«Весь мир лежит во зле», – сказал однажды великий апостол (1 Ин. 5: 19). Но, словно островки божественной тверди, разбросанные в этом море земного зла, существуют они – эти самые добрые люди. Наверное, благодаря им мир еще и держится.
Мне на таких людей очень везло в жизни. Можно сказать, они с рождения будто несли меня на руках, бережно передавая друг другу – с рук на руки. И в глубоком детстве, и в юности, да и сейчас я в большом количестве вижу их вокруг себя. Нужно только немного приглядеться. И мой сегодняшний рассказ лишь о некоторых из них…
***
Знаете ли Вы сколько стоит билет на самолёт из точки С в точку А?
- Ну, наверное, столько же, - скажете Вы, - сколько стоит билет из точки А в точку С…
А вот и нет. Точнее, не всегда. И летом 1984 года мне довелось уже на своём опыте узнать, как была устроена в советском Аэрофлоте тарифная платёжная система. Хотя, думаю, сейчас она устроена точно так же…
***
Закончился третий курс "политеха". Позади - бурное стройотрядовское лето в Сургуте. Мы что-то заработали и у меня появилось желание прогуляться по Львову. Он меня уже давно чем-то привлекал. К счастью, во Львов из Ульяновска летал прямой рейс «Тюмень-Ульяновск-Белгород-Львов». Меньше трёх часов лёту, и ты на месте. Цена билета около шестидесяти рублей. Деньги рассчитал так, что на обратный вылет из Львова их должно будет остаться столько же – ровно на билет.
Весело проболтав весь полёт с соседкой-однокурсницей, летевшей к родителям в Ивано-Франковск, я и не заметил, как наш ТУ-134, словно огромная серебристая птица, филигранно и мягко приземлился на бетонке львовского аэродрома.
Город понравился. Необычная западно-славянская архитектура… Брусчатка… Старина… Храмы… Что-то купил.
Но, погуляв пару дней по «западенщине», засобирался домой. Деньги истратил полностью и в кармане осталось только то, что сохранил на обратную дорогу.
И вот я у кассы львовского аэропорта. И тут узнаю, что до Ульяновска билетов нет, но есть свободные места до Белгорода, где наш самолёт совершит промежуточную посадку. Что делать?! Лететь-то надо.
- Ладно, – с досадой подумал я, - долечу до Белгорода, а там или окажутся-таки свободные места до Ульяновска (на этот же рейс), или же договорюсь как-нибудь с экипажем!
Самолёт, быстро набрав высоту, лёг на свой эшелон, а я стал лихорадочно перебирать в голове возможные варианты.
***
Всё моё раннее детство прошло на ульяновском аэродроме – папа, после окончания строительного ВУЗа в Москве, строил бетонную взлётно-посадочную полосу, а мама работала в медпункте аэропорта. Поэтому, авиация вошла в мою жизнь прямо с рождения.
Однажды у меня случилась проблема с лёгкими и врачи посоветовали маме поискать для меня возможность смены атмосферного давления. Сегодня это легко решается в обычной барокамере. Но где её было взять в начале шестидесятых? В какой поликлинике? Поэтому, наши друзья – пилоты поступили проще - подняли меня с родителями на определённую высоту, с полчасика покатали над городом и проблема исчезла «сама собой» - пузырьки в лёгких полопались сами.
Чуть повзрослев, я стал в нашем авиаотряде натуральным «сыном полка» - утром на медосмотре у мамы меня забирал в рейс какой-нибудь экипаж, и я целый день летал с ним по всей Ульяновской области. Однажды мне, совсем ещё ребёнку, на одну-две минуты даже доверили в воздухе штурвал «АН-2»! Помню, я сидел в правом кресле, на месте второго пилота, а командир экипажа просто взял и… положил руки на свои колени:
- Давай, Серёжа! Рули! Вот, видишь эти четыре прибора – высота, скорость, курс и горизонт? По ним и иди… Не поверите – вести автомобиль по ухабистой «грунтовке» намного тяжелее…
Поскольку мама проверяла состояние здоровья экипажей перед вылетом (пульс-давление), то все лётчики нашего авиаотряда относились к ней с некоторой опаской. Быть отстранёнными от полёта не хотелось никому.
