Рассмотрим важную сторону истины.
«Замечательно интересны некоторые места из сочинений Климента Алесандрийского (II век). (Приводимые отрывки взяты из маленькой английской книжки «Extracts from the Writings of Clement of Alexandria»).
«Нам кажется, что в картинах живопись охватывает всё поле зрения, видимое в представляемых сценах. Но на самом деле она даёт ложное изображение вида, действуя согласно правилам искусства и употребляя средства, вытекающие из условий линий видения. При помощи этих способов сохраняется отношение высших и низших точек вида и точек, лежащих посредине; и этим же достигается, что некоторые предметы кажутся стоящими на переднем плане и другие на заднем, и третьи в стороне, - и всё это на ровной и гладкой поверхности. Точно так же и философы изображают истину по образу живописи».
Климент Александрийский указывает здесь на очень важную сторону истины, именно на её невыразимость в словах и на условность всех философских систем и формулировок. Диалектическая истина изображается только в перспективе, то есть неизбежно в искажённом виде, вот и вся идея.
Как много труда и времени было бы спасено, и от какого количества ненужных страданий избавилось бы человечество, если бы оно поняло простую вещь, что истина не может быть выражена на нашем языке. Тогда люди перестали бы думать, что они обладают истиной, перестали бы заставлять других, во что бы то ни стало, принимать их истину, стали бы думать, что другие с другой стороны могут подходить к истине, так же как они подходят со своей. Сколько споров, сколько религиозных распрей, сколько насилия над чужой мыслью стало бы совершенно ненужно и невозможно, если бы люди поняли, что никто не обладает истиной, а все ищут её, каждый по-своему.
Интересны идеи Климента Александрийского о Боге, очень близкие к Веданте и, особенно, к идеям китайских философов.
«Рассуждения относительно Бога вести труднее всего,- говорит он, - Потому что, если трудно найти первое начало всего, то не менее трудно выразить в словах содержание абсолютно первого и старейшего начала, которое есть причина всех вещей. Потому что, как говорить о том, что не имеет ни роду, ни различия, ни видов, ни индивидуальности, ни числа; и даже больше, которое само не есть: ни событие, ни то, с чем событие случается. Никто не может правильно выразить его в целом. Оно велико и поэтому его называют Всем и Отцом Вселенной. Но нельзя у него предположить никаких частей. Потому, что Единое нераздельно и в то же время безконечно, не в смысле своей неисповидимости, а в том смысле, что оно не имеет измерений и границ. И поэтому оно не имеет ни формы, ни имени».
Давая кому–либо и чему-либо имя, мы сразу отделяем его от всего остального, а, следовательно, ограничиваем его и придаём ему форму.
«И если мы даём ему имя, мы делаем это неправильно, как бы мы ни называли его – Единым, Добром или Разумом, или Абсолютным Существом, или Отцом, или Богом, или Творцом, или Господом. Говоря всё это, мы не даём Ему имени, а только по необходимости пользуемся хорошими именами для того, чтобы они служили уму точками опоры, и не давали ему заблуждаться в других отношениях».
То есть, каждое имя, что даёт человек «Безконечному», отражает определенный аспект Его, определённую Его сторону, определённое свойство Его, посредством которого человек воспринимает Его. Так называя Его Абсолютным Существом, мы придаём Ему свойство абсолютности. Единым – свойство неделимости. Отцом – свойство рождения и так далее. То есть мы даем Ему имя, основанное на нашем земном языке, на наших земных понятиях.
А если изменить понятия уже существующих слов, можно ли избавиться от двойственности нашего языка? Например, жизнь и смерть, на состояния.
Источник информации книга П.Д. Успенского «Ключ к загадкам мира» (стр. 205).