и в 12 веке оно точно было объёмней по значению…

Уже ведь Сула течет не серебряными струями к городу Переяславлю (течёт, но она чужая, «поганская»),
И Двина грязью течёт той же Полочанской, находясь под кликом (властью) нечисти (поганых).
Один же Изяслав, сын Васильков, погремел своими острыми мечами по шлемам литовским,
Заставив вспомнить (притрепа – потревожив) известность деда своего Всеслава,
Но сам под червлёными щитами на кровавой траве побит (притрёпан) Литовскими мечами.
И опустился на покров тот кровавый и сказал: «Дружину твою, князь, птицы крыльями приодели, а звери кровь слизали».
Не было тут брата Брячислава, ни другого брата Всеволода.
Только ты один испустил жемчужну душу (жемчужины из колчана – см. выше – возможно, символ души) из дерзкого тела, через злато ожерелье .
Утихли голоса, прошла потеха. Трубы трубят городеньские (либо траурные, в городе убитого гнязя, либо тут сказано о трубах лживых оправданий своего бездействия).
Ярослав (Осмомысл Галицкий) и все внуки Всеславли Полоцко-Волынские) приопустили стяги свои, вдели мечи свои в перевязи .
Утратили, упустили (потеряли) ведь уже славу прадедов.
Вы ведь своими спорами начали наводить нечисть на земю Русскую, на нажитое (созданное) Всеславом.
 
38.

(Которое бо беше насилие от земли Половецкыи!
На седьмом веце Трояни връже Всеслав жребий о девицю себе любу. Тъй клюками подпръся око ни, и скочи к граду Кыеву, и дотчеся стружием злата стола Киевскаго. Скочи от них лютым зверем в плъночи, из Бела-града, обесися сине мьгле, утр же воззни стрикусы оттвори врата Нову-граду, разшибе славу Ярославу, скочи влъком до Немиги с Дудуток. На Немизе снопы стелют головами, молотят чепи харалужными, на тоце живот кладут, веют душу от тела. Немизе кровави брезе не бологом бяхуть посеяни, посеяни костьми Руских сынов. Всеслав Князь людем судяше, Князем грады рядяше, а сам в ночь влъком рыскаше; из Кыева дорискаше до Кур Тмутороканя; великому хръсови влъком путь прерыскаше. Тому в Полотске позвониша заутренюю рано у Святыя Софеи в колоколы: а он в Кыеве звон слыша. Аще и веща душа в друзе теле, н часто беды страдаше. Тому вещей Боян и пръвое припевку смысленый рече: ни хытру, ни горазду, ни птицю горазду, суда Божиа не минути. О! стонати Руской земли, помянувше пръвую годину, и пръвых Князей. Того стараго Владимира не льзе бе пригвоздити к горам Киевским: сего бо ныне сташа стязи Рюриковы, а друзии Давидовы; н рози нося им хоботы пашут)

Рюрик Ростиславич нагнетает давление на самолюбие, апелируя в древности, которая не терпела «договорняков», интриг и заговоров, предпочитая активное действие. «Ум на дело, Ярослав Осмомыслый!». «Ум на дело» и другие менее значимые Рюриковичи. Автор Слова знает только один и очень простой рецепт защиты единой («русской») земли: активное противодействие любой неправде – в  интересах живущих по собственным законам и вере русичей.
Вот Всеслав Брячеславич (Полоцкий) пытался своей активностью подчинить единой воле все русские земли, мотаясь в битвах.
От Белой Церкви к Новгороду Волынскому (менее вероятно - от Белгорода к Новгороду Северскому).
От Новгорода Волынского (или Новгорода Северского) – к Немиге (куда из Киева подошли оскорблённые за нападение на Новгород Ярославичи – Изяслав, Святослав и Всеволод, дети Ярослава Мудрого ).
Добиваясь Киевского престола и снова обращаясь в бегство (к куреням темы (фемы) Шаруканьей (это либо  обособленное поселение (тьма, тема)=Труханов остров в границах нынешнего Киева, который во времена Средневековья представлял из себя несколько независимых поселений, переходящих из рук в руки; либо район будущего Харькова)).
Упоминание о неусидчивости и деятельном характере Владимира Старого – это ещё один отсыл к старейшей ветви Рюриковичей – Изяславичей (Рогволдовичей). Этим потомкам Изяслава Владимировича Полоцкого, сына Владимира Старого, (в числе которых и Всеслав Брячеславич «Колдун») Рюрик Ростиславич приписывает нынешнее (современное ему) разделение стягов на Рюриковы и Давидовы.

