Иринианство

Мысль отделит Свет от Тьмы и откроет Истину
Гермес Трисмегист, «Помандрес», 1500 г. до н.э.




Иринианство – современный неологизм, вводимый в оборот для обозначения современного национального религиозного концепта потомков дохристианских русов, и для исключения из обращения слова «язычество» в отношении дохристианской Руси, в том числе.

Морфологическая структура слова: ири – ни – ан – ств – о.
ири – от слова Ирий – славянский рай;
ни – от слова нирвана - освобождение от тягот перерождения и от действия закона кармы в буддизме;
-ан – суффикс;
-ств – суффикс;
-о – окончание.

ИРИЙ

Велесова книга:
«Если во Сваргу придешь, встретит у врат тебя отрок небесный.
Молча откроет врата и введет в рай славянский - прекрасный наш Ирий.
Ра-река там течет, разделяя небесную Сваргу и Явь.
Числобог наши дни здесь считает, возвещая богам свои тайные числа.
Он лишь знает наступит ли день, или ночь за ним землю укроет, будешь жить или вечно уснешь.
Деянья его наблюдаем мы в Яви, сам хотя он в обличье богов.
В ночи же нет никого, лишь хранители наших богов: Дид, Дуб и Сноп.
Если русич умрет, то к Сварожьим лугам отойдя, он услышит торжественный глас Перуницы:
    
«То никто иной - русский воин пришел, он ни грек, ни варяг, он родович славянского славного рода. Он пришел, на твои, о великий Сварог, луга, воспевая материнскую гордость и честь, главу преклонив пред великою Матерью-Сва.»
И промолвит небесный Сварог:
«Ступайка ты, сын мой, до той вечной красы!
Там увидишь ты деда и бабку свою.
Что за радость с весельем будет им вдруг увидеть тебя!
До этого дня лили слезы они, а теперь радость их посетила о твоей вечной жизни до скончанья веков!
Но поскольку вы в войске Ясуни, вы совсем не такие как греки, вы имеете славу иную. Вы дойдя до нашего Ирия, здесь цветы увидите чудные, и деревья, а также луга.
Здесь вы будете ставить снопы, на полях и на жатве трудиться, да ячмень полоть и пшено собирать в Сварога нашего закрома.
Но богатство то вовсе иное!
 На земле вы были во прахе, и в болезнях все, и в страданиях, ныне настанут же ваши мирные дни на вечно».
На защите Родной Земли, стоя каждый на месте своем, мы с врагами бились сурово, жизнь свою поменяв на славу, нынче поэтому в Ирии мы пребываем.
И в этом наше счастье.
И должны мы приложить все силы, чтобы видеть, как отсекают жизнь нашу старую от новой, точно так же, как рассекают дрова в домах огнещанских.»

Словарь русского языка XI-XVII вв. 1979 г.:
«И сему ся подивуемы, како птица небесныя изъ ирья идуть, и первiе въ наши руцЪ, и не ставятся на одной земли, но и силныя и худыя идуть по всiмъ землямъ.» (Поуч. Вл. Мон.) Пон. III, 137. 1099 г.

Доктор филологических наук, профессор Успенский Б.А. (1937 г. р.) исследовал слово «ирий» в слаянской мифологии и пришел к следующему выводу:
«Отразившееся в подобных свидетельствах противопоставление ирия как места, куда улетают на зиму птицы, и земли как места, куда уползают змеи, а также «птичьего» и «гадючьего» ирия, по-видимому, связано с христианской дифференциацией ада и рая, и тем самым представляет собой относительно новое явление. По существу же, речь идет, по-видимому; об одном и том же месте назначения, т.е. о разных путях, приводящих в ирий. Соответственно могут полагать, что змеи лезут в ирий по д е р е в ь я м (Афанасьев, II, с. 137; ср.: Никифоровский, 1897, с. 254, № 2007-2008), а птицы, напротив, скрываются в к о л о д ц а х (Афанасьев, III, с. 728—729; По-тебня, 1865, с. 100-102)
Любопытно в связи со сказанным русское поверье о том, что где-то далеко есть царство (Лукоморье), в котором люди умирают на зиму и воскресают весной, причем обычно считается, что умирают они в осенний Юрьев день (26 ноября), а воскресают в вешний Юрьев день (Афанасьев, III, с. 287; Карамзин, VII, с. 4; Снегирев, III, с. 79; Коринфский, 1911, с. 502; Анучин, 1890а, с. 232—233, 274; Титов, 1890, с 4—5; Ан. Попов, 1869, с. 529); о том же сообщают, со слов русских, и иностранцы в своих описаниях России - Герберштейн, Гваньини, Рейтенфельс, Таннер и др. (Алексеев, 1932, с. 104, 110—111, ср. с. 364).».
[Успенский Б.А. Филологические разыскания в области славянских древностей. - М., Изд-во Моск. ун-та, 1952, с. 144 – 148]

