На Конкурс Любови Кирсановой "НОВОГОДНИЙ СЕРПАНТИН"
http://proza.ru/2023/12/12/235
Ленинград 1960 год. Драматический кружок, где шестнадцатилетним юнцом я занимался, ставил детский новогодний спектакль. Приглашён настоящий, бывший сценарист театра, Буханкин. Сценарий: сказочные герои разыскивают снегурочку.
Буханкин писал роль под актёра. Например, Мальчика с пальчика играл Яков Соломонович, уволенный из труппы лилипутов за возраст, пьянку и высокий рост 102 см.
Мне отведена главная из второстепенных ролей - Снеговика. Все костюмы были готовы, кроме моего. Буханкин заверил, костюм, приятель из ТЮЗа, за бутылку водки, притащит на спектакль.
Час до спектакля - костюма нет. Буханкин, отметив премьеру, пьяный спал. Что делать? Спектакль начинался с того, что Снеговик выбегает из боковой кулисы. За 5 минут до начала, приносят костюм снеговика: железный каркас оклеенный слоями бумаги. Когда меня, раздев до трусов, засунули внутрь костюма, стало понятно, что он для актёра стоящего на месте. Отверстие для ног было узким, я не то что бегать - ходить толком не мог. Снеговик - японская гейша. Мальчик с пальчик, со сцены, повторил уже пять раз: «К морозам кто привык? Дружно – СНЕГОВИК!»
Мне быстро одели снеговиковую голову и вытолкнули на сцену. Голова оказалась развёрнутой, видеть я мог только правым глазом в дырочку для левого. Рук в костюме не было. В прорези лишь верх сцены. Мальчик с пальчик должен находиться ниже. Я произношу: «Мальчик с пальчик, я знаю, где найти Снегурку!». Но на самом деле нос снеговика был направлен на дядю Стёпу, и говорил это, как бы, ему. Яков Соломонович, чтобы дать мне правильный ориентир: «Левее, су...а». И я засеменил, как полагал, в сторону Мальчика с пальчика. В общем, грохнулся я в оркестровую яму прямо на литавры. Падение было громким.
Напуганные музыканты, по команде дирижёра, забросили меня обратно, на сцену. Зрители, первоначально приняли падение за замысел режиссёра, увидев меня, помятого, притихли. Ни встать, ни ползти я не мог, поэтому дядя Стёпа и Мальчик с пальчик меня просто выкатили за кулисы. Что тут началось: дети орали, что им жалко Снеговичка, родители громко хохотали.
Занавесь опустился. С меня содрали измятый костюм, ощупали, на предмет, смогу ли я играть дальше. Зрители не видели, но слышали, что происходит за кулисами.
Звонкий голос Якова Соломоновича: «Дульсинея Виссарионовна – Дюймовочка наша, вас уважаю, как ветерана труда, но почему вы щупаете снеговику пульс именно в паховой артерии? Уже начнём сегодня искать Серафиму Павловну или я плюну и уйду на все четыре стороны? - взглянув на меня в трусах, добавил ехидно: - Вовочка, зачем искать Снегурочку? Закажем лучше девочек из кордебалета».
Руководитель кружка, хватаясь за голову, умолял, чтобы играли дальше.
Все актёры заняли свои места. Занавесь поднялся.
Тут вспомнили обо мне. Костюм испорчен. Меня, в голубых трусах, с головой Снеговика, выпихнули на сцену: «Импровизируй».
Ребёнок с первого ряда: «Снеговик умер?»
Зал взорвался смехом. Импровизирую, перекрикивая хохот: «Брат - Снеговик, простудился, ему ставят горчичники. Я Снеговик ещё недоделанный.
Спектакль был домучен до конца. Снегурку нашли, ёлку зажгли, оркестр исполнил «В лесу родилась ёлочка».
На поклоны я так и выходил, в трусах.
Вернувшись за кулисы, увидев стоящего перед измятым «трупом» Снеговика, слегка протрезвевшего, сценариста Буханкина, я произнёс из «Гамлета»: «Бедный Йорик! Я знал его, Горацио – дальше я добавил от себя - спасибо друг, ты, своим проволочным каркасом, спас мне жизнь».