Ах, Наташка, девочка -ромашка
По телевизору шел показ турецкого сериала "Королек-птичка певчая", Наташа невольно сравнивала себя с героиней Фариде, вглядываясь в свое отражение она с удовлетворением подмечала сходство: большие, темные глаза, спелые пухлые губы, блестящие, словно спелая вишня, дразнящие , искушающие, она часто замечала, как мужчины задерживали свой взгляд именно на губах, ей даже иногда казалось, что некоторые из них при этом сглатывали слюну, подобно тому как человек страдающий анемией, по весне, делает это рефлекторное движение, проходя по базару, мимо лотков с фруктами. Девушка успешно закончила одиннадцатый класс, параллельно получив аттестат об окончании художественной школы, в планах было поступить в художественное училише, на Красном проспекте.
Она шла по Золотодолинской, часто останавливаясь, чтобы сделать очередное селфи на фоне цветущих яблонь, улыбка не сходила с ее свежего, румяного лица, то и дело она дотрагивалась до волос, ниспадающих волнами на округлые плечи, откидывала голову назад, встряхивала пышной гривой, с удовольствием ощущая, как волосы щекочат шею, перекатываясь по спине, это движение придавало ей сходство с молодой, резвящейся на лугу кобылкой.
Подружка Аринка провалила экзамены, из-за неумения собраться, в нужный момент сосредоточиться, не уложилась во временные рамки, работу не закончила и получила низкий балл, а вот Наташке повезло, все удачно складывалось, глаза родителей светились от счастья, за младшую дочку, третью, по счету, поздний ребенок, незапланированный, когда родилась, им было уже без малого пятьдесят, неожиданная беременность смутила обоих супругов, вызвала замешательство и испуг, но решили оставить, старшие дети, уже взрослые, самостоятельные, поддержали родителей, и с тех самых пор, относились к младшей сестренке с нежностью, проявляя заботу, поддерживая, теперь уже, пожилых родителей.
Уроки композиции преподавал Мусалимов Эльдар Романович, на первый взгляд, обладающий заурядной, ничем не выделяющейся наружностью, но это был талантливый живописец и не менее талантливый педагог. Среднего роста, с густой шевелюрой черных волос, зачесанных на косой пробор, маленькие, аккуратные усики, как у актера, исполняющего роль Эркюля Пуаро, губы средней полноты, ярко розовые, плотно сжатые, выдавали в нем постоянную сосредоточенность на предмете его размышлений, было в выражении его лица нечто такое, что говорило о нем как о человеке последовательном и аккуратном, располагая к общению, общению доверительному.
Студентка Перфильева появлялась на занятиях в строгом, темно-синего цвета платьице, напоминающим то, что носила прекрасная Фариде, заплетала две косички, на ее манер, слегка подкрашивала, впрочем без надобности, и без того яркие губы и когда в аудиторию входил Мусалимов то она сразу вся собиралась, словно зрительница, готовящаяся посмотреть чудесный спектакль, где главную роль исполнял актер с мировым именем. Подходя к каждому студенту, наклоняясь над мольбертом Эльдар внимательно всматривался, слегка поворачивал голову сначала влево, потом вправо, напоминая этими движениями курицу, когда та остановившись смотрит на хозяйку, насыпающую зерно, затем отходил немного в сторону, снова возвращался на прежнее место, что-то говорил, низко склонясь, почти в самое ухо, иногда брал кисть и своей рукой, как каллиграфист, делал росчерки, наносил мазки, водил руками над полотном, указывая на какие-то точки, так продолжалось на протяжении всего занятия. Студентам нравился их преподаватель, они смотрели на него не скрывая восхищения, вникая в каждое слово, соглашаясь с замечаниями, иногда воодушевленно споря, он приглашал их в свою мастерскую, доверительно показывал свои работы, законченные или только начатые, наглядно демонстрируя технику своего письма.
Остановившись возле Наташи Мусалимов внимательно и долго смотрел на холст, выражение лица было сосредоточенным и суровым, он кашлянул, повернулся к девкшке и произнес: " Вам самой нравится, что вы сейчас изображаете, а главное : зачем?"
