«Левый дискурс»: часть шестая. Великая Октябрьская Революция как проект (проекты).
Сейчас, когда с подачи руководителя Следственного Комитета России генерала юстиции Александра Ивановича Бастрыкина началась дискуссия о новой идеологии для России, стоит вспомнить о том, как формировалась в начале двадцатого века будущая советская идеология и к чему она привела.
Идеологию невозможно просто придумать. Она вырастает из конкретных исторических и социальных обстоятельств, постепенно принимая более или менее законченный вид благодаря усилиям теоретиков, но ни одна идеология не может застыть, как нечто вечное и монументальное, а как только из живого развивающегося учения она превращается в непререкаемый канон, очень скоро она приходит в противоречие с жизнью и гибнет, нередко погребая вместе с собой государства и их вождей.
Тем более, нет ничего более глупого, чем пытаться втиснуть в рамки идеологически приемлемого поведения жизнь обычного человека во всеми его потребностями и страстями. Человек может приспосабливаться к требованиям идеологии, публично клясться в верности ей, и при этом стараясь вывести свою частную жизнь в то пространство, куда не могут вторгнуться её жрецы. Он будет уходить в пьянство, наркоманию, разврат (под которым каждый понимает своё, и границы этого явления с течением времени очень сильно изменяются), не одобряемое официально искусство и так далее.
Нынешнее судебное запрещение «Движения ЛБГТ», откровенно говоря, вызывает недоумение, поскольку о существовании такой организации в России или за рубежом я не знаю, и в перечне запрещённых организаций, который ведётся Министерством юстиции России, ничего подобного мне не попадалось.
Разумеется, есть крайне неприятное свойство гомосексуальных сообществ привлекать в свои ряды новых участников и способствовать их продвижению вверх хоть в политике, хоть в бизнесе, хоть в науке или в искусстве. Но эти сообщества не формализованы, и бороться с негативными явлениями в этом очень своеобразном сообществе должно государство и использованием всех методов, свойственных оперативно-розыскной, разведывательной и контрразведывательной деятельности.
Судебный запрет, конечно, создаёт для этой борьбы определённые преимущества, но ничего не изменит в жизни общества, если по-прежнему упругость ягодичных мышц и узость анального отверстия будут главными критериями при отборе кандидатов на «тёплые места».
Впрочем, это относится и к сторонникам традиционных сексуальных отношений, поскольку назначение на такие места любовников и любовниц ничем не лучше давно известного с древних времён непотизма, когда распределение лакомых должностей осуществляется на основе родственных и дружеских отношений.
В принципе, государству и его органам не должно быть дела до частной жизни своих граждан, если эта частная жизнь не угрожает государственным и общественным интересам, и в этом ряду попытки назначать на тёплые места по принципам расового, национального, конфессионального, родственного, сексуального предпочтения должны пресекаться одинаково жёстко, если государство стремится выжить, а не обеспечить своему руководству возможность для очередного «хапка» национальных активов.
Конечно, на Северном Кавказе местные элиты будут утверждать, что на их территории подобные назначения обеспечивают стабильность и защиту от угрозы исламского терроризма, но мне кажется, что подобные явления, наоборот, толкают в ряды исламистов многих молодых людей, поскольку их таланты и способности не имеют шансов на реализацию в родных республиках. И если сейчас произойдёт стабилизация обстановки в странах Ближнего Востока, к нам вернутся ранее уехавшие из северокавказских республик боевики, создавая условия для возникновения обновлённого исламистского подполья, которое будет угрожать не только России, но и странам Центральной Азии.
После такого вступления вернёмся к истории «левого дискурса», во многом и возникшего, как ответ на сходные проблемы в 19-20 веках.
Мы остановились на возвращении будущего вождя Социалистической Революции в Россию в 1917 году. Но для того, чтобы понять, как возникли предпосылки для Великой Октябрьской Революции, нам придётся вернуться на несколько лет назад, сопоставив несколько достаточно известных, но редко увязываемых между собой событий.
После провала Первой Русской революции 1905-1907 года наступил период относительной стабильности в российском обществе. Практически сошёл на нет террор боевых организаций социалистов-революционеров. Стихли националистические проявления на окраинах империи. Формирование Государственной Думы, выборы руководителей местных земств, существование легальных политических партий позволили занять русскую интеллигенцию более полезными делами, чем свержение царизма.
Сыграла свою стабилизирующую роль и деятельность председателя Совета Министров Российской империи Петра Аркадьевича Столыпина, старавшегося «расшить» наиболее сложные социальные проблемы страны. У малоземельного крестьянства появилась возможность переселения на новые земли в Сибири и в Семиречье, у крепких крестьян появилась возможность выйти на хутора со своей землёй, но даже эти гигантские усилия не смогли победить стремление крестьян жить общиной и взаимную зависть как национальную черту «народа-богоносца».
