Какое растение может быть проще, чем подорожник? Его все знают с детства. Все когда-то ощущали прохладу листа подорожника, приложенного к ободранной колене. А может вы слышали о «солдатиках», и сражались, зажав их в кулаке, с приятелем? Все мы можем легко представить полевую дорогу с подорожниками, прижатыми к земле на обочинах. У писателя Дудинцева биологи даже объясняются в любви, с придыханием называя по латыни большой, средний и малый подорожники. Впрочем, вряд ли мы будем, как биологи, наблюдать, как вырастает стрелка из розетки – из середины или сбоку. Тем боле мы ничего не знаем о мирах скрытых в простом подорожнике, которые накопились в нем за тысячи лет знакомства с человеком. Таков мир подорожника Урвиллея.
Подорожник Урвиллея легко отличить от других. Это степное растение. Листья его узкие, и на длинных черешках, не распластаны по земле, а поднимаются вверх, к солнцу. Наверняка, все его видели, но не обращали особого внимания. Да и вообще – кто такой Урвиллей? У каждой страны и у каждого времени свои герои. Кто сегодня у нас герой, о котором говорят и на телевидении, пишут в газетах, о ком частенько с восхищением вспоминают простые граждане? Двести лет назад это были мореплаватели. Обогнуть земной шар на парусном корабле это подвиг. Француз Дюмон-Дюрвилль это проделал трижды. Но героем он стал не сразу. Сначала он даже не смог поступить в высшую школу и устроился простым матросом на корабль. В те времена даже плавая в Средиземном море можно совершать открытия. Дюмон-Дюрвилль открыл миру Венеру Милосскую. Откопал ее на своем поле простой греческий крестьянин, но не смог оценить находку по достоинству. Дюмон-Дюрвилль был первым человеком на Земле, который измерил статую и ее пропорции по всем правилам науки. Купить ее он, конечно, не смог, как и капитан корабля, но все-таки статуя попала в Лувр и стала одним из главных экспонатов его, наряду с Джокондой. Став капитаном Дюмон-Дюрвилль осуществил свою мечту. Его привлекали не военные походы, а научные исследования неведомых земель, в том числе опасные для жизни. По заданию правительства он искал следы пропавшей экспедиции Лаперуза и нашел среди рифов место крушения корабля. Он плавал на деревянном корабле среди огромных айсбергов у берегов Антарктиды, открыл землю Адели, где позднее построили французскую полярную станцию. Любимую Океанию он изучил досконально, как ученый географ и получил за эти исследования Золотую медаль, а части Океании, названные им, называются так и сегодня. Корабль его «Астролябия» был на устах всего мира. Из каждой экспедиции он привозил огромные коллекции, в том числе гербарий. По итогам второго кругосветного плавания он издал многотомное описание открытых земель, эту книгу читали с восхищением не только в Европе, но и у нас в России. В честь Дюмон-Дюрвилля названы горы и острова, проливы и моря, и … подорожник, стоящий с высоко поднятой головой у обочин наших дорог.
Двести лет назад были благословенные времена, когда большинство растений на Земле не имели научных названий. Правда фантасты и сегодня считают, как Урсула Ле Гуин, что у каждого растения есть истинное имя. Задача волшебников найти эти имена. Задача ботаников не менее сложная. Сотни тысяч имен! О правомочности их спорят до сих пор, имена меняют и на латинском языке и на русском. Одно растение в народе и в определителях может иметь двадцать имен, а разные растения могут носить одно имя. У Владимира Даля мы можем узнать, что подорожник это одуванчик, а из настоящих подорожников ему был известен только средний. Но вот имя подорожника, стоящего с высоко поднятой головой, названного в честь великого мореплавателя, остается незыблемым двести лет. Правда, название это придумал не профессор, а чешский дилетант от ботаники Филип Опиц, современник Дюмон-Дюрвилля. И дилетанты могут сказать свое слово в науке. Опиц стал крестным отцом множества растений, называли растения и в честь него. И, конечно, он собрал огромный гербарий. Он создал определитель флоры Богемии, как тогда называли Чехию, нашлось там место и для подорожника Урвиллея. Увы, через несколько лет после этого знаменитый мореплаватель погиб. Но мы ценим Опица не за новые имена растений. Он был пионером. Может быть, ему повезло, что он не заканчивал университетов, созданных государством. Противостояние государства и общества было всегда. Обычно побеждало государство. Опиц впервые в истории посчитал ботанику наукой общественной. Он создал некоммерческую, негосударственную Ассоциацию собирателей и хранителей коллекций, в том числе гербариев. Гербарий это явление общественное! На его призыв откликнулись сотни ученых, а число гербарных общих листов превысило миллион. В каждом музее есть дубликаты, почему бы ими не поделиться. Гербарные листы стали путешествовать из страны в страну. Традиция Опица сохранилась и в нашей стране. У каждого гербария есть обменный фонд, правда, с зарубежными музеями обмен происходит редко. Наука не имеет национальных границ. Это хорошо понимал двести лет назад любитель растений Филип Опиц.
Каждый день на заветной тропе я вижу на обочинах в траве множество растений. Конечно, мне и в голову не придет размышлять об их лекарственной или пищевой ценности. Почти все из них, проживая рядом с человеком, буквально пропитаны, нет, не мифами, и занимательными байками, нет, они пропитаны настоящей историей, историей своей и человека. Они могут многое рассказать об удивительных мирах, таких как у подорожника Урвиллея.