В 90-х годах, когда Россией владели бандитские группировки беспредельщиков, вышедшие из организации, состоящей из трех букв, в медийном пространстве усиленно муссировалось предложение сделать тюремный сленг общегосударственным российским языком. Если и не государственным, то, по крайней мере, литературным.
Высоколобые профессора тогда с умным видом рассуждали: можно ли под видом РЕАЛИЗМА ввести матерщину в литературу, в театральное и кинематографическое искусство. И утверждали, что в России без мата никакой реализм и никакая жизнь в принципе невозможны.
А в это время ироничный Пелевин, издеваясь над отребьем, которое рвалось к власти, заявил о том, что русский мат делать государственным языком не следует, потому что это - сакральный язык. А сакральный язык нельзя использовать всуе. На нем следовало бы излагать СВЯЩЕННЫЕ КНИГИ НОВОГО ВРЕМЕНИ (например, Конституцию), а также СВЯЩЕННЫЕ ТЕКСТЫ ДОГОВОРЕННОСТЕЙ С ЗАПАДНЫМИ ПАРТНЕРАМИ.