Таким образом, Успенский фактически отметил, что с христианизацией славян термин «Ирий» в значении «Рай» не исчезает, а преобразуется в иносказательное место, куда прячутся животные и люди на зимний период, что мы собственно и видим в поучении Владимира Мономаха. /1/

НИРВАНА
Л.Н. Толстой
«Что такое религия и в чём суть её?» (1901 - 1902)
«Буддист понимал и понимает свое отношение к бесконечному так, что он, переходя из одной формы жизни в другую, неизбежно страдает, страдания же происходят от страстей и желаний, и потому он должен стремиться к уничтожению всех страстей и желаний и переходу в нирвану.
Положения эти в том, что есть Бог, начало всего; что в человеке есть частица этого божественного начала, которую он может уменьшить или увеличить в себе своей жизнью; что для увеличения этого начала человек должен подавлять свои страсти и увеличивать в себе любовь; и что практическое средство достижения этого состоит в том, чтобы поступать с другими так же, как хочешь, чтобы поступали с тобою. Все эти положения общи и браманизму, и еврейству, и конфуцианству, и таоизму, и буддизму, и христианству, и магометанству. (Если буддизм и не дает определения Бога, то он все-таки признает то, с чем сливается и во что погружается человек, достигая нирваны. Так что то, с чем соединяется человек, погружаясь в нирвану, есть то же начало, признаваемое Богом в еврействе, христианстве и магометанстве.)»

В буддизме нирвана - это состояние вне времени и бытия, вне ощущений и осознания себя лишь как реальность в самом себе.
Буквально «нирва» означает «задувать», «нирвана» - «потухший».
Как мировоззренческий концепт, нирвана - это уход в состояние высшего блаженства, высшего наслаждения (махасукха, парамасукха), в сверхбытие (парабхава), «переправа на другой берег реальности».
Будда сравнивал нирвану с островом, на котором адепт может достичь совершенства и освобождения от страданий, старости, смерти и новых рождений. Его последователи рассматривают нирвану либо как процесс, либо как «неподвижный материальный остаток».
В отличие от просветления, нирвана в буддизме предстает как завершение пути, полная духовная самореализация.
Состояние нирваны, как освобождение от новых рождений, выход из сферы эмпирического, трансцендирование не может быть вербализовано, описано языком повседневного существования.
В третьей благородной истине Будда обозначил нирвану как освобождение от страданий и как высшее состояние сознания.
В четвертой благородной истине и в учении о восьмеричном пути он раскрыл путь, следуя которому человек способен не просто получить освобождение как милость, благодать, но достичь его на вершине собственного совершенства.

Интеграция буддийского понятия «нирвана» в термин славянского религиозного концепта не случайна. Дело в том, что, как показывают современные историко-лингвистические исследования, санскрит формировался как самостоятельная языковая среда на древнеславянском фундаменте после исхода славян в Индию в 3-ем тысячелетии до н.э. под водительством Рамы. От этого исхода в индуизме осталось сакральная формула «Тримурти: Вишну, Шива, Брама», что изначально, на древнеславянском звучало так:
«После трех посмертных переходов увидишь дивные врата».
В Велесовой книги это описывается так:
«Падшему на поле брани Перуница даёт испить воду живую,
и выпивший её идёт во Сваргу на белом коне.
А там встречает его Перунько и ведёт в благие свои чертоги,
в коих пребывает (вновь прибывший) некоторое время,
пока не достанет себе нового тела.
И так живёт он радуясь присно,
молитвы творя по нам во веки веков.»
«Велесова книга» - М.: «Менеджер». 1995 г., с. 37.

Мы видим, что древние славяне знали о том, что, первым что видит после смерти славянин, это благие чертоги Перунько (привратника Перуна), где почивший пребывает до тех пор, пока не получит себе нового тела, что соответствует индускому понятию реинкарнация.
Три посмертных перехода до сих пор отмечается русичами, как дни поминовения – 3, 9 и 40 дней.

Таким образом, между теистическим воззрением древних славян и индусов существует тесная историческая связь, которая и отражается в термине «иринианство».


/1/ Следует отметить, что переход в иной мир, после христианизации Руси, ещё долго ассоциировался у славян с переходом из холодного климата в теплый:
«… а сам (Владимир) сильно разболелся; в этой болезни и умер июля в пятнадцатый день. Умер же князь великий Владимир на Берестове, и утаили смерть его, так как Святополк был в Киеве. Ночью же разобрали помост между двумя клетями, завернули его в ковер и спустили веревками на землю; затем, возложив его на сани, отвезли и поставили в церкви святой Богородицы, которую сам когда-то построил.» (ПВЛ, В год 6523 (1015))
«У восточных славян до начала XX в. сохранялся древний обычай везти покойника на кладбище или в церковь для отпевания на санях, не зависимо от времени года.» (Левкиевская, Е.Е. Славянский альманах. 2003. С. 342 - 367.)
Тем самым, русичи сохраняли память об Ирии, не смотря на уничтожения национальных верований, как о райском обиталище души после смерти человека в яви, где усопшему будет комфортней даже, если он умирает летом.