Она же, с чисто женской практичностью иногда этим пользовалась – давала им деньги и… то кто-то из лётчиков привезёт нам из Еревана копчёную колбасу, то из Риги привезут конфеты «Коровка», то из Москвы – редкий тогда цветной телевизор.
Когда в семидесятых годах в СССР участились угоны самолётов, от нашего местного КГБ в каждом рейсе стал летать их сотрудник в штатском. Сидел он обычно на заднем ряду и весь полёт откровенно скучал. Мама рассудила тогда чисто по-хозяйски – что он там без толку катается, пусть пользу приносит?! В итоге, эти строгие и молчаливые дяди также, как и лётчики послушно выполняли её просьбы, а в нашем холодильнике всё чаще стали появляться свежие помидоры и огурцы из Минвод, абрикосы из Тбилиси и т.д…
Проблема «билетов нет» для меня никогда не существовала - ни когда летал к родственникам, ни когда стал часто мотаться по сборам и соревнованиям. Мама всегда договаривалась с командиром экипажа, и тот брал меня на борт самолёта под свою ответственность (с билетом, разумеется). Да, существовало ограничение по взлётному весу корабля, но командир имел право его немного нарушить. В итоге, всегда находилось или откидное кресло, или чей-то мягкий чемодан, или я летел прямо в кабине пилотов, на какой-нибудь приступочке между лётчиками. Ясно, что мне, мальчишке, это было наиболее интересно!
Однажды, возвращаясь домой с соревнований, я с товарищем никак не мог улететь из Воронежа. Огромные очереди у касс просто шокировали. Оставив на всякий случай своего друга в давке у кассы, я без труда нашёл служебный выход на полосу.
Вижу - вдалеке стоит наш "ЯК-40" и ждёт пассажиров. Бортмеханик спускается по трапу на бетонку и неторопливо обходит самолёт, осматривая его шасси, крылья, приоткрывая всякие потаённые в фюзеляже лючки.
А здесь, в здании аэропорта, от полосы меня отделяла лишь хлипкая вертушка и охранник за стеклом. Поймав момент, когда он отвернулся, я незаметно проскользнул на аэродром и не спеша, через всю стоянку отправился к нашему борту. Хрупкую звенящую тишину за моей спиной так никто и не нарушил, я спокойно дошёл до самолёта...
Всё верно - экипаж действительно оказался ульяновский. Маму мою они, естественно, знали и сразу согласились забрать нас с собой. Лётчик вернулся со мной в кассовый зал, через толпу крикнул кассирше, что готов нас взять сверх нормы и нам с другом быстро продали два билета.
Отсюда понятно, что к строго официальным аэродромным порядкам отношение у меня тогда было откровенно наплевательское.
Вот и сейчас, вылетев из Львова и сидя в кресле «ТУ-134», я продолжал мыслить всё теми же категориями - «если что-то нельзя, но очень хочется, то можно».
Вариант у меня, собственно, был всего лишь один – упросить экипаж (под залог паспорта, например) довести меня до Ульяновска, где я быстро занял бы деньги у знакомых. При этом всё же рассчитывал, что и они также знакомы с моей мамой.
Но, как потом выяснилось, экипаж был из Тюмени, в Ульяновском аэропорту ни от кого не зависел, да и знать никого не желал.
***
Когда самолёт сел в Белгороде и нас попросили выйти, я специально оставил под сидением свою сумку, чтобы был повод вернуться за ней в салон и ещё раз попробовать поговорить с экипажем.
Но всё оказалось безполезным. Да, в зале ожидания аэропорта мне удалось поймать «за пуговицу» одного из пилотов, но он мне решительно и категорически отказал. Надо же! Развалилась и моя «умная» уловка с сумкой под сидением - лётчик просто сходил туда сам и вежливо вернул её мне в аэровокзале...
А что же с билетом от Белгорода до Ульяновска? А с ним получилось так: во-первых, свободных место тупо не было, а во-вторых, его стоимость была значительно выше ожидаемой. На целых двадцать пять рублей. А где их взять?
Вот тут я и познал особенность тарифной политики на транспорте: сквозной билет из точки А в точку С всегда дешевле, чем два раздельных билета А + В и В + С. А у меня получался именно второй вариант.
Всё! Минут через двадцать белгородский ветерок уже разгонял по небу чёрный шлейф керосина от взлетевшего самолёта, а я с досадой наблюдал как моя «Тушка» быстро превращалась в неприметную точку на горизонте. Вскоре она растаяла там совсем, а вместе с ней растаяли и все мои надежды.
