Андрей навёл справки в ближайшем Информе и выяснил, что Стас Батулкин, урождённый землянин, теперь обретается в Пайате. Симпатичный и довольно новый мир, который не так давно облюбовали состоятельные горожане ЮЗДК – Юго-Западной Дуги Кольца.
И вот они на Пайате. Им повезло. Андрей позвонил – и сразу же наткнулся на Стаса.
- Стас, ты? Не узнаёшь? Воронов я, дружище. Я тут проездом, решил навестить. Конечно, ждём. Он сказал, что сейчас пришлёт летун, – сказал Андрей, обращаясь к Анне. – Давай отойдём к транспортной площадке.
Ровно через пять минут на площадке приземлился летун, замигал зелёными огоньками и гостеприимно распахнул дверку. Андрей подвёл Анну к нему, забрался первым и подал ей руку.
- Откуда ты знаешь, что это нам?
- Если не нам, то он бы нас не впустил.
Местный летун мало отличался от типового союзного – разве только произвольной весёленькой окраской и ненужными легкомысленными крылышками, которые вибрировали со скоростью крылышек колибри, издавая мелодичные звуки – Андрей улыбнулся, узнав вариации на тему одной из Батулкинских песенок. Через десять минут, после умелых и изощрённых лавирований, летун приземлился внутри высокой ограды, прямо на лужайке, и выпустил гостей. Андрей с любопытством разглядывал дом, устремившийся ввысь не менее как на 8 этажей и увенчанный гордым радужным силовым куполом, через который – при желании – можно было вылететь прямо в небеса.
Такие дома обычно строили для себя авесы, и чем выше – тем дороже. Существовали даже строительные объединения, специализирующиеся на возведении домов для авесовой диаспоры – для аренды или в собственность.
Данный дом, судя по высоте, был прямо-таки баснословно дорогим. Андрей и Анна прошли по аллейке, окаймлённой низким кустарником, пересекли изумрудный вечнозелёный газон и подошли к высокой полупрозрачной арке из мозаичного стекла по типу муранского, являющейся входной дверью. Арка мгновенно раздвинулась перед ними, и в проёме возник сияющий Стас с радушно распахнутыми руками.
Стас Батулкин разительно изменился. Где его вечно кривой петушиный гребешок анилиновых расцветок, нетрезвая походка, щетина, постоянно голодное и жадное выражение в глазах – голодное по всему, что может существовать в мире? Где его «фирменный прикид» на тощем теле - чёрная майка с нецензурными надписями, узкие и коротковатые кирпичные брючки, тщательно продранные на коленках?
Перед гостями был вполне респектабельный гражданин Кольца. Гладенький, кругленький, опрятный. Он вроде бы стал даже ниже ростом.
- Тебе чертовски повезло, что ты застал меня дома! – воскликнул Стас. – Я в творческом отпуске!
Внутреннее помещение высокого дома представляло собою одну огромную комнату под куполом с несколькими подвесными террасами. Пол был покрыт мягкими коврами-матами. Всё необходимое располагалось по стенам, или было развешано невысоко над полом, или на антресолях, куда можно было добраться по стенному эскалатору. Налево, в обширной нише, располагалась новейшая звукозаписывающая студия, отделённая прозрачной раздвижной стенкой, направо - огороженная ширмой спальня, прямо по курсу – кухонный блок, над которым развёрнутый головизор исторгал, по счастью, негромкую музыку в духе нью-эйдж вместе с абстрактным клипом.
Посередине – рощица вечнозелёных бесшипных розовых кустов, в ней - маленький бассейн с минеральной водой и подсвеченным фонтанчиком в форме стайки трепещущих колибри. Такой дом, несмотря на дороговизну и стильность, выглядел не слишком уютно для обычного человека, к нему требовалось долго привыкать. Но – бесшабашный и безалаберный бродяга, панк по духу, Стас Батулкин был способен легко привыкнуть к чему угодно. Единственное, к чему он не мог привыкнуть – к тишине и безлюдью.
- Ты до сих пор «лабаешь»? С «Русским битом»?
- Что за выражение, – поморщился Стас. – Мы играем. И называемся «БТР», или «Боевая трель». Слышал? У меня замечательные музыканты. Мы, можно сказать, гремим. Постоянные гастроли. Дома бываем редко – запираемся, только когда пишемся. Вот сейчас я как раз обдумываю концепцию нового альбома…
- А Северра? Где она? Поёт у тебя? Этот дом – для неё, я правильно понимаю?
- Этот дом для нас, - мягко поправил Стас. - А Северра теперь – звезда панк-рока, самая знаменитая на ЮЗе!
- Так вот откуда этот дворец.
- Сейчас ты её увидишь. Северра, детка, спустись к нам! – крикнул Стас, задрав голову вверх.