Если бы его реформы продлились бы хотя бы ещё лет десять, и, если бы Столыпин сумел добиться ликвидации «черты оседлости», возможно, русская история пошла бы совсем другим путём, и сегодня именно Российская империя соревновалась бы с Соединёнными Штатами Америки за место «главного полюса» мировой политики и явно превзошла бы их по экономической мощи.
Но сослагательного наклонения история не имеет, деятельность Столыпина вызывала раздражение как сверху, так и снизу, и 1 (14) сентября 1911 года в Киеве в антракте спектакля в городском театре «Сказка о царе Салтане» Пётр Аркадьевич был смертельно ранен Дмитрием Григорьевичем Богровым, которого наши националисты упорно называют Мордко Гершковичем из-за его еврейского происхождения его семьи, хотя это и не соответствовало действительности, поскольку его отец крестился, и в соответствии с законами империи семья Богровых считалась русской.
Поскольку данный персонаж был негласным агентом Киевского охранного отделения, по стране поползли слухи о том, что Столыпина убили чуть ли не по просьбе императора Николая Второго, что не соответствовало действительности, хотя отношения между ними к тому времени сильно охладели. Столыпин настаивал на удалении от двора Григория Ефимовича Распутина, что грозило государю истериками жены, поскольку этот то ли «старец», то ли «распутник» действительно помогал больному гемофилией наследнику престола царевичу Алексею, останавливая кровотечения при травмах. С другой стороны, помещики были недовольны столыпинскими реформами, поскольку возрастала стоимость крестьянского труда в поместьях, снижая их доходы, донося свои проблемы царю, а тот считал поместное дворянство верной опорой трона.
Однако события пошли по самому неблагоприятному сценарию. С одной стороны, Российская империя быстро развивалась за счёт притока иностранного, в первую очередь французского и бельгийского капиталов, с другой, Российская империя быстро наращивала государственный долг, в первую очередь в отношении французских банков. С 1891 года наша страна всё сильнее вовлекается в союз с Французской Республикой, что приводит в 1907 году к окончательному закреплению союза России, Франции и Англии в составе Антанты, противостоящей политически Тройственному союзу Германской империи, Австро-Венгерской империи и Итальянского королевства.
И хотя до начала Первой Мировой войны было далеко, и никто в Европе не мог поверить, что нечто подобное мировой войне станет возможным, война фактически была предопределена. «Войны никто не хотел, война была неизбежна». Эту мысль сформулирует Барбара Такман в своём исследовании Первой Мировой войны «Августовские пушки». В русской же литературе этому событию посвятит свой роман «Красное колесо» Александр Исаевич Солженицын.
Нельзя сказать, что будущую войну никто не предвидел. В Российской империи жил такой интересный персонаж, как банкир Иван Станиславович Блиох, который издал в 1898 шеститомный труд «Будущая война и её экономические последствия». В ней он пришел к следующим выводам:
1) Новая военная техника (бездымный порох, скорострельные винтовки, пулемёты) приведёт к снижению важности штыковых и кавалерийских атак. Война будет позиционной, с большим преимуществом обороняющихся перед наступающими. Возникнут протяженные фронты.
2) Из-за своего позиционного характера война затянется на годы и станет войной на истощение приводящей к большому напряжению промышленности и финансов воюющих стран. Из-за этого возрастет вероятность возникновения голода, эпидемий и революций.
Впрочем, нет пророков в своём отечестве, и труд Блиоха хотя и вызвал определённый интерес среди военных специалистов всей Европы, по-настоящему был оценён только в годы Первой Мировой войны и после неё.
Были и ещё несколько событий, имевшие самое прямое отношение к будущей Великой Октябрьской революции.
В декабре 1913 года в США создаётся Федеральная Резервная система. Казалось бы, какое отношение это событие имеет к русской революции? Как ни удивительно, самое прямое.
Надо отметить, что коронованный 14(26) мая после смерти своего отца Александра Третьего Николай Второй был в начале своего правления человеком весьма деятельным. Он был инициатором и активным участником нескольких крупных международных проектов, которые были воплощены в жизнь ещё в годы его правления и продолжаются до сих пор. Среди них — первые в истории Гаагские конференции (по разоружению) 1899 и 1907 гг., Гаагский международный суд. На второй Гаагской конференции (в 1907 году) было поддержано предложение Николая II об учреждении Лиги наций, воплощённое в жизнь после Первой мировой войны. Вместе с нею предполагалось создать Международную валютную федеральную систему, претворив тем самым идею бывшего министра финансов России Сергея Юльевича Витте об обеспечении торговых и финансовых сношений между странами мира, основанных на наднациональной денежной единице, привязанной к золотому стандарту.
