#Кольцо. Пончики. Басни и море.
На море мы приехали всего на две недели, по взрослым меркам это хорошо, но в девять лет этот срок кажется невероятно длинным. Жданов встретил нас советским аэропортом, солнечным пеклом, бабушкой Надей и квартирой в застроенном спальном районе. Оказалось, что вместе с нами будет проводить время и мой троюродный брат, младше меня на несколько лет, которого родители оставили с бабушкой. Мы сразу собрались и поехали на море. Никогда в жизни не видела таких длинных лестничных спусков и заполненного людьми побережья. Хотя сравнивая с Аркадией, можно было бы сейчас поспорить. Но берег азовского моря реально казался бесконечным и непостижимо густо заполненным. Тогда-то я и узнала в первый раз, что такое идти долго-долго, для того чтобы зайти наконец-то в воду по колено. Вдалеке от берега вода была прозрачной и кожа детских ног на светлом ребристом песке играла с пронизывающими все и вся игривыми солнечными бликами.
А на следующий день бабушка Вера обнаружила, что не может найти свое кольцо с рубином. Маленькое серебряное колечко, с маленьким овальным красным камнем. В тревоге она металась по квартире, хваталась за голову, плакала, и говорила о том, что его ей подарил дедушка. Я не помнила у неё других украшений, кроме этого и обручального кольца. Дедушка на тот момент был в полном здравии, а в кольце бабушка не выходила из дома, потому что прямо с самолёта сняла его и где-то положила в квартире. С тех пор следующие две недели прошли для всей нашей группы под знаком стенаний и слез бабушки Веры, поскольку, как мы все дружно ни искали, кольца нигде не было. Периодически бабушка начинала так отчаянно плакать, что хотелось провалиться сквозь землю, я ощущала жгучую необходимость как-то облегчить ее душевную боль, её тревога пронизывала меня насквозь..
Другим квестом для меня стала ситуация с тем, что бабушка Вера меня поставила перед фактом: я должна выучить 12 басен Крылова из большого перекидного календаря. И ровно к нашему отъезду я должна их знать все назубок. И потому каждый день она находила время, чтобы учить со мной по одной. Я не понимала, почему мне приходится делать это под таким давлением. Можно было бы воспротивиться и устроить бойкот, но мне грозили отказать в еде. Пришлось учить. И хотя гречневую кашу, которую мы через день перебирали, я ненавидела перебирать, детскому уму как-то страшно было бы представить себя без пропитания. С тех пор Крылов мне неприятен. Хотя лично я его не знаю, и вполне может быть, что он даже очень неплохой человек.
По вечерам, притворяясь спящей на разложенном на полу матрасе и устроенном спальном месте, мне с братом удавалось подсматривать советский экшн "Тасс уполномочен заявить". Как оказалось позже, анализ, исследования, и самоанализ – то что присуще мне и прочно занимает место в моих буднях, будоражили воображение и спать абсолютно не хотелось. А вторым супер-моментом в эти две недели были сладкие мягкие пончики – косички, посыпанные сахарной пудрой, которые продавала работница местного пляжного кафе в белом халате и белом накрахмаленном уборе на голове, в кустах посадки у пляжа, со своего деревянного столика. Очередь из отдыхающих к ней была такая огромная, что приходилось долго мучаться и облизываться, и дрожать в страхе, что пончики закончатся. Но даже десяткам ос доставалось прилично. И все уходили и отлетали довольные. Все блаженство моего детского сознания, на переживание которого я тогда была способна, взрывалось во мне неописуемым божественным светом и внутренним счастьем, когда я бежала через посадку по дорожке с пакетом этих пончиков, облизывая пальцы. Этих косичек-пончиков мне никогда не забыть, и нигде больше таких в жизни я не пробовала.
Моя ненависть к этим дурацким басням была такой проникновенной, что на новом надувном оранжевом круге, который явился для меня абсолютной неожиданностью в качестве подарка, и чем-то буквально сверхъестественным, поскольку никогда раньше таких вещей я не видала, я решила отплыть в дальние дали. Несмотря на понимание, что маленьким детям нельзя доплывать до «тех буйков». Что-то в моем подсознании убеждало меня избавиться от обеих бабушек, заставлявших меня синхронно учить эти басни, и от беспрестанных Бабушкиных разговоров о пропавшем кольце и от ее тревоги по её кольцу. И если бы кто-то сказал мне тогда, что всё могло бы кончиться плачевно, даже это тогда бы меня не остановило. И поэтому далеко за буйками меня выловила спасательная команда, предварительно веслом перевернув мой круг, чтобы я почувствовала наслаждение от соприкосновения с морским дном. Я даже помню, что они кричали мне остановиться, но круг подо мной был очень комфортный и большой, а я по сравнению с ним очень маленькая, и мне было просто покайфу лежать и не спеша грести руками по теплой воде, все больше отдаляясь и от буйков, и от крошечных людей-букашек на пляже.
В общем, никого это не остановило, да и объяснений у меня никаких не было. Басни Крылова мы выучили, много пончиков за эти две недели подъели, и арбузы тоже были хоть куда, и солнце светило очень ярко и приветливо все это время. Мы даже успели с моим троюродным братом познакомиться ближе и поиграть в прятки в большой квартире. Окончание этой поездки ознаменовалось тем, что я закрыла последнюю страницу большого перекидного календаря с ненавистными баснями. Правда картинки были очень даже красивыми. Как для детских иллюстраций. Ну какое это имеет значение?
Бабушка была очень задумчивая, очень грустная, и первым делом сказала деду о своей потере. Ближайшие дни бабушка Надя позвонила из Жданова и сказала, что она нашла кольцо, это была случайная находка, и оно даже нигде не падало и не закатилось, а было в каком-то обычном месте. Все вернулось в свое русло, я больше не учила басни, у меня больше не было в рационе пушистых пончиков-косичек, посыпанных яркой белой сахарной пудрой, куда-то делся мой огромный оранжевый надувной круг, и от всего путешествия остались в моем детском сознании только длинные лестничные спуски к морю ( по которым я продолжала спускаться во сне), а еще жуткое в своём проявлении двустороннее воспаление ушей от стояния вниз головой в грязной прибрежной воде, так как мы играли с детьми в лягушек, которые так умеют. А ещё громадная Азовсталь, мимо которой мы проезжали каждый день по два раза, по дороге на море и - домой.
А теперь мне 48, у меня дочь и три кошки, мы в Болгарии, и на носу новый год. Как можно все эти вещи сопоставить в одной-единственной жизни?! Может быть разве что только одним единственным вариантом: понять, что все события происходят одновременно. Ведь я в уме все ещё облизываю это сахарную пудру с пальцев. Я все ещё плыву на этом ;большом оранжевом круге. И мы все ещё ищем это кольцо. Я вижу его маленький темно-красный овальный потускневший затертый камень. Хотя одновременно занимаюсь работой и строю планы на завтра.
Квантовый мир..