Уважаемый читатель!
Это произведение написано совместно с Огнеславой:
http://proza.ru/avtor/ogneslava
История эта случилась не так давно на Кавказе, среди могучих и горделивых гор, величественно уходящих в небо.
Серебряные горы, неровные узоры. Вершины, всегда устремленные к звёздам. Чистейший хрусталь ледников, словно отражение их далёкого, звонкого света. Линия горизонта изрезана ломаными, словно ритм биения сердца, зигзагами. Солнце здесь восходит пламенными всполохами, окрашивая крутые и пологие склоны в небывалые оттенки чуда.
Говорят, в горах за время восхождения к вершинам, можно встретить все четыре времени года… Начинаешь путь багряно-золотой осенью, восходишь выше, а там — лазорево-изумрудное лето свою свадьбу празднует. Интересно, что же можно встретить ещё по пути к Солнцу? Следующей увидишь молодую деву — весну, она будет смеяться холодными озорными лучами, заглядывать в твои глаза своими очами — бирюзовыми озёрами, она будет играть на пастушьих свирелях и петь птичьим многоголосием… Если подняться ещё выше — найдёшь ослепительное сокровище чистейшего ледника… Здесь вечная, непорочная зима. Беспощадный, ослепительный, честный холод. На который большинство предпочитает взирать издалека и лишь немногие храбрецы и безумцы решаются покорить вершину или покориться ей, отдав свою жизнь и сердце.
Горы, милые горы, имя ваше подобно нежному клёкоту той колыбельной, что поёт своим птенцам орлица! Взирать на мир из заоблачных высей, жить смело и по чести, падая на добычу быстрой молнией с небес. Камнем упасть и разбиться или победить, поглотить и продолжить жить, забрав себе ещё один маленький огонёк чей-то души… Впрочем, все мы – искры великого костра. Все мы – по сути этот огонь. Из него пришли и в него вернемся. Но пока мы живы, будем праздновать жизнь и сражаться до последнего. Будем жить, храня память о тех, что шли этой дорогой до нас, чьи шаги проторили надежный путь по краю пропасти. Главное, идти вперёд, ввысь – к мерцающей звезде вершины. И пусть душа трепещет от страха и восторга перед такой близкой, и одновременно непостижимой, красотой мира.
Пусть вонзаются корни родовых деревьев в каменную плоть горы – они её не разрушат, но укрепят. Пусть корни, сквозь мрак подземелий будут так глубоки, что найдут сокровенную мудрость Духов Нижнего Мира. Пусть ветви будут столь сильны, чтобы посметь плясать с древними Духами Горнего, Верхнего Мира и их братьями — ветрами.
Каждый род строит башню, собирая её не только из сизых камней, но из памяти о каждом славном предке, и в чаяниях о потомках, в чьих лицах мы — ушедшие, отразимся, в чьих песнях продолжим жить!
Возле селения ещё в древние времена были выстроены родовые башни. Горы есть горы... Враги постоянно наведывались в эти земли. То приходили персы, то степняки налетали быстрыми отрядами. Башни были жизненно необходимы, чтобы в минуту опасности весь род мог спрятаться в башне. Там хранился запас еды, воды и оружия. Башни возводились веками и постоянно поддерживались в подходящем для обороны состоянии. Позже оборонительное назначение они утратили, но до сих пор во многих кавказских селениях они горделиво возвышаются среди гор, словно предупреждая жителей – не забывайте, жизнь сложна, мало ли что может случиться...
Селение было большое, богатое. Его жители, горцы, были сильны духом и до самозабвения чтили свои древние традиции. И, пожалуй, самой главной из них, была послушание родителям. Немыслимое дело, если сын ослушался отца. Причём, совершенно неважно, сколько лет сыну: юноша ли он или уже совсем взрослый человек. Слово отца – закон!
Хетаг, юный отрок двенадцати лет, жил в такой семье в большом доме. Он любил свой горный край. Часто с другими ребятами из соседних домов он бегал по селению и играл с ними в разные игры, представляя себя, то героем-богатырём из нартовского эпоса, то просто воином, защищающим селение от набегов пришлых людей.
Как-то утром отец сказал сыну:
- Хетаг, сын мой, завтра с восходом солнца мы должны поехать на дальнее пастбище. Оттуда пришла тревожная весть, что несколько наших овец заболели. Пока не поздно мы должны решить, что с ними делать. Ты уже взрослый, хватит тебе без дела бегать по селению. Сейчас мы с тобой пойдём, приготовим лошадей. Я поеду на Тугане, а ты, так и быть, бери Абрека, своего любимого коня. Ещё нам потребуются две лошади на случай, если овец придётся забить. Мы на них обратно в селение повезём мясо. Мать, собери нам провизии на неделю, завтра мы с Хетагом уезжаем.
