И вот снова на пороге стоял неугомонный 96-летний сосед и давний друг, Фёдор Иванович, к тому же, с той же традиционной бутылкой первача, небрежно заткнутой газетной пробкой, торчащей из кармана, намекая о срочности вдруг открывшегося стихотворного дела.
Твёрдой, не задрожавшей от имеющегося немалого возраста рукой чётко плеснув в стаканчики, и лихо произнеся «прОзит!», не чокаясь выпил, захрустел принесённым солёным огурчиком, а другой верхней конечностью достал из-за пазухи зелёненький томик стихов своего любимого поэта, С.А. Есенина, - как вещественное доказательство. Хотя, и в чём я был попросту уверен, почти всё и так знал наизусть.
После встав в позу школьника, стал он медленно декламировать, возмущённым голосом специально и уверенно подчёркивая слова самые важные, которые до сегодняшнего детального осмысления их в стихе, из-за найденных там неточностей сейчас глубоко и переживающего.
Выткался на озере алый свет зари.
На бору со стонами плачут глухари
Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло.
Только мне не плачется – на душе светло.
Знаю, выйдешь к вечеру за кольцо дорог,
Сядем в копны свежие под соседний стог.
Зацелую допьяна, изомну, как цвет,
Хмельному от радости пересуду нет.
Ты сама под ласками сбросишь шёлк фаты,
Унесу я пьяную до утра в кусты.
И пускай со стонами плачут глухари.
Есть тоска весёлая в алостях зари.
И Фёдор Иванович, чуток скривившись, задал свой первый важный вопрос: отчего глухари, понимаешь ли, плачут – понять можно. И почему иволга, от стыда за допущенное душевное послабление, спрятавшись в дупло, рыдает – тоже не загадка. Но вот из-за чего «не плакало» одно главное действующее лицо стихотворения поэта - не совсем ясно моему соседу старому. «Только мне не плачется - на душе светло». И как раз истинную причину довольно-таки странной «душевной с в е т л о с т и» среди перечисленных «плачущих» живых лесных сущностей, и пытался прояснить сам Фёдор Иванович лично, однако справиться один не сумел. А поэтому и обратился к соседу.
Ведь он, как никто другой из преданных любителей стихов С.А. Есенина, многое знал и о личной жизни поистине народного поэта, и о его бесценном творчестве. И, естественно, он также отлично знал, до чего о х о ч был красавец-поэт к слабому женскому полу ещё с ранней молодости! Он много написал о поцелуях, о ласках. Поэтому случайно замеченная им в стихотворении происшедшая трагедия в этом творении поэта, поистине повергла разволновавшегося не на шутку соседа в шок!
Только почему он, почти всю жизнь отработав народным судьёй, настолько непростительно для слуги Закона такую заметную неувязку смог заметить лишь в 96 лет – для него полная загадка! Поэтому он будет неизъяснимо рад, если, даст Бог, поэт не от лично своего имени, не о себе самом писал этот стих-шедевр. А лучше бы сей недостойный пример взят был с поступка человека чужого! Девушку-то … о д о л е л?!
Хотя, если говорить честно, то даже и чужого парня, который посмел сотворить подобную подлость – нисколько не обеляет настолько гадкий поступок, как нагло и бессовестно п о с я г н у г ь на дело и вправду поистине с в я т о е?! Ведь в стихе нетерпеливо ожидающий парень абсолютно у в е р е н в приходе «к вечеру» на свидание к «кольцу дорог», к стогам сена, беззаветно влюблённой в него девушки!
И, несмотря на свершившуюся свадьбу её, всё равно пришла к нему, к любимому, не став маскироваться, и даже не сняв с лица и фату свою, что подчёркнуто в стихе поэтом! А, значит, не успев, или нарочно не снимая своё подвенечное платье, и прямо в нём сразу села с любимым «под соседний стог»!
