Начало читайте здесь:http://proza.ru/2023/11/12/1071
Мария долго ворочалась на мягкой перине, но сон так и не приходил к ней. Приятные воспоминания об их поездке на кладбище, а, если быть до конца честной, об их возвращении домой, полностью заполонили её сознание. Она вспомнила как сон ушел от неё в тот момент, когда она почувствовала тяжелую мужскую руку на своем плече, и больше не возвращался. Тогда, пока она решала как ей отреагировать на такое поползновение, тепло от этой руки перетекло с плеча к шее, воспламенив мочки ушей, из горла просочилось в пищевод и по нему потекло вниз, скапливаясь в самом низу живота. Она подумала тогда, что если Иван уберет сейчас свою руку, то это тепло уйдет. И она будто бы случайно, как бы во сне, склонила голову на его плечо, а руку положила на его колено.
Сейчас, лежа в постели, она продолжала думать о человеке, спящем в соседней комнате. Человеке, так великодушно решившим их с дочкой судьбу.
Раньше, в самом начале их знакомства, она боялась его. Теперь же, после двух,
совместно прожитых, дней, когда чуть ли не каждый час этот человек открывался ей своей новой сверкающей гранью, как только может сверкать отшлифованная грань прозрачного камня, она стала бояться себя.
И тут в её сознание вторгся чей-то чужой грубый голос, очень похожий своей интонацией на голос единственной на данный момент её подруги в этом городе, волонтерке Тамаре из районного Центра помощи переселенцам, куда она обратилась
почти сразу по приезду в Одессу по совету тёти Сони.
-Ну и чего ты боишься, дура?
-Боюсь, что он оттолкнет меня. И станет по другому относиться ко мне. Хуже. Как к легкодоступной женщине.
-Скажи проще. К шлюхе. Да он сойдёт с ума от радости, когда ты раздвинешь перед ним свои красивые ножки. Неужели ты не замечаешь какими глазами он на тебя смотрит?
-Вот я и боюсь, Тома, что не смогу удержаться и уступлю этим его таким откровенным взглядам.
Так в чем дело, мать? Возьми и уступи...заодно проверишь свои предположения?
-Какие предположения?
-Ты уже забыла как пялилась на его трусы, когда он отбросил перед тобой своё одеяло в первое же утро. Ты еще подумала: - Какой большой "прибор" оттопыривается под этими трусами? Вот бы посмотреть.
Тут Мария почувствовал, как душная волна накрыла её и лицо залилось краской стыда. Подруга была права. Она действительно думала так в ту минуту.
-Чего молчишь, Маша? Ты хоть и не блондинка, всё равно глупая баба. Тебе сам Бог послал такого мужика. Хватай и тикай пока другие не отняли. А ты тут мне антимонии разводишь. Херню всякую несешь. Ну всё, подруга. Кончаем эти пустые базары. Слушай, что я говорю и всё у вас сложится самым лучшим образом. Да и побрей, наконец, ты свою манду.
-А это еще зачем?
-Потом сама мне спасибо скажешь...может быть...
Раздался её протяжный зевок и на этом мысленный диалог с подругой закончился. Но Маша по прежнему спокойно лежала в постели, уткнувшись носом в угол подушки и не знала, что уже давно и крепко спит, согретая теплыми воспоминаниями. А этот странный разговор ей просто приснился.
А в соседней комнате тем временем Ивана беспокоили совсем другие мысли и не давали ему спать. Каждые 20-30 минут он доставал из-под подушки свой телефон и смотрел показания таймера. Он боялся опоздать на свидание, назначенное им на это раннее утро Татьяне Васильевне из цветочного ряда рынка. В начале пятого часа ночи ему окончательно надоели эти постоянные вскакивания. Он встал и начал собираться. Сборы не заняли много времени. Он включил чайник и, пока тот закипал, бросил в заспанное лицо две пригорошни ледяной воды, прогоняя с него остатки сонливости, сделал себе пол чашки крепкого кофе без сахара и выглянул в окно.
Холодный осенний дождик, первый дождик в этой жаркой осени, шел почти всю ночь, но теперь, вроде, стал стихать. Дуя в чашку, но все равно обжигая губы, он второпях выпил свой кофе, так же быстро оделся и, свистнув Бене, спящему у порога, вместе с ним покинул уютное тепло квартиры.
Конечно они пришли гораздо раньше оговоренного срока. К тому же затихнувший было дождь опять пошел с новой силой и им пришлось прятаться в пустом павильоне, где тётя Таня обычно выставляла свой товар. Это было не очень хорошим убежищем от горстями швыряемых злым ветром прямо в лицо Ивану холодных капель. Да и верный пес, пристроившийся у него в ногах, то и дело встряхивался и глядел на хозяина укоризненным взглядом:
-На фига, мол, ты вытащил меня в эту мряку? Да еще в такую рань. Ф-р-р! Б-р-р!!!
