В мерцающем сумраке древнего леса, где каждый шорох струится волшебством, Морфей, воплощение ночного тумана и бог сновидений, встретился с Фенриром, величественным волком, чьи глаза сверкали яростным пламенем. Оба существа устремились к камню, утопающему в зелени, у подножия могучего дерева Игдрасиль, которое стояло как страж перед тайнами вселенной. Словно окутанный тайной и магией, Морфей принялся распутывать нити судьбы перед Фенриром, его слух проникал в самые глубины времени. Взгляд бога сновидений, исполненный загадочности и мудрости, погрузился в глаза волка, словно открывая ему дверь в мир потусторонних сокровищ. Рассказ о Рагнареке, конце света и грандиозном сражении богов и гигантов, разлился в воздухе, словно музыкальная нота, несущая в себе искушение и опасность.
— Сольвейг. — Тихо произносит Фенрир, переводя взор на Бога сна. — Это ведь она освободила меня? — Вопрошает он.
— Верно. — Отвечает Морфей. — Нити судьбы притягивают тебя к своему предназначению. Ежели она освободила тебя, то это преддверие начало Рагнарека. — Морфей воссоздавал перед Фенриром картину будущего, в которой огненные знамена развевались на небесах, а земля тряслась от яростных битв. Он описывал мощь и неумолимость гигантов, восставших против богов, их силу, которая казалась неистощимой. Шелестящие ветры несли слова Морфея, словно голоса ушедших поколений, рассказывающих о судьбе мира и его неизбежном крахе.
— Почему ты не сказал мне ранее? Почему, Морфей? — Со злобой спрашивает Фенрир, поднимаясь на ноги. Он ненавистно смотрит на Бога, невольно сжимая руку в кулак, чувствуя, как ярость постепенно переливается с ним.
— Ты ведь не хочешь повторить ошибки Всеотца. Познав все ответы, он лишь приблизил себя к своей смерти. Такова судьба, волк.
— У нее на руке свисает цепочка. Похожая - сковывала меня. — Фенрир умолк, чувствуя, как выжженные в омуте памяти отголоски прошлого - вновь дают о себе знать. Ас не может сдерживать натиск гнева, приближаясь к небольшой скале. Он со всей силы ударяет о ней, после чего маленькие камешки разлетаются в стороны, оставляя отпечаток его кулака. Кровь горными ручейками побежала по ладони Фенрира, раны медленно затянулись. Он томно выдохнул, вновь переводя взгляд на Морфея.
— Слушай, Фенрир, — Начал Морфей. — Судьба - это нечто неизбежное и непостижимое. Она определяет каждый шаг, каждое решение и каждое событие в мире. Никто не может избежать своей судьбы, даже самые могущественные боги. —Фенрир внимательно слушал, его глаза горели кроваво-красным огнем.
— Рагнарек. — Коротко произносит волк…И в то время как слова Морфея проникали в самые глубины Фенрира, его сердце наполнилось смешанными эмоциями. В его глазах зажглась искра жажды битвы, а его клыки блеснули на фоне могущественного Игдрасиля. Величие и ужас Рагнарека окутало его душу, ставя перед ним непостижимые испытания и бесконечные возможности.
— Это битва, которая разрушит мир и все его обитателей. В этой битве участвуют боги, гиганты и другие существа. Они сражаются до последнего дыхания, пока все не будет уничтожено.
— Как и этот мир? — Вопрошает Фенрир. — Здесь тоже настанет война?
— Этого мне неизвестно, друг мой.
— Что же будет после Рагнарека? — Интересуется Ас. Морфей улыбнулся.
— После Рагнарека наступит новый мир. Мир, в котором будет место для новых богов, новых существ и новых приключений. Все будет возрождаться и восстанавливаться. Это будет новое начало.
Фенрир задумался, его глаза наполнились тайной и неким предвкушением.
— И что мне делать, зная об этом? — Спросил он.Морфей улыбнулся еще шире.
