Отсияли бенгальские огни новогодних маскарадов, прошло февральское затишье, март растопил бурые снега. Отчаянные любители мерцающих ёлочных огоньков печально выбирают день прощания с ёлкой. Для этого действа нужен особый настрой:
Я ёлку разбираю. На улице апрель. Как жаль, что снег растаял, моя родная ель! Поблёскивает грустно на ветках мишура, любовно и искусно развешана «вчера». Снимаю осторожно стеклянные шары. Как жаль, что невозможно замедлить ход игры. И, вытирая слёзы, снимаю с высоты искусственные розы – январские мечты. Белёсый снег из ваты и красная звезда, и дождик простоватый, как в детские года. Из-под руки, прощаясь, иголками шурша, уходит, осыпаясь, еловая душа.
Гирлянды с огоньками, дождик, бусы из стекляруса – складываются в отдельные пакеты. Потом наступает очередь ёлочных шаров. Они попадают в большую коробку, играют в ней разноцветной россыпью, словно самоцветы из пещеры Алладина. В коробку поменьше укладываются украшения посложнее: стеклянные птички с настоящими перьями, изящные цветы, горящие золотом, пурпуром и лазурью. И, наконец, в последнюю коробку бережно укладывают хрупкие, «живые», старинные игрушки: Крокодил Гена, Баба Яга в ступе, Клоуны, Заяц с барабаном, белки, лисицы и другие лесные жители, посыпанные «снежной» глазурью шишки. Дед Мороз из папье – маше отправляется спать в большую корзину, завёрнутый в белую пушистую ткань, на которой стояла ёлочка.
Ёлка стоит растерянная, недоумевающая, что же теперь будет. К счастью, расставаться с нею никто не собирается. С некоторых пор, мы перестали наряжать настоящую ёлку, жалко потом выносить её на улицу и бросать. Поэтому ёлочка у нас искусственная. Её тоже бережно разберут, уложат в старинную коробку и поместят на антресоль, до следующего Нового Года. Спи, Ёлочка, бай-бай!