20 сентября 1989 года.
- Андрей, ну извини, меня, пожалуйста! Прошу тебя! Очень тебя прошу! Они меня заставили! - заголосила Мария Кузнецова, ломая руки.
По её нежному лицу потекли рекой слезы. Тушь тёмными пятнами размазалась по щекам. Кузнецова вытащила дрожащей рукой из сумки носовой платок и принялась вытирать замокшее лицо.
Андрей Воронцов отрешённо смотрел куда-то в стену.
- Ну что ты молчишь! - воскликнула Маша.
Она нагнулась вперёд над деревянным столом, пытаясь поймать взгляд Клыка. Мария не очень уютно чувствовала себя в комнате свиданий следственного изолятора. Тусклый свет лампы создавал угнетающую атмосферу.
- Я понимаю, что подло с тобой поступила. Но это всё было до того вечера... - девушка запнулась на несколько секунд, пытаясь подобрать нужные слова. - Я только тогда поняла, что... люблю тебя. Андрюша, ты пойми, до этого я думала, что всё у нас несерьезно, покуражились и разбежались. И виделись то мы с тобой не так уж и часто. Я люблю тебя!
- Это не повод для предательства, - хмурым голосом заметил Воронцов.
- Я это понимаю. Они мне угрожали... Сказали, что изнасилуют меня. Предлагали деньги. Большие деньги.
- И ты согласилась? - глубокие складки на лбу Андрея Воронцова стали резче.
Клык пристально посмотрел девушке в глаза. Только сейчас он обратил внимание на её яркий макияж и причёску "градуированное каре". "Видимо тщательно готовилась ко встречи", - подумал он с иронией.
- Ну да! - ответила Мария после небольшого раздумья.
Её щеки залились красным румянцем.
- Понятно. Нынче всё решают деньги. Никакой романтики. - Мужчина снова отвернулся.
- Ты пойми, они ни перед чем бы не остановились. Ты им сильно мешал. Они бы всё равно нашли бы способ подставить тебя. Или... могли бы вообще убить тебя.
- Отморозки! Не благодарные твари! Вырастил на свою голову! - Андрей сжал кулаки. - Это я создал контору! Ты, что думаешь, Самбист сам чего-то смог добиться без меня? Ты знаешь кем они раньше были? Да ни кем! Замухрышками. Их никто не уважал. Когда им было по двенадцать-тринадцать лет, они вечно ходили побитыми с синяками. Их постоянно задирали подростки из других районов, избивали, отбирали деньги. Иногда приходилось даже за них заступаться. Они нормально отпор даже никому дать не могли.
Андрей Воронцов прокашлялся и продолжил свой монолог:
- Тогда я сжалился над ними... Собрал их всех... Предложил заниматься боксом в подвале... Я в их микрорайоне, Манхэттеном они его называли, организовал спортзал. Они начали там качаться. Ходили туда с удовольствием. Научил их махаться, держать удар, давать отпор врагам. Это было кажется так давно. Сколько лет то уже прошло с тех пор? Вроде семь. Или уже восемь... Не помню даже. Лишь со мной они почувствовали себя силой. Я сделал их физически и морально сильными людьми! В них дух появился! - с гордостью произнёс Клык.
Он увидел в глазах Кузнецовой восхищение.
- У меня они стали настоящими пацанами! Их зауважал весь город. Потом я научил их зарабатывать деньги. Но это уже другая история. Не хочу об этом говорить. А где благодарность за всё это?! Не по-людски всё это. Не по-людски.
Воронцов на миг задумался.
- Как выйду, расквитаюсь! С каждым! - решительно произнёс он.
Внезапно раздался скрежет открываемой двери. В проёме появился надзиратель - парень лет двадцати.
- Время вышло! - заявил он.
- Андрюша, милый, я буду ждать тебя. Сколько бы они тебе там не дали. Ты слышишь? Несмотря ни на что! - Воскликнула Мария Кузнецова, наблюдая с тревогой как её возлюбленного выводят из комнаты.
Она не знала, увидит его ещё когда-нибудь или нет.