Фото: Книга "Воспоминаний" А.И. Цветаевой с дарственной надписью. Частная коллекция. Висбаден (Германия).
I.«...Я от отца Виктора»
В ноябре 2023 года в cтолице Баварии проходил книжный аукцион (Auktion 154.7. November 2023 "Hartung & Hartung. Muenchen", где продавались редкие немецкие издания, а также cтарые книги с автографами известных писателей, в том числе и русских. Подобные аукционы привлекают внимание филографов, коллекционирующих авторские инскрипты – дарственные рукописные надписи писателей и поэтов на книгах своим читателям, близким или малознакомым людям.
На мюнхенском аукционе была представлена и продана новому неизвестному хозяину моя книга Марины Цветаевой «Стихотворения» с дарственной надписью Анастасии Ивановны Цветаевой (1894 – 1993). Поэтический сборник подарен 19 декабря 1989 года («Николин день» – начертано в тексте рукою А.И. Цветаевой) во время очередной встречи автора этих строк в московской квартире писательницы.
Если в 1987 году первые два инскрипта представляли собою сдержано-деловой стиль дарительницы, то в поэтической книге, подписанной два года спустя, присутствует уже дружеский оттенок. «Милому Анатолию Холодюку стихотворения моей сестры Марины – с добрыми пожеланиями!» – такими словами начинается дарственная надпись Анастасии Ивановны, уточнившей в тексте, что ей в тот год исполнилось «96 лет».
За несколько лет знакомства с Анастасией Ивановной в моей домашней библиотеке в Приднестровье накопилось несколько книг и один журнал с ее автографами. Она подписывала эти книги не по моей просьбе, а по своей доброй воле. Предполагаю, что Анастасия Ивановна щедро одаривала своими изданиями и книгами старшей сестры и многих московских друзей и приятелей, делая дарственные надписи на титульных страницах.
Знакомство с нею состоялось благодаря архимандриту Виктору (Мамонтов; 1938 – 2016) – настоятелю Свято-Ефросиньевского храма в латвийском городе Карсава. Анастасия Ивановна была крестной матерью отца Виктора, оказавшей, с его слов, большое духовное влияние на него. Она присутствовала в час совершения таинства крещения на квартире известного в московских кругах протоиерея Димитрия Дудко, крестившего 33-летнего Виктора Мамонтова, будущего церковного писателя и православного публициста (1).
В феврале 1987 года по приглашению я несколько дней гостил в доме отца Виктора и его сестры Раисы в Карсаве (ул. Смилжу), а потом отправился поездом в Москву, где предстояла работа в библиотеках. В моем багаже находились подарки священника и рекомендательное письмо А.И. Цветаевой. Послание и гостинцы велено передать лично ей в руки.
– Уговорите Анастасию Ивановну приехать к нам по весне или летом. Церковь и приход наш ей понравится,–попросил на прощание отец Виктор.
В Москве позвонил по телефону Анастасии Ивановне, она подробно рассказала, как найти ее квартиру 58 в доме номер 8 на Большой Спасской улице: «Когда будете идти ко мне от Комсомольской площади, будьте осторожны. Тротуар нашей улицы кудрявый: повсюду сугробы и лед. Можно упасть. Храни вас Господь! Ничего не приносите из продуктов. У меня все есть». Обозначен и так называемый «пароль» после звонка в квартиру писательницы: «Анастасия Ивановна, я от отца Виктора».
В условленное время встречи я предстал перед хозяйкой квартиры, приветливо встретившей незнакомого гостя:
– Мне отец Виктор уже говорил о вас. Сегодня не кухарила.Однако чай уже готов.
На кухонный столик поставил баночку домашнего варенья из белой черешни и ломтиками лимона и бутылку молдавского вина «Чумай», привезенные из Приднестровья.
– Вино передам в церковь, а деликатесы - гостям. Ко мне ходит народ...