Разве исходила угроза от земли Половецкой?
На седьмом веке (в седине, в конце жизни, на седьмом десятке) Тро-яна (в древности своей, в глубокой старости века Тро-янов) держал (вреже, рядил)=делал Всеслав смотрины о девице себе на любу.
Так костылями подпёрся, чтоб н; конь вскочить, и гнал к граду Киеву.
И достиг (досилил) стружием (напором, быстротой, стрежнем-стружнем идя) злата престола Киевского (только потому, что) скакал (предпринимал активные действия) от них [от половцев-врагов] как дикий зверь.
С полуночи, из Бела-города, как одержимый (обесися) в синей мгле к утру уже вонзал жало (стрекал+кусал=стри-кусы), отворяя врата Ново-града, расшибе гордыню (слава – неоднозначное понятие в трактовке предков) Ярославичей.
Бежал волком с Дудуток до Немиги.
На Немиге же из голов снопы кладут, молотят цепами стальными, на тока жизнь кладут и отвеивают душу от тела.
Немижские кровавые берега не бологом (не благим, не чем хорошим) засеялись,
Посеяны костьми русских сынов.
Всеслав Князь – людям суд творил, князьям города раздвал, а сам и ночью (не гнушался) волком рыскал.
Из Киева дорыскал до башен, до крепости (кур, куреней) темы Торокан  (Шарукан),
Хорсу великому перебегая дорогу (или преграждая путь Солнцу (ХРС-Хрису).
(Говорят, что когда) в Полоцке начинали звонить рано заутренню у  Святой Софии в колокола,
Он об этом звоне (этот звон) в Киеве слышал.
И то верно (правда), что если даже прозорлива (веща) и душа в ином теле, но и та часто от бед страдает.
Потому и провидец песняр (боянщик) мудрый первую припевку так поёт:
Ни мудру, ни хитру, ни ауспицу (авгуру, птицегадателю) суда божия не миновать.
О, стонать о Русской земле, поминая первые времена и первых князей.
Того Старого Владимира нельзя ведь было пригвоздить к холмам  Киевским.
От того и пошло. И ныне стали (у одних) стяги Рюриковы, (а у других) – стяги  Давидовы. Ин, рознь неся, пыхают (пашут=пышут) им змеи (извивающиеся, хоботы).

39.

(Копиа поют на Дунаи Ярославнын глас слышит: зегзицею незнаемь, рано кычеть: полечю, рече, зегзицею по Дунаеви; омочю бебрян рукав в Каяле реце, утру Князю кровавыя его раны на жестоцем его теле. Ярославна рано плачет в Путивле на забрале, аркучи: о ветре! ветрило! чему Господине насильно вееши? Чему мычеши Хиновьскыя стрелкы на своею не трудною крилцю на моея лады вои? Мало ли ти бяшет гор под облакы веяти, лелеючи корабли на сине море? Чему Господине мое веселие по ковылию развея? Ярославна рано плачеть Путивлю городу на забороле, аркучи: о Днепре словутицю! ты пробил еси каменныя горы сквозе землю Половецкую. Ты лелеял еси на себе Святославли носады до плъку Кобякова: възлелей господине мою ладу к мне, а бых неслала к нему слез на море рано. Ярославна рано плачет к Путивле на забрале, аркучи: светлое и тресветлое слънце! всем тепло и красно еси: чему господине простре горячюю свою лучю на ладе вои? в поле безводне жаждею имь лучи съпряже, тугою им тули затче)

