Ниньё приоткрыл глаза и тут же снова зажмурился: солнце светило ярче обычного, и один из его лучей нацелился прямо на гуапёнка, во всяком случае, мальчик был в этом абсолютно уверен. Он лежал с закрытыми глазами и представлял, что на Коринью опустился туман, такой плотный, что ни один луч света не мог через него проникнуть, и можно было потрогать туман рукой, нет, не просто потрогать, а оторвать маленький кусочек и положить его себе на ладошку. Ниньё воображал, воображал, а потом услышал, как мама позвала его завтракать, и по её тону он понял, что звала она его уже не в первый раз. Это означало только одно: если он не встанет с кровати сию же минуту, то снова опоздает в школу и, скорее всего, ему придётся весь урок простоять в углу, а ему этого абсолютно не хотелось!
Ниньё сел на кровати, спустил ноги на пол, с первого раза попал в свои ботинки в форме листочка клевера, улыбнулся, с удовольствием потянулся и зевнул. Представил, что на его тарелке лежит тёплый тост с клубничным джемом, а рядом с тарелкой стоит большая кружка какао с маршмеллоу. Такой завтрак он любил больше всего! Мама, правда, считала, что полезнее есть на завтрак овсяную кашу, но Ниньё, как ни старался, не мог её представить, так что маме, в итоге, пришлось смириться с его выбором завтрака.
В этот момент на небе исчез последний лучик солнца, который как раз светил в окно на кухне в домике Ниньё. На Коринью опускался туман, и он был таким плотным, что от него можно было оторвать кусочек и положить себе на ладошку.
Ниньё подпрыгнул и оказался на кухне, подошёл к маме, которая силой воображения безрезультатно пыталась раскрасить обои на кухне в новый цвет, и поцеловал её в щеку:
– Мам, а где мой завтрак? И почему так темно? – с удивлением спросил Ниньё, не увидев на столе тарелку с тостом, намазанным клубничным джемом, а в окне – солнца.
– Не знаю, дорогой, наверное, ты плохо его представил. Хочешь кашу?
Малыш оглядел стол, но и кашу он тоже на нём не увидел… Творилось что-то странное. Такого ещё никогда не было.
*****
Ниньё сидел на стуле с поникшей головой и шмыгал носом. Мама с отцом стояли у окна и тихо разговаривали друг с другом, до мальчика долетали только обрывки их диалога:
– Надо всем рассказать…
– Не думал, что наш малыш обладает такой силой.
– Не знаю, что теперь будет.
Ниньё было страшно, он уже понял, что натворил что-то ужасное, но пока ещё не осознавал всего масштаба бедствия.
В это время на улице стал собираться народ, началась паника, никто не видел ничего дальше своего носа. Гуапята сталкивались друг с другом, набивали шишки, дети плакали, а взрослые старались не потерять малышей в толпе, но некоторые, конечно, терялись, родители звали детей по именам, при этом беспорядочно двигались в тумане, создавая, тем самым, ещё большую сутолоку.
Отец Ниньё, который был также и главным по воображению на Коринье, вышел на балкон своего домика и призвал всех к тишине, постепенно толпа начала затихать, галдёж прекратился.
– Дорогие гуапята, случилась беда, на Коринью опустился туман. Мне тяжело об этом говорить, но виновник этого мой сын, – начал свою речь главный по воображению.
Гул возмущения разнесся в толпе. Отец Ниньё пытался жестом руки призвать гуапят к порядку, но никто его, конечно, не видел, тогда он стал говорить, как можно громче, стараясь перекричать толпу:
– Сейчас не время для споров и вражды, если туман не исчезнет в ближайшее время, то нам придётся тяжко. Мы не можем ничего вообразить в тумане и тогда, спустя некоторое время…
– Мы все умрем от голода! – закричал кто-то в толпе.
– Да, – подтвердил главный по воображению, – точнее наша планета станет абсолютно непригодный для жизни.
– А отменить свою ужасную фантазию твой сын не может? – спросил кто-то из гуапят.
– Увы, нет, не может, в тумане он также бессилен, как и мы все, – с горечью в голосе подтвердил отец Ниньё.
И снова по толпе прошёлся гул недовольства.
– Нам надо искать новую планету для жизни, – сказал тихо Ниньё, подойдя к отцу и взяв его за руку.
С этого момента жизнь всех гуапят изменилась, начался сложный путь поиска новой, пригодной для жизни, планеты.