Вождь самого большого племени ханты, в Нарымской тайге, медленно и мучительно умирал.
Но никакие боли, терзающие старое тело, не могли сравниться с теми муками раскаяния и совести, что изводили его не спокойное сердце.
Каких-то, пол года назад, Кучум был еще достаточно крепок, и телом, и умом.
Его жена Вульга, что была почти на сорок лет, моложе мужа, смело могла похвастаться женам молодых охотников, насколько силен ее муж .
Насколько он крепок , чтобы не уступать молодым ни в чем. И в ночных делах, тоже.
Но в последние пару лет, молодая жена, под разными предлогами, все чаще, ускользала из объятий жадного до ласк старика.
Вульгу интересовало лишь одно. Когда вождь объявит своему народу о добровольном уходе со своего «поста». Когда он передаст шкуру белого олененка, сыну Вульги, как знак власти над родом Белого Оленя.
Властная и хитрая красавица, имела огромную власть над мужем вождем.
Родные сыновья Кучума, много лет не показывались в родном стойбище. Никаких вестей о них, не доходило до ушей Кучума. Старик был уверен, что сыновья его, давно пасут скот в нижнем мире, у самого Кынь Лунка.
Не смотря на непреодолимую страсть к Вульге, Кучум держался из последних сил, не желая передавать власть ее сыну.. Кучум и без того, сильно провинился перед родовыми духами своего племени.
Передать пасынку символ власти, сделать его вождем не родного тому по крови, племени, это было бы, верхом кощунства перед своими соплеменниками.
Кучум и без того чувствовал, что его авторитет, здорово пошатнулся среди ханты.
Вульга рано овдовела. Ее молодой муж, рыбак из племени Серого Орла, погиб провалившись под лед. Чернокосая красавица Вульга, осталась с трех летним сыном Ванхо, на руках.
Отец Вульги, вождь ее родного племени, быстро нашел замену мужу Вульги.
Он выдал ее за престарелого Кучума, вождя самого большого в округе, племени «Белого Оленя».
Стать женой Кучума, считалось огромной удачей.
В Нарымских краях, стойбища ханты, можно было перечесть по пальцам одной руки. Угорские племена, предпочитали селиться, ближе к тундровой зоне, В пределах Васюганской тайги их было, так же, не много. Но все же, куда больше, чем в Нарымских краях.
Чем дальше от русскоязычного населения, они селились, тем свободнее чувствовали себя ханты.
Кучума, в нарымской тайге, держали могилы его предков.
Но с недавнего времени, еще большие путы навалились на престарелого вождя.
Однажды, без видимой причины, он почувствовал, будто невидимый враг, с силой всадил ему нож в спину, чуть повыше поясницы.
Дико вскрикнув, Кучум рухнул на землю. Боль наполнившая каждую клетку его тела, сделалась на столько невыносимой, что старик на несколько мгновений, лишился сознания. Сквозь черную мглу, затуманившую мозг, на секунду проступило лицо его матери, давно покоящейся в «Долине Мертвых».
«Кучум, вождь благородного племени «Белого Оленя», родовые духи, прокляли тебя – послышался ее скрипучий голос . -Ты наказан, сын вождя и внук вождей».
Кучум отлично понял, о чем говорила ему мать. Свои непростительные грехи перед соплеменниками, он знал и без родительской подсказки.
. После вторичной женитьбы, на молодой красавице Вульге, Кучум стал чувствовать некоторое недовольство собой. Он знал, что поступает наперекор воле предков.
Уважаемый соплеменниками вождь, не имел права отсылать из стойбища старшего сына, своего законного наследника.
Два одинаковых имени в одном стойбище, считались недопустимым явлением. Со временем, в любом случае, одного из Ванхо, имел право забрать к себе Кынь Лунк.
Чтобы один из тезок не умер, младший, из носящих одно с ним имя, отправлялся в стан своего деда.
Кучум грубо нарушил закон предков.
Под действием чар, своей молодой жены, он отправил во временное изгнание, своего Ванхо, своего старшего сына.
Ванхо, как законопослушный гражданин своего племени, не посмел перечить вождю.
Он ушел, устроившись в нескольких километрах от стойбища отца.
Все лето, он щедро делился добычей с людьми своего племени.
За добытым Ванхо добром, время от времени, наезжал его младший брат Ойка.
Кучум был далеко не дураком, чтобы сообразить, что оборотистый, его младший сын, поступает с добычей Ванхо, бесчестно..
Вместо того, чтобы раздать юколу и ягоды с орехом, малоимущим и нуждающимся членам рода Кучума, Ойка забирал часть добычи лично для себя.
Ближе к осени, Ванхо не сказавшись отцу, снялся с места и исчез в неизвестном направлении.
Ойка, младший сын Кучума, принес отцу эту неутешительную весть.
Но при этом, Ойка скрыл от соплеменников, что у Ванхо появилась русская жена. Обнародовать тайну Вагхо, Ойка было невыгодно.
А через некоторое время, Ойка объявив отцу, что отправляется на поиски Ванхо, пропал сам.
Первые несколько лет, Кучум жил почти спокойно.
Но чувствуя некоторую вину перед соплеменниками, вождь постоянно старался задобрить своих родовых духов. Он отдавал часть семейной добычи вдовам, погибших на охоте ханты.
Как-то, лет семь назад, Кучум спрятал в своем стойбище, молодого беглого каторжанина.
Русский парень едва не замерз в тайге, спасаясь от своих преследователей. Кучум не выдал парня милицейским стражникам.
Женщины племени, выходили парня, крепко поставив его на ноги.
Из бесед с русским, назвавшимся Лёшей, Кучум узнал, что вся семья парня, сгинула на каторжных работах. У Леши не было ни дома, ни родины. Никто и нигде не ждал русского парня.
Кучум предложил Леше жениться на лучшей девушке племени. И тот охотно согласился.
Соплеменники Кучума, быстро подружились с Лешей, называя его на свой лад, Лишка.
Лишка не стремился покинуть стойбище Кучума. Вскоре у него, один за другим, родилось двое сыновей. Кучум радовался тому, что в его стойбище, появились новые жители с новой, здоровой кровью.
Много хорошего старался сделать для своего народа их вождь. Но поздняя любовь к коварной Вульге, оказалась сильнее родовых законов.
Вульга сумела убедить вождя, что его сыновьям, надоел тяжелый быт охотников.
«Твои сыны, встретились в тайге. Они договорились пожить отдельно от племени. Ведь им, больше чем другим, приходилось трудиться, снабжая мясом и шкурами, не только свои семьи, но и вдов, и детей, оставшихся без кормильцев».
Таким был закон предков. Вождь племени, со своими детьми и женами, обязан был, при необходимости, помогать всем обездоленным своего племени.
Старый Кучум неподвижно лежал на оленьих шкурах в своем осиротевшем чуме.
После того, как неведомая болезнь свалила его, старейшины привозили в стойбище русского доктора из поселка Нарым. Но доктор, простучав все кости старика своим молоточком, объявил, что современная медицина, не способна вылечить старого вождя.
Он уехал прихватив с собой пару дорогих соболей.
Кучуму доктор оставил пару склянок с порошком, немного притупляющим физическую боль пациента.
Старейшины стойбища «Белого Оленя», не нашли возможным, доставить пациента в стойбище шамана. До ближайшего шамана, Кучуму пришлось бы, добираться несколько суток.
Корчившийся от физических и душевных мук вождь, едва ли смог бы, перенести путь на собачьих упряжках, по промороженному бездорожью.
Сам же шаман, ехать к пациенту отказался, сославшись на то, что лечить больных, он может только в родном стойбище. Здесь, мол родовые духи ему помогают.
Так и остался, некогда уважаемый во всей округе вождь, без помощи . Отвернулись от него духи, наказали за то, что попрал старик, древние законы ханты.
Вульге надоедало возиться с парализованным стариком. И она, все чаще покидала мужа, уходя в чум Ирмы, вдовы Ойка.
Альму, старшую жену
Ойка и первую жену Ванхо, забрали к себе злобные духи Кынь Лунка, еще лет пять назад.
Приближалась весна. А Кучум все никак не отходил в мир мертвых, чем очень раздражал Вульгу.
Кучум ясно дал понять женщине, что ее Ванхо никогда не получит от него символа власти. Пока еще язык вождя, мог произносить членораздельные звуки, он приказал старейшинам рода, после его смерти, самим выбрать временного вождя. Чтобы тот со временем, непременно уступил символ власти его младшему сыну Пынже, когда мальчик станет мужчиной.
Этим поступком, Кучум пытался хоть немного загладить свою вину, перед памятью погибших сыновей. И перед своим родом.
К началу марта , Кучуму сделалось немного лучше, в том смысле, что вождь, почти полностью потерял чувствительность.
Физическая боль почти перестала терзать его высохшее тело.. Правда, при этом, он полностью потерял возможность хоть как-то, владеть своим телом.
Он уже, не мог сам садиться, не мог держать ложку. Но язык, все еще повиновался вождю.