Тень растерянности пробежала по лицу девушки, она подняла на преподавателя глаза, полные недоумения и даже испуга, сделала глубокий вдох и глухим голосом ответила, после некоторой паузы: " Сама чувствую, что что-то делаю не так, но не могу понять, что именно, может с перспективой определилась неправильно, а может сосредоточилась не на главном, не знаю...
Эльдар внимательно выслушал, улыбнулся, по-доброму, казалось, его рука потянулась, чтобы погладить студентку по голове, но он вовремя опомнился, сделав неловкое движение рукой, взял кисть и нанес несколько штрихов, справа, затем, отойдя немного назад, вернулся, макнув кисть в охру снова сделал несколько штрихов, над снопами, и на холсте словно заиграло солнце, лучи от него озарили весь холст, и лицо девушки и лицо преподавателя тоже словно посветлели, улыбки их встретились, напряжение расстаяло и дело пошло, преподаватель удовлетворенно вздохнув пошел дальше, чтобы не оставить без внимания других студентов.
После второго курса группа поехала на пленер, на Алтай, Аришка напросилась в экспедицию вместе с подругой, она не теряла надежду все-таки поступить в "Репинку", упорно занималась, брала платные уроки у Мусалимова, который кстати, из скромности брал немного, по сравнению с другими, с Перфильевой он дополнительно занимался совершенно бесплатно, так как видел в ней талант, а с пожилых родителей брать деньги ему не позволяло гипертрофированное чувство сострадания к любому, кто по его меркам, сам нуждался в поддержке. Художники сняли несколько летних домиков, неподалеку от Денисовой пещеры, по соседству с археологами и использовали для работы каждый погожий денек, а уж природа вокруг была настолько богата колоритными пейзажами, речками, пригорками, ручьями, что только знай себе пиши, ребята работали вдохновенно, алтайский воздух вливал в них силы, дарил вдохновение и энергию, в результате чего у каждого появилось с десяток неплохих эскизов и по две-три законченных картины, всего-то за полтора месяца! Мусалимов занимал домик с одной комнаткой и крошечной кухней, по утрам он в светлом спортивном костюме из легкого трикотажа устраивал себе пробежки, дорожка, вернее тропинка, по которой он бегал, тянулась в гору, уходила чуть левее, к речке и терялась в кустах, на самом верху, на бугре кем-то давно была установлена скамейка, сидя на которой можно было обозревать лагерь археологов и дорогу, ведущую в поселок, время от времени на лавочке можно было заметить парочку, болтающую ногами, эти двое подолгу беззаботно о чем-то разговаривали, соприкасаясь плечами, молодой человек, иногда ненадолго убегал и возвращался из чащи с букетом полевых цветов, цветы были разные, но в большинстве все же, ромашки, с крупными соцветиями, девушка принимала огромную охапку, прижимала к груди, потом плела венок, в таком венке она была похожа на русалку, белые цветы в черных локонах сияли, придавая ей еще большее сходство со сказочным персонажем. Витька Коркин не скрывал своей симпатии к однокурснице Наташке, познакомил ее с родителями, глава семьи -ведущий инженер, на радиозаводе, спокойный, уравновешенный, созданный для семейной жизни человек, его супруга, филолог по образованию, работала журналистом, в одной из центральных газет Новосибирска, ее любовь к путешествиям удачно совмещалась со служебными командировками, а природная общительность помогала быстро и естественно расположить человека к беседе, тихо, не торопясь, как-то ненавязчиво, она умела разговорить собеседника, настроившись на одну волну с ним, благодаря такому таланту ее ценили, как работника, что безусловно отражалось на зарплате, в итоге. Выбор сына родителей не обрадовал, опытный взгляд матери уловил, что Наташа, с их Витей общается лишь потому, что это для нее удобно, а не из-за любви или симпатии, но вмешиваться в отношения не стали, считая, что он в состоянии сам во всем разобраться.
