Этот текст – протокол сеанса психотерапии.
Дата проведения беседы 05.12. 2023 года.
Доктор:
Здравствуйте. Начинаем сеанс психотерапии. Назовите свое имя и возраст.
Пациент:
Здравствуйте. Меня зовут Ирина Михайловна. Мне 85 лет.
Доктор:
Расскажите о проблемах, которые вынудили вас обратиться за психотерапевтической помощью.
Пациент:
Я нахожусь в солидном возрасте и не тешу себя надеждой, что проживу еще долго. Поэтому я решила рассказать вам о своих переживаниях, о которых не могла бы рассказать никому на свете. Так сказать, облегчить душу.
В письменном договоре о психотерапевтическом лечении я прочитала, что вы по закону обязаны сохранять в тайне информацию, которую услышали от пациента.
Доктор:
Вы можете быть абсолютно уверены, что ваши слова останутся между нами.
Пациент:
Хорошо. Я боюсь с этой тайной уходить из жизни. Потому что верю: «там» будет от этого намного тяжелее моей душе.
Итак. Много лет назад я узнала тайну, от которой моя душа получила ранение. Я не так часто раздумывала, но все 50 лет с того дня помнила об этом. При воспоминании старалась отмахиваться от него, как от комара или мухи. Пыталась убедить себя, что это мне приснилось.
Дело было так. Мы жили втроем – я, мой муж и моя дочь 12 лет. Все вроде было хорошо. Муж работал в торговле, я ему помогала. Дочь училась в школе.
Случилась у меня болезнь, и я попала в больницу. Несколько дней меня не было дома. Мне сделали аппендэктомию (удаление аппендицита).
Когда меня выписали, я пришла домой, и никого не застала. Белым днем это было, ясно, что муж на работе, а дочка в школе. Я была еще слаба, но все равно взялась понемногу делать уборку.
«Нелёгкая» понесла меня в комнату дочери. На столе я увидела тетрадь. И опять «нелёгкая» подтолкнула меня заглянуть в неё. Это был дневник. И там были записи.
Я прочитала все записи с первого дня, когда меня по скорой увезли в больницу. До сих пор перед глазами строчки, написанные рукой моей дочери: «…эту (дословно, без слова «маму», именно «эту») увезли врачи. Какое счастье пожить без нее хоть сколько-нибудь. Лучше бы она вообще не возвращалась. Лучше бы она сдохла, так я ее ненавижу…».
Следующие записи были радостными сообщениями, как хорошо жить без ненавистной матери.
Я окаменела.
Не поверила своим глазам.
Мир перевернулся.
Доктор:
Ваша реакция адекватна. Но важно, как вы поступили с информацией дальше.
Пациент:
Я никак не распорядилась информацией. Просто сделала попытку суицида, но меня врачи спасли. Я похоронила тайну в душе. И 50 лет несу этот груз.
Никогда ничего никому я об этом эпизоде жизни не рассказала.
Я многие годы раздумываю, в чем я провинилась перед 12-летним ребенком, который для меня был смыслом жизни, что он меня так ненавидел. И еще я пыталась осознать такое открытие, что здоровый, красивый, умный ребенок может быть на самом деле таким злым существом. Внешне и по поведению в то время ребенок был как прекрасный ангел.
Всю жизнь я уверена, что дочь меня ненавидит. И у меня много раз в течение жизни были подтверждения этому выводу.
Уже будучи взрослым человеком, дочь - формально, внешне, социально - нормально ко мне относилась, заботилась и обеспечивала материально. Когда я стала старой и не могла работать.
И все же, я знаю, что она меня ненавидела всю жизнь. И до сих пор я в этом убеждена. Да, обо мне заботятся. Но тепла не излучают. Человек всегда точно знает, любят его или просто терпят. Меня просто терпят. И я всегда старалась быть хорошей, необременительной. Чтобы терпеть ненавистную мать дочери было легче.
Доктор:
Вы 50 лет были как бы «настороже», в напряжении, в стрессе. И никогда не хотели это обсудить с дочерью?
Пациент:
Никогда даже не планировала обсудить. В конце концов, она не виновата, что в её душе в невинном возрасте родилась лютая ненависть ко мне. Думаю, у нее своя правда, и я заслужила ненависть.
Любовь, как и ненависть, не обсуждают и причины не ищут, и не вымаливают.
Где-то до моего 50-летнего возраста я очень страдала, будучи уверенной в нелюбви ко мне. А потом я постаралась себе внушить, что это не я несчастна, что ребёнок меня не любит. Это она несчастна, что ей не дано любить мать. Это она обделена радостью душевного общения со мной. А я со своей болью сжилась.
Однако сегодня, перед лицом неизбежного ухода из жизни, я решила проговорить эту беду. Тем самым хоть немного залечить рану на душе, которую я получила 50 лет назад.
Доктор:
Вы приняли правильное решение, что нужно проговорить ситуацию. Однако было бы правильнее обсудить ее с 12-летней дочерью 50 лет назад. Скорее всего, тогда всё можно было бы изменить. Но сегодня уже поздно.
Лучшее решение – оставить всё как есть.
Пациент:
Спасибо доктор. Вы мне очень помогли.
Доктор:
Я рада, что вам стало легче.