Вот и выжидают князи, чья возьмёт. Осторожничают, прячут (поютивают, ютят, попрятывают ) свои копья Дунайские, делая вид, что верят известиям Ярославны.
Тут нас ждёт вовсе не плачь Ярославны, а описание автором её (или выгодоприобретателей) ложной информации.
Рюрик Ростиславович не выбирает выражений. Потому что, когда армия слушает не разведку, а голоса неисушённых в управлении людей (а тем более голос заинтересанта), всё кончается – хуже некуда.
Потому и характеристика того бреда, который дан (и, вероятно, использован в оправдание своей пассивности некоторыми князьями) от именя Ярославны, жестка и безоговорочна: Ярославна «зегзицею незнаемь, рано кычеть».
Все смыслы этих четырёх слов лежат на поверхности.
Зегзицею – балаболкой .
Незнаемь – несведущей.
Рано – надрывно .
Кычет – орёт .
Ещё раз: Ярославна названа надрывно орущей (стонущей) несведующей балаболкой (для мужчин в таком раскладе АС употребил бы, вероятно, слово «дятел» и/или его синонимы).
Далее АС повторяет те сведения, которые, как он считает, не заслуживают доверия. Находясь в непосредственной близости к месту действия (напоминаю, что ещё ничего не завершилось: за разгромом Игоря последовал бросок Кончака к Переяславлю, сражение у стен города и осада крепости, в которой затворился раненый князь Владимир Глебович), он мог проверить различные слухи и домыслы.
И на всякий случай уведомляет своих адресатов о той информации, которой нельзя доверять.
Во-первых, князь Игорь не ранен. Где он, автору Слова пока неизвестно (на момент написания).
Во-вторых, и место действия, и характер действия поменялись. Битва на Каяле проиграна. Разворачивается новая ситуация, связанная с угрозой русскому приграничью, лишившемуся прикрытия вследствии катастрофической неудачи Игоря.
И, в-третьих… Женщина грезит спасением мужа. Придумывает фантастические ситуации помощи в возвращении домой в виде говорящего коня, беседующего с беглецом Донца (полюшка). Но это уже в следующем отрывке.

Копья прячутся на Дунае, услышав Ярославнины речи.
А она балаболкой несведующей надрывно кричит:
«Полечу, - говорит, - «зегзицею» (может, куропаткой, т.к. секать – метаться, подскакивать? Подлётывать?) вдоль Дуная ,
Омочу бебряно крыло в речке Каяле (в речке позора?раскаяния?),
Утру князю кровавые его раны на страдающем (жестоцем – мучительном) его тел».

Ярославна скорбно плачет в Путивле на забрале (крепостной кромке), стеная (аркучи):
«О, ветер! О ветрило! Зачем ты, господин, насильно (против) дуешь?
Зачем мечешь разящие (хиновить – разить, см. выше) стрелы на своих легких (нетрудных, неутомимых) крыльях на моей лады воинов?
Мало ли тебе кор под облакми дуть,  овевая (лелеючи) кора-были  на синя море=в сухой (ковыльной) степи?
Почему, господин, мою радость по ковылью развеял?»

Ярославна с надрывом рыдает всему Путивлю, на крепостной стене, воскликая (аркучи):
«О, Днепр славленный (словутицю)! Ты пробил каменные горы сквозь землю половецкую, ты нёс на себе Святославли лодки (насады, плоскодонки) до отрядов Кобяка! Принеси, господин, мою ладу мне. А я много горьких слёз послала к нему, до мора (до степи).

Ярославна горько плачет к Пути-вле (к пути Вла? Вола? Велеса?) на кромке стены, воскликая:
«Светлое и три-светлое солнце! Всем тепло и хорошо.
Зачем ты мечешь, господине, горячие свои лучи на воинов лады?
В поле безводном жажду им лучи жарят (спряже),
Тугою (спазмом) им дыхание , перехватывая (затче, затыча, затыкая)».

40.

