Отрывок из повести "Украина.Перед прочтением сжечь"
С неба падает дождь. Земля его впитывает, но, когда количество осадков превысит допустимый лимит, образуется она. Слякоть. Особенно безобразно это явление поздней осенью или зимой. Человек — растение теплолюбивое. И когда под влажными шторами холодных облаков, закрывших Солнце, образуется ледяная, жидкая каша из подтаявшего снега, грязи, пятен бензина и городского мусора, как только подошвы твоей обуви начинают месить эту жижу, а глаза щуриться от мелких капель дождя, ты начинаешь думать, что скоро привыкнешь, акклиматизируешься, приспособишься, станешь частью этой холодной, вонючей жижи. Но проходит час, два, три — ничего не получается. Привыкания нет. И на этом противопоставлении холода улицы и тепла тела, в голову приходит мысль, что ты часть чего-то другого — светлого, благоухающего,большого и тёплого.Но где оно, это большое и тёплое? И как имя его?
Мороз всегда страшен. Он молчалив. Он всегда приходит ночью. Неожиданного для всего этого разгулявшегося городского болота. И вся расхлябанная, разнузданная, распоясавшаяся жидко-кисельная орда, заполонившая улицы, от охватившего её ужаса застывает на месте, превращаясь в ледяные сталагмиты. А мороз ходит между застывшими статуями, думает и жалеет. Думает о том, что не только у людей действует принцип разделения властей. В природе он тоже существует. Бог дал морозу власть сковать. Но не дал власти сжечь. Нет у него власти огня — вот о чём он жалеет. А если бы была, то своим вторым дыханием он вспенил бы всё это застывшее недоразумение и отправил бы на небеса в виде влажного, горячего и грязного пара.
Ах, если бы душа моя была похожа хотя бы на эти холодные, непогожие улицы городов в распутицу. Душа моя — не слякоть. Душа моя — болото. В этом болоте тонет всё. Встречи и расставания, песни и танцы, музыка и кино, театры и музеи, путешествия, новые впечатление и старые воспоминания, знакомства, шмотки, деньги, свои радости, чужие горести. Если бы у меня были дорогие машины, самолеты, яхты и дворцы, и они бы скрылись в этой трясине, не оставив на поверхности и макушки. Всё способна похоронить в себе чёрная дыра под названием душа человека. Вы спросите: а веру? А я отвечу — Бутовский полигон, тридцатые годы прошлого века. Это тоже душа. Там были похоронены диаконы, иереи, протоиереи и митрополиты. Туда залетали осколки со взорванных соборов русских. Так что — да. И веру тоже.
Кто-то из политиков придумал расхожую фразу «заморозить военный конфликт». Некорректная формулировка. Военный конфликт невозможно заморозить, потому что война это и есть мороз. Духовный мороз. Вот, например, температура на поверхности планеты войны, Марса — минус 153 градуса по Цельсию.Как же можно заморозить Марс?
Телом своим человек быстро замерзает. Несколько часов. Сначала нестерпимо больно. Боль пронизывает руки, ноги, лицо. Затем «иголки» пробираются всё ближе и ближе к центру тела, и вот, в какой-то момент боль уходит напрочь, наступает облегчение, глаза закрываются и тянет в сон. Спать нельзя, шевелиться нужно, идти куда-либо, в конце концов — неважно куда. Лишь бы идти. Или ползти.Иначе это будет последний сон.
Душа замерзает значительно дольше. В мирной жизни это может длится десятилетиями. На войне мир души твоей промораживается до самого дна за несколько месяцев. Этот мороз страшен, обаятелен и притягателен. Как дьявол. Я не видел его ни разу, но думаю, что он такой. Именно такой. Жутко- чарующе-сладкий. До приторности. Война постепенно становится хозяйкой твоей души, и начинается кропотливый труд. Но заморозить - только первая часть работы. У войны есть свое понимание прекрасного, она осознаёт, что замороженная глыба души это неэстетично. Она как Солярис — умный океан. Она разумна, расчётлива, целесообразна и вездесуща. И вот, из этого льда, очень хрупкого материала, начинает осторожно и незаметно прорисовываться образ. Из глыбы льда твоей души проявляется скульптура. У каждого побывавшего на передовой в душе такая фигура. И не надо её касаться и просить, чтобы человек оттаял душой. И курсов реабилитации не нужно. Оставьте человека в покое. Иначе всё снова поглотит болото.
От этого нельзя спастись, но можно смягчить последствия. Нужно «шевелить» душой. Если проще — думать о чём-либо хорошем. Поставить себе цель на «после войны». Ну, например — найти хорошую девушку и жениться, построить дом, купить машину, покорить Эльбрус или Эверест, замутить бизнес, уйти в монастырь. Если особой фантазии нет,то можно просто мечтать о том, как будешь неделю беспросветно бухать. Так себе, конечно, идея, но работает.
В перерывах между боевой работой нужно думать об этом, думать и думать. И молить Бога, чтобы осталась хотя-бы капелька незамороженного душевного пространства. Чтобы не прервалась нить, связующая рассудок и душу и ты, лет через пять, не сошёл с ума.