В 1897 году была проведена денежная реформа в Российской империи, благодаря которой основой финансовой системы стал рубль, обеспеченный золотом. Результаты этой реформы оценивают по-разному, но в целом на мировой деловой мир она произвела сильное впечатление, и золото стало рассматриваться как главный эквивалент денежных единиц в мире, сильно потеснив серебро.
Произвела эта реформа впечатление и на воротил с Уолл-Стрит в Нью-Йорке, тем более, что в США были серьёзные проблемы с денежным обращением, поскольку единого эмиссионного центра в этой стране не было, и финансовые кризисы были достаточно частым явлением.
Весной 1899 года один из доверенных банкиров Витте обсуждал эту идею с американским банкиром Дж. П. Морганом на секретных переговорах в Брюсселе. Затем доверенный банкир Моргана (Р. Портер) прибыл в Петербург на переговоры с Николаем II и Витте. Стороны пришли к соглашению, и началось привлечение к предприятию крупнейших банкирских домов Европы: Ротшильдов (парижских и лондонских), Мендельсона (Берлин) и других. Однако мировой экономический кризис начала ХХ века, Русско-японская война и отставка С. Ю. Витте помешали сразу реализовать идею реализации "золотого стандарта и создания Международной финансовой системы.
Местом рождения Федеральной Резервной Системы США считается остров Джекил, расположенный в штате Джорджия. В 1886 году группа миллионеров купила этот остров и превратила его в закрытый клуб, где было модно проводить зимы. В 1900 году на острове отдыхали семьи, в руках которых была сосредоточена шестая часть денег планеты — Асторы, Вандербильты, Морганы, Пулитцеры, Гулды и другие.
Весьма примечательно, что попасть на остров Джекил могли только люди, входившие в состав клуба. Так, члены клуба отказались допустить на свой курорт молодого британского офицера из очень родовитой семьи Уинстона Черчилля, будущего премьер-министра Великобритании и известного политика, будущего президента США Уильяма МакКинли.
На пике популярности острова Джекил в США начались дебаты о создании системы централизованного управления финансовой деятельностью. Причиной этого стали четыре крупных финансовые кризиса, потрясшие США в период с 1873 по 1907 годы. Американцы тогда крайне негативно относились к самой идее создания центрального банка, поскольку аналогичные структуры в Европе действовали часто неэффективно и даже деструктивно. Кроме того, европейские центральные банки позволяли правительствам практически бесконтрольно тратить бюджетные средства.
Через год после кризиса 1907 года (принято считать, что его «организатором» был один из «курортников» острова Джекил Джон Морган (J. P. Morgan), Конгрессом США была создана Национальная Денежная Комиссия (National Monetary Commission), которая должна была выяснить причину нестабильности банковской системы США.
В 1908 году, после очередного финансового кризиса 1907 года, Конгресс принял акт Олдрича-Вриланда, по которому создавалась Национальная денежная комиссия с целью проработки возможных вариантов денежной и банковской реформы.
В 1910 году была создана другая группа, в которую вошли руководители крупнейших корпораций и банков США. Они тайно встречались на острове Джекил, где и разрабатывали концепцию органа, который должен был превратиться в Федеральную Резервную Систему. Известно даже имя человека, который создал концепцию центрального банка США - Пол Варбург (Paul Maurice Warburg), высокопоставленный руководитель банка Kuhn, Loeb and Co, член «клана Ротшильдов».
Сенатор Нельсон Олдрич, бывший зятем Джона Дэвисона Рокфеллера, основал две комиссии: одну — для глубокого изучения американской денежной системы, другую (которую возглавлял сам Олдрич) — для изучения и подготовки отчётов по европейским банковским системам. Приехав в Европу с негативным отношением к центральным банкам, Олдрич изменил своё мнение, изучив немецкую банковскую систему, и пришёл к выводу о её преимуществах перед системой выпускаемых государством облигаций, которую Олдрич предпочитал ранее.
Идея центрального банка встретила жёсткую критику со стороны оппозиционных политиков, которые относились к ней с подозрением и выдвигали против Олдрича обвинения в необъективности из-за его близких отношений с богатыми банкирами (такими как Дж. П. Морган) и ввиду брака его дочери с Джоном Д. Рокфеллером-младшим.
В 1910 году ведущие финансисты США (сам Нельсон Олдрич, банкиры Пол Варбург, Фрэнк Вандерлип, Гарри Дэвидсон, Бенджамин Стронг, помощник секретаря казначейства США Пиатт Эндрю) в течение десяти дней проводили «мозговой штурм» на острове Джекил для выработки компромисса относительно структуры и функций будущего центрального банка. Результатом стала схема, которую Олдрич представил Конгрессу США.