Я застрял... Капитально!...
***
Что тут сказать? Трагедии никакой, но как-то выбираться всё же надо.
День клонился к вечеру. Все рейсы на сегодня закончились, пассажиры разъехались, и небольшой одноэтажный аэропорт постепенно опустел. К тому же, мне сказали, что на ночь здание аэровокзала вообще запирается и место ночёвки предстоит искать непонятно где. Скоро перестанет отсюда ходить в город и рейсовый троллейбус, а ночевать на скамейке или под кустиком – удовольствие ниже среднего.
Рядом, почти забор к забору, располагался белгородский автовокзал. Но и он на ночь наглухо закрывался.
***
- Ну, что - «моя милиция меня бережёт»? Пойду проверю, - подумал я и вежливо постучал в дверь с табличкой «Отделение милиции аэропорта».
Двое молодых ребят в форме выслушали меня доброжелательно и спокойно. Но было заметно, что просьба дать мне взаймы денег под залог паспорта энтузиазма у них не вызвала. Они вроде бы и сочувствовали, но и выворачивать свои карманы и бегать по знакомым в аэропорту тоже не спешили…
***
Внимательно изучил расписание. Получалось, что ближайших самолётов на Ульяновск будет два. Оба завтра. Сначала, днём - ульяновский «ЯК-40» пойдёт домой из Киева, а ближе к вечеру – прилетит очередной тюменский борт из Львова.
- Это хорошо, - подумал я, - особенно то, что будет самолёт наш, ульяновский. Может, лётчики, возьмут без денег, а дома рассчитаюсь. Но где-то найти деньги всё же надо попытаться!
***
Стемнело. К аэровокзалу не спеша, поискривая на проводах, подъехал последний троллейбус. Развернулся на кольце и вобрал в себя нас, последних пассажиров. За окном медленно поплыли ночные виды совершенно незнакомого мне города.
- Ближайший райотдел милиции не подскажете где? – обратился я к попутчику.
Надежда на помощь «людей в погонах» меня почему-то не оставляла.
Чуть поплутав в темноте во дворах, я вышел на райотдел.
Но что-то в тот день у меня явно не клеилось. В отделение как раз привели какого-то буйного алкоголика и там начался несусветный скандал!
- Извините! Понимаете, я лечу из Львова в Ульяновск, но у меня… кончились деньги на билет…, - интеллигентно пролепетал я сквозь матерный ор пьяного посетителя.
Здоровенный дежурный офицер ошалело смотрел на меня, продолжая «воевать» с буйным задержанным. По его разгорячённому взгляду было видно, что он никак не может «въехать» - что мне от него надо?!
- Понятно. Пошли дальше, Сергей, - сказал я себе и побрёл в темноте на автобусную остановку.
***
Всё-таки, в помощь милиции я верил.
Приёмную УВД Белгородской области нашёл где-то на центральном проспекте города. В пустынном мраморном вестибюле Управления царила тишина и холодная опрятность. Из-за стекла окошка меня сосредоточенно «сверлили» строгие глаза дежурного милиционера.
- У меня такая ситуация, - неуверенно начал я, - лечу из Львова домой, в Ульяновск и у меня закончились деньги. Нужно 25 рублей. Не могли бы Вы мне как-то помочь? Под залог паспорта. А я пришлю их по почте.
Бравый офицер за стеклом вдруг как-то сник, смущённо отвёл в сторону взгляд и что-то неразборчиво пробормотал в пустоту.
Всё понятно…
***
Наступила глубокая ночь. Особо спешить уже было некуда.
Медленно спустившись с высокого крыльца УВД, я не спеша побрёл к железнодорожному вокзалу. Уж он-то на ночь точно не закрывается.
Нестерпимо хотелось кушать и спать.
Вот и привокзальная площадь. Слева от неё я заметил участок транспортной милиции.
- Ну, что? – подумал я, - попробовать, напоследок, ещё раз? Ладно, зайду.
Тяжёлая, массивная дверь одноэтажного здания открылась с трудом. В нос сразу пахнуло специфическим запахом маленькой тюрьмы. За небольшой перегородкой сидел дежурный офицер. При моём входе он вопросительно поднял глаза.
- Здравствуйте!
