На железной дороге
Марии Павловне Ивановой
Под насыпью, во рву некошенном,
Лежит и смотрит, как живая,
В цветном платке, на косы брошенном,
Красивая и молодая.
Бывало, шла походкой чинною
На шум и свист за ближним лесом.
Всю обойдя платформу длинную,
Ждала, волнуясь, под навесом.
Три ярких глаза набегающих –
Нежней румянец, круче локон:
Быть может, кто из проезжающих
Посмотрит пристальней из окон…
Вагоны шли привычной линией,
Подрагивали и скрипели;
Молчали желтые и синие;
В зеленых плакали и пели.
Вставали сонные за стеклами
И обводили ровным взглядом
Платформу, сад с кустами блёклыми,
Ее, жандарма с нею рядом…
Лишь раз гусар, рукой небрежною
Облокотясь на бархат алый,
Скользнул по ней улыбкой нежною…
Скользнул — и поезд в даль умчало.
Так мчалась юность бесполезная,
В пустых мечтах изнемогая…
Тоска дорожная, железная
Свистела, сердце разрывая…
Да что; – давно уж сердце вынуто!
Так много отдано поклонов,
Так много жадных взоров кинуто
В пустынные глаза вагонов…
Не подходите к ней с вопросами,
Вам всё равно, а ей – довольно:
Любовью, грязью иль колесами
Она раздавлена – всё больно.
14 июня 1910
Из Примечаний к данному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
«
В III(1) [III1) – [Блок А. Собрание стихотворений. Кн. 3. Снежная ночь (1907-1910). М.: Мусагет, 1912.] ] стихотворение сопровождается авторским примечанием: «"На железной дороге". Бессознательное подражание эпизоду из "Воскресения" Толстого: Катюша Маслова на маленькой станции видит в окне вагона Нехлюдова в бархатном кресле ярко освещенного купе первого класса».
Подразумевается эпизод из романа "Воскресение" (1899), в котором соблазненная Нехлюдовым и ждущая от него ребенка Катюша Маслова осенней ночью приходит на станцию, где несколько минут должен стоять поезд, в котором проезжает Нехлюдов (Ч. 1. Гл. XXXVII)…
Сюжет стихотворения – смерть "красивой и молодой" женщины, лежащей под железнодорожной насыпью, – вызывает ассоциации и с романом Толстого "Анна Каренина" – со сценой гибели героини под колесами поезда (см.: Минц З.Г. Ал. Блок и Л.Н. Толстой // Тр. по русской и славянской филологии. (УЗ ТГУ. Вып. 119). Тарту, 1962. С. 246-247; Иванов Г.В. "На железной дороге" А.А. Блока // Анализ одного стихотворения. Л., 1985. С. 238-239).
Стихотворение вбирает в себя и другие литературные реминисценции.
Неоднократно отмечалась его связь с "Тройкой" ("Что ты жадно глядишь на дорогу ... ", 1846) Н.А. Некрасова - стилевая и образно-тематическая, включая и конкретные параллели (см.: Орлов Вл. "Здравствуйте, Александр Блок". С. 78; Будникова Л.И. Традиции Н.А. Некрасова в поэзии А.А. Блока// Проблемы советской поэзии. Челябинск, 1974. Вып. 2. С. 64-65; Иванов Г.В. "На железной дороге" А.А. Блока. С. 240).
Кроме того, в стихотворении Блока возможны отголоски одноименного стихотворения Я.П. Полонекого ("На железной дороге", 1868), в котором запечатлены картины, наблюдаемые героем из проносящегося поезда, в частности:
«Красна девица с горки идет,
По тропинке идет не спеша;
Может быть – золотая душа,
Может быть – красота из красот. ( ... )
Мчится, мчится железный конек,
И железная тянется нить.»
(Полонский Я.П. Стихотворения. Л., 1954. С. 286).
Очевидные черты сходства с блоковским стихотворением обнаруживает и стихотворение А.Н. Апухтина (впервые опубликованное в 1885 г.), в котором также остаются окончательно непроясненными конкретные причины гибели героини:
«В убогом рубище, недвижна и мертва,
Она покоилась среди пустого поля.