Наташа принимала ухаживания Виктора, но мечтала о другом, когда Виктор впервые попытался ее поцеловать, она отодвинулась, парень решил, что это из скромности, но не о таком поцелуе она мечтала, думая о Мусалимове она представляла его лицо, так близко, что слышала его дыхание, замирая всем существом, превращалась в сгусток энергии, подчиняясь одному лишь импульсу : принадлежать ему. Эльдар относился ко всем своим судентам одинаково вежливо и ровно, разумеется он видел в каждом разную степень одаренности и работоспособности, исходя из своего большого педагогического опыта, примерно представлял, как сложится их дальнейшая творческая судьба. В Наталье он видел большой потенциал, но как девушку, женщину, значительно младше себя, не рассматривал, женским вниманием обделен не был, иногда встречался с бывшей женой, балериной, солисткой НовАТа, семье она предпочла карьеру, а он привык уважать выбор другого человека.
Когда в поле зрения Натальи попадал Мусалимов, у нее резко темнело в глазах, затем, также резко светлело, может быть оттого, что зрение оставляло желать лучшего, и происходило это из-за расфокусировки, а может причина таилась в другом.
Художники много пишут с натуры, особенно на заре карьеры, Мусалимов был неумолим, следил, чтобы студенты не ленились, что танцор, что художник, что любой другой человек, занимающийся творчеством, обязаны большую часть жизни проводить в тренировках, сидеть и ждать, пока снизойдет вдохновение, - занятие пустое, безрезультатное, - считал он. Этим вечером он постучался в комнатку Наташи и Арины, поздоровавшись он прошел и сел на пеструю тахту, стоящую у окна.
- Наташа, Арина, сегодня ваша задача состоит в том, чтобы нарисовать кисти моих рук, и это - не так просто, как может показаться, на все про все у вас только тридцать минут, время пошло, - строго скомандовал Эльдар Романович и девушки приступили к работе.
Те, кто хотя бы в рамках школьной программы относился серьезно к урокам рисования и пытался нарисовать кисти рук, поймет, о чем сейчас идет речь, лично я пыталась, и скажу откровенно : сделать это да еще за тридцать минут весьма непросто. Мои героини имели соответствующую подготовку, но "гранить алмаз"можно очень долго, и, простор для этого безграничен. Первой справилась Ариша, ей было проще потому, что ее ничто не отвлекало, а Наталье пришлось прилагать усилия, чтобы переключиться с личности Мусалимова, его глаза, его розовые губы, не имеющие никакого отношения к заданию, сильно отвлекали, лишнее волнение только мешало.
- Наташа, что с вами, вы здоровы? - обеспокоенно спросил Эльдар, внимательно глядя на ученицу, та немного покраснела и быстро заморгала ресницами.
- Ариша, вы сегодня на высоте, похвально, похвально, - поощрительно заключил Мусалимов и откланившись вышел, с удовольствием вдыхая мягкий, насыщенный душистыми травами воздух.
Археологи после трудового дня, после раскопок, сидели вокруг костра, пели песни, пили дешевое вино, привезенное из поселка знакомым алтайцем, которого прозвали на русский манер Темой, появление Натальи молодые парни встретили веселыми возгласами и пригласили присоединиться к их дружной и шумной компании. Не привыкшая к спиртному девушка быстро опьянела, сама не поняла как она оказалась в палатке сорокалетнего Шурика Павлова, известного бабника и выпивохи, даже хмель не сумел заглушить в ней горечь, как ей думалось, отвергнутой, несчастной женщины. В ее голове все еще звучали слова, последние, сказанные в этот злополучный вечер Эльдаром : "Наташа, так нельзя, берегите себя и уважайте". Она пришла к нему в домик без приглашения, без малейшего права так поступать, мужчина с самого начала выстроил личные границы, чтобы перейти их было бы непросто, пыталась его соблазнить, делая ставку на свою молодость и очарование, но Мусалимов не поддался ее чарам, а остудил ее пыл своей холодностью, исходящей из здравомыслия, да и не был он увлечен ею, более того его натуре претило, когда женщина проявляет инициативу, его мусульманская кровь диктовала свои правила, как бы там ни было, девушка осталась крайне разочарованной, а у преподаватеоя было сильно испорчено настроение.
- Ты что девственница? Вот, блин, еще то удовольствие, - разочарованно прошептал Шурик, дыша в лицо потерянной во времени и пространстве Наташе. Она плакала, беззвучно, мысленно представляя лицо любимого, вспоминая и вспоминая его взгляд, полный печали и сочувствия, и, как ей показалось вины, хотя в чем его вина?