Олдрич выступал за полностью частный центральный банк с минимальным вмешательством государства, но пошёл на уступку в том, что государство должно быть представлено в совете директоров. Большинство республиканцев одобряло план Олдрича, но их поддержки было недостаточно для прохождения закона в Конгрессе. Прогрессивные демократы предпочитали резервную систему, находящуюся в собственности и под управлением государства, неподконтрольную банкирам и биржевикам. Консервативные демократы защищали идею частной, но децентрализованной резервной системы, которая через децентрализацию выводилась бы из-под контроля Уолл-стрит. Закон о Федеральном резерве, принятый Конгрессом в 1913 году, отражал мнение преимущественно представителей Демократической партии США; большинство республиканцев выступало против его принятия.
В результате в декабре 1913 года была создана Федеральная резервная система как независимое агентство правительства США. Президент и конгресс были лишены права непосредственно вмешиваться в деятельность ФРС, однако могли издавать регулирующие её законы.
Но при этом важно отметить, что на второй Гаагской конференции в 1907 году центром формирования Международной валютной федеральной системы (МВФС) консенсусом всех стран-участниц был выбран Нью-Йорк. В том же году представители 48 государств на заседании в Париже утвердили процедуру создания организации, названной Международной финансовой системой (МФС), с золотым пулом, в который каждая страна должна была внести определённую массу золота. Местом хранения мирового золота выбрали Нью-Йорк.
С 1908 года Россия начала завозить туда золото — на военных кораблях («Цесаревич», «Гибралтар» и т. д.) до Гибралтара, а затем на американских пароходах до Нью-Йорка. Золото отправлялось партиями не более 5 тонн. Несмотря на предпринятые меры безопасности, один из грузов золота затонул у берегов США 24 января 1909 года на пароходе «Республика», столкнувшегося с эмигрантским судном «Флорида». Стоимость золота на его борту составляла 3 млн долларов, его масса - 4,5 тонны. Таких грузов в США было направлено около десяти, из чего историк-исследователь А. Г. Мосякин делает заключение, что достоверной является цифра в 48,6 тонны золота, которое было вывезено в 1908—1913 годах из России в Америку для обеспечения золотого фонда МФС.
Создание Федеральной резервной системы США рассматривалось, как первый шаг к созданию Международной финансовой системы, и поэтому обеспечение её функционирования за счёт создания золотого запаса рассматривалось, как весьма выгодное для России предприятие.
При этом золотой запас Российской империи к началу ПМВ (к 1914 году) был равен 1 миллиард 695 миллионов золотых рублей (1311 тонн золота), и был крупнейшим в мире), —так что для России это было менее 4% от её золотого запаса.
Свои обязательства по отправке золота для МФС до ПМВ успели выполнить только Российская империя и Китай. Китайское золото вывозилось до свержения последнего правителя династии Цин в 1911 году. Однако остальные потенциальные участники своих золотых взносов не сделали. Вероятно, лидеров и банкиров России и США не смущала задержка с поступлением золота от остальных стран-участниц договора о создании МФС — тем более, что в этом случае именно Россия и США (при небольшом участии Китая) фактически и контролировали бы мировую валютную систему и золотой стандарт.
Среди участников ФРС были наиболее известные крупные банки такие как Bank of England (Bank of London), Rothschild Bank of London, Warburg Bank of Hamburg, Rothschild Bank of Berlin, Lehman Brothers of New York, Lazard Brothers of Paris, Kuhn@Loeb Bank of New York, Israel Moses Seif Banks of Italy, Goldman Sachs of New York, Warburg Bank of Amsterdam, Chase Manhattan Bank of New York. За этими банками стояли династии Ротшильдов, Рокфеллеров, Барухов, Леманов, Варбургов. Учитывая, что в конце 19 – начале 20 веков банки Ротшильдов закрепились в России, каких-либо негативных вариантов вроде потери своих средств российские министры финансов и руководители банков не предполагали.
Считается, что за идеей и ФРС в США, и Международной финансовой системы с золотым стандартом в целом стояли именно Ротшильды. И тут начинается самое интересное.
Первая мировая война явно помешала созданию МФС. Почему?
Если говорить об истории как о потоке событий, то можно выделить реализацию проектов тех или иных исторических акторов и совершенно случайные события, которые в конечном счёте и определяют, будут ли реализованы и в каком объёме эти проекты или они погибнут на стадии планирования и первых шагов по их реализации.
Да, создание двух блоков (Антанты и Тройственного союза) предполагало возникновение войны между ними. Но эта война планировалась не раньше начала двадцатых годов прошлого века. Никто не рассчитывал на выстрел Гаврилы Принципа в эрцгерцога Фердинанда в Сараево и на упорство правительства Сербии, отказавшегося выдать его Австро-Венгерской империи.