К бревну прислонена, лежала голова.
Какая выпала вчера ей злая доля?
Зашиб ли хмель ее среди вечерней тьмы,
Испуганный ли вор хватил ее в смятенье,
Недуг ли поразил, - еще не знали мы
И уловить в лице старались выраженье…»
(Апухтин А.Н. Полн. собр. стихотворений. Л., 1991. С. 175). См.: Пьяных М. Слушайте революцию. Поэзия Александра Блока советской эпохи. М., 1980. С. 30-32.
В стихотворении преломялись и собственные переживания и мысли Блока, связанные с железной дорогой, о которых он сообщал в письме к Е.П. Иванову от 29 июня 1910 г.: «Я был в Петербурге 14 июня ( ... ) хотел прийти на службу к тебе; но махнул рукой вдруг и уныло забрался в вагон ( ... ) Я сидел один в спальном купе II класса ( ... ) Какая тупая боль от скуки бывает! И так постоянно - жизнь "следует" мимо, как поезд, в окнах торчат заспанные, пьяные, и веселые, и скучные, – а я, зевая, смотрю вслед с "мокрой платформы". Или – так еще ждут счастья, как поезда ночью на открытой платформе, занесенной снегом».
Подробную интерпретацию стихотворения см. в статье: Иванов Г.В. "На железной дороге" А.А. Блока. С. 235-247.
В сюжете стихотворения, вероятно, отразился также эпизод, рассказанный Е.П. Ивановым в письме к Блоку от 8 июня 1910 г.: «... проезжая мимо дач одного из "Стрельнинских" парков, увидел у канавы лежащую девушку лет 13-15, кругом в почтительном отдалении дачники. "Отравилась". Лицо совсем детское и все в огне. Но покой сна в этом лице. Я был так подл, что проехал мимо и не остановился и ничем не помог. ( ... ) Кругом никто не знал, что делать. Но еще и оттого не остановился, что боялся увидеть ужас и боль ее, когда проснется от обморока». Упоминая далее о других событиях, Иванов завершал: "Впрочем, все это пустяки, Саша. А вот девушка, лежащая в канаве, отравившаяся, это не пустяки. Это буря, буря... выкинула" (Ильюнина Л.А. Неопубликованные письма из архива Е.П. Иванова // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1990. М., 1992. С. 119).
Автограф "На железной дороге" Блок выслал в письме к Е.П. Иванову от 13 августа 1910 г. –в подборке из трех стихотворений, которые, по его замечанию, "все таки получше других"; Иванов отвечал 16 августа: «За стихи большое спасибо. По моему, они так прекрасны, что это знак от Нея рыцарю верному (... ) стихотв(орение) "Под насыпью, во рву некошенном" и другое, ресторанное", что за великолепие.
Мане страшно нравятся оба эти, особенно же "Под насыпью ... ", сердечно, замечательно сердечно ...» (Письма к Е. Иванову. С. 78-79, 129; Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1990. С. 120. "Маня"- М.П. Иванова).
Посвящение. – Мария Павловна Иванова (1873-1941)- врач, сестра Е.П. Иванова; близкая подруга А.А. Кублицкой-Пиоттух, состоявшая с ней в постоянной переписке.
12 января 1911 г. Кублицкая-Пиоттух сообщила М.П. Ивановой: «Сашенька мой тоже к Вам относится исключительно хорошо. Мы с ним о Вас говорили, когда он был у меня. Тогда же он мне сказал, что хочет посвятить Вам свои стихи "У полотна железной дороги". Я сказала ему тогда на это, что это стихотворение Вам особенно нравилось» (ЛН. Т. 92. Кн. 3. С. 377).