— Ты, Фенрир, должен подготовиться к Рагнареку. Ты можешь стать сильнее, мудрее и готовым к битве. Ты можешь найти свое место в новом мире и помочь создать его. Твоя судьба зависит от тебя. Но в первую очередь - отыщи свои силы.
Фенрир смотрел вдаль. На мгновение он ощутил некий страх перед грядущим. Смятения ошеломляли сознание. Каверзные мысли вливались в его голову, словно горное течение. Он понимал, что смерть настигнет также и его. После жестокой битвы. И судьбу уже невозможно изменить. Норны уже сплели те нити.
— Я знаю, что моя судьба заключается в погибели, — Прошептал он. — Я знаю, что я буду участвовать в Рагнареке и быть уничтоженным. Но я приму свою судьбу с открытым сердцем и готовностью.
— Врешь, Фенрир. — Сказал Морфей, коротко кивнув головой. Он наблюдал за ним, с некой таинственностью. Загадкой, которая постижима только самому Богу сновидений. Только ему. — Ты напоминаешь мне Одина, ибо боишься смерти также, как и он.
Фенрир повернулся к дереву Игдрасиль и прикоснулся к его мощной коре. В связи с этим предсказанием Фенрир испытывает страх перед смертью. Он знает, что его судьба связана с смертью Одина, и это может означать его собственную гибель. Этот страх заставляет его быть осторожным и бдительным, и он может проявлять агрессию и опасность для других, чтобы защитить себя.
— Может быть, после моей смерти я найду покой и мир, — Сказал он. Фенрир поднимает взор на ночные небеса, где сияли яркие звезды. Фенрир снова обратил свой взгляд к далеким горам и закрыл глаза, наслаждаясь спокойствием и тишиной природы. Он знал, что его путь будет трудным и опасным, но он должен быть решен пройти его до конца.
— Ты ошибаешься, Морфей. — Фенрир вздохнул и почувствовал, как его сердце наполняется решимостью. — Я не боюсь своей судьбы — Сказал он. — Я приму ее и буду бороться до последнего вздоха. Я буду помнить о новом мире, который придет после Рагнарека, и буду надеяться, что моя жертва не будет напрасной.
Фенрир повернулся к Морфею, но тот уже исчез в тумане, а вся иллюзия сна - также растворилась вместе с ним. Он остался один с мыслями о своей судьбе и своей роли в Рагнареке. Несмотря на грусть и неизбежность, он чувствовал себя сильным и готовым. Но в чем-то Морфей был прав. Фенрир боится, но уж точно не своей смерти.
Он начинает ощущать физические ощущения, такие как тепло, холод, боль и прикосновения. Фенрир может испытывать голод, жажду и усталость, что раньше было ему незнакомо.
Однако, помимо физических ощущений, Фенрир также начинает осознавать и эмоциональные состояния. Он может испытывать радость, печаль, страх и злобу, которые раньше были доступны только людям. Это для некогда могучего Бога - истинный страх и переживания. Страх перед тем, что он более не обретет свой прежний облик.
*** *** *** *** ***
Они шли по улице, наслаждаясь прохладным вечером и окружающей их красотой. Вокруг них были уютные дома с ярко освещенными окнами, из которых доносились звуки смеха и музыки. Деревья украшали тротуары своими белоснежными кронами, а цветочные клумбы, что ныне покрыты снежными покровами радовали глаз. Вдали виднелись огни города, создавая атмосферу умиротворения. Вокруг них висели огни гирлянд и елочек, а из магазинов доносились звуки рождественских песен. Улицы были украшены новогодними украшениями, и воздух наполнялся запахом глинтвейна и пряников. Все это создавало особую атмосферу праздника и радости. Сольвейг и Томас наслаждались этой предрождественской обстановкой, они ощущали тепло и доброту, которые витали в воздухе. Они знали, что скоро наступит самый волшебный праздник года, и они с нетерпением ждали его прихода. Сольвейг и ее друг размышляли о том, как прекрасна природа и как важно ценить каждый момент жизни. Они делились своими мечтами и планами на будущее, их разговоры были наполнены энтузиазмом и надеждой.