Женщины всего стойбища, невзлюбили неверную Вульгу, осуждая ее за то, что она фактически, бросила умирающего мужа.
Жены охотников, по очереди, ухаживали за неподвижным вождем, не давая ему, сгнить заживо в собственных нечистотах.
Чаще других, к Кучуму заходила Ума, жена русского Лишка. Она, как ни одна из ханты, в своем русском муже, не чаяла души. И из благодарности вождю за свое счастье, Ума готова была, ухаживать за тяжело больным стариком, хоть сутки без отдыха.
Однажды,, когда Кучуму было особенно печально и одиноко, он мысленно вознесся к свои предкам, умоляя их поскорее забрать к себе его душу.
В этот вечер, он долго беседовал с родовыми идолами олицетворяющими добрых духов, помощников рода «Белого Оленя».
Вылепленные из глины, выточенные из кусков деревьев, они стояли и сидели вокруг его ложа.
Излив душу сначала предкам, потом духам, Кучум уснул крепко, как не спал уже давно.
И снова ему приснилась его мать.
«Прикажи всему племени, кочевать в Васюганскую тайгу. К стойбищу знаменитой шаманки Югры. Морозы ушли. Снежные духи не посмеют поднимать больших плясок ,чтобы помешать кочевью вождя. Не смей ослушаться своей матери, вождь. Ты успеешь добраться до стойбища Югры, во время».
Проснувшись поутру, Кучум до мельчайших подробностей, вспомнил сон, который посчитал пророческим. Он не смел ослушаться материнского приказа.
Тем более, что слова: «успеешь добраться во время», для больного прозвучали надеждой на выздоровление.
Ни один ханты не смел отнестись неуважительно к своим родителям. И смерть их, не считалась смертью. А лишь временным уходом в «нижний мир». Ханты свято верили, что все умершие, возвращаются в оставленный ими, «средний мир»
Но приходят они назад, уже в другом теле.
Ханты племени «Белого Оленя», никогда не забивали оленей альбиносов, считая их воплощением своих родных, ушедших в иной мир.
Если в стаде рождался белый олененок, ханты воспринимали этот факт, как возвращение одного из умерших сородичей, в их стан.
Если, по какой-то причине, олененок погибал, части его тела и шкура, считались священными.
Тушку разрубали на несколько частей и приносили в жертву духам воды, огня и воздуха. А шкурка хранилась у вождя племени, как символ его власти над своим родом.
Пророческий сон Кучума, звал немощного старика в дальнюю и опасную дорогу.
До Васюганской тайги, где находилось стойбище великой шаманки, по накатанному собачьими упряжками, зимнему насту, добираться приходилось не менее недели. Это, если не тратить много времени на отдых.
Но в данный момент, стоял апрель. Днями солнце слегка подтапливало снег, напитывая его водой. До ледохода в этих краях, было еще далеко.
Но санный путь портился с каждым днем, все быстрее.
Ездовые собаки, ранили лапы о края подтаявшего и вновь замерзшего наста.
Оленей, надо хотя бы, раз в день, распрягать и отводить на берег Оби, чтобы они могли подкормиться.
Северный олень, подобно дикому сохатому, всегда мог найти чем подкрепиться в зимний период.
Своими крепкими копытами, они легко разбивали наст любой твердости. Питались олешки, в основном, белым мохом, ягелем. Но Нарымская тайга, не отличалась обилием ягеля.
Олени не брезговали корой кустарников и осин. С удовольствием лакомились молодыми побегами хвойных деревьев, боровой травкой из-под снега., объедали почки и молодые веточки лиственных деревьев. Но все же, ягель для оленя, был особым лакомством.
Нарымские и частично Васюганские ханты, мало держали оленей. Главной ездовой силой, у них были собаки.
Но и от оленей, они не отказывались.
Без шкуры оленя, не сладишь хорошего, теплого чума. Без молока оленух, туго пришлось бы, подрастающим детишкам остяков.
Со временем, ханты, переходя на оседлый образ жизни, научатся, заблаговременно заготавливать, для своих олешков, корма на зиму.
Но пока, они надеялись на то, что природа, породившая оленей и прочее зверье, в состоянии сама прокормить своих многочисленных и многоликих детей.
Женщинам ханты, пришедшим с утра, проведать своего вождя, Кучум велел собрать в его чуме, Большой Совет. Вскоре в чум больного предводителя их племени, набилось не мало охотников. Ближе, к лежащему под шкурами Кучуму, расположились самые старые и уважаемые люди стойбища.
Стрики позволили себе, опуститься на шкуры оленей, ловко подвернув под себя ноги.
Все, кто был моложе, остались стоять.
«Сидячих» мест в чуме вождя не оставалось.
Две женщины, приподняли легкое тело старика, подсунув под его бесчувственную спину, несколько скатанных шкур оленей.
Осмотрев одноплеменников, все еще зорким взглядом, Кучум коротко произнес:
«Племя «Белого Оленя», отправляется в кочевье».
Над людьми повисла напряженная тишина. Охотники молча «переваривали» совершенно абсурдную мысль, высказанную их вождем.
Наверное, не в одной голове ханты, возникло подозрение, что их вождь, лишился ума
.
Какое могло быть кочевье в конце зимы? Апрельская погода на севере, совершенно непредсказуема. Сегодня припекает солнышко., напитывая снег подтаявшими водами.
Завтра ударит не шуточный мороз, превратив окрестности в один, огромный каток. Для угорских народов, время зимнего кочевья, наступает в конце ноября.
Когда надежно схватится лед на реках. И снегов наметет не очень много.
Многие из ханты, постоянно возвращаются на летние, обжитые стоянки. Но не раньше чем к середине мая. Когда сойдет лед с рек. И можно будет, передвигаться по рекам и протокам на своих долбленых обласах.
Оглядывая не довольные лица стариков, Кучум рассердился.
«Племя Кучума кочует к стойбищу шаманки Югры, в Васюганскую тайгу. Мой непослушный народ, должен собраться немедленно! Так приказали Кучуму, родовые духи.
Уходите все. Снимайте шкуры с чумов, готовьте собачьи упряжки, выкапывайте юколу из ям. Хорошо одевайте своих детей. Для вождя стойбища, готовьте оленью нарту.
Завтра, под пение великого бога солнца, отправляемся к стойбищу Югры. Вождь все сказал».
Никто не лишал Кучума прав, великого предводителя, уважаемого племени. Никто не смел ослушаться приказа вождя.
Не смотря на недовольство, в сердцах большинства соплеменников, в стойбище закипела привычная для ханты, работа.
К восходу солнца следующего дня, с десяток собачьих упряжек, первыми тронулись в путь.
На легких нартах сидели семьи ханты. Своих маленьких детей, укутанных в оленьи шкуры, матери устроили на более просторных, оленьих нартах.
Нартой Кучума, заваленной оленьими шкурами, правил сын Вульги, Ванхо. Сама Вульга вынуждена была поддерживать голову лежащего вождя, чтобы он мог осматривать окрестности.
Десятилетний Пынжа, предпочел поехать впереди с семьей Ирме, на ее собаках.
Кочевникам повезло. Природа видимо, решила сжалиться над несвоевременными путниками.
Весь сложный путь, кочевников, растянувшийся почти на две недели, прошел при умеренном морозце.
На ночевку, путники поднимались на берег Оби. Разжигали огромные костры из цельных деревьев. Ужинали юколой и тем, что удавалось подстрелить в непуганой людьми, тайге.
Подолгу пили густой горячий чай с порсо и чагой. Такой напиток возвращал силу уставшим телам. . Кроме того, он долго согревал людей, изнутри.
Собак ханты кормили рыбой, специально заготовленной для них, еще с осени.
Освобожденные от упряжек олени, успевали за ночь, насытиться на столько, что люди не тратили время на их дневное кормление.
Спали ханты на открытом воздухе, устроившись вокруг жарких костров.
Но перед сном, люди сооружали поверх снега, высокие настилы из хвойного лапника.
Сверху, ветки сосен и кедров, покрывались шкурами оленей и медведей.
Каждый вечер, женщины меняли своеобразные «памперсы» не только маленьким детям, но и своему немощному предводителю.
«Памперсами» служили толстые прокладки из сухого мха, пересыпанные древесными гнилушками.
Кучум чувствовал себя достаточно сносно. Свежий воздух и новые впечатления, пошли ему на пользу. К тому же, Кучум свято верил, что не просто так, дух его умершей матушки, сорвав его с места, отправил к стойбищу известной шаманки.
К концу второй недели, поздно вечером, когда звезды успели густо усеять темное небо, длинный обоз из оленьих и собачьих упряжек, поравнялся с поселком Крутой Яр.
Поднявшись на берег, ханты обосновались на ночевку на берегу Оби, по привычному плану.
Они не стали ставить чумов, как не ставили их ни разу, за время длинного пути.
Едва проснувшись, от крепкого сна на свежем, морозном воздухе, закаленные аборигены севера, принялись запрягать оленей, осматривать израненные льдинками, лапы собак.