- Как на неделю? Я не могу! Отец, мы завтра с ребятами договорились, что будем играть на окраине селения. Я буду стальногрудым героем и должен буду вступить в бой с враждебными подземными силами, а Джантемир с другого края селения будет моим верным другом, без которого я не смогу победить. Как же я уеду?
- Ничего поиграете в другой раз, - отрезал отец. – А потом, когда ты вернёшься и вы с Джантемиром победите врагов, мы устроим в нашем дворе праздник с песнями и танцами, позовём всё селение! Но завтра мы с тобой должны отправиться на горное пастбище.
- Но я не могу, я и обещал, что мы обязательно будем играть!
- Я сказал, что завтра мы на рассвете уезжаем. Всё! Не будем спорить.
- Нет, я не поеду, - вскрикнул мальчик и опрометью бросился из дома.
- Стой, Хетаг, стой! Я запрещаю тебе убегать! – крикнул ему вдогонку отец, но мальчишка уже убежал и скрылся из глаз.
Он добежал до окраины селения. Туда, где возвышались родовые башни. Одна из них принадлежала их роду. Она была самая высокая из всех башен, построенных здесь в незапамятные времена. Уже два века она была закрыта, и никто в неё не входил, так как на двери висел огромный замок, сделанный ещё мастерами-кузнецами давным-давно. Ключ от замка хранился даже не у отца Хетага, а у его деда, а тот получил его от своего деда. Но разве могли мальчишек остановить какие-то двери и замки? Ещё два года назад Хетаг обнаружил, что некоторые камни башни чуть выступали из стены, и он, словно кошка, мог добраться до высокого окна на третьем ярусе. Деревянные лестницы внутри башни давно сломались, но Хетаг однажды раздобыл верёвку, сумел прочно закрепить её, поэтому ему не составило труда добрался до высокого оконного проёма и по верёвке скользнуть внутрь. Там у него, как и в давние времена, был подготовлен и запас пищи, и вода, и спички, и дрова. Да и за одной небольшой внутренней стенкой, разделяющей башню, у него было приготовлено ложе и две больших бараньих шкуры – на одной можно было спать, а другой накрываться. И тогда, даже в самые холодные зимние ночи, было не холодно. Там и спрятался Хетаг от отца в надежде, что завтра тот уедет, а он спокойно вернётся домой и будет целый день играть с друзьями.
А дома сильно волновались за мальчика. Вдруг он убежит из селения? Вдруг он отправится выше в горы? Сейчас было начало осени, не так холодно. Волки, в изобилии населявшие округу, были сыты, да в тёплое время их и не бывает возле жилищ человека. А вот барс – это другое дело. Барс может просто так убить беззащитного ребёнка. Почует, что при нём нет железа, нет оружия, подкрадётся к Хетагу, да и убьёт его ради развлечения или из-за врождённой враждебности и коварства. Долго искали мальчика по всему селению. Молодые мужчины на конях обшарили всю округу, проверили все близлежащие ущелья и священные рощи. Но не нашли и следов мальчика. Никто и подумать не мог, что он укрылся в родовой башне возле селения, они же все были закрыты, и войти в них было невозможно.
Сгустились сумерки. Чёрная ночь плотно укутала и горы, и всё селение.
Хетаг в башне развёл небольшой костёр, достал немного провизии, разогрел завяленное мясо, налил себе в припасённую глиняную чашу воды и плотно поужинал. Ночь была черна и беззвучна. Воздух даже вокруг башни словно замер, дожидаясь утра. В башне тем более установилась абсолютная тишина, в неё не долетал ни один звук. Пора спать – подумал Хетаг. Расстелив баранью шкуру, сбросив сапоги и онучи, он укрылся другой шкурой. Стало совсем хорошо. Тихо... Тепло... Но Хетагу совсем не спалось. Он всё думал о том, правильно ли он поступил, не послушав отца. Но ему так не хотелось завтра рано утром уезжать из селения, пропустить назначенную с ребятами игру, что он отбросил все сомнения и попытался уснуть. Но сон всё равно не шёл к нему. Тогда он поднялся со своего ложа, обулся и стал расхаживать внутри башни, представляя, как он завтра будет играть. Он же должен был исполнять роль главного героя. Сильного и решительного, могучего и стальногрудого. Он представлял, как завтра будет биться с злыми чарами, с враждебными подземными силами, может быть, с дэвом или драконом, и, конечно, победит его. А Джантемир, его верный друг, будет ему помогать. Так сладко размышляя, он снова уселся на своё ложе... Тишина... Только небольшой костёр потрескивал догорающими поленьями. Было слышно, как мышка тихонечко прошмыгнула у двери, летучая мышь едва слышно прохлопала своими крыльями, да на самом верху башни несколько раз ухнул филин, и снова всё погрузилось в безмолвие.