Следом за ним головы к куполу задрали Андрей и Анна. Голубоватый купол изогнутыми перекрытиями был расчерчен на квадраты. В местах пересечений мягко сияли капли-светильники, но самая высокая точка купола оставалась во мраке.
И вдруг с самой верхотуры раздался гулкий смех, напоминающий клёкот. Из мрака вылупилась знакомая Андрею фигура и начала стремительно пикировать. Прекрасные жемчужно-серые крылья, распластавшись, чувствовали себя в широком помещении абсолютно свободно и комфортно. Андрей и Анна увидели тонкую и хрупкую женщину-авеса, босую, в изящных лёгких брючках и наглухо закрытом нагруднике.
- Вот и моя женушка! – с гордостью и любовью произнёс Стас, любуясь стремительным спуском. – Дорогая, у нас гости…
Это сообщение оказалось излишним.
- Андрей! – закричала Северра. Не долетев до пола, она круто изменила направление с вертикального на диагональное, и с разлёту бросилась Воронову на шею. Андрей и Северра упали на мягкий мат, и Андрей, едва не придушенный радостными объятиями бывшей революционерки, барахтался, прижатый крыльями к полу, боясь причинить ей неудобство или ненароком травмировать.
Впрочем, это нежное и хрупкое на вид существо, при желании, могло порвать его в клочья своими ногами-лапами с острыми когтями или забить крыльями – спинные мышцы её были не слабее, чем накачанные мышцы тяжеловеса. Андрей слышал, что среди авесов нынче модно отращивать особенно мощные и крепкие металлизированные когти, и нынешняя Северра не избегала модных веяний: её когти сверкали и переливались расплавленным металлом. Да и крылья свои на верхних тренажёрах она наверняка поддерживала в мобильном и тренированном состоянии.
Наконец Северра взмахнула крыльями, приподнялась и помогла Андрею подняться. Потом Северра обнялась с Анной.
- Я так рада, так рада! – повторяла она, улыбаясь.
- Я тоже рад, дорогая. Ты замечательно выглядишь. Ты без повязки! Как твои глаза? Странный блеск. Перемигивание разноцветных точек. Я не ошибаюсь…
- Ты не ошибаешься, - вступил Стас. – Мы вкалывали, как каторжане, и накопили не только на дом-купол, но и на электронные супер-глаза для моей лапочки.
- Супер-глаза? То есть, вместо глаз у тебя сейчас мини-компы, верно? Ты – опасная авеса, Северра. Ты экипирована, точно спец-агент или диверсант.
- Это хорошо или плохо, Андрей? Не пойму – в твоих глазах такое выражение…
- Ты ещё и проницательна, Северра.
Они посмотрели друг на друга, и улыбнулись, понимая друг друга без слов.
- Эге-ге-гей, - забеспокоился Стас. – Что происходит? Я не позволю совращать мою жену рискованными предложениями. Она – певица. Модная певица. Уникум. У неё – миллионы фанатов по мирам. Гастроли, контракты, интервьюеры, записи, мемуары…
Андрей молчал, лишь улыбался, глядя на Стаса, и Стас от этого взгляда волновался ещё больше.
- Знаешь, у неё контракты с тремя ведущими студиями. Она руководит детской школой авес-единоборств. И ещё занимается сценическим дизайном. В свободное от гастролей время…
Молчание Северры и Андрея затянулось. Анна сочувственно обняла Стаса за плечи.
- На каждом концерте папарацци ползают на коленках, лишь бы услышать от неё хоть одно словечко… Северра, дорогая, не молчи, скажи же что-нибудь!
- Стас, дорогой, ты знаешь, что риск и опасности привлекают меня куда больше славы. Ведь я явилась к тебе революционеркой-изгнанницей – помнишь?
- Чт…чт…что? – Стас потерял дар речи. – Что ты имеешь в виду?
- Позволь мне уйти с ними.
- К…куда? З-зачем? – Стас изменился в лице. Он начал покрываться красными пятнами, на скулах заиграли желваки. Он повернулся к Андрею и пошёл на него.
- Что же ты, падла, делаешь? – прохрипел он, хватая Андрея за ворот кожаной куртки. – Что ты делаешь? Зачем она тебе? Других авесов нет? Тебе непременно нужно её погубить?
- Друг, прости, - Андрей ласково отодрал от себя пальцы Стаса. – Я постараюсь, чтобы ничего серьёзного не случилось. Но в любом случае решает твоя жена.
Авеса обняла Стаса сзади за плечи и ободряюще улыбнулась, осеняя крыльями: - Дорогой, всё будет просто замечательно, я вернусь, я люблю тебя…
- Я тебе верю, Северра, но почему так жестоко? - севшим голосом пробормотал Стас, становясь растерянным и жалким. - Я тебя люблю… береги себя, пожалуйста!