Этот район очень напоминал ему Землю, но ему было не до ностальгических сантиментов. Остался далеко позади, на холме, прелестный городок Илян одноимённого аграрного мира-сада с благодатным микроклиматом. Городок походил на драгоценную шкатулку, полную самоцветов. Россыпь разноцветных резных домиков, полускрытых садами, в туманной осенней дымке; скромная, но полная достоинства церковь на верхушке, с красноватыми медными куполами, красными кирпичными стенами изящной кладки и замечательным иконостасом местной работы – среди илянцев было немало мастеров, имеющих успех в соседних мирах.
Собственного монастыря здесь не было, да он и не был нужен: илянцы жили размеренной, патриархальной, трудовой жизнью, исправно и прилежно молились, постились, не гневались сами и не гневили небо. Зато благодаря этому несколько христианских общин сопряжённых миров получили разрешение на строительство в Иляне своих обителей, благо красивейших и укромных мест на Иляне хватало (илянцы не рубили леса и не осушали болота ради лишних полей и участков). Получили при условии экологической и дизайнерской корректности. И вот, пожалуйста – строительство закончилось, не начавшись.
Вереницы торговых рядов, ярмарочных балаганчиков, степенных магазинов – вкруг подошвы холма. Вырубленные в твёрдой почве и выложенные булыжником ступени – сверху вниз и снизу вверх. Этакий амфитеатр с красивыми посадками на «этажах».
Альпийская горка почти в натуральную величину. Вокруг – снова подстриженный декоративный кустарник и ухоженные рокарии. Выстланная отполированным камнем площадь с каменными же палатами для дорогих гостей – оригинальные этнические стилизации построек, их внутреннего убранства и утвари. Сюда со всей округи, да и из соседних миров, собирались любители этнических празднеств на ярмарки, акустические фестивали православных бардов, народные гулянья, и это было вкладом Иляна в туристический круговорот.
Нынче городок Илян был тихим и безлюдным, и эта мёртвая тишина не радовала и не умиротворяла, а раздражала и пугала. Ибо жители Иляна не просто умирали по непонятной причине. Они исчезали через полчаса-час после смерти, постепенно истлевая до образования невеликой горстки праха.
Следом за ними неспешно, будто нехотя, отправлялось всё то, что они любили и за чем так старательно ухаживали: поля, сады, пасеки, пастбища и птичьи дворы. Сначала старело и слабело, потом подвергалось стремительной атаке сорняков, насекомых и болезней, а потом всё это вместе распадалось, превращалось в пыль.
Андрей прибыл в Илянскую область, дабы встретить анонима, отправившего ему странное послание с предупреждением и выражением желания помочь обнаружить и исследовать самое сердце заразы, выкосившей уже половину мира. Вычислить адресанта не представлялось возможным. Может статься, анонимом был старожил, и тогда реально, что он не успеет застать его в живых. Ибо когда погибнет последний житель, поддерживающий жизнь мира своей любовью, своим трудом, своим желанием здесь жить, своими потомками, которыми он его заселял, тогда придёт конец и самому миру, и он навсегда исчезнет с карты Иномирья.
Впрочем, анонимом мог оказаться любой старый приятель или один из мелких чинов отраслевых управлений ЕВУ, с которыми Андрей вынужден был поддерживать отношения ради собственных скрытых целей. В этом случае он, несомненно, тем более не обнаружит осведомителя – его временные приятели слишком трусливы, чтобы сунуться в адское пекло, а маскироваться они все были мастаки.
Андрей ощущал всем нутром некую злобную, враждебную субстанцию, засевшую среди красивого безобидного мира непонятно где, заселившую пространство, которое Воронову надлежит вычислить и изолировать. Для этого он и углубился в опустевший мир старых деревушек, в которых проживали горстки праха…
…Он шёл и шёл по истлевающим лугам, взвивающимся под его ногами сероватыми облачками, и невозможно было понять, останки ли это растений, или они смешаны с останками человека. Шагал по не столь старому асфальту, который не успел прорасти травой, ибо травы уже не существовало. По сухой, потрескавшейся земле, которая казалась незыблемой, но которой тоже было суждено рассеяться в Пространстве, как и всему прочему, чтобы впитаться в поры сопряжённых миров. Только сопряжённым мирам от такой подпитки радости не было: энергия могла нести заразу, от неё следовало изолироваться.