— Томас. — Перебила в одночасье Сольвейг, замедлив шаг. — Тебе не кажется, что твой новый друг слегка странноват? — Изумилась девушка, искоса поглядывая в сторону своего друга.
— Ну, у него есть странные наклонности. Он вечно называет меня смертным, спрашивает о Богах. В основном Скандинавских. Порой, меня смущает это. Может, его отправить в местную психушку? Там полно таких бессмертных. Подлечится, быть может. Или же наоборот, найдет «своих». Наполеонов там. Одина, Тора. Железного человека. Кто там еще есть из D/C? — С насмешкой произносит Рассел
— Это Marvel. — Подправила Томаса девушка, томно вздыхая. Сольвейг отвела взгляд в сторону.
— Да, точно. — Виновато опускает глаза Томас.
Проходя мимо кафе, они ощутили аппетитный аромат свежеиспеченных пирогов и кофе. Возле небольшого парка дети играли на качелях, смеялись и радовались беззаботным мгновениям своей жизни. Вдалеке слышались звуки автомобилей и голоса прохожих, создавая гул городской суеты.Они останавливались иногда, чтобы насладиться моментом и посмотреть на закат, который окрасил небо в яркие оттенки розового и оранжевого. Это был момент, когда они чувствовали себя частью этого прекрасного мира, полного загадок и возможностей.Прогулка продолжалась, и Сольвейг и Томас продолжали наслаждаться не только друг другом, но и окружающим миром. Они знали, что жизнь полна тайн и сюрпризов, и каждая встреча, каждый новый день может принести что-то новое и интересное.
— А что думаешь о нем ты? — Спрашивает Томас, наклоняя голову набок. Он царапает свою ладонь, ощущая, как нервы начинают давать о себе. Волнение просачивается в каждый сантиметр его тела.
— Не знаю. — Холодно отвечает Сольвейг, пожав плечами. — Он, конечно симпатичный, но внешность такая странная. Взгляд голодный. Рядом с ним… — Она на мгновение умолка. — Я ощущаю себя странновато, будто над ним висит аура.
— Любопытненько. — Сказал Томас. — Может выпьем по глинтвейну? — Предлагает он, в надежде сменить тему и нависшее напряжение.
— Нет, уже вечереет. Мне надо домой, завтра снова идти на работу. — Произносит девушка, дернув бровями.
— Я провожу! — Вызвался Томас.
— Нет, пожалуй, не стоит. Ступай домой. Увидимся еще. — Говорит она, неловко обнимая своего друга, который на протяжении всей прогулки - пытался коснуться ее руки. Девушка помахала, а после - медленно направилась в сторону дома. Ветер постепенно усиливался, развивая каштановые волосы, которые, за весь день - изрядно расплелись.
— Сольвейг! — Окликнул ее Томас, быстро подоспев к ней. — Нам нужно поговорить.
— О чем же? — Недоумевающе, произносит девушка, слегка прищурившись.
— Я не хочу, чтобы между нами господствовали сомнения, чтобы нити судьбы, которые всячески отталкивают друг от друга – тянули в разные стороны. Почему ты отталкиваешь меня? Ты ведь знаешь… — Губы Томаса разомкнулись, легкие наполнились воздухом, а глаза стояли на мокром месте. Ведь все эти годы, когда Сольвейг проживала в сомнениях, он был уверен. Уверен в своих чувствах, а они, как яд – отравляли его с каждым днем все больше и больше. Ведь Томас, как мальчишка – влюблялся снова и снова.
— Что ты хочешь сказать, Томас? — Хрустальные ладошки Сольвейг обращаются в маленькие кулачки.