Но у двери снова послышался неясный звук, скрипнул песок, словно по нему кто-то осторожно ступил. Нет, это не мышь, подумал Хетаг и превратился в слух. К двери башни снаружи кто-то подошёл. Хетаг замер от страха. Подошедший вставил ключ в замок и несколько раз повернул его. Дверь давно не открывали и, чувствовалось, что каждый поворот ключа давался с трудом. Затем замок вынули из петель и отодвинули затвор. Хетаг спрятался в самой тёмной части башни за небольшую стенку. Дверь открылась, и в неё вошёл старик. Дверь он тут же закрыл за собой и с удивлением взглянул на догорающий костёр. Старик был одет в традиционную кавказскую одежду: белая папаха, чёрная тяжёлая бурка, мягкие кожаные сапоги. Старик снял папаху и бурку, аккуратно повесил их на крюк возле двери, оставшись в красной черкеске с газырями. Под черкеской виднелась белоснежная рубашка, а на поясе висел длинный кинжал в ножнах, украшенных драгоценными камнями. Правой рукой старик держал рукоятку кинжала. Было видно, что он ощущал себя полным хозяином в башне. Затем он подошёл к костру, пододвинул к нему пару грубо сколоченных топчанов и уселся на один из них. Старик подбросил дров в огонь. Костёр через некоторое время ярко разгорелся. Стены башни в свете костра заиграли новыми красками. Хетаг, затаив дыхание, глядел из своего убежища на старика. Тот напевал какую-то песню, но Хетаг не мог пока разобрать ни слова. Но постепенно слова становились яснее, и мальчик услышал её. Эта песня была о древних богах и героях, о людях и птицах, о крыльях и безднах. Песня сплетала свой сюжет в затейливые узоры. Она была похожа на поток горной реки, вобравшей в себя и могучий рёв водопада, и озорной звон молодого ключа–источника.
Старик вытащил из внутреннего кармана глиняную трубку, достал табак из специального мешочка и набил им её. Не вставая с топчана, он наклонился к костру, достал из него горящую ветку, поднёс к трубке и затянулся. Сладкий дым распространился по всей башне и, закручиваясь по спирали, уходил вверх и тьму башни, куда не добивал свет костра. Покурив, старик сидел, молча, и смотрел на огонь, словно размышляя о чём-то. Затем он достал из внутреннего кармана маленькую свирель и начал на ней наигрывать несложную мелодию. Свирель пела чистым, высоким голосом, похожим на голос одной из старших сестёр Хетага, Зареты (1)… Наверное, так бы она пела, если бы была не земной девушкой, а девой из народа нартов.
Внезапно дверь снова заскрипела, и в башню вошли ещё двое: мужчина и женщина.
В облике мужчины ощущалась гордая, благородная стать. Его широкие плечи покрывала белая бурка, а голову венчала высокая шапка. На поясе, в затейливо-украшенных ножнах дремал стальной клинок. Его спутница держалась, словно в его тени. Скромно, и в то же время величаво. Облаченная в длинное тёмное платье с серебристыми лебедями, она не шла, а словно плыла, так изящна была её походка.
- Здравствуй, уважаемый Адаш (2), - сказал мужчина, обращаясь к старику, - ты позвал нас. Что случилось? Снова враги пришли на твою землю? Вы не можете их победить?
- Здравствуй, Талхан (3), - ответил Адаш мужчине, - И тебя приветствую, благословенная Дзанат (4) , - поклонился старик женщине. - Прошу вас, присаживайтесь к огню... Сейчас угощу вас ронгом (5). На ваш вопрос могу ответить так... Если бы враги пришли на нашу землю, я уверен, мой народ смог бы от них защититься. Разве мы когда-нибудь боялись? Разве мог кто-то подчинить нас своей воле? Мы были и остаёмся сильными и бесстрашными. Пришла беда пострашнее, чем нападение врага.
- Что может быть страшнее могучего врага?