(Прысну море полунощи; идут сморци мьглами; Игореви Князю Бог путь кажет из земли Половецкой на землю Рускую, к отню злату столу. Погасоша вечеру зари: Игорь спит, Игорь бдит, Игорь мыслию поля мерит от великаго Дону до малаго Донца. Комонь в полуночи. Овлур свисну за рекою; велить Князю разумети. Князю Игорю не быть: кликну стукну земля; въшуме трава. Вежи ся Половецкии подвизашася; а Игорь Князь поскочи горнастаем к тростию, и белым гоголем на воду; въвръжеся на бръз комонь, и скочи с него босым влъком, и потече к лугу Донца, и полете соколом под мьглами избивая гуси и лебеди, завтроку, и обеду и ужине. Коли Игорь соколом полете, тогда Влур влъком потече, труся собою студеную росу; претръгоста бо своя бръзая комоня)

Автор продолжает изложение «женской версии» происходящих событий. Ещё раз подчеркну, что создавалось Слово в крайне сжатые сроки и для чисто практической задачи: быстро собрать коалицию союзных сил, способную сдержать прорыв половцев на незащищённые русские земли. Дыра на границе возникла вследствии необдуманного сепаратного  решения Игоря сделать набег. Ясно, что отряды князей-набежников разбиты. Ясно, что Кончак во главе достаточно мощного объединённого половецкого войска идёт мстить и уже выиграл второе сражение под Переяславлем. Переяславль осаждён.
Ясно, что эта внезапно возникшая ситуация нарушает планы всех, кого Рюрик Ростиславич зовёт с собой. Предыдущий поход в половецкие степи состоялся год назад. Тогдашняя коалиция действовала успешно и вряд ли у кого-то возникали планы повторить мероприятие в 1185 году (ведь и половцы в 1184 году были изрядно биты, но и свои затраты надо считать – не каждый же год снаряжать дружины…)
Про плен.
Рюрик Ростиславович обладает неполной информацией. Слишком мало времени на разведку. Всё, что он знает, укладывается в несколько фактов. Среди которых – родственные связи участников похода-набега с половцами-«сватами». Фактом являются также непростые отношения Игоря Святославича с Владимиром Глебовичем.
Где был князь Игорь, когда Кончак громил князя Владимира Переяславского? В каком качестве находился Игорь у половцев? В качестве пленника или гостя?
Безусловно, жена князя Игоря, Ефросинья Ярославна (дочь Ярослава Владимировича Осмомысла, князя Галицкого) имеет какую-то информацию. Вопрос лишь в том, можно ли этой информации доверять? И насколько  важно само возвращение Игоря на русскую землю? Войска нет. Пограничье открыто вторжению. Впору уже защищать сам Путивль с плачущей княжной. Благо, Кончак почему-то скакнул мстить не туда, в оставшиеся без защиты русские городочки, а к совсем небеззащитному Переяславлю…
В общем, Рюрик Ростиславович «даёт выговориться» даме, предоставляя её отцу и другим князьям, приглашаемым на защиту русских земель, самим отделить факты от вымыслов…
Сам же он уже высказал своё отношение к словам княгини.
Итак, слово Ефросинье:

«Уснула полуночная степь (море), затянуло (сморщило, стянуло) тьмой, туманом (или «Идут испрения туманом», «Идёт духота туманом»)  ,
Игорю Князю Бог путь открывает из края половецкого на землю русскую, к отчу злату столу,
Погасла вечерняя заря. Игорь отдыхает (спит - сопит – храпит), Игорь настороже, Игорь мыс лию (проговривая про себя) пространства (поля) мерит –
От великого Дона до малого Донца (от Великой степи (поля) к малому Полю (лесо-степному приграничью) .
Боевой конь Овлур всхрапнул в полночь за рекою, знак даёт князю понятный:
Коли другой звук или топот по земле, шуршание травы (издаст) – князю Игорю не быть –
Стор;жи половецкие подвизаются (действуют, расставлены).
А (ты) Игорь князь, метнись ползком-горностаем к камышам.
И белым гоголем (уткой) – на воду.
Садись на быстрого боевого коня и скачи серым (босым=бусым) волком .
И держись к луговинам (степям) Донца (степного приграничья).
И лети соколом под облаками, убивая гусей и лебедей к завтраку, обеду и ужину.
Когда (коли) Игорь соколом полетит, тогда  Влур волком (или болоком, т.е. неосёдланным) понесётся, сбивая собой холодную росу:
Стреножил  (и расседлал, как хороший хозяин на ночь?) ведь ты своего быстрого боевого коня!»

