Цикл повестей 337. Снежана
1
Снежане впервые показалось, что в школе один из предметов особенно ей дался. То ли молодой преподаватель, - Евгений Львович, - с жидкой рыжей бородкой и так неестественно серьёзно глядевший на неё, а, впрочем, на всех девчонок, то ли способности такие, врождённые. Точно не разобралась пока.
- Ему бы замуж! – Смеялись подруги, собираясь за углом лицея покурить.
- Он как-будто бы ещё учится! – Отмечали.
- Зачем столько учиться, если все-равно дураком останешься?
Стая подростков в клубах дыма, рвущемся на ветру – от губ в лица, по шее и - в пустырь.
Снежана избегала вредных привычек. Об этом все знали. И единственно ей прощали.
- Сегодня я приду к тебе, - обещала подруга, - у меня новый прикид: о жизе расскажу, имбу (компьютерная игра) принесу, оценишь. Не скучай!
«Каждая из них, - думала Снежана, - все отлично чувствует: нашего преподавателя, ситуацию в стране, - в общем, каждая практически досконально знает дальнейший сценарий, пожалуй, сей своей будущности. От единицы до девятки, - весь натуральный ряд. И только подростковое нытье в душе, порой разрывающее на части – с этим справимся!»
Одинокий, тощий как доска, скудной внешности Евгений Львович, - Евгеша.
И зачем-то Снежана представляла его в своей паре: вот идут они де по улице, все оглядываются. Он, - Евгеша едва поспевает за молодой особой. Она командует им.
«Ах, впрочем, - перебивала она саму себя, - это сейчас кто-то думает, я – вовсе не такая!»
«Взгляд ее гордый, высокомерный снисходительный,- продолжалось представление, - в любую минуту она меняет тактику и вроде: в следующую минуту они уже равны, семья. И беседуют друг с другом, перебрасываясь душевными эдакими фразами. Смешно!»
«А что бы я сказала ему тет-а-тет?» - Думала Снежана.
Не было того, кого не изумлял бы ее вид: она красивая, твёрдая и с чувством долга. Тонкая. Походка точёная, наверное, от занятий гимнастики, которую давно уже забросила.
Ещё никто не мог ей предъявить претензий на счет внешности. Девчонки с завидкой глотали дым. .но она тонкая, с чувством долга никогда никого не подводила: надо списать то, с чем она сидела вчера весь вечер – пожалуйста, надо составить компанию – почему нет?
И только он, пожалуй, точно знал: кто есть она на самом деле.
Нет, не Евгеша – Артур.
Артур – мальчик четырнадцати лет. Восьмой класс. Старше - ровно на год. Кажется, у них даже день рождения где-то рядом.
Она старалась не смотреть в его сторону хотя бы по той причине, что он однажды просто замер на месте, когда обратила на него изучающее внимание.
Он какой-то размытый всегда. В его взгляде - тысяча идей и все они – копна сена, временно не касались его самого же на все сто процентов.
«На все сто процентов – нет!»
А она могла бы сие устроить.
Он и не отшельник и не безызвестный - никакой, только это до него ещё не доходит.
- Снежная! – Однажды выкрикнул в фойе лицея. Она не обернулась даже, но поняла – голос его.
Где-то на лестнице среди поднимающихся одноклассников, - в шуме, услышала скачущие шаги. Он намеренно обогнал ее, перепрыгивая две-три ступени. Поравнявшись, замедлил ход именно для того, чтобы она обратила на него внимание. И когда девушка позволила себе эдакую шалость, лицо его всплеснуло грифельной краской ровно под цвет исшарканной лестницы и поскакало лицо дальше. Он несколько раз ещё оборачивался – «забавный» - уже, увы, под теневой интерес девушки, а потом, у коридоре она ещё долго ощущала его спиной – как он глядел ей вслед. Сверлил.
И никто пока об этом не догадывался.
«А зачем?»
«Познать неуловимые процессы в самой себе – вот главная задача», - рассуждала.
Нужно было думать о будущем, о жизни, и о достойном, великозначимом мужчине.