- Страшнее этого может быть потеря единства у народа. Ни мои далёкие предки, ни я сам этого не допускали. Единство – вот наше главное богатство. И стоило врагу появиться на наших землях, то все, как один вставали на её защиту. А если звенья цепи разорваны, если хоть одно звено не держится за другое, то и цепи нет...
- Что случилось? – снова спросил Талхан, - Как такое могло произойти?
- О, мои великие предки! Ваши подвиги в древности были велики. Вы сумели вашу силу передать своим детям. Потому-то в те далёкие времена вы и стали духами гор, которые нерушимой стеной окружают наши земли! В моё время мы старались быть похожими на вас. Потому-то мы и сберегли наши земли и смогли передать их своим детям, а те своим. Вы же знаете, что все беды начинаются с мелочей. Сегодня ты поленился, не свершил небольшого, но необходимого дела, а завтра и большое дело тебе покажется неважным. Моих родителей учили мой дед и бабка, а мои родители учили меня, что человек, прежде всего, рождён, чтобы род его продолжался и процветал во славе и чести. Слава добывается подвигом и воспеванием памяти предков, а честь — добрым трудом. А одной из главных обязанностей человека, будь то мужчина или женщина, это почитание родителей, послушание им. Если этого нет, то другие знания могут оказаться бесполезными, будь ты хоть семи пядей во лбу. А как только ты сам становишься отцом или матерью, то должно тебе преисполниться терпением и мудростью к своим детям, поучать их с любовью в сердце и верой, что твои потомки будут достойными преемниками дел и памяти предков.
Хетаг, ни жив, ни мёртв, затаив дыхание слушал разговор своего далёкого предка Адаша с духами гор, пришедшими за зов старика.
- Так зачем же ты нас звал, Адаш? Какая помощь тебе нужна сейчас?
- Спасибо вам, что пришли на мой зов, - старик встал и поклонился духам гор. – Я хотел заверить вас, что земля наша стояла и будет стоять, пока есть лад и единство в каждом роде. Пока близкие уважают друг друга и приходят на помощь, как ближнему, так и дальнему. Пока законы гостеприимства спасут каждого путника от холода и смерти.
- Ну, что же... Если всё так, как ты говоришь, то мы спокойны, - ответил Талхан.
- Зови нас, - продолжила Дзанат, - если наступит беда. Вместе тогда подумаем, как её преодолеть.
Талхан и Дизанат вышли из башни. Адаш закрыл за ними дверь и задвинул задвижку изнутри.
Затем старик подкинул в костёр ещё немного дров. Он сидел, напевая свою песню, и, не отрываясь, глядел на языки пламени, которые весело поднимались от костра. Наконец, он прекратил пение и тихо произнёс:
- Хетаг, мальчик мой… Хватит тебя прятаться от меня. Иди сюда, сядь рядом.
- Беседовать со тобой, великая честь для меня, о многоуважаемый Адаш!
- Мой мальчик, для тебя я просто дедушка, дедушка Адаш… Пусть я и дедушка твоего пра-пра-пра-дедушки… Ты — моя кровь, моё продолжение. Ты и твоя семья, твои родители, и твои дети, которым суждено родиться. Скажи мне, Хетаг, чтут ли в нашем роде традиции предков так, как это было в мои времена? Послушны ли твои сёстры твоей матери?
- Да, дедушка Адаш… Мои сестры послушны и прилежны. Такие славные помощницы, всегда следуют за мамой, и всякое ремесло и умение перенимают с большим усердием и вниманием.
- Хорошо. А послушны ли твой отец и его братья твоему деду? Не чинят ли против его воли каких-то дел, не ссорятся ли меж собою?
- Нет, дедушка Адаш! Мой отец с уважением всегда говорит о своём старшем брате и с заботой помогает младшим братьям! Отца своего чтут и мои дядюшки и мой папа!
Старый Адаш как будто задумался, он долго смотрел на огонь, а затем вновь взглянул на Хетага… На этот раз, в его прищуренных глазах плясали хитрые искорки.
- Хетаг, я сейчас обитаю там, где всякое событие из мира живых подобно музыке, пению свирели… Я слушаю лишь свирель моего рода — то, что происходит с моей семьей… Когда музыка звучит ладно и в гармонии, моей душе радостно и спокойно, но когда мелодия рассыпается резкими, неблагозвучными трелями — мне печально. И знаешь, вчера я услышал как флейта запела капризным голосом обиды и раздора… Это был такой тоненький голосок, словно орлёнок зовёт свою мать. И голос его недоволен, он голоден и требователен. Кто-то из семьи поступил неправильно, но кто, подскажи мне, пожалуйста! Тогда я поговорю с тем, кто идёт против древних обычаем и законов и помогу ему вернуть мелодию в прежнее, сладкоголосое русло!