Шёл напролом через участки, чьи хозяева и питомцы ушли раньше, с обветшалыми хибарами, преющими развалюхами с деревянным кружевом фронтонов и наличников, крылечек и балкончиков, чёрными, перекосившимися, вросшими в землю, несуразными и неопрятными, как любая неухоженная старость. Паутина корявых грязных проулков среди дырявых или завалившихся заборов. Заросли сныти, пырея и крапивы, расползшиеся, но угнетённым многолетникам, тонкие и настырные лесные деревца, залетевшие с попутным ветром. Впрочем, этой крапиве осталось наслаждаться жизнью недолго: она ненамного переживёт создателей и владельцев мира. Все это, и постройки, и растения, обречены.
Он шёл мимо старых садов с такими же лишайными и грибастыми яблонями и грушами, поражёнными молью и тлёй, молча сохнущими под безжалостно ясным небом, петлял, срезал углы прямо через участки, перепрыгивал через сухие канавы и скоро понял, что здесь вполне можно заплутать – если искать конкретный дом и конкретного человека.
Он слышал, что Союз предлагает провести тотальную эвакуацию и затем - стерилизацию мира, но эта мера не казалась надёжной. Андрею было жаль мира, жаль деревянного зодчества, жаль радушных и весёлых жителей.
Он вышел за пределы посёлка к настороженному леску, которому вовсе не было видимой причины печалиться и чахнуть, и углубился в него. Очень скоро он понял, что приближается к одному из очагов заражения. По мере приближения к нему деревья на глазах съёживались и сохли, теряли цвет. Затем начался бурелом, в котором растительность уже начала истлевать, ноги в высоких специализированных сапогах проваливались по колено в сырое месиво, стоял удушливый смрад: Андрей приближался к эпицентру экологического бедствия, напомнившему ему самые безотрадные территории Изнанки времён правления Теры.
И вот он застыл на границе, за которой мира Илян, собственно, уже не существовало. Открывшаяся картина угнетала и давила даже на него, человека бывалого. Андрей поразился, насколько он в своих странствиях отвык от Изнанки. Нет, пожалуй, теперь он не пожелал бы туда возвращаться, несмотря на её нынешние шутовские наряды, карнавальные шествия и туристические дискотеки. Даже координация и управление Информатекой Изнанки давались ему несладко, хотя Андрей и поддерживал со старыми знакомыми сущностями самые дружеские отношения. Он подумывал о том, что пора передать властные полномочия своему заместителю, умному, твёрдому, рациональному и верному соратнику, который вполне оправдал своё высокое положение и, в отличие от Андрея, ни разу не покидал нынешнее место обитания.
Очаг поражения, кроме Воронова, исследовал отряд Единого Центра Борьбы с Экстремальными Ситуациями, в данном случае – Отряд Эпидемического Контроля ЕВУ «Птица ОЭК»: шесты и маяки именно с его голо-эмблемами охватывали эпицентр кругом, радиусом не менее километра. Благодаря этим маякам Андрея скоро обнаружат, но ему было наплевать. Он довольно часто попадался на пути ЕЦБЭС вообще и на пути ОЭК в частности, и успел изрядно наследить, путаясь под ногами. Делал он это не по вредности и не по причине концептуального несогласия с политикой ЕВУ, а, скорее, по любопытству: изучить эти самые экстремальные ситуации.
Ему последнее время всё меньше и меньше нравилось то, что творится в Иномирье. Происходила регулярная утечка информации с окультуренной и обжитой Изнанки. То там, то сям происходила утечка энергии из миров, пока невеликая, однако открывающая дорогу прорыву и пиратской экспансии.
Но Андрей ощущал это «собственной кожей» и буквально нервными окончаниями - в отличие от Мастеров ЕВУ, изучающих аномалии с помощью научных приборов. Похоже было на то, что на Земле создано-таки средство для откачки материи Инмира. В случае его активизации Инмиру и всему его населению придётся худо. Причём первым делом пострадают те самые «бездушные» перерожденцы, которые стали последнее время самыми верными и самыми рьяными апологетами Иномирья и самой надёжной его опорой и подпиткой.
Если теперешняя ситуация подтвердит его худшие предположения, встречи с руководством ЕВУ не избежать. Да он шибко и не стремился скрываться. Уверенность уверенностью, самоуверенность самоуверенностью, но в одиночку справиться с такой бедой – проблематично. Собственно, Андрей не собирался выступать под опёкой и контролем ЕВУ. В любом случае, он сколотит свою команду. И он знал, кто в неё войдёт наверняка…
Он подступил максимально близко к слабине, самому центру лесоповала, и принялся его исследовать, вытянув вперёд ладони и посылая через них ментальный импульс. Материя в этом месте явно была нестабильна – это увидел и почувствовал бы любой эмпат, она пульсировала, перетекала с место на место и струилась, подобно туману или перегретому пару. Андрей прощупывал Пространство тщательно, осторожно и терпеливо, как врач-акушер прощупывает матку беременной женщины, пытаясь определить сроки.