Вспомнил слова отца Виктора: «На лице Анастасии Ивановны - духовное сияние». Я бы добавил после первой встречи - Анастасия Ивановна свет православной веры. Все просто было в ее облике и одежде: теплый халат, кофта и платок на плечах. Конечно, из-за преклонного возраста она не могла или не очень заботилась о внешнем виде и домашней одежде. Я искал внешнее сходство живой Анастасии Ивановны с запечатленным на черно-белых фотографиях обликом ее старшей сестры Марины. Хрупкая внешне Анастасия Ивановна имела мягкий характер. Она не жаловалась на здоровье, не показывала гостю, как преодолевала свои хворь и телесные недуги.
В единственной комнате много разных личных вещей: какие-то занавески, иконки, церковный календарь, фотографии в рамках и без них. На столе - будильник, старая настольная лампа, очки, апельсины, яблоки, лекарственные препараты и всякие мелочи.
Анастасия Ивановна, прочитав послание отца Виктора, улыбнулась и стала расспрашиватьо том благодатном месте в Латгалии, где живет и служит ее крестный сын. Пришлось по ее просьбе рассказать кратко и о себе. В 1969 году под руководством доцента Радека Леонида Сергеевича с отличием защитил в Кишиневском госуниверситете дипломную работу по литературе на тему «Традиции и новаторство поэзии Марины Цветаевой». В далекие 60-е годы университетские преподаватели называли прозаика и мемуаристку Анастасию Ивановну «тенью великой Марины Цветаевой».
Спустя десятилетие, в годы учебы в аспирантуре Академии педагогических наук в Москве в свободное время изучал новые издания литературоведов и столичные адреса, связанные с именами Марины Цветаевой и родителей. Вежливая Анастасия Ивановна поинтересовалась целью приезда из Тирасполя в Москву:
– Научная командировка.
Мы говорили о певице Анне Герман, которую крестил отец Виктор, о том, как и где познакомились с батюшкой, однажды прилетевшем из Риги в Кишинев, чтобы коротко пообщаться с новыми духовными чадами. Среди них была и моя ныне покойная супруга, восторженно отзывавшаяся об архимандрите Викторе после одного-единственного посещения карсавского прихода.
В тот же первый вечер Анастасия Ивановна подарила несколько книг и пригласила на премьеру документального фильма «Зову живых» (1987) об искусстве колокольного звона и об известном звонаре Константине Сараджеве.
Во время других моих приездов в столицу Анастасия Ивановна однажды пригласила к себе домой, где неизвестные молодые люди, читали свои стихи. Гостей не представляли друг другу. Накануне одной из таких встреч Анастасия Ивановна попросила меня наблюдать за гостями, чтобы они не подходили к левому углу в ее комнате и к письменному столу, не брали в руки фотокарточки и какие-либо мелкие вещи и особенно бумаги. Помню, Анастасия Ивановна смиренно сидела и дремала на стуле во время чтения стихотворений юной гостьи и открывала глаза и поднимала голову только тогда, когда в комнате воцарялась тишина. Каких-либо комментариев или оценочных суждений из уст Анастасии Ивановны не слышал. Трудно было понять, насколько интересны были ей читаемые вслух стихотворные произведения. Никаких дискуссий о литературном творчестве незнакомки не было.
Анастасия Ивановна восхищала своей удивительной памятью и богатством русской литературной речи. Она красиво и проникновенно читала стихотворения своей сестры Марины и одно из своих ранних стихотворений. Это отмечала и москвичка Вера Михайловна Уманская, с которой мы однажды пришли в гости к Анастасии Ивановне. Вместе с нею пили чай, а потом предложили свои услуги – вымыть посуду и все столовые приборы, лежавшие в раковине. Привели в порядок маленькую кухню, где на полу разбегались в разные стороны маленькие тараканы...
– Я тоже была в лагере поломойкой,- запомнились нам слова Анастасии Ивановны, произнесенные ею в минуты нашей стихийной уборки.
