Когда мы с мужем открыли для себя католичество и начали ходить в церковь, то, как все неофиты, серьезно и ответственно относились к вещам, которые еще недавно казались нам «бабьими сказками» и прочими глупостями.
Например, начали собирать семейный иконостас.
Так в нем появилось изображение святой Ольги, моей покровительницы, а Шурику, соответственно, следовало приобрести икону святого Александра.
...Гуляя по Томску, я решила сделать мужу достойный и благочестивый подарок. Заходя по пути в православные храмы, я присматривалась к иконкам Александра Невского, но что-то меня останавливало. То ли военизированный вид святого, то ли сомнительная биография этого коварного человека, рекетира и рейдера, на котором столько крови.
И тут неожиданно для себя вышла к Богородице-Алексеевскому монастырю...
...В последний раз была в этих местах маленькой девочкой, когда наш класс привезли сюда на экскурсию.
В большом кирпичном здании располагалось музыкально-педагогическое училище. Экскурсовод сообщил, что когда-то давно это был храм, но теперь здание выглядело расцерковленно, странновато и незаконченно, ведь все башни звонов с крестами были срезаны.
Краевед подвел нас, детей, к невзрачной могилке у забора и пересказал легенду о том, что в ней покоится русский император Александр Первый, под именем старца Федора Кузьмича. Помню, на меня эта история тогда произвела сильное впечатление.
...И вот, спустя лет тридцать, навестив родной город и по-туристически праздно гуляя по улицам, я вдруг вспомнила ту заброшенную могилку. Правда, забыла, где это место находится.
Каково же было мое удивление, когда с мыслями о загадочном святом старце-императоре я вдруг вышла прямиком к высокой ограде. Ну да, припоминаю, училище стояло где-то здесь.
Однако знакомого красного здания я не обнаружила, зато вместо него высился прекрасный белый храм.
О, трудно представить, что обновленный храм и есть то самое музыкально-педагогическое училище, в котором когда-то училась моя подружка Маринка, и теперь по просторной монастырской территории снуют монахи в черных рясах, а вове не дирижеры-хоровики. Здесь теперь ухоженно, благостно и патриархально.
Могилку таинственного старца даже искать не пришлось: на ее месте возвышалась новенькая, с иголочки, часовня. Зайти бы, поклониться, жаль, что заперта, подумала я. Зашла во храм.
В церковном полумраке выделялся саркофаг, на перднем плане. Вот где теперь святой Федор... Над останками крупная икона, с изображением бородатого старца.
Так давно я хотела отыскать это место, как вдруг само нашлось, мистическим образом... Сама ли я его нашла или это он меня как бы пригласил?
Я подошла к саркофагу и, встав на колени, мысленно обратилась к старцу: «Федор Кузьмич! Или Александр Павлович, если угодно»...
И вдруг поняла, чью икону подарю Шурику... Ведь мой муж - полный тезка нашего царя, Александр Павлович! Вот он, ответ.
Я страшно обрадовалась. Ну не чудо ли! Для меня нет сомнений.
Только об этом не стоит никому рассказывать. Скажут, никакого тут чуда, подумаешь. А я точно знаю, что чудо есть, и оно состоит в особом, сверхъестественном диалоге с Всевышним, а еще с Его святым, по имени Федор, он же Александр Павлович.
Диалог без слов. А может, диалог с Богом – это и есть чудо?
Ко Самуи, 2566