Родился Гайто Газданов в 1903 году в Санкт-Петербурге, на календаре было 23 ноября. В переводе на нынешний стиль – 6 декабря. В мир иной отбыл 5 декабря 1971 года. Вчера отметил его уход, сегодня возвращаюсь к дню рождения. Гайто так и появился на российской литературной сцене – после своего ухода.
Сегодня ему исполнилось бы 120. В Париже Гайто оказался в 1923 году, 100 лет назад, и прожил там большую часть своей жизни.
Кто-то ещё мелькает по ту сторону столетнего, на краю поля зрения, напоминает… они же, кажется, вовсе не встречались… десять лет разницы… но лес!…
Отцы Газданова и Маяковского – лесники. В ту эпоху железная дорога и леса – это почтенная специальность и достаточно высокий социальный уровень. А что вы хотите – российские просторы. Добавьте сюда миллион рек и речушек, получите космос существования русского человека.
Реки, пороги и заводи, церкви на холмах, рыбы на мелководье мелькают тенями…
Море леса с отмелями упавших высохших стволов… в соснах молиться, в березняке жениться, в ельнике удавиться – состояние… вот оно, настоящее состояние природного человека – не счета в банках!
Рельсы, проносятся за окном вагона леса, поля, деревни и мосты, города и горы…
Для Газданова железная дорога обернулась военным полем; в 1919 году, в неполные 16 лет, отправился воевать за белых. «Я хотел знать, что такое война, это было всё тем же стремлением к новому и неизвестному. Я поступал в белую армию потому, что так было принято; и если бы в те времена Кисловодск был занят красными, я поступил бы, наверное, в красную армию». Год в звании рядового солдата на бронепоезде. Отступление… Крым… пароходом в Турцию. В Константинополе пишет первый рассказ («Гостиница грядущего», 1922). В Болгарии оканчивает русскую гимназию. В Харькове, где завершилась его российская мирная эпоха, доучился лишь до седьмого класса.
Первой отечественной публикацией Газданова стал рассказ «На острове», вышедший в переводе на осетинский язык летом 1988 года. Семнадцати лет покинул Россию, через семнадцать лет после смерти началось его возвращение на Родину.
Не стоит торопиться, вернёмся в начало века прошедшего.
Отцы Гайто и Владимира были великолепны – рослые, обаятельные, уважаемые окружением, любимые близкими. Владимиру идёт 13-й год, от заражения крови умирает его отец – уколол палец иголкой, сшивая бумаги, заражение крови. Гайто 6 лет, внезапно скончался отец его, Баппи (Иван) – умный, энергичный, жизнерадостный, добрый человек, хороший спортсмен – гимнаст, наездник, прекрасный пловец, охотник. Причина ухода – что-то с дыхательными органами, коронавирус тех времён.
У Владимира осталась мать и две сестры, он всегда был зависим от женского участия. Гайто ещё шесть лет был рядом с матерью, потом рядом близких не было. У Маяковского всю жизнь фобия, за ручки дверей брался через платок, возил с собой резиновую ванну; у Газданова, с его тонкой, предельно чувствительной нервной системой, страхов не было.
Что-то всплывает в памяти, что-то мелькает рыбами на мелководье, поток времени неудержим, уходит в океан прошлого.
Пора на берег дня.
Уходя, оглядываюсь.
«… я обращался к тому, что видел вокруг себя, и к более близкому знакомству с людьми, меня окружавшими; это было тем важнее, что я чувствовал уже приближающуюся необходимость покинуть их и, может быть, никогда потом не увидеть. Но когда я сосредоточивал на них свое внимание, я замечал чаще всего их недостатки и смешные стороны и не замечал их достоинств; отчасти это происходило от моего неумения разбираться в людях, отчасти потому, что критическое отношение к ним было у меня сильно, а искусства воспринимать и понимать их почти не было. Оно появилось значительно позже, и то нередко бывало неверным, хотя подчас очень искренним и чистосердечным. Мне нравилось любить некоторых людей, не особенно сближаясь с ними, тогда в них оставалось нечто недосказанное, и, хотя я знал, что это недосказанное должно быть просто и обыкновенно, я все же невольно создавал себе иллюзии, которые не появились бы, если бы ничего недосказанного не осталось».
Вечер у Клэр (1929).