Ответы Гегеля Фейербаху.
I. О растворении умозрительного в непосредственном.
Л. Фейербах:
«Философия будущего имеет задачу вернуть философию из царства «душ усопших» в царство душ, наделенных телом и живых...»; «Для этой цели она нуждается только в человеческом рассудке и в человеческом языке.» (Основные положения философии будущего); «Истина заключается не в единстве со своей противоположностью, но в ее опровержении.» (К критике философии Гегеля); «...истина только точка зрения чувственности, созерцания, потому что только эта точка зрения дает мне целостность и индивидуальность.»; «Внешнее предполагает внутреннее, но внутреннее осуществляется только в своем проявлении. Сущность жизни есть проявление жизни.» (Против дуализма тела и души, плоти и духа); «Истина существует не в мышлении, не в знании как таковом. Истина - лишь полнота человеческой жизни и существа.» (Основные положения философии будущего); «Я вообще безусловно отвергаю абсолютное, нематериальное, самодовольное умозрение, черпающее материал из самого себя…»; «Поэтому моя книга [...] имеет столь малое отношение к области умозрения, что представляет скорее ее прямую противоположность, пожалуй, конец умозрения.» (Сущность Христианства); «И так, я прямо-таки могу вычеркнуть абсолют из натурфилософии…»; «…абсолют для меня растворяется в понятии природы как нечто совершенно неопределенное, как nihil negativum, или, если я не могу выкинуть абсолют из головы, то перед лицом абсолюта для меня исчезает природа.» (К критике Философии Гегеля); «...для чувственного сознания чувственное бытие оказывается пребывающим неизменным бытием.»; «я получаю доступ к «Логике», как и к интеллектуальному созерцанию, лишь посредством насильственного действия, трансцендентного акта, путем полного разрыва с действительным созерцанием. Поэтому к философии Гегеля относится тот же упрек, который может быть обращен ко всей новейшей философии, начиная с Декарта и Спинозы: упрек в полном разрыве с чувственным созерцанием...» (К критике философии Гегеля)
Гегель:
«...точка зрения непосредственного знания отклоняет от себя рассмотрение природы предмета, т. е. понятие [читай: вычеркивает абсолют и пд., - В.К.], ибо такое рассмотрение ведет к опосредствованию и даже к познанию.» (ЭФН§65); «Точка зрения непосредственного знания не довольствуется указанием на то, что опосредствованное знание, взятое изолированно [то есть как голое умозрение понятия - В.К.], не может дать истины. Своеобразие этой точки зрения состоит в том, что непосредственное знание, взятое только изолированно, с исключением опосредствования [между понятием и бытиём - В.К.] имеет своим содержанием истину.» (ЭФН§65); «Так как форма непосредственности фиксируется как нечто противостоящее форме опосредствования, то она, следовательно, оказывается односторонней...» (§74); «...так как не природа содержания, а факт сознания выдвигается в качестве критерия истины, то основой того, что выдается за истину, оказывается субъективное знание и уверение...» (§71);
«Чистое созерцание ... есть совершенно то же самое, что и чистое мышление.» (§63); «Абстрактное мышление (форма рефлектирующей метафизики) и абстрактное созерцание (форма непосредственного знания) суть одно и то же.» (§74)
«Мы должны прежде всего отказаться от противоположности между самостоятельной непосредственностью содержания или знания и якобы несовместимым с нею, столь же самостоятельным опосредствованием...» («ЭФН» §74 Гл. «Непосредственное знание» АСТ 2019);
«С одной стороны, понятие, будучи в отрыве от действительности пустым, должно получить свое определение и осуществление от действительности. С другой стороны, действительность вместо самостоятельного определения должна получить свое определение от понятия.»; «В идее познания ищут понятие, и оно должно соответствовать предмету. В идее блага, наоборот, понятие считается чем-то первым и в себе сущей целью, которая должна быть реализована в действительности.» («Философская пропедевтика» § 70; 80);
«Точка зрения непосредственного знания справедливо хочет не неопределенной, пустой непосредственности, не абстрактного бытия или чистого единства самого по себе, а единства идеи, с бытием [«Сущность жизни,-говорит Фейербах,- есть проявление жизни» - В.К.]; однако ЭТО НЕДОМЫСЛИЕ — не видеть, что единство различных определений не есть только чисто непосредственное, т. е. совершенно неопределенное, пустое единство, но что каждое из этих определений истинно лишь тогда, когда оно опосредствовано...» («ЭФН» §70 Гл. «Непосредственное знание» АСТ 2019)
Примечание. Нужно уметь отличать точку зрения Фейербаха у которого мы видим слияние и растворение «умозрительного абсолюта» и непосредственно созерцаемого предмета от точки зрения голого или рассудочного эмпиризма, для рассуждений которого свойственен дуализм и разграниченность понятийного, волевого и созерцаемого, без такого слияния. Заблуждение Фейербаха, тем самым, с одной стороны состоит в приписании Гегелю антипозитивистского, потустороннего субъективизма, когда реальное созерцание не участвует в формировании объективной картины мира, а с другой стороны в таком слиянии «понятийного» и созерцаемого, когда исчезает различие между ними и «самое абсолютное» знание превращается в самое тусклое, бессодержательное и наивное. Точку зрения Фейербаха поэтому нужно считать точкой зрения абсолютного знания. Однако без внутреннего различения на «субъективное» и объективное (на идеальное и реальное), данный тип знания есть в это же время лишь детство, с которого мы начинаем. В новейшее время, эту же логику мысли и устремление вывести знание из потусторонности, сделать его тотальным мы обнаруживаем у представителей «спекулятивного реализма» (Мейясу, Харман, Грант), но так как у них мы видим тотальное знание как систему различных (в том числе умозрительных) сжатий (Г. Харман) и узловую нить центров разрядки потоков (К. Миясу) то их точку зрения нужно считать более близкой к позиции абсолютного знания Гегеля.
Ф. Энгельс:
«...нас ... поражает удивительная бедность Фейербаха в сравнении с Гегелем.»; «По форме он реалистичен, за точку отправления он берёт человека; но о мире, в котором живёт этот человек, у него нет и речи, и потому его человек остаётся постоянно тем же абстрактным человеком...»; «Правда, у Фейербаха попадаются изредка такие, например, положения: <...> «Политика должна стать нашей религией» и т. д. Но он совершенно не знает, что делать с этими положениями, они остаются у него голой фразой, и даже Штарке вынужден признать, что политика для Фейербаха недоступная область, а «наука об обществе, социология, — terra incognita*». Столь же плоским является он по сравнению с Гегелем и там, где рассматривает противоположность между добром и злом.»; «...Фейербаху и в голову не приходит исследовать историческую роль морального зла. Историческая область для него вообще неудобна и неуютна.»; «После всего сказанного понятно, что насчет морали Фейербах может сообщить нам лишь нечто чрезвычайно тощее.» («Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии»)
К. Маркс:
«Главный недостаток всего предшествующего материализма — включая и фейербаховский — заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно.» («Тезисы о Фейербахе»); «Господа в Германии (за исключением реакционных богословов) полагают, что диалектика Гегеля – «мертвая собака». На совести Фейербаха большой грех в этом отношении...» (письмо к Энгельсу от 11 января 1868 г.)
М. Штирнер:
«Фейербах хочет победить «абсолютное мышление» Гегеля своим непреодолимым бытием. Но бытие я так же преодолел в себе, как и мышление. Это — мое «я есмь», как и то мое «я мыслю»». («Единственный и его собственность»)