- Вот теперь еще и спальник стирать, - недовольным тоном посетовал Павлов, когда утром заметил бурые пятна, на голубом поле спального мешка. Наташа спустилась к ручью, ей хотелось омыть свое тело, оно казалось ей чужим и оскверненным, на каждом сантиметре мерещилось присутствие липкой, жуткой грязи, вода была холодной, почти ледяной, но пересилив себя она шагнула, от ее крика вспорхнула большая, черная птица, словно предвестница беды, девушка дрожала всем телом, зубы стучали, она почувствовала озноб от пят до макушки, ей показалось, что она услышала хруст, словно ее сердце покрывалось корочкой льда.
Наталья снова шла по Золотодолинской, своей любимой улице, только теперь она не была похожа на веселую, прелестную Фариде, да и ощущала себя скорее, если проводить аналогию с литературными героинями, скорее Катериной Масловой из "Воскресения" Толстого, и до возрождения ей было еще далековато. Жила Наталья теперь у своей родной тети, состоятельной, деловой женщины, бездетной и одинокой, - такой оказалась плата за успешную карьеру, к племяннице она относилась как к родной дочери, предоставив ей в своей шикарной двухуровневой квартире в полное распоряжение большую, уютную комнату, устроила ее в свою фирму юристом, училище Наташа бросила, несмотря на уговоры, тетя Лида быстро ввела смышленную деаушку в курс дела, и постепенно жизнь налаживалась. Спустившись к утиному пруду Наталья долго стояла, облокотившись о желтые перила, рядом стайка ребятишек кормила уток хлебными крошками, громкие детские голоса сливались с птичьим щебетом и шумом проезжающих мимо машин, вся эта полифония звуков помогала отвлечься от мрачных мыслей, которые обязательно приходили, как только для них появлялось свободное "окно", ежедневные прогулки служили ей своего рода медитацией, успокоенная и, в каком-то смысле, пустая она возвращалась домой. Ей оставалось лишь перейти улочку и свернуть в переулок; внезапный удар пришелся сбоку, ее отшвырнуло на клумбу, очнулась в больнице, над ней склонилось взволнованное лицо тети Лиды.
-Что случилось, как я сюда попала? - спросила Наташа, поморщившись от боли, оглядывая свою левую, всю в гематомах руку, а правой нащупав повязку на голове.
- тебя вчера сбила машина, но доктор сказал, что все не так драматично, как могло бы быть, тебе еще повезло, внимательнее нужно быть, дорогая моя, на дорогу смотреть, - тетушка плакала и улыбалась, одновременно, тушь размазалась по лицу, придав ему выражение беззащитности, но Лидию сейчас ничуть не беспокоило как она выглядит.
После визита тети в палату вошел доктор, он плотно закрыл за собой дверь, лицо его было строгим и серьезным.
- плохи дела, - сказал он и сделал паузу.
- что-то серьезное, я что могу умереть или остаться калекой, - испуганно спросила девушка, округлив свои и без того большие глаза.
- ни то и ни другое, анализ крови показал, что у вас сифилис, хорошо еще, что вовремя обнаружили, сейчас вы должны мне рассказать, с кем и когда у вас были связи.
Врач предупредил, что теперь ей целых пять лет нужно предохраняться и постоянно наблюдаться, и, только по истечении этого срока можно будет себе позволить запланировать рождение ребенка, если захочет.Наталья плакала от стыда и обиды, вот только на кого, кого следовало винить в этой истории, она плохо себе пока представляла, доктор сам не зная, повторил слова сказанные Мусалимовым: "берегите себя и уважайте", от этого стало только больнее, она проплакала весь оставшийся день, отказываясь от еды, пока не пришла медсестра, ставить уколы, фраза произнесенная пожилой женщиной была до обидного банальной, но по неизвестной причине, а может устав сокрушаться, Наташа успокоилась.
- поздно пить баржоми, когда почки отказали, - процитировала ставшую поговоркой фразу строгая женщина, смачно шлепнув по ягодице поставила укол.