Дядька - милиционер с насмешливым взглядом молча мотнул головой в ответ.
Окинув взглядом левую стену заведения, я слегка напрягся – вся она являла собой сплошной ряд дверей-решёток небольших камер для заключённых. В каждом таком «обезьяннике» сидело по четыре – пять весьма живописных персонажа.
Иногда они лениво и вполне миролюбиво переговаривались с дежурным, и по этим разговорам чувствовалось, что их отношения с милиционером носили едва ли не приятельский характер.
Однако, находиться там им было явно скучно, поэтому мой приход сразу оживил обстановку: вцепившись грязными руками в решётки дверей, они молча, с неподдельным интересом начали меня в упор разглядывать.
- Понимаете, такое дело. Лечу домой, в Ульяновск из Львова, - робко сказал я то ли только дежурному, то ли им всем, - но кончились деньги на билет. Не хватает 25 рублей. Не дадите взаймы? Можно даже под залог паспорта. Приеду – вышлю Вам по почте. Да и покушать уже надо что-нибудь…
- Брата-а-ан!! – вдруг восторженно завопил кто-то из «обезьянника», - давай к нам! У нас тут классно! Всё есть..,
Весёлый милиционер едва не свалился со стула - он хохотал буквально до слёз!
Так, под их дружное общее ржание, я сконфуженно закрыл за собой дверь отделения.
***
Железнодорожный вокзал Белгорода жил своей обычной ночной жизнью: кругом сновали люди, подъезжали такси, то и дело раздавались громкие объявления диктора по радио.
Холодный гранит вокзала ко сну, мягко говоря, совсем не располагал. Тем более, что зябкая утренняя свежесть уже вовсю проникала в здание через настежь открытые двери.
На втором этаже расположился цыганский табор. Естественно, прямо на полу. Окружающая действительность это развесёлое племя совершенно не интересовала, оно жило своей, закрытой для нас, внутренней жизнью.
- Как же они похожи на индусов, - ни с того, ни с сего вдруг подумал я.
Весной того года я как раз вернулся из длительной турпоездки в Индию. Нас, передовиков студенческих стройотрядов, наградил тогда ею обком комсомола. Перед глазами сразу встала Чоуринги – главная транспортная артерия многомиллионной Калькутты, чудовищно перенаселённого мегаполиса Азии, где мы буквально перешагивали через лежащих (!) там бомжей. Но, бомжей весёлых и жизнерадостных. И сейчас, здесь, на белгородском вокзале, меня словно осенило – а не один ли это народ, индусы и цыгане?
Устало побродив где-то рядом с табором, я снял с себя форменную стройотрядовскую курточку, обвешанную значками и эмблемами и, расстелив её на каменном полу, улёгся спать. Иногда я вздрагивал от оглушительных объявлений диктора, иногда от гортанных выкриков цыган, а иногда мимо меня с жужжанием проезжала моечная машина. Но усталость всё же взяла своё и я уснул.
***
Ранним утром меня разбудила очередная моечная машина, с шумом проехавшая буквально мимо моего носа. Она едва не чиркнула его своими жёсткими щётками. Помятый, голодный и лохматый вывалился я из дверей вокзала.
Подъезжая на троллейбусе к аэропорту, решил попытать счастья на местном автовокзале.
Полагался я исключительно на свою интуицию. Конечно, народа здесь было уже много, но всё что-то не то…
Тут, выйдя на перрон отправления, я заметил одного парня, тоже одетого в стройотрядовскую куртку. Он стоял у посадочной площадки и молча ждал свой автобус.
- Ну, вот он, твой вариант, - подумалось мне.
- Здравствуйте, - вежливо начал я и улыбнулся, - понимаете, на самолёт денег не хватает…
Парень сразу потупил взгляд.
- Не могли бы мне помочь? А деньги я вышлю Вам почтой.
- Знаешь, - он сразу перешёл на «ты», - я вот только закончил наш техникум и еду сейчас по распределению в один из районов. У меня денег сейчас – вот, смотри, только на билет. Понимаешь?
- Понимаю. Вопросов нет. Давай, пока…
***
- Ну, что, - думал я, толкая перед собой большую стеклянную дверь аэровокзала, - тогда остаётся только последний вариант – снова аэропорт.