— Мое сердце всегда принадлежало тебе. Мои чувства к тебе реальны, моя любовь чиста. Пусть Боги, пусть эти звезды, пусть небо будут мне свидетелями. Посмотри мне в глаза, ты же видишь, что все это правда. Ты же видишь, что ты значишь для меня. Загляни в мою душу, которая воспевает о тебе изо дня в день. Загляни в мое сознание, что постоянно думает о тебе, каждый раз перед сном. Разве ты не видишь этого? — Томас делает неуверенный шажок вперед, сокращая дистанцию между ними. Он уже ощущает, как трепетно горячий воздух слетает с уст Сольвейг. Как сильно, под властью волнения и некого страха, бьется сердечко. Губа девушки слегка подрагивает.
— Томас, я вовсе не ожидала таких слов от тебя, тем более таких красочных. Прости, если обижу тебя, но ты долго готовил эту речь? — Изогнула бровь Сольвейг, пребывая в жутком смятении. Глаза попросту наполнены удивлением. Неужто, все эти годы он любил ее?
«О Боги, только не это» — Подумала в мыслях Сольвейг, монотонно вздыхая.
— Нет, это все не было подготовкой. Просто, это мои чувства. Я понимаю, что это может быть шокирующим для тебя. Но я не могу больше скрывать свои чувства. Ты такая замечательная девушка, и я не могу представить свою жизнь без тебя рядом. Уж точно не как друг.
— Томас, я должна признаться, что у меня есть противоречивые чувства. Я не готова к отношениям — С легким смущением произносит девушка. — Только не обижайся, ты правда хороший, но мне ненужно это сейчас. Сольвейг была ошеломлена признанием Томаса. Ее сердце колотилось быстрее, и она не знала, что сказать. Внутри нее бушевали противоречивые чувства.Она почувствовала сильное желание обнять Томаса и ответить ему взаимностью, но в то же время она не могла, ибо это было бы самое настоящее вранье. Сольвейг понимала, что должна быть честной с Томасом и рассказать ему о своих эмоциях.
— Да, я понимаю. — С осознанием и ноткой грусти в голосе, произносит Томас. — Да и я не надеялся ни на что. Видимо, я просто этого не заслуживаю.
— Это не так. Ты замечательный и удивительный человек. Дело, скорее не в тебе, а во мне. — Томас слушал ее смешанные чувства и понимал, что он не может удерживать Сольвейг рядом с собой, если она не чувствует полную преданность. Он попытался смириться с этим и сказал ей, что хочет только ее счастья, даже если это означает потерю ее.
— Но это не повлияет на нашу дружбу, верно ведь? — С ноткой надежды, сказал Томас.
— Нет, не повлияет. — Произносит Сольвейг, коротко кивнув головой и скрестив руки на груди. — Но нам нужно будет время. Время, чтобы ты смог разобраться в своих чувствах, ибо они могут быть блефом. — Их разговор стал началом нового этапа в их отношениях. Они решили дать друг другу время, чтобы найти свою истинную любовь, но Томас продолжал верить в то, что в конце концов они смогут быть вместе и быть счастливыми.
В преддверии волшебного праздника, Томас надеялся на чудо, которое сможет их спасти и привести к счастью. И так, в ожидании самого волшебного праздника года, а именно рождества,Томас будет бороться за свою любовь, надеясь на то, что рождественский дух сможет сделать невозможное возможным.
По возвращении Сольвейг в свой уютный дом, она неожиданно столкнулась с удивительным зрелищем: на кухне, в окружении атмосферы таинственности и загадочности, ее мать вела беседу с неким "другом". Взгляды троих собравшихся переплелись, словно нити волшебной паутины, создавая запутанный узор секретов и неизведанных миров. Теплое свечение светильника, проникающее сквозь окна, придавало сцене особую магию, словно волшебное заклинание, окутывающее каждого присутствующего. Этим «другом» являлся никто иной, как Фенрир.