41.

(Донец рече: Княже Игорю! не мало ти величия, а Кончаку нелюбия, а Руской земли веселиа. Игорь рече, о Донче! не мало ти величия, лелеявшу Князя на влънах, стлавшу ему зелену траву на своих сребреных брезех, одевавшу его теплыми мъглами под сению зелену древу; стрежаше е гоголем на воде, чайцами на струях, Чрьнядьми на ветрех. Не тако ли, рече, река Стугна худу струю имея, пожръши чужи ручьи, и стругы ростре на кусту? Уношу Князю Ростиславу затвори Днепрь темне березе. Плачется мати Ростиславя по уноши Князи Ростиславе. Уныша цветы жалобою, и древо стугою к земли преклонило)

Продолжаются фантазии Ефросиньи Ярославны в пересказе Рюрика Ростиславича.

«Донец  речит: Игорь-князь, много тебе почитания, а Кончаку нелюбия, а русской земле радости (веселия).
Игорь отвечает: О, Донец! Почитаю тебя за то, что берёг князя по своим логам (влънах – в лонах, заливных лугах своих ),
Постилал ему зелёну траву на серебряных берегах  своих,
Одевал его тёплыми туманами под ветвями зелен дерев. Оберегая его утками на воде, чайками на струях (стрежнях), череня-дьми (черенок=хвост; трясогузка – дымающая черен) на ветрах (или на песчаных, заветренных берегах).
Не таково, говорит, поречье Стугны, неправильно (худо) текущей струи, поглотившей не свои ручьи и струги разбившая на мелях (кусту=густу, густой – нежидкий, твердый).
Юного князя Ростислава  закрыл Днепр в крае мрака. Плачется мать Ростислва по юному князю Ростиславу.
Повяли (уныли) цветы от печали и дерево тяжестью к земле преклонило…»

42.

Плач Ярославны закончился.
Ещё раз Рюрик Ростиславич подчёркивает своё к нему отношение фразой: «А теперь опять – по делу» («А не сорокы втроскоташа»).

(А не сорокы втроскоташа. На следу Игореве ездит Гзак с Кончаком. Тогда врани не граахуть, галици помлъкоша, сорокы не троскоташа, полозию ползоша только, дятлове тектом путь к реце кажут, соловии веселыми песьми свет поведают. Млъвит Гзак Кончакови: аже сокол к гнезду летит, соколича ростреляеве своими злачеными стрелами. Рече Кончак ко Гзе: аже сокол к гнезду летит, а ве соколца опутаеве красною дивицею. И рече Гзак к Кончакови: аще его опутаеве красною девицею, ни нама будет сокольца, ни нама красны девице, то почнут наю птици бити в поле Половецком)