До намеченной цели, оставалось еще не малых 30 километров.
И только единственный ханты охотник, из всего племени, знал точный путь, по которому они должны были попасть в стойбище Югры.
Несколько жителей Крутого Яра, рано поднявшиеся со своих постелей, видели, как краем их поселка, проследовало несколько собачьих и оленьих упряжек со множеством пассажиров.
Среди ранних наблюдателей оказалась бабушка Глафира.
« К шаманке, на Большое Камлание прибыли видать, гостеньки со всех краев», - безошибочно решала старушка.
Оставив все дела, она направилась к дому Фильки . Отворив не запертую дверь, Глафира громко крикнула:
«Вставай, Филиппок. Пора, сынок к Югре наведаться. Ты бы посмотрел, сколько повозок сейчас, мимо поселка проехало. И все туда, к ней отправились. Видать нешуточное дело затевает Югра.
Может быть, как раз сегодня, ты сможешь узнать все то, что тебя мучает. Бери Яшку и вперед. Да будьте осторожны там.
Кто его знает, что у той ведьмы в голове».
Югра долго и усердно, как никогда раньше, готовилась с Большому Камланию.
С вечера, ее прислужницы, как требует того ритуал, омыли шаманку священной водой из Шаманского озера.
Шаманские атрибуты так же, были омыты священными водами. Югра самостоятельно , без помощи прислужниц, приготовила необходимые отвары из грибов разного предназначения.
Одни отвары нужны были для «больного», чтобы полностью подчинить себе волю Ванхо., сделав того послушным и беспомощным, как новорожденный щенок.
Другие отвары, должны были помочь ей войти в транс, и покинув собственное тело, отправиться в путешествие по всем трем уровням мира. Отвары третьих грибов и трав, предназначались для того, чтобы поддерживать энергию ее физической оболочки и астрального тела.
Большое Камлание, существенно отличалось от простых шаманских ритуалов, к которым шаманка прибегала едва ли, не ежедневно.
Задобрить духов, перед отправкой охотников на промысел. Помочь, при не осложненных родах, соплеменнице или гостье. Провести свадебный или похоронный ритуал.
А главное, постоянно удерживать соплеменников в духе повиновения и преклонения пред ее Величаем.
Все это и многое другое, Югра могла сделать, не прибегая к Большому Камланию. В последние годы, ей все чаще приходилось практиковать свои гипнотические способности на том, чтобы удержать в повиновении Унху.
Он, как никто другой в ее практике, трудно поддавался внушению
.
Ритуалы Большого Шаманского Камлания, Югра проводила не чаще одного раза в год.
Проводились они, в случаях тяжелой болезни, доставленного к ней пациента. Все равно, своего ли, или гостя. По неписанной шаманской этике, Югра не имела права отказать в лечении даже самого тяжелого, порой безнадежного человека.
Югра широко прославилась именно этим умением. Поставить на ноги тех, от кого отказалась традиционная медицина.
Кроме того, Большие Камлания проводились ради общего блага всего рода шаманки. Во время таких ритуалов, шаман договаривается с высокими представителями параллельных миров, о «сотрудничестве и и взаимовыручке».
Шаман, от имени всего рода, обещает Божествам земли, воды, и подземного мира, блюсти законы предков. Сохранять природу. Брать от «лесного хозяина столько пушного зверя, сколько необходимо для поддержания жизненных проблем».
То есть столько, чтобы ханты мог обменять пушнину на необходимые продукты и вещи.
«Не добывать сверх необходимости, животных, дающих пропитание людям. Не губить рыбу на нересте. Не бить птицу на гнездах. Не допускать поджогов лесов, не засорять тайги и рек». И тому подобное.
Высшие Божества, в свою очередь, должны были охранять людей природы от болезней, слишком сильных морозов и наводнений, лесных пожаров и прочих бедствий.. Дарить им урожайные сезоны, посылать зверей в их ловушки, под их стрелы и пули.
Очередное Большое Камлание, Югра не напрасно присовокупила ко Дню Серой Вороны. С этого дня, Угорские племена ведут свое летоисчисление. Вороний день, Вурна Халт, с давних времен, считается для угров, большим праздником, со своими обычаями и традициями.
Для ханты, Вурна Халт, это как для нас, Новый Год.
Вурна Халт символизирует наступление долгожданной весны. Люди собираются на открытом воздухе.
Они истово молятся своим духам, прося их о ниспослании им теплого лета и хорошего, урожайного сезона
Готовят на кострах пищу, украшают березу цветными лоскутками. Береза является священным деревом ханты, символизирующим женское начало. Начало жизни. Березе молятся женщины, прося о зачатии здоровых детей.
В Вороний День в стойбищах бывает много гостей. Особенно много их наезжало, в стойбище великой шаманки Югры.
Шаманка знала, что делает, когда объявила Большое Камлание именно в Вороний День
Югре нужна была публика. Чем больше народа входило вместе с ней в транс, тем вероятнее ожидался успех от Большого Камлания.
Ведь все прибывшие на камлание, были уверены, что Югра затеяла шаманский ритуал, ради блага своего рода. Но если она договорится с духами о хорошем урожайном лете и о благоприятной зиме, то природа будет милостива не только к роду шаманки, но и ко всем, соседним племенам.
Благодарные соплеменники, с просветленными лицами, полные надежд, прибывали в стойбище Югры с богатыми дарами.
Но сама Югра, зная истинную причину готовящегося камлания, пребывала в скверном расположении духа.
Еще с вечера, её мучали дурные предчувствия.
Обычно Югра спала крепко и подолгу, без всяких сновидений. Но в ночь перед камланием, она металась во сне, преследуемая жуткими сновидениями.
Казалось бы, о чем переживать такой сильной, широко известной личности, как шаманка Югра?
Ведь она действительно, собиралась просить духов о благополучии рода своего.
Но в глубине души, Югра не могла не признаться самой себе, что разум ее затуманен жаждой власти . И главным орудием для достижения заветной цели, будет служить ее Унху. Вернее Ванхо Осетров, законный наследник титула вождя, большого и уважаемого племени «Белого Оленя».
Это день должен был бы, стать судьбоносным в ее дальнейшей жизни. Но в глубине души, Югра опасалась, что не сможет добиться задуманного результата.
Полностью вернуть Унху память, силой собственной воли, убедить его вступить в права вождя своего племени, было не так трудно, для шаманки такого уровня, как Югра.
Но как заставить Унху помнить только то, что он первый претендент на место вождя? Как заставить его, не вспомнить ничего из того, что могло бы, повредить самой Югре?
Поведение Ванхо, его слова о возможно имеющемся у него сыне, произнесенные в полном сознании, испугали осторожную шаманку.
Введя Унху в состояние гипнотического сна, Югра сумела выяснить у него причину, по которой он ходил в поселок.
Ее Унху, вернее Ванхо, сын вождя Кучума, заподозрил собственного сына в мальчишке сироте из Крутого Яра. Югра была почти уверена в том, что Ванхо не ошибся.
Но единокровный сын Ванхо, стал бы для планов шаманки, непреодолимым препятствием, узнай о том его соплеменники.
Устранить мальчишку физически, шаманка не осмелилась.
Хотя, для нее это было не трудно. Заморочить голову одному из своих соплеменников, временно лишив его рассудка, для Югры, было так же просто, как охотнику добыть белку.
Такой «замороченный» соплеменник Югры, по ее приказу, мог без раздумий, убить любого, на кого ему показала бы шаманка.
Она и без того, свершила уже, много неосторожных поступков, которые никак не вязались с предназначением шаманского мастерства. Проще и безопасней было устранить мальчика из памяти Ванхо.
Именно эта мысль, эти намерения, а не благополучие своего народа, больше всего, занимали Югру, накануне Большого Камлания.
Камлания традиционно проводились на берегу Шаманского озера. Там же росла крепкая раскидистая береза, которую племя Югры, почитало, как святыню.
С утра, самые сильные охотники племя, принялись готовить основу, для большого шаманского костра.
Они наносили из тайги сушняка, поверх которого пирамидой поставили несколько длинных обрезков свежесрубленных сосен.
Прибывающих в стойбище гостей, встречали женщины племени.
Для них, заранее было поставлено несколько запасных чумов.
Прибывшее племя Кучума, расположилось на своих нартах, немного в стороне от стойбища Югры. Вождь запретил своим соплеменникам, раньше времени, объявлять Югре, о своем прибытии.
Женщины племени "Белого Оленя", разложили отдельный костер и принялись готовить пищу.
Мужчины занялись установкой чумов.
В обыкновенный день, не связанный с Большим Камланием, люди племени Югры, без разговоров, прогнали бы самозванцев, посмевших раскладывать свои чумы на их землях.
Но в сей день, да еще и в День Серой Вороны, любой гость имел право, поставить здесь свое временное жилище.
Местные аборигены Югры, с любопытством поглядывали на большой обоз гостей. Но они не осмеливались нарушить уединение прибывших. По закону, гости сами должны были, сделать первые шаги, для более тесного общения.