— Мама? Что происходит? — Изумленно вопрошает девушка.
— Сольвейг, ты вернулась. — Произносит мама. — К нам зашел твой новый друг, почему ты не рассказала о том, насколько он классный?
Сольвейг не могла оторвать глаз от этого загадочного зрелища. Ее сердце замирало от волнения, а дыхание становилось все более напряженным. Она наблюдала, как ее мать, обрамленная пышными кудрями волос, словно королева в своем замке, излучала изысканность и элегантность. В ее глазах промелькнула искра любопытства и благоговения перед Фенрир, который, в свою очередь, как подчеркнула Сольвейг,обладал особым обаянием и выразительностью.
— Я не совсем понимаю. — Хмурит брови Сольвейг.
— Простите, миссис Селвик, могу ли я поговорить с вашей дочерью наедине?
— Да, конечно. — Женщина поднялась с кожаного дивана и медленно ушла в другую комнату.
— Благодарю вас. — Улыбчиво произносит Фенрир. — Сольвейг.
— И тут, словно шелест листьев на ветру, она услышала свое имя. "Сольвейг", произнес Фенрир, и его голос звучал так проникновенно и мелодично, что девушка ощутила, как его слова проникают в самые глубины ее души. Она ощутила, что этот человек знает ее лучше, чем она сама, и может помочь ей раскрыть свои скрытые тайны.
— Какого черта ты тут забыл? — Недоумевающе произносит девушка. — Да и вообще, как ты узнал, что я живу здесь?
— Твое любопытство когда-нибудь тебя и погубит, Сольвейг. — Ядовито хмыкнул Фенрир, устраиваясь на кожаном диване поудобнее.
— Отвечай. — Скрестив руки на груди, произносит девушка.
— Томас ляпнул. — Закатив глаза, отвечает Фенрир, расправив могучие плечи. — Не вини его, он был сильно пьян и воспевал о том, насколько же сильно влюблен в тебя.
— Это ты подтолкнул его к признанию своих чувств? — Недовольно вымолвила Сольвейг.
— Не понимаю о чем ты. — Сделал недоумевающее лицо Фенрир, но девушка чувствовала его ехидство, что скрывается за занавесом.
— О чем ты разговаривал с моей мамой?
— Слишком много вопросов, Сольвейг. У меня сейчас треснет голова. Присядь, расслабься, у меня есть к тебе неоднозначный разговор.
— Не стану. — Грозно сказала девушка, что вызвало у Аса невольный смешок. Он поднимается на ноги, будучи на порядок выше Сольвейг, встает практически вплотную да так, что она ощущает его томное дыхание.
— Она поведала мне о своем роде и о твоем, к слову тоже. — Фенрир отвел взгляд в сторону. — О том, что вы считаетесь предками легендарных Валькирий. Очень забавная история, но все же. Имеет место быть.
— Почему ты так интересуешься этим? Да и вообще, какая тебе разница?
— Тоже, можно спросить и тебя, Сольвейг. Ты интересуешься скандинавской мифологией, богами, в особенности волком. Почему же? Вначале, я и вовсе не понимал, пытаясь сложить пазл. Твои сновидения, что в них было, ответь мне.
— Знаешь что? Иди к черту. Вы мне надоели уже со своими психическими проблемами. Может, тебе и вправду сходить в дурку и полечиться? Валькирии и тому подобное. Просто бред. Не ты ли на днях мне утверждал, что все это лишь истории? Ммм? Довольно, уходи.
Фенрир только сейчас начал разглядывать черты ее лица и внешность. Сольвейг, сияющая молодая девушка, обладала глубокими голубыми глазами, которые сверкали от нетерпения и волнения. Ее длинные, каштановые волосы, словно мягкие волны, падали на плечи, придавая ей невероятную прелестность. Изящное лицо Сольвейг украшали нежные черты, выражающие ее непоколебимое любопытство и в тоже время - таинственность. Она была одета в простое платье, пропитанное светлыми оттенками, которые подчеркивали ее естественную красоту. В каждом ее движении сквозила грация и легкость, отражающие ее внутреннюю энергию и решимость.