Итак, о важных для принятия решений фактах. АС сообщает, что Кончак не один, а в союзе с Гзаком . Половецкие союзники едут вслед Игорю. И в этом факте кроется две косвенных улики: Игорь, скорее всего, не был пленён (видимо, не все пути отступления половцы перекрыли). Или его отпустили, взяв в заложники «соколца» - Игорева сына Владимира.
Половцы не очень торопятся в погоню, так как им не по пути с князем-неудачником. Игорь, скорее всего, побежал к своей вотчине (Путивль – Новгород-Северский).
Пограбить оставшиеся без защиты эти земли – это никуда не уйдёт. Дружины русские разбиты, новые не скоро соберёшь. Зачем преследовать неопасного врага (и врага ли?) Но раз уж собрались, то почему бы не сходить к богатому Переяславлю. А на обратном пути можно завернуть и в Игоревы вотины, за совсем лёгкой добычей.
И ещё одна деталь: диалог Гзака с Кончаком – это вовсе не образец предвидения дальнейших событий. Заложничество, породнение русских и половецких князей были, как говориться, всегда. Мы видим всего лишь не решённый пока вопрос: что делать с находящимся у половцев Владимиром Игоревичем?
Образовались две партии, – предупреждает  потенциальных союзников Рюрик Ростиславич.
Партия Гзака выступает за радикальное решение – расстрелять «соколича».
Кончак – за дипломатию.
Гзак торговаться в этом вопросе не намерен, так как знает историю…
Вот на этом – всё. Дальше нужно выбирать: идти, следуя призыву Слова в незапланированный поход, восстанавливать единство земли Русской. Или, как и прежде, заниматься своими делами.

А это уже не сороки встрекотали!
По следу Игореву едут Гзак с Кончаком.
В это время (в реальной версии) вороны не каркают, галки примолкли, сороки не стрекочут,
Полозы только ползают, да дятлы стуком путь к реке  указывают,
Да соловьи весёлыми песнями рассвет объявляют.
Говорит Гзак (козак) Кончаку: коли сокол на гнездо летит, соколёнка расстреляем своими злачёными (богатыми) стрелами.
Отвечает Кончак Гзе: если сокол ко гнезду летит опутаем-ка мы сокольца девицей-красавицей.
Говорит (тогда) Гзак Кончаку: если опутаем его девицей-красавицей, ни нам – сокольца, ни нам - девицы-красавицы,
А начнут эти птички нас бить в просторах Половецких .

43.

Всё шло и идёт долгое уже время по одной колее. По обыденности, которая устраивает всех: половцких начальников, русских князей, дружинников с той и с другой стороны, грабящих в меру сил друг друга. Князья мало чем рискуют в этих «набегах»– либо выкупят себя, либо выгородят родственными связями. Может, иногда кому-то не повезёт (как утонувшему в Стугне Ростиславу).
Но в целом – всё хорошо. Девушки в княжеских вотчинах поют песни. Песняры тешат самолюбия своих благодетелей. Воспевая реальные и вымышленные подвиги на полях брани. Развеивая по русской земле семена гордого сепаратизма.

(Рек Боян и ходы на Святъславля пестворца стараго времени Ярославля Ольгова Коганя хоти: тяжко ти головы, кроме плечю; зло ти телу, кроме головы: Руской земли без Игоря. Солнце светится на небесе, Игорь Князь в Руской земли. Девици поют на Дунаи. Вьются голоси чрез море до Киева. Игорь едет по Боричеву к Святей Богородици Пирогощей. Страны ради, гради весели, певше песнь старым Князем, а по том молодым. Пети слава Игорю Святъславлича. Буй туру Всеволоде, Владимиру Игоревичу. Здрави Князи и дружина, побарая за христьяны на поганыя плъки…
Князем слава, а дружине Аминь)

Нас ждёт закольцовка. Снова на сцене появляется боян-песняр, фантазии которого   не  по нутру князю.
Как похожи друг на друга слова песняров! – замечает Рюрик Ростиславич. «Рек (рек-речь ) песняра ходы (хожи – похожи ) на Святославого пестворца» прежних Ярославовых времён.
И даже в описании «Ольгова дитя  ня хоти» будет у «боянов» обязательный рефрен о теле без головы, Русской земле без Игоря.
Штампы, штампы, штампы... Ничего не меняется. И АС знает, что будут петь вслед Игореву походу-катастрофе.
Слава! Здравие! Через степь великую – до Киева – величают князей.
И у каждого – своё величие.
Это в наших головах современный нам мир дискретен. И его можно «выдавать» порциями. И сравнивать одну порцию с другой, выгадывая выгоду. АС предлагает нам мир правды. Цельный, единый и неделимый. Мир русский .
Рюрик Ростиславич был очень сдержанным человеком. Он мог бы ввернуть острое словцо (он делает это по тексту Слова). Но его последняя фраза в этом произведении не бъётся ничем. Ни другим крепким словом его современников. Ни тоннами доводов и выводов тысяч экспертов более поздних времён.
Он знал, когда надо быть и серьёзным, и бесстрастным, но беспощадным.