Югра сидела в своем чуме, рядом со спящим на шкурах Ванхо. Она видимо, перестаралась, принуждая супруга выпить очередную порцию грибов, что делали Ванхо, безвольным и послушным, как малое дитя.
Югра отлично осознавала, что частое употребление наркотического отвара, может плохо повлиять на дальнейшую мозговую деятельность ее мужа.
Но шаманка не собиралась останавливаться перед подобной «ерундой».
Чем глупее мужчина, тем легче будет подчинить его, своей воле. Тем проще будет заполучить ей, полную власть над его родом..
Но что-то неприятное, все же точило Югру, не давая ей возможности, окончательно настроиться на нужную волну, перед началом камлания.
Она не имела понятия о том, что в каких-то, ста метрах от ее чума, укутанный в оленьи шкуры, греется у огня, сам Кучум, вождь уважаемого племени «Белого Оленя».
Вождь прекрасно знал все законы и порядок проводимых шаманами ритуалов.
Ни один шаман, в день Большого Камлания, не заговорит с представителем другого рода.
Он не примет в своем чуме, ни одного инородца, дабы не потерять связи с духами своего племени.
Обратиться к шаманке с личной просьбой, можно будет, лишь ближе к завершению ее ритуала. И тогда она обязана будет присовокупить имя нового больного к своим просьбам, обращенным к Высшим и низшим божествам и духам., покровителям всех родов ханты. Но вначале, шаманка будет камлать за благо своего рода.
Какие силы существующие за пределами нашего понимания, заставили Кучума отправиться в путь? Причем, не позже и не раньше того, чтобы старый вождь, проделав огромное расстояние, смог попасть на Большое Камлание Югры. Как и предсказала ему покойная мать, вождь попал в стойбище Югры, «во время».
На это «во время», вождь тайно возлагал совсем другие надежды.
Но того, что случилось дальше, он никак не мог предполагать.
Югра задерживалась в своем чуме. У входа в ее жилище, собрались почти все жители стойбища. Пора было начинать Большое Камлание. Весенний день на севере, не так уж велик. А шаманские камлания, могли продолжаться до семи и более часов, почти без передышки.
Постоянные прислужницы и помощницы Югры, осмелились войти в ее чум.
«Великая Югра, достаточно отдохнула?. Народ ждет Великую шаманку. Священный костер уже зажжен»,- низко склонив голову, робко подала голос старшая прислужница..
«Оденьте Югру»,- поднимая вверх руки ., распорядилась шаманка.
Через пол часа, полог чума взлетел вверх.
В проеме входа в чум, предстала невысокая старческая фигура женщины, облаченной в умопомрачительное одеяние.
Но в ее подчиненных, наряд шаманки, вызвал только, глубокое благоговение.
Платье или подобие шубы шаманки, представляло собой одежду пошитую из кусков меха различных животных.
Почти к каждому куску меха, были пришиты полоски оленьей кожи, хвосты белок и бурундуков.
Они свободно болтались в воздухе, увеличивая фигуру шаманки в объеме, делая ее еще нелепее.
Головной убор Югры, представлял собой меховую шапку, густо украшенную перьями хищных птиц.
В руках шаманка держала священный бубен и колотушку.
Высоко подняв голову, Югра, с гордым видом, направилась к высокому костру, пылающему у Шаманского озера.
Следом за ней, две прислужницы, вывели из чума Ванхо. Мужчина почти не держался на ногах. Низко опущенная вниз голова, не позволяла гостям, рассмотреть лица «больного».
Ноги Ванхо заплетались так, что помощницам шаманки, приходилось временами, с трудом волочь мужчину, держа его под мышки.
Дотащив Ванхо до озера, женщины уложили его на невысокий настил из хвойного лапника., устроенный неподалеку от шаманского костра.
Соплеменники шаманки и многочисленные гости ее стойбища, расположились полукругом, вокруг костра и ложа «больного», как считали люди. Шаманка находилась рядом с ложем Ванхо в середине «малого круга».
При первом же ударе, колотушки о кожу бубна, раздалось негромкое, монотонное пение, похожее на утробное мычание оленух.
Шаманка проворно обежала вокруг костра и снова, с большей силой, ударила в бубен.
Остановившись, она медленно обвела горящим взглядом, устремленные к ней лица угров.
Раскачиваясь, словно рябина под напором ветра, Югра умело вплела свой сильный, хорошо поставленный природой голос, в горловое пение соплеменников.
Вскоре «мычание», переросло в мощное, но по прежнему монотонное, многоголосое пение.
Напряженный взгляд шаманки, помноженный на монотонное пение людей, очень скоро, ввели почти всех соучастников ритуала, в пучину глубокого транса.
Народ вождя Кучума, пока еще, не настигла волна всеобщего забытья.
Так было задумано Кучумом. В этот раз, он решил пронаблюдать весь процесс шаманского камлания, находясь в полном рассудке.
Вождю не раз приходилось, в молодые годы, участвовать в подобных мероприятиях. И он по опыту знал, что многие моменты шаманских ритуалов, стирались из памяти тех, кто впадал в особо глубокий транс.
У шаманки имелся уже пациент, на лечение которого она потратит не мало сил.
Пройдет несколько часов и выдохшаяся Югра упадет у костра, чтобы выпить бодрящего напитка и передохнуть. Вот в такой момент, Кучум намеревался подослать к шаманке своего надежного родственника. Тот откроет Югре, что к ней на лечение, прибыл вождь «Белого Оленя», проведя в пути около двух недель..
Кучум распорядился, чтобы соплеменники подвезли нарту, на которой он полулежал, ближе к «большому кругу», образованному ханты, находящимися в трансе.
Приказав усадить себя так, чтобы ему хорошо были видны действия шаманки, мечущейся у ложа «больного». Кучум замер, впитывая в себя все, что происходило в «малом кругу» .
А там, происходило невообразимое. Хотя, для угорских народов, ничего невообразимого, в действиях шаманки не было.
Достаточно не молодая женщина, вращаясь, как заведенная юла, вокруг собственной оси, одновременно, достаточно быстро, бегала вокруг костра и ложа «больного».
При этом, она время от времени, ударяла колотушкой в кожу бубна, хрипло выкрикивая непонятные заклинания, подняв голову к небу.
Временами, она опускалась на четвереньки. Уподобляясь животному, Югра рычала и выла, как лесной зверь. На четвереньках, шаманка бегала ничуть не медленнее, чем на своих, двоих.
Первые пару часов, Югра не обращала на лежащего на хвойной постели мужчину, никакого внимания.
Она была занята «тесным общением» со своими божествами и родовыми духами. Так считали все, кто находился рядом.
Но у шаманки, что-то, шло не так.
Никто из «зрителей» этого не замечал. Но сама она понимала, что ей, никак не удается наладить нужного контакта со своими духами. И это, все больше приводило ее в неистовство.
Такое впервые случилось в шаманской практике, Великой Югры.
Астральная сущность Югры, давно покинув ее тело, рыскала во мгле, стараясь привлечь к себе внимание наивысших сил,, управляющих миром.
Но шаманка натыкалась лишь на оскаленные пасти недружелюбных существ, обитающих в параллельных пространствах.
Испуская грозный рев и жуткое зловоние, монстры, загораживали дорогу шаманке на встречу с Высшими Божествами.
Видимо Высшее Божество, Нум –Турум и прародительница всего живого, мать Калтась, отправили на встречу с шаманкой, вместо себя своих, самых злобных прислужников.
Наивысшие силы Природы, даровавшие ей огромную шаманскую силу и природную мудрость, отвернулись от прославленной Югры.
Природа бесхитростна и щедра к тем, кто бесхитростен и щедр сам.
Многочисленные духи, посланцы Высших Божеств, приходят в мир, чтобы служить людям.
В каждом роду угров, есть свои, родовые духи. Они и помогают семьям ханты, и поддерживают их, во всех добрых делах и намерениях. Духи много терпеливы.
Но иногда, они безжалостно наказывают тех, кому служили. Это происходит в тех случаях, если отдельный человек или весь его род, неоднократно нарушали справедливые законы предков.
Так был наказан Ойка, брат Ванхо, совершивший непростительный грех.
Наказание настигло и его отца, вождя Кучума. Он так же, неоднократно нарушал законы ханты, пойдя на поводу хитрой и недоброй женщины, своей супруги Вульги.
Но Ойка, Кучум и подобные им отступники, были простыми людьми.
Шаманка Югра несла в себе самый большой и непростительный грех.
Она цинично преступила многовековые традиции шаманов, применять свой дар, только во благо народа. Все равно, какого. Своего ли, чужого, не имело значения.
Югра не раз обращалась, с запрещенной просьбой, к свои духам, прося их ускорить смерть парализованного вождя.
Облеченная не малой властью над жизнями и душами своего народа, шаманка возжелала еще большей власти.
Ради собственной выгоды, она много лет, держала в беспамятстве, прямого наследника вождя.