Временами руки натыкались на тугую, тягучую мембрану, временами проваливались в серое ничто, и вот это-то «ничто» и несло в себе мрачную информацию. Скоро Андрею всё стало ясно. Интервенция действительно исходила с Земли. Самые оголтелые ненавистники Инмира не оставили попыток добраться до него, и если не получалось прибрать его к рукам немедленно, то они, исходя чёрной завистью и злобой, пытались его уничтожить. Уничтожить, чтобы потом заграбастать то, что уцелело.
Недальновидный и безрассудный шаг маньяка-безумца. Таких всегда было множество, как и в истории Земли всегда существовало множество Геростратов, одержимых разрушением.
Но мало кто обладал подобной силой разрушения, закреплённой на уровне реального изобретения. Андрей крепко выразился вслух в адрес бывших «подельников» из Гос-Сыска, не пожалев самой отборной брани и не беря в голову, что его сейчас слышат в местной комендатуре. Ясно, как Божий день, что завоеватели просто не успеют прорваться в Илян прежде, чем он исчезнет окончательно. Во-первых, слишком мощный Вирус Распада был сюда запущен, возможно, вся имеющаяся код-культура. Во-вторых, на Земле по-прежнему не в состоянии были ориентироваться в карте Иномирья, и никто не знал, куда именно попадёт ВР.
Когда-то, очень давно, подобный ВР – Вирус Распада – уже был заброшен в Иномирье подставным лицом, на жаргоне сысковиков – «куклой», и был занесён на Леоллу, а в качестве «куклы» выступала мать того самого паренька, Макса, с которым ему довелось познакомиться на Земле в критический момент Перехода. Знакомство, правда, оказалось мимолётным, паренёк погиб, хотя лично он, Воронов, ничего против него не имел. Тогда ВР был куда слабее, эпидемия не вышла за пределы мира, и творцам удалось спасти мир. Нынешний, усовершенствованный ВР, грозил тотальным уничтожением.
Что, если ему сейчас уйти через слабину в защите Кольца на Землю, и там пойти по цепочке до самого логова изобретателя ВР? Сумеет ли он в одиночку добыть информацию, даже при нынешней экипировке?
Андрей оставил на всякий случай свою личную метку на месте проникновения ВР, чтобы потом иметь возможность пронаблюдать Илян с другой стороны. Сирены маяков-соглядатаев взвыли.
Осязательное изучение вымотало Андрея, он с трудом справлялся с лавиной медленно, но неуклонно набирающего силу процесса проникновения разрушительной субстанции, сформированной из МНЧ - ментананочастиц, с той стороны Кольца. Это было, как словно бы стоять на пути селя или снежной лавины. Ему приходилось ускользать и от того, и от другого, он даже ради забавы останавливал их и поворачивал в другом направлении, отводя от тех мест и поселений, которые были ему симпатичны, но данная лавина была иного свойства.
Он присел на корточки и закрыл глаза. И тут же услышал голос из громкоговорителя на маяке: «Внимание! Внимание! Смертельная опасность! Вы находитесь на заражённой территории! Оставайтесь на месте, вас доставят в санчасть!» Голос не распылялся в пространстве, а шёл узконаправленным лучом со способностью проникать сквозь защитные комбзы, шлемы и глухоту – в этом случае он визуализировал текст непосредственно перед глазами.
Андрей не удержался от усмешки: ни одна санчасть Вселенной не способна остановить процесс распада Иномирья, слепленного из бесчисленного количества ментальных и эмоциональных частиц, и превращения его в хаос, в белый шум, в Ничто. Остановить Смерть.
Следом за предупреждением кибер-отсеки ближайших маяков выбросили сориентированные на тепловое излучение человека ловчие сети. Андрей едва успевал отпрыгивать в сторону. Затем, ловко ускользая от сетей, которые делали молниеносные броски ему вслед, подобно разъярённой кобре, он углубился снова в лес и бежал до тех пор, пока сети не прекратили преследование. Чёрт, за кого они его приняли, любопытно? За странствующего охотника или заблудившегося провальщика? В любом случае, ему не хотелось раньше времени встречаться со структурами ЕВУ.
Но он недооценил ЕВУ. Андрей наткнулся на засаду на выходе из карантинного круга: целая армия киберов с развёрнутыми ловчими сетями. Надо было активизировать кристалл и улетать ещё из эпицентра, но Андрей решил, что днём раньше, днём позже – не играет роли. Он с трудом придержал уводящий импульс кристалла и поднял руки вверх общемирным жестом, соглашаясь стать пленником...