Ни у Антанты, ни у стран Тройственного союза не было готовых проектов по ведению мировой войны. Германия и Австро-Венгрия были несколько лучше подготовлены, их штабы имели планы развёртывания войск в случае мобилизации, но и в Германском Генеральном штабе не ожидали, что император Вильгельм Второй пойдёт на обострение. Российская империя колебалась, но когда Николай Второй 30 июля сообщил своему германскому кузену, что мобилизация прекращена не будет, тот решил рискнуть в расчёте на то, что России с её пространствами потребуется на мобилизацию до двух месяцев, в то время как Германский рейх и Австро-Венгрия могли провести мобилизацию в течение двух недель.
Вильгельм Второй не рассчитывал, что Россия рискнёт броситься в наступление на Восточную Пруссию силами 1-ой и 2-ой армий под командованием соответственно Павла Карловича фон Ренненкампфа и Александра Васильевича Самсонова. Этот поход мог стать победным, но из-за несогласованности командования двух армий и нарушений режима секретности при организации связи армии были разгромлены. «Зато Париж был спасён».
Началась длительная, изнурительная позиционная война, в которой явного перевеса не было ни у одной из сторон. И тогда возникают планы по её окончанию за счёт реализации двух наиболее известных проектов, напрямую связанных с Российской империей, с перспективой использованием её политических противников, живущих в нейтральной Швейцарии.
Первый проект предложил российский и германский революционер и международный авантюрист Александр Львович (Израиль Лазаревич) Гельфанд, более известный под прозвищем «Парвус» (в переводе с латыни – «маленький», «мальчик»). Он был одним из авторов теории «перманентной революции», принимал активное участие в организации Первой русской революции 1905 года, участвовал в деятельности исполкома Петербургского совета, обнародовал «Финансовый манифест», в котором призвал перестать платить налоги российскому правительству, был осуждён российским судом и бежал за границу, осев к началу Первой Мировой войны в Турции.
В марте 1915 года Парвус через немецкое посольство в Стамбуле направил немецкому правительству подробный план организации революции в России - документ, известный под названием «Меморандум д-ра Гельфанда». Опираясь на опыт революции 1905—1907 годов, он на 20 страницах расписал, как организовать кампанию в прессе, как поднять на борьбу с царизмом армию, флот и национальные окраины.
Ключевую роль в своём плане Парвус отводил большевикам, которые будто бы «уже начали действовать», но успех считал невозможным без объединения усилий всех социал-демократов (включая многочисленные национальные организации); пренебрегая тем, что значительная часть меньшевиков занимала «патриотическую» позицию и считала недопустимыми антиправительственные выступления во время войны, Парвус писал, что «умеренная группа всегда находилась под большим влиянием немецких социал-демократов, и личный авторитет некоторых немецких и австрийских социал-демократических вождей и сейчас может оказать на них сильное воздействие».
6 марта по предложению будущего министра иностранных дел Германской империи Артура Циммермана с Гельфанда-Парвуса были сняты все ограничения на передвижение по Германии, он был обеспечен паспортами для поездок в нейтральные страны. На следующий день Циммерман написал в Министерство финансов Германии запрос на выделение 2 млн марок для ведения революционной пропаганды в России. 11 марта средства были выделены.
Парвус, обосновавшийся в мае 1915 года в одной из самых дорогих гостиниц Цюриха, дважды встречался с Лениным: сначала на ужине в ресторане, на который Ленин пришел в сопровождении жены Н. Крупской и И. Арманд, а затем на квартире Ленина и Крупской, но никаких исторических документов подтверждающих это не обнаружено. Ленин публично отказался от сотрудничества. В июле 1917 проводилось расследование, которое велось против Ленина и его соратников по обвинению в государственной измене. Убедительных доказательств шпионской деятельности Ленина и получения им денег, однако, так и не было предъявлено.
В 1915 году Ленин был занят подготовкой к «съезду», который войдёт в историю как Международная социалистическая конференция в Циммервальде, и сам Парвус по поводу этой встречи впоследствии писал: «Я изложил ему мои взгляды на последствия войны для социал-демократии и обратил внимание на то, что, пока продолжается война, в Германии не сможет произойти революция, что сейчас революция возможна только в России, где она может разразиться в результате поражения от Германии. Однако он мечтал об издании социалистического журнала, с помощью которого, как он полагал, он сможет немедленно направить европейский пролетариат из окопов в революцию».
