Вновь перевернута страница. Года ползут. Вот гусеница. К концу, началу ли ползет. Не враз узнаешь,- кто сомнет? Где зад? Где перед гусеницы? А тихо времечко летит;-она вспорхнет и полетит. Пройдут века, внутри столетий... все повторится, так и знай. Вспорхнет как птица гусеница, и не ищи, не поминай. В чем суть неведомой загадки. Коль бога нет, к чему догадки? Мы признаем лишь симбиоз. Меняем шило на навоз.
Не я придумал бесконечность. Не граф, не царь ! Все канет в вечность. У нас безбожие- синдром. Коль бога нет, то ты бином.
Горшечник вылепил планету. А сукин сын создал газету. А Папуас создал гуру, послед подбросил на гору. И получи земли пришелец меж Джомолунгмы кенгуру. Мы все живем. Мир осязаем. А что о мире этом знаем? Один зудит; мы все погибнем! Профессор вторит фтор активный. Нас раньше гибели убьет. Я знаю дни на перечет. А пресса ядом отравилась, сосет — крадет себе на милость. Из желтой прессы журавли, средь кур ощипаны людьми.
Яд существует в миллионах. Страх обязателен для всех. Мы маршируем в идиомах. Ритмично делая успех.
- В полоне женщины. Кто скажет? На тяжесть их судьбы укажет. Быть мудрецом не безопасно. Отмерен срок, он мал...- ужасно. Сними сапог , отдай другому, и посвяти себя иному.
Блаженных много,- здесь Россия. Она подвержена стихии. Мы безрассудны, как всегда, и просыпаемся от сна.
И как обычно, в этом мире, мы ощущаем себя в тире. В себя стреляет человек. Мы в мышеловке, в новом сыре. Бессчётно дыр, тем паче схем.
Узнать бы место, снега в сажень. Кто мне единожды подскажет;- его увидеть не готов. Бог даст увидеть и жилище, и испытать его любовь. Не в этот час . На том же месте. Судьба не выдержала мести, что он отмерил, я готов. Оставить призрачность оков. Быть мудрецом в стране не просто, не безопасно; время злостно. Мой разум болью колесит. А гром в ушах от колесниц.
Открою вам большой секрет. Вчера постигла неудача, того кто в смерти винил всех. Вот незадача; как на грех . Он получил болезнь на сдачу. Хотя имеет партбилет. Теперь он блеет чуть иные. Себя бессмертным подогрев… осмыслив путь, вздохнул; тем паче, рученьки к боженьке воздев. Промолвил: « Я Отче, право не удел! Неужто Отче так хотел?»
***