Речь песняра о порождении Ольговом (Ольгова «кога» – дитятка) – добровольном пленнике
Похожа на (речи) Святославовых пестворцев  прежних Ярославовых времён:
«Тяжко же голове без плеч. Плохо же телу без головы. Русской земле - без Игоря. Солнце сияет на небе. А Игорь-князь – в русской земле».
Девицы поют на Дунае, летят голоса через степь (море степное) до Киева:
«Игорь едет по Боричеву к Святой Богородице Пирогощей (Огнеподательницы? Пиро-огонь; гощи-гостьи, гостинцы).
Страны рады, грады веселы, спевая песни  старым князьям, а теперь и молодым.
Поют в честь (славу) Игоря Святославича, Дерзкого Быка Всеволода, Владимира Игоревича:
«Да здравствуете князья и дружина, выступающие за хорстьян (Хорст;  за солнцепоклонников) на отряды  нечестивцев».

Князьям лавры (хвала, слава), а единству (дружине) – смерть (камень надгробный павшим воинам, аминь)?!

Это и есть «золотое слово» – призыв. Отказаться от недружества. Уйти от сепаратизма, местечкового тщеславия, искоренить гордыню, которая забирает с каждого двора по смертному покрову (беле) – по жизни русских воинов.





 
Где же та Каяла?
Много и давно известных мест сражений, засеянных русскими костями.
А где это место?
Можно, конечно, вопреки тому, что хотел от русских Автор Слова, говорить, в манере прежних и нынешних песняров: Каяла в каждом из нас.
Но: где Каяла?
Ищут. Пока не нашли.
Хочу внести свою лепту в поиски. Вдруг повезёт.
Вначале о географии.
Место поисков очень обширное.
 