Высылая М.П. Ивановой (17 февраля 1911 г.) автограф "На железной дороге", Блок писал: "... хочу послать Вам рукопись того стихотворения, которое Вы позволили мне посвятить Вам ( ... ) я люблю то, что Ваше, и всегда Вас слушаю и у Вас учусь". 18 февраля М.П. Иванова отвечала Блоку: "Я очень, очень тронута Вашим письмом и глубоко благодарна за рукопись; мне очень хотелось иметь ее у себя, так как все, что дорого мне, хранится у меня спрятанным далеко, далеко" (цитируется в кн.: Горелов Анат. Гроза над соловьиным садом. Александр Блок. С. 376; письмо ныне хранится в Музее-квартире А.А. Блока в С. Петербурге).
Н.А. Павлович в "Воспоминаниях об Александре Блоке" пишет о М.П. Ивановой: «... это была уже немолодая девушка необыкновенной доброты, отзывчивости и грусти. Всю себя она посвятила брату, Евгению Павловичу Иванову, и воспитанию его дочери Марины. ( ... ) Много лет спустя после начала нашего знакомства я решилась спросить Марию Павловну, как, при каких обстоятельствах, Блок посвятил ей эти стихи. Она улыбнулась своей милой, застенчивой улыбкой: "Мне понравилось, он и посвятил". (... ) Мария Павловна была немногословна, но ее молчание всегда было доброжелательно и значительно» (БС-1. С. 464) .
– «Вагоны шли привычной линией ~ Молчали желтые и синие; // В зеленых плакали и пели.» – Синего цвета – вагоны I класса, желтого – II класса, зеленого – III класса.
Цитируя эту строфу, Н.С. Гумилев писал в рецензии на книгу Блока "Ночные часы" (Аполлон. 1912. №1): "В своей лоэнгриновской тоске Блок не знает решительно ничего некрасивого, низкого, чему он мог бы сказать, наконец, мужское: нет! А может быть, хочет, ищет? Но миг – и даже тема о забытом полустанке рыдает у него, как самая полнозвучная скрипка" (Гумилев Н. Соч. Т. 3. С. 92).
»
В советские времена неоднократно читал, что строки:
Вагоны шли привычной линией,
Подрагивали и скрипели…
это абсолютная вершина русской поэзии.
– «Три ярких глаза набегающих…» – три прожектора на паровозе – как три яростных глаза железного змея.
В поэтике Блока, в сюжетах его трехкнижия неоднократно появляется тема “пути”. Обычно она связана с его “каменными дорогами” – его эвфемизм для обозначения блужданий двойниками по тропе миров. Вот едва ли не первое прямое о ней упоминание в «томе I»:
«Тебя я встречу где-то в мире,
За далью каменных дорог.
Август 1902»
А вот его, «тома I», окончание:
«Мы – окрай неизвестных дорог.
18 июня 1904. С. Шахматово»
Одной из причин, одним из сработавших искусов, почему он бросил служение, бросил попытки ввести Лучезарную в наш мир, были они – дороги, открывающие все чудеса всех вселенных:
«Переживающий все это – уже не один; он полон многих демонов (иначе называемых "двойниками"), из которых его злая творческая воля создает по произволу постоянно меняющиеся группы заговорщиков. В каждый момент он скрывает, при помощи таких заговоров, какую-нибудь часть души от себя самого. Благодаря этой сети обманов – тем более ловких, чем волшебнее окружающий лиловый сумрак, – он умеет сделать своим орудием каждого из демонов, связать контрактом каждого из двойников; все они рыщут в лиловых мирах и, покорные его воле, добывают ему лучшие драгоценности – все, чего он ни пожелает: один принесет тучку, другой - вздох моря, третий – аметист, четвертый – священного скарабея, крылатый глаз. Все это бросает господин их в горнило своего художественного творчества и, наконец, при помощи заклинаний, добывает искомое – себе самому на диво и на потеху; искомое – красавица кукла.»
(Ал. Блок. «О современном состоянии русского символизма»)
Так было у него – “провидца и обладателя тайны”. Название исходного стихотворения – «На железной дороге». Бедная девушка тоже хотела выйти к лучшим драгоценностям мира, но железная дорога – убила ее.