Насколько я себя помню, прошлое никогда не грело мне душу... И не потому, что оно было так ужасно... Просто я всегда рвался вперёд, всегда торопил время, всегда данного мне было мало. Я продирался к намеченной цели с каким-то судорожным рвением. Добежав туда, куда торопился, я на мгновение осознавал обречённость той гонки, но вновь смотрел вдаль с нетерпением... Я не мог кайфовать, мог только забываться...
Будущее, впрочем, также не сильно меня обольщало... Я догадывался – человек, умеющий рассчитывать на два хода вперёд, комбинировать и компоновать свои действия редко получает удовлетворение от грядущего... Он обречён думать и знать. Что может быть поганей этого! Но данный момент всегда был наиболее отвратителен из этих временных категорий. Его необходимо было побыстрей проскочить, мало надеясь на будущее и ненавидя прошлое...
Я оказывался нигде, в тоскливом безвременье, обнажённый и злой, без всякой надежды на лучшее. И ещё эта тяжесть в груди... И жжение! Как можно кайфовать, имея под рёбрами такой гремучий подарочек! Сейчас я прижился, а раньше мне страстно хотелось всадить в это место обойму из пистолета, (которого, естественно, у меня никогда не было) и красиво упасть в приготовленную загодя ямку. И ещё. В предсмертной агонии успеть присыпать себя землёй. Посчитаться с этой тварью и скрыться окончательно. Так будет по-настоящему надёжно, думал я.
Но, странное дело, с годами боль раскрывалась, сквозь неё стали просачиваться живительные сквознячки, тяжесть разряжалась и, бог мой! я увидел просвет... МНЕ ЗАХОТЕЛОСЬ ЖИТЬ. Так-то вот – рассудил я тогда – жизнь та ещё штучка... Чем больше она тебя достаёт, подсовывает разные гнусности, тем больше ты её начинаешь учитывать. А учитывая, изучаешь её повадки, настроение, заглядываешь в глазки, в надежде понять её суть, разгадать тот божественный ребус, что таится на дне... и не замечаешь, как эта простенькая с виду дурочка начинает тебе нравиться... А потом – страшное дело! – ты чуешь её запах, слышишь аромат её мощного тела! Её живот и розовая задница потрясают тебя... Всё! Гуд бай, старичок... ты конченый человек, раб этой сучки! Её власть над тобой бесконечна... Ты влип как пацан, попал на крючок и покорен. В мозгу зависла сладкой капелькой щемящая мысль о бессмертии...
Вот же в чём подлость ситуации, думаю я теперь, – пока полз на карачках в тоске дремучей и огрызался как подслеповатый зверёк на каждую летящую мимо муху – жизнь принадлежала тебе; как только оценишь её и полюбишь, как только приоткроются тебе все её тайны, все её округлости и изгибы – отдавай всю целиком!
Умирать надо в детстве – сделал я вывод. А уж коли сильно любознательный и остался раскручивать всю катушку, не будь дураком, не слишком ей верь, посылай эту стерву почаще.
Отрывок из романа «Гарри-бес и его подопечные»