Потерпев неудачу в Швейцарии, Парвус переместился в Данию, основав в Копенгагене Институт по изучению причин и последствий мировой войны (англ. Parvus Institute for the Study of the Social Consequences of War, дат. Institut til Forskning af Krigens sociale F;lger, швед. forskningsinstitut i K;penhamn om krigets sociala f;ljder). Быть может, именно с целью создания собственной организации и установления связей с российским подпольем он приглашал к сотрудничеству многих российских социал-демократов, именно из числа противников войны (согласились немногие); однако никакая самостоятельная организация на базе института не возникла, а предполагаемая конспиративная деятельность этого учреждения, по словам З. Земана и В. Шарлау, не имеет документального подтверждения: «институт занимался тем, чем и должен был заниматься, — исследовательской работой».
В дальнейшем Парвус сыграет главную роль в организации переезда вождей российской социал-демократии из Швейцарии в Россию через территорию Германии в опломбированных вагонах, из-за чего поползли слухи о том, что эти деятели действовали по заданию немецкого Генерального штаба.
Разумеется, Ленин с соратниками не были платными агентами кайзера, но они были людьми не брезгливыми и умели обратить себе на пользу даже такие сомнительные с нравственной и юридической стороны события. Судя по всему, с Лениным провели встречу куда более влиятельные люди из германского руководства, и Ленин вплоть до заключения Брестского мира, ставшего формальным поводом для интервенции стран Антанты и Гражданской войны, соблюдал эти договорённости. Но Парвусу об этом ничего не было известно.
Парвус публично заявил летом 1917 года, что Ленин и большевики не являются немецкими агентами. Но в итоге Парвус так ничего и не добился от вновь установленной советской власти, в рядах которой он рассчитывал стать министром финансов, затаив обиду на бывших соратников.
И здесь мы видим первый принцип «левачества»: «Никакие обещания ничего не стоят и даются для того, чтобы привлечь на свою сторону тех или иных видных личностей или групп лиц». Впоследствии большевики крайне легко нарушали свои обещания, данные хоть полезным специалистам времён царского режима, хоть зарубежные политики или свои коллеги-социалисты, хоть руководство повстанческих отрядов, вроде Нестора Ивановича Махно, чьи отряды сыграли очень серьёзную роль в разгроме белых войск на Юге России и захвате Крымского полуострова. И когда в 1937 году избитые и униженные «старые большевики» писали И.В. Сталину, что «произошла ужасная ошибка», им бы стоило вспомнить, сколько раз руководство РСДРП (б) и лично товарищ В.И. Ленин нарушал данные ими обещания.
Но мы несколько отошли в сторону, увлекшись вопросами этики. Примем как данность, что большевиками, а вслед за ними и «леваками» понятие мужской, дворянской, офицерской чести воспринималось исключительно как полезный идиотизм названных групп населения.
Для нас же важно то, что в германском Генеральном штабе возник план изменения ситуации на фронте за счёт революции в Российской империи как в наиболее слабом звене Антанты, и в целом план был реализован Германией в 1917-1918 годах, когда с помощью большевистской агитации рухнул русский фронт, началось стихийное «братание», и Временное правительство не смогло выполнить обязательства перед союзниками по Антанте. К тому же ресурсы, поступившие из Украины, позволили затянуть боевые действия до осени 1918 года, хотя объективно Первая Мировая война могла бы закончиться уже осенью 1917 года.
Второй проект возник в США после того, как в России победила Февральская буржуазная революция. Перед президентом Вудро Вильсоном возникла крайне неприятная перспектива проигрыша странами Антанты Первой Мировой войны, если Германии удастся эффективно вывести Россию из боевых действий. К тому же очень вовремя англичане расшифровали и передали Вудро Вильсону расшифровку «меморандума Циммермана», который предполагал, что в случае нарушения нейтралитета США Германия поможет вернуть Мексике отнятые у неё в середине 19 века территории.
Поэтому 6 апреля 1917 года соблюдавшие до той поры нейтралитет Соединённые Штаты вступили в войну, подкрепив своими ресурсами и войсками выдыхающиеся армии Антанты. Перелом в войне был обеспечен. Второй же задачей данного проекта стала идея укрепления правительства новой демократической России сильными фигурами, которые могли бы обеспечить соблюдение интересов США в новых условиях.
И в качестве этой фигурой рассматривался Дев Давыдович Троцкий, прибывший в Нью-Йорк 13 января 1917 года из испанской Барселоны на судне Montserrat. Уже 27 марта он отплыл из Нью-Йорка в норвежский порт Берген, откуда планировал вернуться в Россию.
И вот в апреле 1917 года в революционную Россию прибывает две группы большевиков, во главе с В.И. Лениным и Л.Д. Троцким, каждая из которых предназначалась для реализации своего проекта. При этом ни одна из этих групп самостоятельно не могла добиться перехвата власти, и поэтому вынужденно должна была считаться с интересами другой группы.