И лишь когда Иван, кое как спрятавшись за пустые полки для цветов, пытался прикурить третью по счету сигарету, к павильону подкатила старенькая "четверка" темно-зеленого цвета с прицепом, плотно заставленным ведрами с цветами. Из передней двери, кряхтя, выбралась тётя Таня:
-Здравствуй, Ваня! Ну и погодка!! Помоги, будь другом, Грише разгрузиться. Очень он куда-то торопится. А потом я тобой займусь.
-Чего бы и не помочь! Разгрузиться-загрузиться знакомое дело. Заодно и согреюсь.
С другой стороны, слегка прихрамывая на правую ногу, к Ивану подошел знакомый парень с аккуратной бородкой на чем-то очень расстроенном лице, зять Татьяны, Григорий. Он пожал Ивану руку и спросил:
-В отпуску, солдат?
-По ранению.
-Сильно зацепило?
-Ерунда! Осколочное левого предплечья. А чего ты, Гриня, грустный такой?
-Вчера договорился с азерами картошку им с утра подвозить, а Васька мой,как назло, запил. Тебя увидел, обрадовался. Подумал, что с тобой вдвоём неплохо подымемся...Вагиф хорошо платит и ни разу не на***л. Но куда ты с одной рукой...Эх! И тут облом.
-Гришка! Хватит болтать! Ты же так торопился - раздался из павильона голос тёти Тани, заканчивающей застилать красочной клеёнкой полки и прилавок.
-Не шуми, Васильевна! Это мы с Ванькой щас быстро. Это вам не мешки ворочать.
Втроём, став "цепочкой", они в считанные минуты разгрузили прицеп, превратив унылый павильон в цветущую клумбу.
Когда Гришка, пожелавший на прощание Ивану скорейшего выздоровления, скорейшей нашей победы и окончания войны, сел в свой драндулет и укатил, тётя Таня сказала:
-Вот то, что ты заказал мне, Ванечка - и указала на большое пластмассовое ведро, стоящее у неё на прилавке - взгляни, проверь. Ровно двадцать одна хризантема. Как ты и хотел.
Иван осторожно снял сложенный вдвое кусок чистой марли, которым было накрыто ведро и ахнул. Над ведром высилась густая шапка из белых лепестков.
-Какая красотища!
-Я их вечером срезала. Перед самым дождем.
-Спасибо, тётьТань, сколько я Вам должен?
-Давай вместе посчитаем. Они у меня по 25 шли "на ура". Тебе, как герою, отдам со скидкой по 20.
-Да я и не герой никакой.
-Не скромничай. Вон вся грудь в крестах. Получается у нас 420 гривень. Авансу ты мне дал 200, а двадцатка это бонус от фирмы - с улыбкой сказала женщина. С Вас, молодой человек еще двести тугриков. Шучу. Можно и в национальной валюте.
Иван достал портмоне и из толстой пачки выудил купюру достоинством в 200 гривен, а следом за ней еще одну, поменьше, 50гривен. И обе протянул Татьяне Васильевне.
-Что это ты мне даешь?
-Это Ваша премия! Я же вчера обещал.
-Забери - тётя Таня вернула Ивану его полтинник - ты нам помог сегодня, да и почин мне хороший сделал - сказала она и помахала Ванькиной купюрой над своими цветами - у тебя, Ванюша, легкая рука. Я знаю, что говорю. Забирай свою покупку и иди, пока дождь снова не начался, вон гляди какая туча нависает. А ведро потом занесешь.
Когда Иван, придя домой, глянул на часы, они показывали 5:55 и в квартире по прежнему царила тишина. Не включая свет, он нашарил в рюкзаке коробочку с телефоном, разулся и, захватив ведерко с хризантемами, осторожно прокрался к двери в спальню и прислушался. За дверью была такая же тишина. Тогда он медленно и осторожно, чтобы дверь предательски не скрипнула, приоткрыл её и проскользнул в комнату. Там он быстро сдвинул свой ноутбук на край стола и на его место водрузил ведро с цветами, а на табуретку у кровати, где лежала недочитанная книга Маргарет Митчелл, поставил коробочку с подарком. Задержавшись на мгновение, Иван наклонился над кроватью и при рассеянном свете дворового фонаря увидел улыбку на милом лице спящей Марии. И, уже прикрыв за собой дверь, подумал:
-Видать хороший сон ей снится.
В ванной он снял и развесил на бельевой веревке свою, до нитки промокшую, военную форму, побрился, несколько минут постоял под горячим душем, несколько минут под холодным, докрасна растерся полотенцем и рухнул на диван, провалившись в глубокий сон, как в глубокую яму.
Продолжение следует:http://proza.ru/2023/12/11/1