Сольвейг всегда сохраняла прямую осанку, с гордо поднятой головой, что лишь подчеркивало ее силу воли и самоотдачу. Глаза девушки излучали решимость и стремление к познанию тайн Скандинавских легенд, но сейчас, она изо всех сил пытается избавиться от этого.
— Что тебе снилось, Сольвейг? Ответь же! — С ноткой гнева в голосе произносит он. Девушка замахнулась, в попытке ударить Фенрира, но тот успех ухватить ее за кисть. Кисть, где красовался тот самый браслет. Он вновь обжег ладонь Аса, отчего тот осекся и отошел в сторонку. Волк зашипел, чувствуя, как ярость вновь наполняет его жилы, а глаза. Они снова загорелись ярко-красным огоньком.
— Не может быть. — Вновь удивление настигло девушку, она вновь коснулась своего браслета, но тот был попрежнему хладен. Сольвейг изумленно взглянула на Аса. В прошлый раз ей показалось, но сейчас - все снова как наяву. И легкое осознание приходит в ее голову. — Почему ты интересуешься моими снами? Почему? Ты… Ты в них был. — После сказанного, девушка внезапно почувствовала, как ее клонит в сон.
Морфей, бог снов, нежно прикоснулся к Сольвейг и она мгновенно погрузилась в глубокий сон. Ее тело расслабилось, а мысли затуманились, позволяя ей отдохнуть и забыть о всех заботах и тревогах. В этом состоянии Сольвейг начала видеть яркие и красочные сны. Она оказалась в прекрасном саду, полном цветущих цветов и ароматных деревьев. Легкий ветерок играл с ее волосами, а пение птиц наполняло воздух сладкими звуками.
— Все приходится делать за тебя. — Сказал Морфей своим шелковым голосом. — Не забывай, смертные не должны знать о божестве. Это может сделать хуже, прежде всего для тебя.
— Благодарю. — Недовольно сказал Фенрир и бросив крайний взгляд на девушку, он медленно направился к двери, но остановился. Морфей уже исчез. Фенрир тяжко вздыхая, чувствуя в себе человечность. Эту непоколебимую слабость. Он тяжко вздыхает, а затем подходит к Сольвейг, осторожно поднимает на ноги и укладывает на диван, прикрывая шелковым пледом. Кончиками своих грубых пальцев, он касается ее нежной на ощупь щеки.
— Спи, Сольвейг. — Сказал он. — Надеюсь, ты более не увидишь меня в своих снах.
Фенрир покинул уютный дом девушки, выходя на заснеженную улицу. Он проходит несколько кварталов, предаваясь раздумьям. До той поры…
;;;;;;; Fenrir ;;;;;;;
— Фенрир. — Окликнул его Томас, уже довольно-таки выпивший. Ас оборачивается, изумленно взирая своими гневными глазами на Рассела.
— Что ты тут забыл? — Вопрошает он, наклоняя голову набок.
— Тебя ждал. — Хмыкнул Томас. — Ты представляешь, я нашел твоего старого знакомого со Скандинавии! Вернее, он нашел меня! — Произносит парнишка, выронив из рук бутылку с пивом, которая разбилась об асфальт. На дворе уже стояла темная ночь, серебренный диск прикованный к небесам освещал все в округе. Рядом - никого. Только Фенрир и Томас.
— Не понимаю о чем ты. — Ухмыльнулся.
— Правда? — Послышалось позади.
— Бальдр… — Увидев лик Аса, произносит волк. Он ничего не успел обдумать, как внезапно Бог света - настиг его врасплох, ринувшись наперевес.
Схватка на кулаках Богами Асгарда мгновенно разгорелась.
