Июль 1921г. Окрестность Новониколаевска.
От него исходил такой жар, что Айна запылала щеками и немного отстранилась. На неё смотрели пронзительные голубые глаза с неизменной бешенинкой. Провела рукой по мягким, послушным волосам. Ей так нравились его волосы. Не то, что свои чёрные, жёсткие, словно проволока, тяжеленные косы.
- Ну, что ты, милая? Я же хочу, как лучше. Со мной опасно, всегда опасно…
- Рома, я же не барышня. Я хороший наездник и меткий стрелок, я оденусь в мужское платье и всегда буду рядом, буду охранять тебя. Никто не узнает… - Айна легко прикоснулась губами к его губам. Ей так нравились эти прикосновения. Это непохоже было на традиционные национальные ласки её народа. Да, и были ли они, эти ласки? Её опять обдало его жаром. – Ты горячий, как огнедышащая гора. Ты растопил сердце Айны и оно утечёт без тебя…
- Ненадолго, девочка моя… Я вернусь, самое большое, через год, и увезу тебя в своё новое царство. Ты станешь царицей, к твоим ногам я брошу целую страну, но нужно подождать.
- Айна не хочет, не может ждать. Не надо царицей, Айна всегда была бедна. Пусть и дальше будет бедной, но с моим Ромом.
Он откинулся на спину и засмеялся, залюбовавшись девушкой. Какая невероятная, экзотическая, первобытная красота!
Её смуглая кожа никогда не знала иного ухода, чем умывание ледяной водой, но была нежнее мягкого зефира. Её полные губы не видали помад, но были ярче красных кораллов. Брови, не ведавшие жестоких щипцов, острыми чёрными крыльями разлетались к вискам. Тень густых длинных ресниц порхала по высоким скулам. Над тонким носиком, словно сутками напролёт трудился резец величайшего из скульпторов. Глаза. Чёрный омут её лучистых глаз утопил его без остатка. Жестокий воин, грозный потомок рыцарей Тевтонского ордена навсегда был пленён прекрасной туземкой.
- Не Ромом, а Ромой, милая. Так правильно, ты привыкнешь, ты очень способная. И невероятно красивая. Ты никогда больше не будешь бедной, а будешь самой прекрасной из земных Цариц. Я позаботился об этом.
Я дам тебе одну вещь, там указание, где спрятано очень много драгоценностей. Они непременно понадобятся, для нашей с тобой новой страны. И ты должна будешь сохранить её для меня или для того, кого я к тебе пришлю.
Смотри, вот в этом месте надо только нажать и эту штуку можно разъединить. Если не знать, то ни за что не догадаешься, что это только половинка. А если их вот так соединить, то из рисунка получается настоящая карта. Но даже если эту карту заполучить, то догадаться где клад, всё равно очень непросто.
Тебе я конечно место покажу, ты запомнишь. А это, на случай, если со мной что-нибудь случится. Молчи, милая, послушай. – Его так тронули, её мгновенно навернувшиеся слёзы, что у самого глаза увлажнились. Так его никто не любил. Его вообще, кроме матери никто никогда не любил. Потому, видно он и стал тем, кого нарекли «Богом Войны».*
- Всё-таки война идёт, мало ли, что может случиться. А так я буду знать, что голодать ты не будешь. Мне её на заказ далеко отсюда сделали, мастера уже нет в живых, так, что никто наш секрет не узнает. Давай, я одену её на тебя, специально шнурок сделал.
- Тяжёлая и холодная. – Айна непроизвольно дёрнулась от прикосновения металла к голому телу. Надула губки. - И некрасивая.
- Это обычная бронза. Сама по себе ничего не стоит, ни один вор не позарится. Так и задумано. Ну, вставай, одевайся, милая. Нам пора. А ещё идти далеко. Запоминай всё хорошенько.
*Барон Унгерн фон Штернберг был расстрелян красноармейцами 15 сентября 1921 года в городе Новониколаевск. Ныне Новосибирск.
* * *
Декабрь 2022. Там же.
Он опять никак не мог уснуть. Таблетки уже почти не помогали. На белом глянце потолка от редко проезжающих машин, плавно кружилась тень дорогой трёхрожковой люстры. Он рассеянно проводил её взглядом и снова задумался.
Во-первых, что это за езда постоянная в Галкин конец полицейских? Новый начальник отделения заезжий, из соседнего района, на контакт не идёт. Просто так не спросишь. Рядовые сопляки ничего не знают и знать не хотят.
Во-вторых, в избушке чёртовой шаманки не оказалось ничего металлического, кроме пары закопченных кастрюль, да, и как вообще карта могла оказаться у неё? С чего это ему втемяшилось, заставив потратить зря кучу времени, и так рисковать? Обе, и Айога и Нянька были отшельницами. Подарки брали только тряпками и едой.
В-третьих, как же так получилось, что после его ухода, старуху нашли с перерезанным горлом? Даже будь она дома, он прекрасно знал, что никогда не смог бы поднять на неё руку. Ни он, ни кто-то другой.
В-четвёртых, от Кадавра хоть и удалось избавиться таким неожиданным образом, (о чём он, кстати, и не мечтал) но вот Колчак ни разу не сошёл с крыльца. Подбросить ему еду с отравой? Подбросил. Наутро нашёл на своём же пороге нетронутой. Так что о том, чтобы порыться в доме, не может быть и речи.
В пятых. Сырцовы вернулись. Ну, чтобы проверить с металлоискателем их новый дом у него была масса времени, а вот про старый он тогда и не подумал. С чего бы это им возвращаться, после стольких-то лет. Не иначе за кладом прибыли. Эдик вон, на работу устраиваться не спешит, но явно не бедствует.
Как всегда неожиданно зазвенел будильник. Он сел на кровать и отключил его. Так и не понял, удалось уснуть хоть на час или нет. Чёртова зима. Темень. Ненавижу. В доме было очень тепло, но ламинат неприятно холодил подошвы.
Прошаркал в ванную, там уже мылась жена. Вылезла из кабины, мокрая прижалась к нему сзади. Аж вздрогнул.
- Ань, ну знаешь ведь, не люблю…
- Не любишь свою Анечку? – Скользнула под мышкой и, поднявшись на цыпочки, подставила губки для поцелуя. Поцеловал.
- Вот, стервозина, я почти весь теперь мокрый… Отстань. На работу опоздаем…
http://proza.ru/2023/12/11/1087 06.12.2023