Вообще, вряд ли какой-либо период советской власти был мифологизирован настолько, как подготовка и проведение Великой Октябрьской социалистической революции. Кинофильм С. Эйзенштейна «Октябрь», снятый в 1927 году, школьный курс истории и учебник «История КПСС» рисовали перед нами динамичный образ мощной и единой партии во главе с В.И. Лениным, а позже и И.В. Сталиным, организующей вначале двоевластие, затем подавление Корниловского мятежа, и, в конечном итоге, арестовавшей после штурма Зимнего дворца Временное правительство, глава которого, Александр Фёдорович Керенский, бежал из революционного Петрограда в женском платье.
И не важно, что внутри партии большевиков не было единства, так же, как и не во всех Советах рабочих, солдатских и крестьянских депутатов оказывали им безоговорочную поддержку, что не было картинного штурма Зимнего дворца, а арест Временного правительства прошёл буднично, что не переодевался А.Ф. Керенский в женское платье, главное, что прописанная в советском школьном курсе истории «истина» стала настолько привычной, что не подвергается анализу и сомнению.
Однако, если бы не умение Владимира Ильича сглаживать противоречия внутри своей партии, умение использовать разногласия внутри других социалистических партий, вроде партии социалистов-революционеров, программу которой по земельному вопросу большевики присвоили себе без всяких колебаний, и не умение зажигать толпу своими выступлениями, той Великой Октябрьской Социалистической революции, которую мы знали из учебников и фильмов, могло бы и не произойти. Если бы лучше работала русская военная контрразведка, Ленину не удалось бы так легко отбиться от обвинений во взаимодействии с кайзеровским Генеральным штабом и легко ускользнуть из Петрограда в Разлив. Но Ленин сумел переломить ситуацию в свою пользу, что говорит как о его выдающихся аналитических способностях, так и личной храбрости.
В ночь с 3 на 4 апреля 1917 года в дворце Кшесинской прибывший из Швейцарии Ленин обнародовал свои «Апрельские тезисы», опубликованные затем 7 (20) апреля в газете «Правда». Публикации предшествовало их бурное обсуждение, в ходе которого ряд видных большевиков выразили сомнение в их своевременности и актуальности.
Вот основное содержание этих тезисов, ставших по-настоящему основой для будущих действий большевиков. «Апрельские тезисы» включают в себя 10 положений:
1) Резкая критика войны («кончить войну истинно демократическим, не насильническим, миром нельзя без свержения капитала»), абсолютный отказ от «революционного оборончества»;
2) «Буржуазно-либеральная» стадия революции завершена, и следует переходить к революции «социалистической», в ходе которой власть должна перейти в руки пролетариата и беднейшего крестьянства;
3) «Никакой поддержки Временному правительству»;
4) Необходимость противостояния блоку мелкобуржуазных оппортунистических элементов при одновременном продвижении лозунга о необходимости перехода всей государственной власти к Советам рабочих депутатов;
5) Не парламентская республика, а республика Советов рабочих, батрацких и крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху, с упразднением полиции, армии и бюрократического аппарата и замене постоянной армии всеобщим вооружением народа; Плата всем чиновникам, при выборности и сменяемости всех их в любое время, не выше средней платы хорошего рабочего.
6) Аграрная реформа — конфискация всех помещичьих земель и национализация всех земель в стране;
7) Банковская реформа — слияние всех банков страны в один общенациональный банк, подконтрольный Советам рабочих депутатов;
8) Контроль Советов за общественным производством и распределением продуктов;
9) «Партийные задачи» РСДРП(б) (включая переименование в Коммунистическую партию);
10) «Обновление Интернационала».
Разумеется, каждый из этих тезисов заслуживает отдельного обсуждения, но произошло главное – Ленин выдвинул программу социалистической революции и указал основные этапы её проведения. Чего-либо подобного по силе не смогли создать ни группа Троцкого, ни меньшевики, ни левые эсеры.
Ленин говорил обо всём достаточно откровенно, не прикрываясь, подобно Временному правительству, обещаниями вести войну до победного конца и сохранения союзнических отношений с Антантой. Именно такая прямота во многом способствовала поддержке Ленина со стороны солдатской массы, не желавшей воевать за непонятные для неё интересы. И именно предложение справедливого мира без аннексий и контрибуций играла на руку Германии, упорно продвигавшейся вперёд в западных регионах бывшей Российской империи.
Для будущих же «леваков» публикация этих тезисов стала ещё одним важным уроком: чем более несбыточными кажутся заявленные цели, тем откровеннее надо заявлять об этом, и тогда у «небывалого» появится шанс на реализацию. «Будьте реалистами, требуйте невозможного!» - звучало в студенческих кампусах Франции в далёком уже 1968 году. И действительно, поколение этих студентов, пришедшее к власти в 90-ых годах прошлого века, сумело реализовать многое из звучавших тогда лозунгов.