Дождавшийся наглец бесстыдно вторгся, «зацеловал её допьяна» и она, сбросив фату, сама позволила отнести себя подальше, в кусты, зная, что она, новобрачная даже и перед своей первой брачной ночью не сможет отказать ему, милому, во всём! Выходит, плюнув на своего венчанного мужа, стелющего к ночи их брачное ложе, из-за любви к парню она совсем забыла о чести новобрачной, смело уйдя от мужа…
И этот захмелевший от радости парень, не боясь «пересудов», воспользовался её слабостью. И совсем обнаглев, он из более-менее чистого сена, для чего-то понёс влюблённую девушку в новом подвенечном платье в какие-то кусты, где до утра «благоустроил» их первую брачную ночь прямо на земле…
Да! Чтобы порезвиться с ней и душеньку свою бессовестную отвести... И вы, разумеется, представляете, в каком она затрапезном виде домой к с в о и м родителям придёт?! Но ей нельзя к мужу законному в его дом приходить?! А ему, парню, потешившему своё самолюбие и ощутившему полную власть над нею, влюблённой в него, а потому и безропотной, что было делать? По стиху - вообще ничего потому, что в нём … лишь одни «глухари плачут»… А у него, чего он хотел добившегося во время «брачной» с «девушкой», - осталась только лишь «тоска весёлая в алостях зари»… И всё.
Поэтому он, Фёдор Иванович, сразу же и примчался к доброму, понятливому соседу на совет! Так неужели автор, великий поэт, всё же решился с себя написать?!! Но что-то не верилось в такое, в голове не укладывалось… После долгих перипетий, они постановили. Поэт Есенин Сергей Александрович - умный человек, воспитанный, интеллигентный, с доброй, отзывчивой, всё понимающей душой. Иначе он не написал бы столь бесподобные, всеми любимые стихотворные произведения, буквально выворачивающие наши «широкие души русские» наизнанку!
И в реальном случае с ним самим, он вряд ли бы стал так уж откровенничать. И если бы нечто подобное даже бы и произошло, то он написал бы, но только не от первого лица! Да, он бы ведь и концовку стихотворения обязательно продолжил бы более приятную для будущего самой венчанной новобрачной, уже и свадьбу отыгравшей.
Ну, к примеру, вышла она, якобы, вечерком на улицу вдохнуть воздуха свежего, а тут вдруг некий бравый поручик на боевом коне подскакал, похитил и до утра уговаривал выйти замуж за него и поехать с ним. А почему и нет? Не поддалась, отделалась к утру двумя «фонарями» на лице и порванным подвенечным платьем, и вырвалась?
А ещё они вдвоём рассуждали по логистике. Уже одно о т с у т с т в и е продолжения этого стиха поэтом – вселяет в них надежду и уверенность, что и впрямь не себя поэт имел в виду, а просто романтический случай, окончившийся, к счастью, благополучно. Зато благодаря найденным Фёдором Ивановичем несуразностям, оба верно поняли основной поучительный смысл этого настоящего стиха-шедевра.
Оным великолепным стихотворным произведением, великий поэт, знаток душ человеческих на примере, якобы, своём, доказал, что и с т и н н а я, н а с т о я щ а я, и с к р е н н я я л ю б о в ь способна справиться с абсолютно любой п р е г р а д о й, мешающей обоюдной любви в о с с о е д и н и т ь с я любящим сердцам! Да, пускай, хотя бы, и временно! А что получится дальше – это уж как в Книге Жизни написано, в Судьбе.
Именно поэтому старый Фёдор Иванович и не пожалел, что на всякий пожарный он прибежал обдумать, посоветоваться, и снять со стиха любимого поэта возможную случайную неточность. А, собственно говоря, если посмотреть со стороны другой, с обычных человеческих отношений, - да, разве плохо, зазорно поговорить за шкаликом друзьям тет-а-тет в их немалом уже возрасте, обсудив нечто стОящее?
Но есть здесь и самое главное. Что даже мельчайшее подозрение с любимого поэта ими однозначно снято, и одно это – распрекрасно! И разве смог бы кто-то из поэтов, кроме Него, столь талантливо, с Душой и Сердцем, написать подобное?! Нет, конечно!
И, как уже упоминалось выше, совсем ведь и не зря молодёжь, особенно советского периода, и очень многие, все поистине за Душу берущие стихи нашего Великого Народного поэта, С.А. Есенина, - знали Наизусть! К тому же, два друга-соседа в очередной раз убедились: ох, совсем-совсем и не зря русские люди своего Поэта с Большой Буквы, Сергея Есенина, любят, и ещё в живых оставшиеся, лишь только добром поминают и по сию пору!