Теперь о словах. У почти каждого нашего слова есть синонимы – следы от некогда величайшего в истории единого языка.
Каять, каяться, хаять. Смысл этого термина:
«КАЯТЬ, каивать кого, стар. (хаять?) порицать или осуждать, корить и увещевать; заставлять каяться. Старого не бьют, мертвого не кают. Не наше дело попа каять: на то есть другой поп. Много кающих (кающихся), да мало воротящих (воротящихся). Поп попа кает, а сам мигает. Каяться, сознавать проступок свой; жалеть о том, что сам сделал; корить самого себя, со смирением. | Сознаваться кому в своих грехах. Каяться кайся, да за старое не принимайся. | Олон. исповедываться. Я попу каялся. Согрешающих видим, а о кающихся Бог весть. Давидски согрешаем, да не давидски каемся. Каялась лиса, исповедалась лиса, и заговелась! Не кайся, рано вставши, а кайся, рано женившись. Бабы каются, а девки замуж собираются. Не кайся, рано вставши, да молод женившись. Доброму делу не кайся. Сделав добро, не кайся. За все кайся, только за добро не кайся (не жалей, не попрекай, не помни). Девице позволено согрешать, иначе ей бы не в чем было каяться, раскольн. Во сне Бога молит, во хмелю кается. Вскаешься, да поздно. Докаялся ли до чего? Закаялся, от воскресенья до поднесенья, пить. Искаялся, высох. Покаялся, да не воротишь. От греха не откаешься. Покайся, повинись. Все перекаялись, а все грешат. Прокаялся с неделю. Раскайся в грехах своих, пожалей, повинись и не греши. Каянье ср. длит. каета, кайка ж. об. действ. по знач. глаг. Кайка-то есть, да воротьки-то нету! Каетою не вернешь (не воротишь). Каятины ж. мн. то же, кайка. Много каятин, мало воротин. Каятин много, да обращенья нет. Волчья кайка да лисья незнайка. Каятельный, к кайке, к покаянию относящ. Каяльщик м. -щица ж. кайщик, -щица, кто кается. Кайчивый человек, склонный к раскаянию, но слабый» .
Есть очень похожие по звучанию слова другого ряда: гай – гаить – гавить-говить-говеть.
Гай – остаток большого леса, худая (плохая) земля, неудобье .
Гаить – нечто скрытое, укрываемое . 
Ну а говеть, гавливать – это совсем просто.
«ГОВЕТЬ, гавливать стар. жить, быть; | благоговеть к кому или перед кем, уважать, почитать кого в высшей степени. | Готовиться к исповеди и причастию, постясь и посещая церковь. | Поститься, ничего не есть. Сталь было говеть, да стало брюхо болеть. Было заговели, да брюхо заболело. Как надо говеть, так и стало брюхо болеть. Говеться, безличн. Каково говеется? Что-то ныне плохо говеется. Как вговеешься, так и пост не в тяготу. Дай договеть. Давно ли ты заговелся? Изговелся, отощал. Наговелся я, полно, уж отговел, поговел довольно, не переговеть бы... Проговел всю неделю, разговелся у приятеля. Говенье ср. действ. по знач. глаг., особенно великий пост, говенье, говеньё сев. и вост.; говинье новг.; говейны ж. мн. кур. говейно ср. стар. Иногда отличают велико-говенье, петрово-говенье и пр. Говейный церк. благоговейный или набожный. | Досточтимый, особенно почитаемый. Говельный, до говенья относящийся. Говельщик м. -щица ж. кто говеет» .
Слова каять и гаветь (говеть) близки по многим своим смыслам.
И на карте есть такая говеющая, иссыхающая (постящаяся), меняющая своё русло (помните, что Каяла названа «быстрой», т.е. неустойчивой) речка.
И даже таких рек целых три. И все в одном районе.
Речки Говтвы (просто Говтва, Средняя Говтва и Великая Говтва).
 
Но только на одной Говтве (Говетве) существует топоним Пришиб  – поселение такое.
Другой топоним на этой же Говетве – поселение Колотии – тоже возможное место сражения.
 
 
Только современные даты «основания» поселений (да ещё с такими говорящими названиями), не свидетельствуют о том, что тут раньше никто не жил. Наоборот, сами названич «из неоткуда» не появляются. А, стало быть, если места эти носили  имена, значит, для более ранних поселенцев, живших здесь «до основания» якобы новых местечек, эти топонимы имели смыслы.
А нам имеет смысл на всякий случай проверить, не тут ли…
…
Мне было хорошо весь этот месяц. Слушать то, что когда-то с такой неимоверной силой правды говорил мне Рюрик Ростиславич. Хорошо не от того, что я слышал эту волшебную речь, а от того, что он мне верит. Верит, что я пойму. Надеется быть услышанным. Хотя бы кем-то.
Вот так. Одиночество. Длинной в восемь с половиной веков.
Мы живы, пока живёт память о нас. Да. Такой вот ещё один штамп в нашем сознании. И, как всякий штамп – неточный.
Мы живы, пока у нас есть собеседник. И Слово, звучащее между нами, между перестуком наших сердец.

Ты, Рюрик, сказал свою правду. А моя?..
Ты, князь, хотел этой правды. Хотел, чтобы все знали своих героев. И тех, кому надо бы каятся, но не каются – ни в чём и никогда. И тех, кто сложили десятки миллионов своих голов «за землю Русскую».
Игорь-князь растиражирован и прославлен уже на два столетия.
И вот – каждый раз! – эта чудовищная несправедливость тишины наших полей. Нашего Русского моря. Тихого Дона.

- Где сотни миллионов не сказанных и не услышанных «Слов», зарытых по «полям незнаемым»?!
- Где все?!
Скажи, Ростиславич…

Воим и Отчя и Сыя и Свитова Дыха – амень.