Замри, прекрасное мгновенье,
Предстань шедевром на холсте.
Ты пахла майскою сиренью,
Когда в лицо дышала мне.
Оставь мне солнечные блики,
Шепни два слова влажным ртом.
И на губах вкус от клубники
Пускай мерещится потом.
Как пёс, твой тонкий запах чую,
Так обострён мой зверский нюх.
И так весь день тебя хочу я,
Что аж захватывает дух.
Внутри предчувствую, предвижу,
Едва стук каблучков услышу
В невыносимой тишине,
Как сразу крышу сносит мне.
И вот тебя я обнимаю,
С усталых плеч пальто снимаю,
Склонившись возле милых ног,
Освобождаю от сапог
И пальчики стопы ласкаю.
Сдаваться в плен не тороплю
И лёгким ужином кормлю.
Затем прочту кусок поэмы,
Зажгу все звёзды за окном,
И ты забудешь про проблемы,
Что так расстраивали днём.
И вот, достав из нафталина,
Дарю сюжет про "Алладина":
- На загадочной планете,
Где я жил на склоне дней,
Словно тенор в оперетте
Трели пел мне соловей.
Струи били у фонтанов,
Я ни трезв был и ни пьян -
На пиру среди султанов
Ел кишмиш, курил кальян.
В дивных рощах фрукты спели,
Вылетал из лампы Джинн,
Будто был я в самом деле
Не поэт, а Аладдин.
Там в тени густого сада
Красотою опьяня,
День и ночь Шахерезада
Сладко мучила меня.
Передать смогу едва ли,
Что шептали мне уста,
А вокруг нас танцевали
Девы танец живота.
Я и сам плясал ламбаду
Из своих последних сил,
Обольщал Шахерезаду
И ей пятки щекотил.
Трубы медные гремели,
Позабыв о всём святом,
Будто был я с ней в постели
Самым нежным колдуном.
Хоть мечтатель прирожденный,
Устоять не мог пред ней -
Слушал сердцем обнаженным
Сказки тысячу ночей.
А когда она молчала,
Томно очи опустив,
Нежной страсти обучала,
Щедро тайны оголив.
То стонала, как блудница,
То невинною была,
То пылала, как Жар-птица,
И сгорал я с ней дотла.
Все запреты нарушая,
Я пьянел от красоты.
Не ревнуй, моя родная,
Ведь Жар-птица – это ты.
03.06.19. А.Г.