Все три ее чума, были завалены дорогими мехами, дефицитной металлической посудой, отрезами такой же дефицитной ткани.
В тайниках, под шкурами медведей и оленей, у шаманки хранились не малые запасы золотых, царских червонцев.
Она обложила обязательной данью свой народ. Не стыдилась Югра, обирать даже вдов и многодетных родителей.
С приезжих больных, она брала откупы, втрое превышающие те, что полагалось брать за удачное врачевание.
В тяжелые неурожайные годы, Югра не рассталась ни с одной шкуркой соболя, чтобы помочь выжить своему народу.
Большую часть, своего бесценного дара, Югра тратила на то, чтобы держать в беспрекословном подчинении, своих людей.
В глазах своего рода, Югра выглядела доброй и бесхитростной шаманкой, готовой прийти на помощь, любому страждущему.
Эта молва, внушенная Югрой уграм, опережая ее дела, не раз облетела все племена ханты. К ней рвались попасть безнадежно больные люди. О ней складывали легенды. Но все эти слухи, были ничем иным, как внушением, навеянным сильной личностью.
Высшие силы Природы, дали Югре все, чтобы она могла помогать тем, от кого отказались не только официальные доктора, но и другие, менее одаренные шаманы.
Но Югра не оценила Божьего дара, пустив его на достижение собственных, личных амбиций.
Слишком долго терпели ее преступления, родовые духи. Они не доносили высшим Божествам, об отступнице, надеясь, что слишком талантливая шаманка, одумается.
Но Югра только усугубила свою вину, намереваясь завладеть неограниченной властью, над чужим ей родом «Белого Оленя».
Югру покидали силы. Стремительно и безвозвратно, ее удивительный дар, уходил от прославленной шаманки.
И она, наконец, поняла это. С пронзительным визгом, Югра остановилась рядом с ложем Ванхо.
Визг Югры, кажется, разбудил Ванхо. Но скорее, его просто «отпустило». Заклятия Югры, ее гипноз, больше ни на кого, не действовали.
Открыв мутные от шаманского зелья глаза, Ванхо сел на своем ложе.
Стараясь спасти остатки своего авторитета, Югра громко крикнула.
«Ванхо, сын вождя Кучума, из рода «Белого Оленя», я возвращаю тебе память».
С недоумением посмотрев на беснующуюся шаманку, Ванхо устало ответил:
«Я давно это знаю и без тебя, глупая старуха».
Стараясь заглушить безжалостные слова супруга, Югра с такой силой ударила в бубен, что прочная кожа на нем, лопнула как резиновый мяч, попавший под колесо паровоза.
Над притихшей, «проснувшейся» толпой соплеменников и гостей Югры, пронесся испуганный вопль, вытолкнутый сотней людей разного возраста.
Порвать священный бубен, да еще, во время Большого Камлания, считалось очень дурным знаком.
Часть наиболее суеверных ханты, бросилась к своим чумам, чтобы укрыться в них от непонятной, пока беды, грозящей их племени.
Некоторые из гостей, тоже поспешили к своим собакам, чтобы поскорее убраться из стойбища шаманки.
Онемевший от удивления и неожиданной развязки, старый вождь, с трудом, пришел в себя:
«Что это? Кто там у костра? Это мой сын? Мой первенец Ванхо?
Люди племени «Белого Оленя», - из последних сил, закричал Кучум, - ваш вождь лицезреет своего сына, наследника на место вашего вождя».
«Это же Ванхо. Наш будущий вождь. Но где он был столько лет? А где же Ойка? – эхом пронеслось над станом Кучума.
Народ племени Кучума, бросился к Ванхо, стоящему у своего недавнего ложа.
А в это время, со стороны стойбища Югры,к угасающему костру, со всех ног, бежали две мальчишеские фигуры.
Филька с остяком Яшкой, только что, подошли к стойбищу. Как бы не торопились мальчишки, но пешим преодолеть 30 километровый путь, было не так –то, просто.
Филька, локтями пробивая себе путь к отцу, заметно возвышавшемуся над своим народом, срывая голос кричал:
«Ванхо Осетров, ты мой отец. Пустите меня к отцу».
Вырвавшись из плотного круга столпившихся рядом с Ванхо соплеменников, мальчик повис на шее растерянного Ванхо.
«Ванхо мой отец», - стараясь не сорваться на рыдания, выкрикну Филька в лицо Ванхо.
«Я знаю, сынок. Я все знаю. Великая мать Калтась, вернула память в голову Ванхо. - Он опустился на корточки и прижимая голову Фильки к себе, простонал.
– Наття, моя Наття. Она погибла, да сын мой?. Я не смог спасти мать моего сына.
Меня убил мой брат Ойка. Мне сообщили об этом, добрые посланники матери Калтась,
Только сегодня я узнал от этом, пока лежал тут, отравленный ядом проклятой старухи.
Моя Наття! Она все же, родила мне сына! Но Кынь Лунк, взамен сына, забрал к себе мою Наттю.»
«Ванхо, отец мой, я впервые слышу имя своей мамы», - остатки мужества, покинули мальчика. Спрятав лицо на сильной груди родного человека, он затрясся в беззвучном плаче.
Неожиданно, ясное с утра небо, мгновенно затянула черная, непроглядная туча. И в тот же миг, над головами людей, пронесся чей-то громкий крик:.
«Люди ханты, гости Югры, Великую шаманку забрал в свое царство Бог нижнего мира. Кынь Лунк воспользовался тем, что мы забыли о ней».
Толпа ханты раздалась и Ванхо увидел лежащую неподалеку Югру. Глаза бывшей шаманки тускло смотрели в черное небо, ничего не видящем взглядом.
Силой удерживая лицо сына на своей груди, Ванхо прошептал.
«Пойдем сынок. Не надо тебе смотреть на это. В глазах этой женщины, все еще живет зло. Ее народ, достойно похоронит свою шаманку.
А я слышу, где-то рядом, голос своего немощного отца Кучума. Пришла пора, деду узнать своего родного внука».
Окруженный соплеменниками, Ванхо отправился к нарте, где лежал его отец. Одной рукой, он крепко прижимал к себе Фильку, словно боялся вновь потерять сына.
Филька, поблескивая припухшими от слез глазами, гордо осматривал своих дальних и ближних родственников. О существовании такого большого количества родственников, мальчик мог только мечтать.
Никогда Филька еще не был так счастлив, как в этот необыкновенный день.
«Ванхо, сын Кучума, муж шаманки Югры, не покидай нас. Ты по закону, отныне наш вождь» - крикнул кто-то из охотников Югры. И тот час, над озером, промчался многоголосый клич, повторяющий:
«Ванхо - вождь племени Югры, не покидай нас».
Ванхо почувствовал, как потеплело в груди и сердце его сжалось от благодарности к людям, среди которых он жил долгих пятнадцать лет.
«Я еще не решил, народ мой! Я вернусь к вам и мы все обсудим!» - поклонившись людям Югры, он направился к своему родному племени.
В каждом отдельном стойбище ханты, живут обычно лишь близкие по крови люди.
Выросшие парни, берут жен из других племен. Их дети , подрастая женятся так же, на девушках чужой крови. А вот дочери рода, уходят замуж в другие племена. Чем больше мужчин в отдельном племени, тем больше и сильнее их род.
Поэтому родители радовались рождению мальчиков куда больше, чем девочек.
Дочь, – они растили для «чужих». Она уйдет из племени. И рожденные ею сыновья, станут членами чужого рода.
А рожденных ею дочерей, парни из родительского племени, замуж не возьмут.
Иногда случалось так, что к стойбищу, какого-ни будь рода, прибивался одинокий человек или целая семья.
В этом случае, после обряда очищения и шаманского специального ритуала, пришлые люди, становились членами рода, который принял их к себе.
Ханты редко принимали в свой род чужаков.
«Родословную» чужого человека, проверяли очень тщательно.
И если оказывалось, что чужака изгнали из своего рода, за какую-то, серьезную провинность, ему отказывали в покровительстве.
Даже в том случае, если мать семейства просителей, оказывалась дочерью одного из членов рода, куда просилась семья.
Бывали случаи, когда целая семья, изгнанная из племени за серьезное нарушение законов предков, погибала в одиночестве, от голода и морозов.
Иногда, род делился на племена. Это происходило в случаях большого, численного разрастания одного рода. Охотничьих угодий на всех членов рода, могло не хватать. И род, по решению вождя и его старейшин, делился на два, а то и три племени.
Племена разъезжались далеко друг от друга. Но по самым большим праздникам, могли собираться вместе, если появлялась такая возможность.
Бездорожье северной тайги, огромные болота и множество рек и речушек, часто служили серьезным препятствием, для общения племен одного рода.
Кучум, стараясь сохранить подобающее вождю достоинство, жадно смотрел в лицо приближающегося сына.
Он давно смирился с потерей сыновей, считая их погибшими. Только себя винил вождь, за утрату сразу двух членов своей семьи.