Если до опубликования «Апрельских тезисов» Временное правительство и Советы достаточно плодотворно взаимодействовали между собой, то теперь начался период реального двоевластия, в процессе которого Временное правительство утрачивало власть, а большевики, понемногу забиравшие полномочия в Советах, её «поднимали».
Очень характерным показателем была численность РСДРП(б) до апреля 1917 года и после него. Если в феврале 1917 года численность большевиков составляла лишь 24 тысячи, то на конец апреля 1917 года, во время проведения VII (апрельской) конференции РСДРП она выросла до 80 тысяч, а на период VI съезда РСДРП (июль 1917 года) — до 240 тысяч членов. А ведь вместе с союзниками, в роли которых выступали левые эсеры, часть меньшевиков, члены Бунда и Социал-демократической партии Польши и Литвы, к моменту Великой Октябрьской Социалистической революции базой для создания нового государственного аппарата было около 600 тысяч человек на всю огромную территорию бывшей Российской империи.
И в этом же 1917 году Ленин сумел найти способ организации управления большой страной малыми силами. По сути РСДРП (б) стало орденской организацией, причём «старые» кадры стали основой орденской организации закрытого типа, кооптировать в которую могли только после длительного наблюдения за потенциальными кандидатами и наличия нескольких рекомендаций от «старых большевиков». Ещё не свершилась Великая Октябрьская Социалистическая революция, но уже возникла основа для формирования будущего псевдокласса «номенклатура», окончательное оформление которого закончил в 20-30-ых годах прошлого века Иосиф Виссарионович Сталин.
С тех пор любая организация в мире, претендующая на захват власти хоть в отдельно взятой стране, хоть в международных организациях и корпорациях, как это пытаются сделать нынешние «леваки», создаёт внутреннее ядро по типу орденской организации закрытого типа при наличии формальных возможностей для будущих членов псевдооткрытых структур.
Классическим примером подобной организации была КПСС.
Практически любой гражданин страны формально имел возможность стать её членом при соблюдении определённых требований, но при этом вступление в партию гарантировало ему только обязанность платить партийные взносы и выполнять решения партийных организаций различного уровня, от первичной партийной организации на предприятии до Постановлений ЦК КПСС. Однако при этом вступление в партию давала возможность отобрать из их числа наиболее перспективных партийцев для назначения на должности, отнесённые к номенклатурным перечням различного уровня. При этом даже обсуждение морали своих членов оформлялось протоколом с грифом «совершенно секретно», при том, что его содержанием был разбор жалоб на его пьянство или наличие любовницы.
Эти грифы секретности были совсем не случайными. До своей ликвидации в августе 1991 года КПСС сохраняла статус конспиративной организации, готовой в любой момент перейти на нелегальное положение. И это при том, что с 7 ноября 1917 года РСДРП (б) – ВКП (б) – КПСС были стержнем всей государственной системы социалистического государства. При этом главную роль в управлении играл аппарат партийных органов, большая часть сотрудников которого не избиралась, а назначалась. Формально избирались секретари партийных организаций, включая Генерального Секретаря ЦК КПСС, но на практике они кооптировались, и голосование на съездах и партийных конференциях, за крайне редкими исключениями, носили чисто формальный характер. Решения принимались в узком кругу, будь то Политбюро ЦК КПСС, секретариаты республиканских партийных организаций, руководителей городских и районных партийных комитетов.
Подводя итог этому непривычно большому фрагменту исследования «левацкой» идеологии, можно сделать следующие выводы.
Базой для современного «левачества» стал опыт РСДРП(б) как структуры и политическое наследие её вождей, в первую очередь Владимира Ильича Ленина, Льва Давыдовича Троцкого, Иосифа Виссарионовича Сталина.
Несмотря на отсутствие явной «публичной» связи, именно на основе советского, китайского и прочего опыта создания партийных структур формируются структуры организаций «леваков», претендующих на формирование «мирового правительства». Наиболее известные организации типа Бильдербергского клуба, Богемской рощи и тому подобных структур служат площадками для формально непубличного обсуждения предлагаемой повестки людьми, предпочитающими оставаться в тени и имеющими опыт проектного управления. В частности, подобные проекты были заложены в основу Великой Октябрьской Социалистической революции, распад Австро-Венгерской и Османской империй.
Помимо немецкого и американского проектов в ходе Великой Октябрьской социалистической революции возникли и другие проекты, но о них мы поговорим позже.
Не все проекты удавались, и о том, как будущее руководство Советского Союза сумело уйти из-под контроля этих глобальных структур, и как другие вожди СССР после них пошли на интеграцию с ними, поговорим в следующих статьях.
Пока что сделаем для себя вывод, что у современного «левачества» были и российские корни, и приобретённый в то время опыт лёг в основу деятельности этих непубличных организаций.