( Рассказы о первобытном обществе )
КРОВЬ НА ЗЕЛЁНЫХ РАВНИНАХ
Два миллиона лет назад на месте нынешнего Олдувайского ущелья в африканской республике Танзания плескалось огромное пресноводное озеро. В озере этом в изобилии водилась самая разнообразная рыба, а по его берегам селились водоплавающие птицы. Но, кроме птиц, по берегам озера селились и другие живые существа, которым современная наука дала название "австралопитеки", и которые, как считается, и стали первым звеном в длинной цепочке эволюции, приведшей к появлению ныне живущих на земле людей. Австралопитеков же людьми ни в коем случае назвать было, конечно, нельзя. Низкорослые, узколобые, с выпирающей вперёд большой нижней челюстью, с ковыляющей походкой, они внешне ещё сильно напоминали обезьян, хотя уже не жили на деревьях, и передвигались не на четырёх конечностях, а на двух. Питались они в основном растительной пищей, но иногда им удавалось поесть и мясо, и рыбу. Они умели пользоваться палками и камнями, которыми отбивались от многочисленных хищников, и которыми раскалывали орехи и черепа мёртвых животных. Так веками тянулась их жизнь до тех пор, пока на зелёных равнинах африканских саванн не появились неожиданные пришельцы...
* * *
Они появились ранним утром, когда восходящее солнце только-только начало золотить верхушки деревьев, густо растущих по берегам озера. Их было всего двое, и шли они со стороны синеющих вдали, на западном горизонте гор. Первыми их увидели две самки обитавшего рядом с озером небольшого стада темноволосых аборигенов-австралопитеков, пришедшие поутру напиться после жаркой и душной ночи. Ночью выходить из озёрных кустов, где находилось их обиталище, никто бы не решился, опасаясь бродивших у озера хищников, - но утром, когда хищники, утолив жажду и голод, отправлялись восвояси, уже было не так страшно. Изнывающие без воды самки, подойдя к озеру, принялись торопливо пить. Одна из них, зайдя по колено в озеро, горстями черпала воду и,больше проливая на себя, пила, невнятно при этом мыча от удовольствия. Вторая, не тратя времени на вход в воду, стала на четвереньки у самого берега и, недолго думая, стала поглощать воду прямо ртом, захлёбываясь, давясь, но не в силах оторваться от манящей поверхности озера. Она-то, быстро напившись, первая и услышала за спиной шуршание травы, и какое-то неясное бормотание. Тут же оторвав голову от воды, она приподнялась, села на корточки, и испуганно обернулась назад, опасаясь, что увидит осторожно приближающегося хищника. Но вместо леопарда, льва или пантеры в поле её зрения попали какие-то двуногие существа, вышедшие из-за дальних кустов на краю заросшей травой поляны. Вскочив на ноги, и выпрямившись во весь свой маленький рост, она, удивлённо тараща глаза, стала их рассматривать. Существа чем-то напоминали её сородичей, но в то же время и сильно отличались от них. Эти двое были и повыше ростом, и постройнее, да и шерсти на теле у них, - ни тёмной, ни светлой, - почти совсем не было, только на голове, на лице в виде бороды и усов, а также на груди, подмышками и в паху. Место шести на их телах занимала какая-то странная светло-коричневая кожа, выглядящая необычайно в лучах восходящего солнца. Но, самое главное, они не ковыляли, как она сама, и другие австралопитеки, а шли довольно ровно, хотя и не особенно быстро. В пальцах верхних конечностей каждый из них держал по небольшому, но заострённому внизу камню. Выйдя из-за кустов, они двинулись было вперёд, но, увидев стоящую у края озера самку с темно-коричневой шерстью, замерли на месте. Затем один из них, протянув вперёд конечность, не занятую камнем, указал на застывшую в испуге самку, и что-то громко промычал. После чего оба разом сорвались с места, и довольно сноровисто двинулись к ней навстречу. Завизжав от страха, самка развернулась на месте, и что было сил поковыляла к спасительным кустам, где ещё нежились в объятиях сна её сородичи. Вторая самка, услышав её визг, тут же бросила пить воду и оглянулась назад. Увидев убегающую подругу, и приближающиеся к озеру две незнакомые фигуры, она резко развернулась в воде, чтобы выбраться на берег. Но сделала она это так неудачно, что поскользнулась на илистом дне, и упала, подняв в разные стороны тучи брызг.