«Ванхо Осетров, сын вождя племени «Белый Олень», будущий вождь своего племени, Кучум рад видеть своего сына», - голос старика сорвался и мутные слезы заволокли угасающий взор вождя.
Низко склонившись над отцом, Ванхо по традиции ханты, шумно обнюхал лицо и руки вождя, выражая этим почтение и уважение к родному человеку.
«Ванхо приветствует своего вождя, - торжественно произнес он.
Сын волновался ничуть не меньше отца. Но закон ханты, обязывал мужчину скрывать, любые проявления глубоких чувств в публичном разговоре. Тем более, в с вождем племени.
- Вождя поразили духи болезни? Отчего вождь неподвижен?» - Не в силах скрыть жалости к беспомощному старику, спросил его Ванхо.
«Родовые духи, наказали вождя за нарушение законов предков, - покорно пробормотал Кучум. – Вождь не имел права отправлять в изгнание законного наследника вождя».
Стоявшая неподалеку Вульга , смело возразила беспомощному мужу:
«Вождь поступил правильно. Ванхо старший легко управлялся в тайге один. Но Ванхо младший, мог бы пропасть без присмотра матери. – Не скрывая раздражения, Вульга накинулась на Ванхо.
- Ванхо бросил свой род. Ушел за легкой жизнью. И младшего брата увел с собой. Ванхо нарушил закон предков и должен быть изгнан из рода «Белого Оленя» навсегда. Ванхо младший, достиг звания мужчины. И он достоин титула вождя!»
«Замолчи, хитрая женщина. Кучум не попадет больше в ловушку Вульги, как глупый заяц. Вульга вместе со своим старшим сыном, должна немедленно покинуть стойбище Кучума. Я отказываюсь от Вульги, как от жены»,
– повысил голос Кучум. Глаза его молодо сверкнули . Повернув голову в сторону толпящихся рядом соплеменников, он собрав все силы, крикнул:
«Люди рода «Белого Оленя. Вы все присутствовали на Большом Камлании. Вы свидетели того, что Ванхо, сын Кучума, находился во власти недобрых духов.
Его мозг, был похищен прислужниками Кынь Лунка. Великая Югра , прежде чем отойти в нижний мир, вернула память сыну Кучума.
Об этом говорят все. Даже малые дети знают истинную причину, по которой Ванхо не мог вернуться в свое стойбище.
Охотники моего рода, их жены и дети! Слушайте все законные слова своего вождя. Кучум виноват перед сыном. И перед своими людьми.
Я сегодня буду говорить со своими родовыми духами. Буду молить их о прощении. Простите и вы, своего вождя.
Знайте, после того, как Кынь Лунк призовет меня в свои охотники, вашим вождем будет мой сын Ванхо.
Вульгу с Ванхо вторым, ее сыном, повелеваю отправить в стойбище ее отца.
Сейчас сделать это невозможно. Но как только духи воды проснуться, мои самые сильные охотники, отвезут Вульгу с сыном в стойбище ее отца. А пока что, чум Вульги, должен стоять в стороне от стойбища Кучума. Вульге и Ванхо младшему, запрещается подходить к остальным членам моего рода. Мой младший сын Пынжа, останется с Кучумом».
Терпеливо выслушав отца, Ванхо с жаром воскликнул
«Отец, рядом со мной стоит мой сын Филька. Я не знал и не помнил его. Сегодня я вспомнил все».
«Где мать моего внука, - с удовольствием оглядывая рослого подростка, спросил Кучум».
Глаза Ванхо заметно погрустнели.
«Нет моей Натти. Посланники нижнего мира, забрали мою Наттю , сразу же, как она родила моего сына. Ванхо не смог помочь ей. Черная стрела врага, убила меня в тот день. Я был на краю «нижнего мира». Ванхо помнит тот миг, когда уже видел стада оленей, принадлежащих Кынь Лунку.
Но Югра, сумела вырвать меня из черных рук царя смерти. Она спасла меня, отняв при этом память и сделав своим рабом.
Много лет, со дня Большой Воды, я был мужем Югры, по ее прихоти.
Мой второй род, род Югры, считает меня своим вождем. Слышит ли мой отец, как они взывают ко мне, как к вождю? Как вождь племени шаманки, я прошу свое родное племя, поставить свои чумы рядом с чумами Югры.
Отец, я хочу видеть младшего брата Пынжу. Он станет верным другом моему сыну».
« Из какого рода была твоя жена? Кто ее отец?- поинтересовался Кучум.
- По закону, она должна быть дочерью вождя племени. Любого. Пусть, даже самого небольшого. Иначе, твой сын и мой внук Филька, в будущем, не сможет стать вождем племени «Белый Олень».
Филька отлично понял все, о чем беседовали дед с отцом. С детских лет, зная о том, что он из ханты, мальчик прилежно изучал все тонкости родного языка с помощью друга Яшки и его семьи.
Опередив ответ замешкавшегося отца, он опустился коленями на край нарты, где полусидел его дед. Накрыв маленькой ладошкой, морщинистую руку старика, Филька воскликнул:
«Дед, мою маму звали Настей. Она была русской. А из какого племени, я не знаю. Может из рыбаков, может из тех, кто пашет землю. Она похоронена на русском кладбище. Я 15 лет, хожу к моей маме. И никогда не стыдился того, что она русская. Я ее очень люблю. И не променяю маму, ни на кого.
Дед, не обижайся, но я не претендую на роль вождя. Я родился и вырос среди русских. Я живу в поселке, учусь в школе. А осенью получу права и стану сам управлять катером. Наоборот. Я мечтал, что отец уйдет жить в мой дом.
Но если он останется вождем сразу двух племен, я буду очень им гордиться И навещать вас, стану очень часто. Только и вы, отпускайте моего отца, иногда, погостить у меня».
«Достойные слова мужчины", - кивнул головой Кучум.
«Отец, я никогда не жалел о том, что выбрал в жены Настю. Ее привели в мой чум, добрые лесные духи. Настя сбежала из лагеря лесорубов. Еще там, в Нарымской тайге»
Мужчины племени Кучума, толпящиеся рядом, примолкли с удивлением вслушиваясь в откровения их будущего вождя.
Стоявшие поодаль женщины, вытягивая шеи, тоже прислушивались к разговору у нарты Кучума.
И вдруг в наступившей короткой тишине, раздался полный удивления возглас, прозвучавший на русском языке.
«Настя из лагеря лесорубов? – активно расталкивая локтями людей, к нарте прорывался русский Лишка, как называли его ханты.
Тот самый, беглый каторжанин, Алексей, которого семь лет назад, приютило у себя, племя Кучума.
Цепко ухватив Ванхо за локоть, мужчина взволнованно переспросил. -
- Ванхо, ты был женат на русской Насте? В каком году ты ее встретил и где? Как ее фамилия девичья? Не Гринева ли?»
«Настя Гринева, - по русски ответил Ванхо, с удивлением рассматривая лицо голубоглазого русского. -
-Наттю привел ко мне добрый дух леса, когда она сбежала из лагеря лесорубов. С ней был пес по имени Барон. Натте грозила беда. Русский знал мою Наттю?»
«Настенька, родная сестрица моя»,- мужчина опустившись на корточки, застонал, уткнувшись лицом в ладони.
«Так ты брат Насти?, - закипая гневом, крикнул Ванхо. – Моя Наття рассказала мне, как вы с отцом обижали ее. Вы обращались с ней, хуже чем с прислугой. У моей жены не было родных. И ты ей не брат! Я не признаю тебя своим родственником».
«Ванхо, прости меня! Тебя одурманила шаманка. Меня и моего брата, с рождения одурманивал наш отец. Я любил сестренку. Но в угоду батюшке, не смел проявить к ней внимания.
Мы с Владимиром, очень боялись отцовского гнева.
Наша матушка умерла, рожая Настю. Видимо, поэтому, наш властный батюшка, покойный Степан Аверьянович, так ненавидел Настеньку.
Умоляю , отведи меня на могилу сестры. Я хоть сейчас, постараюсь выпросить ее прощения».
Сердито отвернувшись от русского брата его любимой Натти, Ванхо тяжело задышал, пытаясь справиться с гневом.
«Твою судьбу решит мой народ. Я бы прогнал тебя из нашего племени. Ванхо никогда не забудет мать моего сына Фильки».
Весь диалог между мужчинами, проходил на русском языке. Но многие из ханты, поняли его суть. В толпе соплеменников Ванхо, послышался недовольный ропот.
Неожиданную грозу, сгустившуюся над повинной головой Алексея, сумел погасить Филька.
Сообразив, что перед ним, практически на коленях, стоит его родной дядя, паренек с мольбой посмотрел на отца.
«Отец, ты не можешь быть таким жестоким. Ты сам, пятнадцать лет не помнил, что у тебя была русская жена и сын. Я, все это время, так сильно мечтал встретить своих родных. Лишка мой дядя. Он брат моей мамы.. И он сожалеет о своей вине перед мамой.