Во время одной длительной по времени научной стажировки я остановился в московской квартире на Профсоюзной улице у своих добрых знакомых – сестер Лидии и Анны Гвоздковых, которые по возрасту были несколько моложе Анастасии Ивановны. Она редко звонила им, заводила какой-то разговор, приглашая меня на богослужения в тот или иной храм. Помню, что один из них территориально находился недалеко от станции метро «Новокузнецкая» и педагогической библиотеки им. К.Д.Ушинского, где я работал в читальном зале. Анастасия Ивановна появлялась в храмах в сопровождении какого-то незнакомого молодого человека, вероятно, одного из поклонников литературного творчества сестер Цветаевых. Однажды осенью она так тепло оделась и замотала лицо большим платком, что в храме ее трудно было узнать.
II. Другие инскрипты Анастасии Ивановны
Все редкие книги с автографами, в том числе и А. И. Цветаевой, в середине 90-х годов перевезены мною из Молдавии в Баварию. Некоторые из них я безвозмездно подарил библиотекам и друзьям моей души. На Святой Земле мне как корреспонденту русской программы Берлинского радио помогали в подготовке репортажа о немецкой колонии в Иерусалиме сотрудники Национальной библиотеки Израиля, расположенной на территории университетского кампуса «Гиват-Рам». В фондах этого крупного хранилища имеются книги и на русском языке. В знак благодарности мною подарен этой библиотеке экземпляр книги с автографом А.И. Цветаевой. Это сборник произведений Марины Цветаевой «Стихотворения» (Москва: Детская литература, 1986). На титульной странице этой книги Анастасия Ивановна начертала: «Анатолию Гурьевичу Холодюку на добрую память о моей сестре Марине. С сердечным приветом Анастасия Цветаева на 93 году. Москва, 22.II.87».
В Висбадене,в частном собрании Елены Альберт бережно хранится подаренная мною книга А. И. Цветаевой «Воспоминания». – М.:Cоветский писатель, 1974. Содержание инскрипта: «Анатолию Гурьевичу Холодюку – наши с Мариной детство, юность и зрелость. С добрыми пожеланиями! Анастасия Цветаева. Москва, 22. II. 87».
Елена Альберт, лицом похожая на молодую Марину Цветаеву, является мамой моих крестных детей Максимилиана и Антонии, крестившихся в православных храмах РПЦЗ – Мюнхена и Висбадена. Елена родилась и выросла в Набережных Челнах, очень часто бывала в Елабуге на могиле Марины Ивановны Цветаевой, чью поэзию любила со школьных лет, изучала ее литературное творчество и биографические материалы, интересовалась судьбой сестер Цветаевых. На своей первой родине Елена посещала народный театр «Грей», руководимый Валентиной Михайловной Куликовой, и участвовала в поставленном ею спектакле по произведениям М. И. Цветаевой.
В моей библиотеке хранился еще один инскрипт А.И. Цветаевой,оставленный ею на странице одного журнала, где публиковались главы из опубликованный в 1988 году дневниковой книги «Моя Сибирь». Журнал этот,к сожалению, бесследно утерян в Мюнхене после того, как дал его почитать Нине Бодровой-Шмидт-Мюллер (1946 –2015), второй супруге российского поэта Юрия Кублановского. Возможно, этот журнал с дарственной надписью А.И.Цветаевой, а также еще одна моя книга Анатолия Алексина с его инскриптом хранятся ныне в Швейцарии, где проживает сын Петр, кому Н.Бодрова- Шмидт-Мюллер завещала свою мюнхенскую библиотеку.
...В заключение отмечу, что книга с инскриптом Анастасии Ивановны Цветаевой продана на мюнхенском аукционе с благотворительной целью - для передачи финансовых средств на строительство православой церкви в Баварской столице.
Примечание.
1.Холодюк А. Письма из Карсавы. Пять писем архимандрита Виктора Мамонтова, отправленных в Мюнхен.– Мюнхен,2022,с.5.