Погуляв по фойе, зашёл в кассовый зал, поинтересовался – есть ли места на киевский и львовский рейсы до Ульяновска. Мне чётко ответили – билетов нет. Однако, расстроило это меня мало - ульяновский экипаж меня уж точно к себе возьмёт.
Между тем, время шло, прилёт киевского рейса неумолимо приближался, а мой «больной вопрос» так и не решался. Я раз за разом «нарезал круги» по зданию аэровокзала, но не видел никого, к кому бы можно было бы подойти с такой просьбой.
И тут передо мной оказались двое – пилот «Аэрофлота» и его маленький сын. Они стояли у киоска «Союзпечати» и спокойно разглядывали витрину. Что-то мне подсказало, что тут есть шанс и я рискнул:
- Извините. Можно Вас попросить мне помочь?
Пилот на удивление спокойно меня выслушал, слегка смутился, но всё же ответил:
- Ладно. Пойду разменяю. Стойте здесь.
Он подошёл ко мне с сыном через минуту и протянул заветную купюру! Как выяснилось, они с мальчиком летели домой, в Тюмень через Ульяновск, следующим, львовским рейсом. Интервал между прилётами был примерно полтора-два часа. Мы договорились, что я встречу их в ульяновском аэропорту и верну долг. На случай, если что-то у меня сорвётся, лётчик продиктовал мне свой почтовый адрес для перевода.
Я ликовал!! Ура!!
И вдруг, слышу объявление диктора аэропорта:
- «Пассажир, следующий транзитом из Львова в Ульяновск, просьба подойти в отделение милиции аэровокзала. С Вами желают встретиться».
И затем, повторили ещё раз.
- Не понял! – подумал я, - по-моему, это про меня…
На всякий случай направился в сторону знакомой двери милицейского участка.
- Можно? – я осторожно просунул голову в дверной проём.
- Где же Вы были? Мы Вас тут все ищем, - радостно сказал мне вчерашний молодой офицер милиции, - дело в том, что мы Вам деньги собрали. Вот, можете взять…
Я был растроган. Их простодушие и доверие к моим словам меня просто покорили. Как же неудобно было им отказывать, но пришлось...
***
Со второго этажа аэровокзала открывался отличный вид на взлётную полосу аэродрома.
Вдалеке, в небе над Белгородом показалась небольшая серебристая точка. Она росла, увеличивалась и вскоре все мы увидели, как красиво и уверенно заходит на посадку юркий «ЯК-40» рейсом из Киева в Ульяновск.
Вот он плавно зарулил на площадку перед аэровокзалом, сзади опустился трап и из самолёта стали выходить пассажиры. Мне не составило большого труда «отловить» у служебной проходной ульяновских пилотов, показать им свой паспорт и услышать ожидаемое:
- Вы сын Галины Александровны? Ну, конечно же возьмём!
Второй пилот сходил со мной к ближайшей кассе и, через головы длинной очереди, попросил кассиршу всё же выписать мне билет на их рейс. Под ответственность командира корабля.
Вот и пригодились мне те самые двадцать пять рублей…
***
Примерно через полчаса я уже сидел на откидном сидении в салоне «ЯК-40» и радостно смотрел на серебристые облака, проплывавшие где-то глубоко внизу, под крылом родного мне ульяновского самолётика.
***
Вскоре наш борт приземлился дома. Забежал в медпункт – мамы не было, не её смена.
Как по заказу, у аэропорта, словно поджидая меня, стоял рейсовый автобус до города. А дальше было всё просто – дома достал деньги из стройотрядовской «заначки» и снова запрыгнул в автобус.
При подъезде к аэропорту над нашей головой оглушительно проревел самолёт – на посадку заходил тот самый, львовский «ТУ-134» рейсом на Тюмень.
Вбежав в зал ожидания аэровокзала, я увидел «своего» лётчика с сынишкой – как и в Белгороде они стояли у киоска «Союзпечати» и спокойно что-то разглядывали…
- Вот! Возьмите, пожалуйста! Спасибо Вам огромное! – выпалил я, едва переводя дыхание.
- А-а-а…, Вы! – слегка рассеянно ответил лётчик. Мне даже показалось – немного равнодушно, – да ничего, ничего, пожалуйста.
- А может, он просто очень сдержанный, - подумал я.
Вскоре диктор объявила посадку на их рейс, и они ушли.
Вот и вся история.
- Спасибо тебе, добрый человек из Тюмени! – подумалось мне.