Отец, я простил Лишку. Прости и ты!»
«Мой внук мудр, как священная птица гага, сотворившая сушу. – пробормотал довольный Кучум.
- Лишка не совершил большого проступка, подчиняясь воле своего отца. Русский Лишка подарил племени Кучума, двух сыновей. Двух будущих добытчиков и продолжателей рода «Белого Оленя».
И он останется в племени, пока я жив. Но после того, как я уйду в нижний мир, Ванхо сможет сам решить дальнейшую судьбу русского Лишка .
Старик откинулся на шкуры оленей. Было заметно, как сильно устал старый вождь.
«Мой народ, приступайте к своим делам. Ставьте свои чумы, ближе к стойбищу Югры. Мой сын Ванхо, отныне вождь племени Югры, дает свое согласие на совместное проживание двух родов, на землях шаманки.
Когда придет мое время, отправиться в «Нижний Мир», отвезите меня в мое родовое стойбище. Туда, где в Нарымской тайге, лежит долина Мертвых. Похороните меня на самом высоком дереве, как того требует обычай.
Но своему племени, я завещаю жить там, где укажет вам Ванхо, ваш будущий вождь. Земли Югры, много богаче, Нарымских.
Молодые охотники, берите жен из племени Югры. Наш род «Белого Оленя», не должен угаснуть.
Отнесите меня в мой чум. Ванхо, сын мой. И ты Филька внук мой, вы должны сопровождать своего вождя в его чум».
Оказавшись в своем чуме, на удобном ложе, приготовленном женщинами, Кучум задал наконец, Ванхо вопрос, который давно мучал его.
«Ванхо, сын Кучума, ответь мне, где сейчас кочует твой брат Ойка? В тайге Васюгана или в охотниках Кынь Лунка?».
Ванхо невольно сжал кулаки.
Но сказать правду отцу, значило приблизить конец старика.
И он солгал, с трудом выдерживая пытливый взгляд вождя:
«Ванхо не виделся с Ойка шестнадцать лет. И ничего не знает о судьбе младшего брата».
Эту ночь Филька с другом Яшкой, провел в чуме вождя.
Ванхо отправился в жилище шаманки. Он, как вождь племени Югры, обязан был руководить похоронами, некогда знаменитой шаманки.
Спустя три дня, тело Югры, было отправлено в тайгу. Туда, где в определенном месте, покоились ее предшественники шаманки.
Югру, как и ее прародительниц, похоронили «воздушным способом».
Бальзамированные останки великой Югры, поместили в просторный, плетеный из толстого лозняка гроб, напоминающий лодку.
Туда же, поместили все ее шаманские атрибуты и некоторые вещи, что могли пригодиться шаманке, по дороге «в нижний мир».
Закончив все необходимые ритуалы, связанные с похоронами, Ванхо с Алексеем отправились на могилу Насти Гриневой.
Филька с другом Яшкой, ходко двигались впереди . Ванхо, с трудом, но простил Алексею его вину перед сестрой. Так повелел ему Кучум. Об этом просил его сын Филька, дороже которого, у Ванхо никого не было. Если не считать только, памяти, о безвременно погибшей Насте.
Стоял конец апреля. Снег почти расплавился на открытой солнцу, тропинке. Его еще достаточно много было в тенистых тайниках тайги.
Но на открытых местах, снег сошел, оставив после себя, слегка подмороженные лужицы.
Хорошо отдохнувшие за ночь путники, достаточно быстро осилили 30 километровый путь.
Для ханты, выросших в тайге такой путь не был в новинку.
На кладбище Крутого Яра, путники попали далеко за полдень.
В этот день, солнце припекало, совсем по весеннему. . Остатки снега, у окраины тропы, таяли на глазах, стекая мутной водой в низину.
Филька первым приблизился к простенькой, деревянной оградке материнской могилы.
«Мамочка, я не один к тебе пришел, - не громко произнес мальчик. – Посмотри, рядом со мной, наш папка.
Я нашел его мама. Это твой муж Ванхо и мой папка! А еще с нами, твой брат Лишка. Только ты не сердись на него, мамочка. Он сам тебе все расскажет».
Алексей робко приблизившись к оградке, замер не в силах справиться со слезами, жгущими глаза.
«Прости Настенька меня, пожалуйста. Во имя памяти нашей мамы, прости, сестренка» - почти прорыдал мужчина протягивая руки к кресту, под которым покоились останки его сестры
.
Ванхо не припоминал случая, когда в последний раз, так бешено колотилось его сердце, как сейчас.
Видимо, только в первую счастливую их с Настей ночь, он так волновался.
Но тогда им правило счастье..
А сейчас, на плечи сильного мужчины свалилась такая волна отчаяния и понимания безнадежности, что Ванхо, едва удержался на ногах.
Остановившись за спинами сына и Лишки, он все глотал и никак не мог проглотить, распиравший горло, горький ком.
Стоявший за его спиной Яшка, кажется понял состояние Ванхо. Подойдя к Фильке, он что-то торопливо зашептал на ухо другу.
Оглянувшись на перекошенное мукой, лицо Ванхо, Филька дернул Алексея за рукав куртки.
«Пошли Лишка. Пусть отец наедине, встретится с мамой. – хмуро пробормотал мальчик. - Потом подойдем».
Его дядя, покорно побрел вслед за Филькой вглубь кладбища.
«Филька, у вас в поселке кузница есть? Надо бы оградку кованную заказать».
«Нет у нас кузницы. Столяр есть. Он выточит из дерева оградку, не хуже кованной», - откликнулся мальчик, за руку уводя Алексея подальше.
Ванхо между тем, робко приблизился к оградке за которой, под простым крестом, покоилась его горячо любимая Настенька.
Он долго крепился, стараясь не показать своего горя сыну с деверем.Но сейчас, силы изменили Ванхо.
Как круто повернулась его жизнь, всего лишь, за несколько последних дней.
Он обрел сына, о существовании которого, даже не подозревал.
Встретился с родным отцом, которого считал давно умершим. Он вспомнил все, что было с ним до того, как предательская стрела родного брата, едва не отправила его в «нижний мир».
И вместе с радостью воспоминаний, Ванхо узнал, что такое настоящее горе. И настоящая боль души. Его Натти не было, больше с ним. Она давно покинула землю, успев родить ему Фильку.
«Проклятый убийца. Надеюсь, что самые злобные духи Кынь Лунка, день и ночь, безжалостно рвут когтями твое сердце. Моему сердцу ты сделал так больно, что жить невозможно. И если бы, не Филька, я бы сам отправился туда, где моя Наття», -
-прошептал Ванхо, Он не замечал обжигающих слез, несолидно льющихся из глаз сильного охотника.
«Наття, моя Наття,слышишь ли ты меня! – громкий крик израненной души, всколыхнул теплый, наполненный весенними запахами воздух.
«Она слышит тебя, отец» - Ванхо оглянулся. К нему бежал его Филька , Он улыбался, показывая рукой вверх. Подняв глаза, Ванхо увидел кружащуюся над ними, красивую белую птицу.
«Это же она! Птица из моих снов. Она привела меня к лесной избушке, где мог погибнуть наш сын. Это она, моя Наття».
«Наття! – закричал Ванхо , протягивая руки навстречу низко спустившейся птице. – Любимая моя, возьми меня к себе»,- последние слова он прошептал, лежа на земле.
Душевные силы человека не бесконечны.
Ванхо закрыл глаза, собираясь присоединиться к своей птице.
Но не птица, а его Настенька, молодая и красивая, склонилась над ним:
«Ванхо, тебе рано еще ко мне. У тебя есть наш сын. И ты должен стать ему опорой. Он так долго ждал тебя.
Он живой и ему труднее ждать. А я, вечна. Я подожду тебя, муж мой. И мы навсегда будем вместе». .
«Отец, папка, вставай. – Филька с помощью Алексея, с трудом приподняли Ванхо с сырой земли. – Приди в себя. Мама улетела. Она мне сказала, что больше не придет. Ее Боженька ждет, - плача крикнул Филька в лицо отцу.
– Если и ты уйдешь, как мама, я прыгну с катера в глубокую воду. Ты мне нужен, папка».
Пятнадцать лет прошло после смерти Насти Осетровой, жены неутешного ханты Ванхо.
Но все это время, Ванхо находился в состоянии полного забвения.
Время для него, стояло все эти годы, на месте. Оно не послужило для Ванхо тем лекарем, который с годами, лечит душевные раны.
Видимо поэтому, обретя память, он невыносимо мучался от сознания того, что не увидит больше женщину, которую любил больше жизни.
Терзания его усиливали мысли , что он сам виноват в смерти своей Настеньки!
Зачем он выжил сам, если не сумел уберечь ее от жестокой смерти.
На некоторое время, Ванхо словно забыл о том, что отныне, провозглашен вождем рода умершей шаманки.
Забыл он и о больном отце, и о прочих радостях и горестях последних событий.