Удалить из своего мира все ничтожное.
«А просто так спать я ни с кем не собираюсь, даже если очень на то мода».
Практика колдовства – в постепенном росте и изюмина тут – чтобы никто не догадывался об индивидуальном ритме: «не спеши».
Она привыкла добиваться своего.
«Так будет всегда».
«Евгеша» долго всматривался в ее лицо на уроке, самоотверженно закусив губу, думал о профессиональном долге или ещё о чем, когда Снежана не спешила опят-таки поднять тряпку у доски, выпавшую из ее же рук.
«Итак, гляди-ка, измазаны как пальцы» - сочетала она немой взгляд одноклассников в своей голове.
Замерли дыханием за партами.
«Что же ещё будет?»
Евгеша смерил взглядом ее, - от пят до макушки, чем-то блеснуло в его глазах, он наклонился перед ней, как паж, стараясь не ломать спину. Отвлечённой ей, изумрудной, ледяной, хрустальной, поднял ветошь, протянул ей.
То, что она отвечала дальше, рисуя на доске математические формулы, он уже не слышал. Он уже не чувствовал самое себя.
Кивнул, разрешил сесть на место. Голос его был сломлен. Дух сокрушён.
«Вот так, - размышляла она, - так влюбляются, наверное, а?»
В тот день она долго находилась в душе, рассматривала себя.
Ничего лишнего. Тонкая талия в лекало изгиба тех девочек, которые очень юные, плотные. По талии струилась мыльная вода, ободок, переходящий к ногам. Водопад у ступней, обвивающий аккуратные маленькие пальчики.
Отёрлась. В зеркало ещё смотрелась. Увлажняющим кремом каплей на ладонь нанесла крем для ухода за волосами. Растёрла по каштановым волосам.
Кто-то написал ей в чате: « Я стараюсь быть беспристрастным, но что-то съедает меня изнутри!»
«Эх, наверное, началось!» - подбоченясь, читала. Губы перенеслись в сторону. Подносовый желобок игриво сместился.
Ник был тайным.
В ветеринарной клинике ей объявили: у вашей кошки лейкоцитоз.
- Она больна? – Переспросила Снежана, перебирая беспокойное животное из рук в руки. Килька – гималайская толстушка упорно непременно желала влезть ей на голову, на самую макушку (лишь однажды это было, и теперь повторялось) – от страха ли, от того ли, что она все понимала, или просто ей там уютно было бы просто. Девушка держала ее за заднюю лапу, активно подёргивающуюся, - за мякиши пальцев. Если бы не народ, выругала бы хлёстко.
- Дома она что делает? – Спросил ветврач, - ест хорошо?
- Спит больше, - отвечала хозяйка.
- Дыхание нарушено, воспаление на коже вижу. Нужно бы ещё дополнительно сдать анализы, - заключил ветврач, - для полной трактовки симптоматики.
- Хорошо, - согласилась Снежана, с тем покинула лечебницу.
Она думала: где же ещё достать одну тысячу, если дома – шаром покати!
«И потом, если эта болезнь смертельна, то смысл?»
Она обняла тушку кошки крепко, смертельно крепко и та взвизгнула от неожиданности.
«Я не знаю, но чувствую, что нужен какой-то нестандартный подход, а?» - Писал засекреченный ник.
Вечер тонкими струями прохладного, безразличного, индифферентного воздуха осеннего пытался проникнуть в ее комнату.
Казалось: жизнь прошла.
«Ещё раз и именно в эту минуту?»
Эта маленькая жизнь состоящая из ступеней лицея, памяти гимнастики, незначительной травмы ее, потом поворота характера, - ее снежного характера в то, что все-равно не добиться успеха. Среда айсберга комплексов и нелёгких внутренних переживаний - чувствовала – не то.
«Но жизнь не может за минуту ту пройти. И надо бороться. Ах, как это скучно».
Она лежала на кровати, в ногах, скрутившись комом – Килька.
Кошка с трудом дышала, кашляла, почёсывала нос, потом вновь укутывалась в свои шубы, вздыхала кратковременно.
