Очки мои, на которые я случайно наступил всем своим весом, было жаль. Заказывал я их совсем недавно специально для чтения книг по вечерам и держал возле дивана. Оправа очков была самой обычной, но переставлять стёкла в другую было дорого, а отремонтировать сложно.
Мастера-ремонтники вымерли, как мамонты, так мне казалось. Решил всё же заглянуть в интернет, может быть, посоветуют хорошего специалиста. И удача мне улыбнулась: об одном мастере по ремонту очков клиенты писали с уважением, даже с восхищением.
Работал он в центре Одессы, на Преображенской улице, 46. Не сразу я понял, что это был адрес одесского Пассажа, в котором я был сотни раз. Где же в нём может прятаться мастерская?
В детстве я жил совсем рядом, и всегда с радостью сопровождал маму, когда она ходила в Гастроном номер один, который как раз и размещался в здании Пассажа на пересечении Преображенкой улицы с Дерибасовской. Не такой шикарный, конечно, как Елисеевский магазин в Москве, гастроном этот тоже был красив и богат своим содержанием. Я очень любил смотреть мраморный бассейн в рыбном зале, пить вкусную газировку с сиропом. В кондитерском.
Продавали там и фруктовые соки на разлив, которые наливали в стаканы из стеклянных конусных ёмкостей. Помню, что и конфеты в гастрономе были необыкновенно вкусные. На сто граммов шоколадных «Мишек» всегда приходилось шесть с половиной конфет. Там их ещё иногда по-старинному называли конфектами.
Позже, уже подростком, я не мог спокойно пройти мимо витрин спортивного магазина «Динамо», вход в который был рядом со входом в гостиницу Пассаж, занимавшую три верхних этажа огромного углового здания.
Построено оно было в самом конце девятнадцатого века, и всего за два года. Сам Пассаж, давший имя отелю, представлял собой Г-образную галерею с мраморным узорчатым полом и стеклянной крышей. По обе стороны галереи размещались модные магазины одежды, обуви, галантереи, подарков и сувениров. Окна гостиницы выходили и на улицы, и внутрь торговой галереи. А там было на что посмотреть! Внутренние стены Пассажа, так же, как и наружные, украшали красивейшие скульптуры римских богов из белого мрамора, созданные известными итальянскими скульпторами.
Но в тот день я ни на скульптуры, ни на запущенное их состояние внимания не обращал, взгляд мой был направлен исключительно на поиски каких-нибудь указателей направления. Ясно, что внутри шикарных магазинов мастерской было не место. И такой знак-указатель нашёлся. Следуя ему, я открыл неприметную дверь между двумя стеклянными витринами, прошел метров восемь по невзрачному узкому проходу и оказался в улочке, выглядевшей весьма живописно, как-то по-итальянски, благодаря её узости и нескольким рядам сушившегося на верёвках белья над моей головой.
Для меня, прожившего всю жизнь в Одессе, существование такого закоулка в центре города было открытием. Улочка располагалась за стеной Пассажа и тянулась параллельно Преображенской метров на сорок. Одна сторона её, обращенная к галерее, была глухой, в другой же располагался десяток крохотных мастерских: обувная, портняжная, ювелирная, часовая. Нашлось и то, что я искал: «Ремонт очков и гравировка по металлу».
Я открыл дверь и увидел небольшое квадратное помещение, перегороженное на две части стойкой. Хозяина мастерской видно не было, но его длинные ноги покоились на стойке, а подошвы башмаков смотрели как раз на меня. Владелец их, высокий, жилистый брюнет лет шестидесяти поднялся со стула, который стоял за перегородкой.
- Слушаю вас.
- Это Вы оправы ремонтируете? – спросил я.
- Да.
- Возьмётесь? – я выложил на стойку изуродованные окуляры.
Специалист взял очки в руки, покачал головой, немного подумал и сказал.
- Сорок минут погуляйте.
«Что-то быстро», - подумал я, но не стал высказываться по этому поводу.
- И сколько будет стоить ремонт?
- Сто восемьдесят гривен.
Минут десять я наблюдал за тем, как сноровисто мастер отсоединил обломок пострадавшей дужки очков и взялся стягивать с дужки плотно сидящий силиконовый заушник. Дужка была обломана в сантиметре от шарнира, но специалиста это, похоже, не смущало.
- Паять будете? – спросил я.
Тот кивнул головой.
- Выйду, не буду мешать, - сказал я и открыл дверь.
«Подсобка Пассажа» - только теперь мне бросилась в глаза табличка, висящая на стене. Оказывается, переулочек имел своё название. Я с интересом осмотрелся. Со стороны Дерибасовской я увидел магазин канцтоваров и заглянул в него. «И кто только заходит сюда»? – подумал я, не обнаружив никого, кроме продавца.
В другом конце улочки я, совсем уж неожиданно, наткнулся на «Ирландский паб» с настоящей стойкой и несколькими столиками.
- Как с клиентами? – спросил я у бармена?
- Неплохо. Что пить будете?
Пить я не собирался.
– В другой раз как-нибудь. Спасибо. Запомню, что есть такой бар.
Лет двадцать назад мне, кстати сказать, горячо рекомендовали кафе на втором этаже «Пассажа», но туда я так никогда и не собрался.
Я посмотрел на часы. Прошло полчаса. Я, честно говоря, не ожидал, что очки отремонтируют так быстро, но решил вернуться. Люблю смотреть, как работают настоящие специалисты, жаль, что не все жалуют сторонних ротозеев.
Специалист уже успел соединить пайкой обломанные концы металлической дужки и принялся натягивать на неё заушник.
- Давно здесь работаете? – спросил я Мастера.
- Почти полвека. В четырнадцать лет сюда пришёл, - ответил он. - Что толку суетиться?
«Есть всё-таки у нас ещё мастера» - подумал я. Меня даже не сам удивительно быстрый и качественный ремонт поразил, как точный хронометраж работы. Вот уж, действительно, Мастер! И долго ещё я не мог ни забыть этого Мастера, ни запомнить название закоулка, в котором он проработал всю жизнь – «Подсобка Пассажа».
Очки после ремонта служат мне уже три года. А вот Мастера я уже через год не увидел, когда зашёл в «Подсобку», чтобы починить ремешок от часов. Мастерская его была закрыта.
- Умер недавно, - сказал часовщик, - онкология. Двадцать лет рядом работали.
Уходят люди. Уходит старая Одесса. Помещение Гастронома уже лет пятнадцать занимает ювелирный магазин, хотя точно такой же находится напротив. На месте двухзального кинотеатра имени Горького на следующем углу разместилось кафе «Жарю-парю». «Театральный» ресторан напротив сохранил своё назначение, но потерял и лицо, и название. Тихо закрылся и магазин "Динамо", я и не заметил, когда. Что уж говорить про сегодняшнее время?