Ясно осознаваемая боль невосполнимой утраты, рвала сердце мужчины, заставляя его страдать так, как не страдал он никогда раньше.
И только неожиданно приобретенный сын, частичка его Настеньки, удерживало Ванхо, от того, чтобы не лишить себя жизни.
В гостях у сына, они с Алексеем провели несколько дней.
И каждый день, с раннего утра, Ванхо с Филькой, уходили на кладбище, к могиле Насти.
Ванхо надеялся увидеть любимую, хотя бы в птичьем обличии.
Но белая птица, видимо исполнила свою миссию.
Воссоединив отца с сыном, она навсегда улетела туда, где ее ожидало Божественное сияние рая.
Спустя несколько дней, в поселке появились посланцы от вождя Кучума.
Старый отец переживая за сына, отправил на его поиски своих охотников.
Ванхо, взяв с Фильки слово, что тот часто будет навещать его стойбище, вместе с Алексеем, покинул дом сына.
Обязанности вождя, заставили его что говорится, «взять себя в руки».
Для Ванхо наступила новая жизнь. Народ племени Югры, привык к полному повиновению и послушанию шаманки. Видя это, Ванхо вынужден был собрать стариков стойбища и объяснить им настоящие законы взаимоотношений в каждом племени.
Доверившиеся ему люди, не должны были вести себя, как рабы своего господина.
Мужское население стойбища, должно было заниматься тем, чем занимаются угорские мужчины, едва ли не с рождения
Охота и рыбалка, для обеспечения своих семейств. – Эти занятия для мужчин угорских племен, были основными в их быту.
Женщины собирали хворост для костров. Поддерживали огонь в домашних очагах. Мяли и выделывали шкуры животных. Шили одежду и обувь, воспитывали детей . И переделывали еще очень много дел, необходимых для нормального существования семей.
На заготовку ягоды и ореха, ханты выходили всеми семьями, вместе с детьми.
Каждая семья, должна была отдавать определенное количество добычи, в «общий котел».
При Югре, «общим котлом», были ее личные закрома. Шаманка не считала нужным обеспечивать вдов и многодетные семьи, дополнительным пайком из общего котла.
Ванхо наполовину сократил обязательный «оброк» для своих людей.
Все что будет поступать в общий котел, он намеревался честно делить между нуждающимися семьями племени.
Кроме того, Ванхо объявил старейшинам, что все дети старше семи лет, зимой обязаны учиться грамоте.
Большинство детишек племени Югры не знало не только грамоты, но и не понимало русских слов.
Не на много лучше, обстояли дела и в племени его отца Кучума.
«Мы торгуем с русскими. Многие из них, обманывают доверчивых и безграмотных ханты. Нам, к сожалению, не обойтись без их оружия, тканей, посуды и много другого. Поэтому, наши дети обязаны знать русскую речь. Обязаны уметь считать, чтобы их не обдирали, как глупых куропаток.
– Заявил Ванхо на очередной сходке старейшин племени. –
- Можно построить русский дом и пригласить учителя, прямо в стойбище.
А если не найдем учителя , то думаю, что русский Лишка , сможет научить наших детей писать и считать. Кто из ребят, решится перебраться в интернат для получения профессии, того мы отправим учиться дальше.
Народ ханты умный и гордый народ. И он должен быть грамотным.
- Пришло время, народу ханты принять оседлый образ жизни.
Но я, как вождь, против того, чтобы нам перебираться в поселок, в русские дома. Русские спаивают наш народ, делая его глупым и безвольным.
Среди русских, много хороших людей. Таких, как была моя Наття. У сына моего Фильки, хорошие русские друзья и учителя. Моя учительница из Александрова , была лучшей из русских, каких мне пришлось встречать.
Но все же, я лучше многих из своих соплеменников, знаю русских.
Большинству из них, нет до нашего здоровья, никакого дела.
Чем больше власть у русского, тем он равнодушнее к любому народу.
Они пытаются обобрать ханты. Пушнина стоит очень дорого. А мы готовы отдать седого соболя за бутылку «огненной воды».
Я обращаюсь к старейшинам обеих племен с просьбой, провозгласить новый закон для наших племен. Я не могу просить, чтобы он действовал во всех родах ханты. Это невозможно.
Но у себя, мы обязаны запретить «огненную воду».
Если кто из ханты, оступится и отдаст свои меха за бутылку «ханки», тот будет лишен поддержки нашего общества. И мы не станем помогать выживать тем, кто променяет свои меха на водку, а не на муку и порох».
После такого высказывания, авторитет нового вождя, еще сильнее поднялся в глазах его народа.
После смерти Югры, Ванхо не пожелал жить ни в одном из трех её чумов.
Он поселился в чуме отца, который все еще, числился вождем «Белого Оленя».
Все богатства Югры, были перенесены в один чум. Большую часть мехов успели попортить мыши и сырость.
Ванхо попытался раздать имущество шаманки ее бывшим подданным. Но суеверные ханты, не пожелали воспользоваться щедрым предложением своего вождя.
Ванхо ничего не оставалось, как собрать все отвергнутое богатство Югры и отправить его в «Долину смерти». Все три чума в разобранном виде, горы ценных мехов и даже царские золотые, все это, было вывезено и оставлено у подножья сосны, в ветвях которой, покоился гроб с телом Югры.
Как ни странно, но после того, как племя шаманки избавилось от всего ее добра, дела ханты, пошли как нельзя лучше.
Прекратились непонятные болезни детей и взрослых. Рыба как будто ожидая момента, валом пошла в ловушки и сети ханты.
И даже боль в сердце Ванхо, его тоска по Насте, стушевалась, сделалась гораздо терпимее.
Филька, к гордости Ванхо, сдал на права вождения рыболовным катером. Подросток использовал любую возможность, чтобы посетить стойбища отца и деда. Пока позволял уровень воды в притоке, Филька по вечерам, подходил на своем катере, к объединенному стойбищу родных ему людей. Не редко вместе с гордым подростком, в гости к ханты, приплывали его друзья и девочка с белокурыми волосами, по имени Любочка.
Медленно прокатилось лето. Кучум прожил до глубокой осени. Он тихо скончался в своей постели, не причиняя никому лишних хлопот.
Самые старые женщины стойбища, забальзамировали тело почившего вождя. Они использовали тайные рецепты бальзамирования, которыми владели только определенные умельцы.
Тело Кучума ,одетое в наряд охотника вместе с его личными вещами и родовым луком, Ванхо отправил на родовое кладбище вождей «Белого Оленя».
Филька сумел убедить свое начальство , чтобы ему разрешили самому отвезти уважаемого вождя, к месту его погребения.
А спустя положенное законом время, два племя провозгласили Ванхо, своим единым вождем.
Жизнь благородного ханты, Ванхо Осетрова постепенно налаживалась. И хотя тоска по любимой женщине, острой занозой сидела в его сердце, Ванхо чувствовал, что он нужен своему народу. И ради него, стоило жить.
Ванхо с сыном добились того, что в их стойбище, два раза в неделю, приезжал учитель из Крутого Яра. Детишки обеих стойбищ учились русскому языку. Учились письму и азам арифметики.
В свободное от охоты и прочих дел время, с маленькими ханты, дополнительно занимался Алексей Гринев.
По всему северному краю, Советские представители Народного Образования, начали предпринимать первые попытки обязательного обучения детей малых народностей Севера.
Племена вождя Ванхо, первыми стали учить своих детей не только русской грамоте, но и национальной письменности .
Все в жизни двух племен складывалось хорошо.
Люди освободившись от диктаторской власти шаманки, впервые почувствовали себя свободными.
Но впереди, весь Советский народ, в том числе и угров, ждало новое, тяжелое испытание. Наступил 1941 год.
Многих молодых мужчин из оседлых стойбищ, призвали в армию. В том числе, и Алексея Гринева.
Ванхо с сыном, избежали призыва на фронт. Фильку оставили в поселке, как ответственного бригадира лучшей рыболовной артели.
Ванхо, не спрашивая его согласия, Томское руководство охотничьим промыслом, назначило ответственным за сдачу пушнины государству.
«Все для Родины, все для Победы»!
И никак нельзя снимать со счетов, то что угорские племена и прочие народности Российских окраин, вложили в дело Победы, не меньше сил, чем русскоязычные граждане Советского Союза.
На этой ноте, автор приостанавливает повествования о жизни и обычаях обыкновенных людей , наших соотечественников.
Но в сердце остается осадок от того, что своим вмешательством в жизнь коренных народов севера, мы вольно или не вольно, наносим не малый вред национальной культуре малых народностей.
Никому еще не при несло счастья, насильное приобщение любого народа к чужой вере и чужой культуре. А чаще – бескультурью.
Дети Природы, должны оставаться теми, кого она породила..
Они, больше нас, имеют права жить на своих землях. Там, где веками жили их предки. Они любили и охраняли свои, не очень приветливые земли так, как не научились этого делать те, кто зачастую, считают себя выше и умнее тех, кто живет по законам Природы.
И только тогда, на земле может наступить полная гармония.