Мальчик опустил взгляд и тихо сказал:
- Дедушка Адаш, знаешь, а ведь это же я испортил мелодию! Прости! Как мне её исправить?
- Ты не можешь испортить мелодию! И никто не может! Она живая, она звучит — и это самое главное. Да, порой, как у человека, у неё портится настроение, но его же можно улучшить, правда? Что случилось, Хетаг, расскажи!
- Отец позвал меня на дальние пастбища на несколько дней, а я не послушался его и сбежал… Сбежал, чтобы сдержать слово, данное другу – я обещал, что завтра в игре буду стальногрудым героем, и мы с ребятами сокрушим грозных врагов…
- Уверен, твои друзья — истинные горцы, как и ты сам… Подумай Хетаг, что помогало тому древнему герою, которого ты хочешь играть, обрести победу? Одни ли мужество и сила? Быть может, добрый совет и тепло сердец его родных? Быть может, любовь к семье, которую он защищал? Идя на дальние пастбища, ты и отец приумножите ваши стада, сделаете богатства и пищу нашей семьи более обильными… Так в мирное время мы защищаем самое важное, самое главное, что есть в жизни — наших близких. Ну, что же… Мне пора, я пойду.
- Дедушка Адащ, куда же ты пойдёшь?
- Я пойду туда, откуда простому смертному возврата нет. Я прихожу сюда только тогда, когда вижу опасность для нашей земли и моего народа. Но сейчас совсем другой случай. Ты ещё мал и не всё понимаешь. Поэтому ложись сейчас спать, а как встанет солнце, возвращайся в селение. Вы же хотели с твоим другом Джантемиром и другими ребятами играть в защитников народа и сражаться с враждебными подземными силами… До свидания, Хетаг.
- До свидания, дедушка Адаш…
Хетаг после ухода Адаша так и не лёг спать. Он сел на топчан на то место, где только что сидел Адаш и подбросил в костёр пару поленьев. Он всё думал и думал о том, как Адаш разговаривал с горными духами, о чём они его спрашивали и что на это он отвечал. Хетаг думал о тех завоевателях, которые часто, волна за волной приходили сюда, в его горы, о тысячелетней истории своих предков, о врагах, которые хотели, но так и не смогли уничтожить его народ. Ещё он думал о тех силах, которые всё это время помогали им выстоять в борьбе и сохранить память о прошедших столетиях. Потом он встал и сделал несколько кругов по башне, не переставая думать о словах дедушки Адаша.
Забрезжил рассвет. Забросав почти угасший костёр песком, Хнтаг выбрался из башни и в предрассветных сумерках добрался до своего дома. Он ткнулся в ворота. Они оказались открытыми. Отец был в конюшне и готовился седлать Тугана. Мать суетилась на кухне, собирая отца. Хетаг подошёл к дверям конюшни и виновато взглянул на отца. Увидев мальчика, глаза отца потеплели, и он что-то хотел сказать ему, но Хетаг опередил его, крикнув матери:
- Мама! На мою долю тоже собирай еду. Мы с отцом едем на неделю!
Услышав голос сына, увидев его живого и невредимого, мать заохала, выбежала из дома и кинулась к мальчику, думая обнять и приласкать его. Но отец остановил её взглядом. Он не стал ни ругать, ни о чём-то расспрашивать сына. Отец почувствовал, что этой ночью с сыном произошло что-то важное, значительное, о чём не надо спрашивать прямо сейчас, что его сын убегал вечером несмышлёным мальчиком, а вернулся совсем другим, взрослым, воином, готовым встать в строй в случае опасности. Он только лишь спросил:
- Ты был в башне? Ты кого-нибудь там видел?
- Да, дедушка Адаш приходил.
Отец чуть заметно кивнул головой сыну и сказал жене:
- Мать, нас не будет неделю. Не волнуйся. Нас двое. Мы мужчины. Если что – мы поможем друг другу.
Иллюстрация – фото авторов.
-------------------------
Примечания;
1. Зарета – Поющая (осетинское имя)
2. Адаш – Бесстрашный (аланское имя)
3. Талхан – Судья (осетинское имя)
4. Дзанат – Райская (осетинское имя)
5. Ронг – медовый напиток у осетин