Бальдр вступил в схватку с врагом всех скандинавских богов. Он с легкостью выпустил серию быстрых атак, нанося сильные удары своему ненавистному противнику, отчего Фенрира отбросило в сторону. Томас, который завидел невообразимую мощь мужчины - попросту не удержался на ногах и упал, отползая в безопасное место. Его охватил ужас, сдавливая горло невидимыми тисками, он не веровал собственным глазам. Задрожал, словно маленький ребенок. Он не мог даже вдохнуть, не говоря уже о том, как звать на помощь.
— Знаешь, Фенрир, а я и не ожидал увидеть тебя так скоро. — С зловещей ухмылкой произносит Ас, подоспев к волку, который пытался подняться на ноги. — Особенно в обличии человека. — Носом своего сапога, Бальдр со всей силы ударяет ослабевшего Фенрира по ребрам, отчего тот несколько раз прокрутился на асфальте. Он резко поднимается, парируя следующий удар кулаком, а после - наносит последующие.
Бальдр, обладающий высокой ловкостью и гибкостью, увернулся от большинства ударов, благодаря своим отточенным навыкам.
Он ответил на атаку волка мощным апперкотом, который сразил его противника и на мгновение оглушил. Воспользовавшись этим моментом, Бог света нанес несколько точных ударов в живот Фенрира, заставляя его отступить и потерять равновесие. В голове волка звенело, он тяжело задышал. Раны исцелялись медленно. На мгновение, Фенрир ощутил дикий страх, ведь ему показалось, что он такой же смертный, как и остальные людишки
— Один будет доволен, узреть твою голову, звереныш. — Ехидно произносит Бальдр, отражая следующую атаку волка, заломав и выбив плечо. Мощным ударом, Бог света ломает ключицу Асу, а дальше - атакует по лицу, сбивая костяшки в кровь, которые через мгновение исцеляются.
Однако Фенрир не собирался сдаваться так просто. Он собрал все свои силы, глаза его загорелись жгучим пламенем. Волк поднимается на ноги, вправив плечо ударом, а затем - ринулся на противника, сбивая того с ног. Бог света резко поднимается на ноги, но Фенрир развернулся, пригнувшись от бокового удара и серию мощных ударов, которые пронзали воздух и приходили точно в цель. Бальдр попытался уклониться, но не смог избежать всех ударов.
Битва продолжалась, и оба Бога продемонстрировали свои навыки и силу. Они то уклонялись от ударов, то контратаковали, создавая захватывающую схватку. Балтдр отходит назад, вырывает фонарный столб и отправляет прямо в Фенрира, отчего тот падает на землю, разрушая асфальт.
Фенрир не мог поверить своим глазам. Его мощные удары, обычно неотразимые и разрушительные, отскакивали от непробиваемого Бальдра, словно капли дождя от укрепленной каменной стены. Попытки волка обмануть бога также оказались напрасными.Постепенно, Фенрир осознал свое поражение. Его высокомерие и уверенность в собственной непобедимости рушились перед великолепным мастерством Бальдра. Волк был повержен и побежден, его сила и мощь оказались ничтожными перед божественной мощью Бальдра. Фенрир, приняв, сражаясь с Бальдром, неожиданно и потрясающе проигрывает.
Это поражение стало для Фенрира не только ударом по его физическому телу, но и по его самооценке и статусу в скандинавской мифологии. Волк, привыкший быть непоколебимым и непобедимым, оказался сломленным и униженным. Его поражение может иметь серьезные последствия для него.
Асы стоят друг напротив друга.
— Какой же ты слабый. — Ухмыльнулся Бальдр. — Я так давно желал этого, ты просто не представляешь. — Он медленно подходит к Фенриру, растягивая каждый свой шаг, а затем - ухватывает за шею, начиная душить. Он надавливает кончиками пальцев на гортань, а уже после - ломает шею. Фенрир бездушно рухнул на землю.
— Det er alt Fenrir. — Произносит на норвежском Бальдр, а после исчезает в ночной темени.