«Хотя бы на более точную диагностику, даже если - ничто! Всего ж тысячу!»
Огонёк в стуже метели засверкал.
«Нужно было спасать, во что бы то ни стало!»
«Я чувствую себя разведчиком», - не без сарказма, заметно, писал ей, неизвестный ник.
Она не могла разобрать из краткости посылов, - насколько состоятелен был этот молодой, а, может быть, не молодой человек?
Лишь однажды, сегодня, она дала знак, что не обделена внимательностью вовсе и заинтересованность проявила.
Она ответила так:
«У меня проблемы. Можешь чем помочь?»
***
На блюдце - два кусочка домашнего белого хлеба, сверху – четыре прямоугольника сливочного масла. Заварной кофе.
Заварной кофе портит кожу и зубы.
«Ничего».
«Давай встретимся», - прочитала в закрытом чате.
Подумала: «а если: вдруг?»
Ответила:
«Не стану возражать. Только…, - подумала, - что «только»?
Килька махнула хвостом и исподлобья одарила хозяйку ласковым взглядом. Девушке показалось – улыбается.
«Не волнуйся, рыба, все будет хорошо!»
«Не стану возражать. Давай. Только, ты кто?» - Ответила. Краской залило сначала уши, в горле постучало, полилось куда-то внутрь – сердце ахнуло за тем.
«Что это я такое делаю-то, а?» - Ёршиком под мышками шевельнуло. Даже зачесались.
Провела, отметила запах – норма.
«Сегодня вечером сможете?» - Ответили.
«Мы уже на «вы»? Ух, ты! Ладно».
«Нет, сегодня никак нет. Выходные», - ответила.
«Следующие?»
Вспомнила: сегодня – воскресенье.
Писала, а пальцы не слушались.
Килька свернулась в комок, издала ноющий звук, тающий в кухонных полках с посудой.
«Больно ей, что ли?»
«Давайте во вторник», - ответила. Глаза налились талой влагой, как фонтаном из самого из сердца.
«Такого ещё не бывало!»
«Возле ресторана «Селяви», ок?» - Ответ.
«C'est la vie? - Поправила она, - это «Селяву»!
«Ха-ха!»
Абонент молчал. Прошло полчаса. Снежана так, - от нечего делать, - поглядывала в чат.
«А умничать не надо, вот!» - Укорять будто себя стала.
На ум поползли памятные места бесплодного мудрствования подобного и, к примеру, вспомнился последним случай, когда она получила отличную оценку по контрольной работе, кому-то еще помогала, щурилась лукаво на тот, - его оценочный взгляд зависти, - со стороны: какая умница: я же!
- Кто то был – не помню! – Пробубнила она. Изумилась себе же: с чего бы она бы вдруг заговорила сама с собой!
«Селяви чёртово!»
Она не понимала, чем так задел, - чем так задеть смог ее незнакомец? А был ли то незнакомец всуе, а?
- Это или Евгеша, или Артур! – Произнесла она, громче на сей раз, и, употребив пищу, пролив полчашки напитка на стол, убравшись расторопно, пошла, смотреть телевизор.
Щелкала программы, остановилась на какой-то тошнотворной мелодраме. Ей хотелось бы знать: какой смысл в игре фильма, если все совершенно безжизненно. Актёры, запри им рот, - вполне могли бы перемигиваться и жестикулировать. Это было равнозначно.
Сделала звук на минимум, думала.
Пришло сообщение. Рука мгновенно на экране телефона.
«Я его сейчас пошлю на триста сторон!» - Твёрдо постановила и прочла:
«Какую кухню предпочитаешь?»
- Эт че: издёвка?
«Китайскую», - ответила, не раздумывая. Не раздумывая, швырнула за себя мобильник. Тут же подобрала, проверила: нет ли лишних знаков препинания в единственном слове плюс «все такое», отложила трубку.
«Дурак, наверное».
«Интересно даже: кто это?»
«Я буду ждать вас к шести вечера. Благодарю», - Сверкнул ответ.
На это приветствие Снежана громко рассмеялась.