Это и стало её роковой ошибкой.
* * *
Пока она поднималась, скользя на илистом дне, пока неуклюже пошатываясь, выбиралась на берег, двое пришельцев успели добежать до озера, и остановились у кромки воды, поджидая её, и тем самым перекрывая путь. Перепуганная самка, вопя от страха, и скаля зубы, чтобы напугать пришельцев, попробовала было пробраться по колено в воде вдоль берега, и выбраться в другом месте, но бородатые незнакомцы быстро разгадали её маневр и, ухмыляясь, неспешно пошли по берегу в ту же сторону, ожидая, когда она выдохнется, бегая взад-вперёд. Видя, что на сушу ей выбраться не удастся, самка в отчаянии остановилась на месте. Оставался только один путь - в глубину озера. Но она, как и все первобытные члены её стада, совсем не умела плавать, и отступление в воды озера означало для неё верную смерть. Тогда, решившись, самка раскрыла как можно шире рот, чтобы показать свои большие зубы, растопырила в разные стороны пальцы рук, что значило -"Берегись, не то разорву на мелкие кусочки!", и выскочила на берег, тут же попав в крепкие объятия обоих пришельцев. Те долго церемониться с ней не стали, - один из них сильным ударом повалил её на землю, а другой, взмахнув зажатым в кулаке острым камнем, тут же проломил ей череп. Но долго торжествовать свою победу им не пришлось. Издали, со стороны озёрных кустов, послышались угрожающие крики и топот ног, и оба пришельца, оглянувшись, увидели приближающуюся к ним толпу тёмношерстных австралопитеков, самцов и самок, настроенных самым воинственным образом. Конечно, если бы те видели перед собой льва или леопарда, их пыл не был бы столь воинственным. Но они видели только двух похожих на них самих существ, без огромных клыков, зубов и когтей, невысоких и худощавых, поэтому незнакомцы и показались им не такими уж страшными. Неуклюже ковыляя, и подбирая на ходу валяющиеся на земле камни, издавая угрожающе-воинственное мычание и рычание, обитатели приозёрных кустов приблизились, наконец, к ожидавшим их пришельцам. Те, надо отдать им должное, оказались не робкого десятка, и не кинулись со всех ног наутёк при виде превосходящего по численности противника а, подняв зажатые в пальцах камни, приготовились к отражению атаки.
Вот обе стороны сблизились, и схватка началась.
* * *
Обитатели озёрных берегов с самого начала избрали неверную тактику, - хотя, разумеется, никакого понятия, что такое тактика, им было неведомо и в помине. Вместо того, чтобы, пользуясь численным преимуществом, окружить двух пришельцев, и атаковать их со всех сторон, они всем скопом, мешая друг другу, набросились на них спереди. Камни, которые были у них в верхних конечностях, они начали бросать ещё издали, и почти все атакующие, при сближении вплотную, остались, как говорится, "с пустыми руками". Светлокожие незнакомцы, наоборот, острых камней из своих пальцев не выпустили, и когда противники налетели на них вплотную, тут же ловкими и уверенными движениями пустили их в ход. Заострённые края камней, впиваясь в тела нападавших, безжалостно и больно резали, рвали и кромсали мясо, рассекали груди, животы, плечи, шеи и лица чуть ли не до самых костей. Из рассечённых тел фонтанами брызгала кровь, и вопли, крики и стоны боли и страха повисли над саванной. Трава вокруг сражающихся мгновенно окрасилась кровью. Нападавшие один за другим стали падать на землю, а их противники, хоть и получившие несколько болезненных ушибов от ударов камней, продолжали мужественно отражать яростный натиск во много раз превосходящего их неприятеля. Их стойкость, и умелое обращение со своим смертоносным оружием сделали своё дело: противник, не сумев смять их во время своей первой атаки, и неся потери, сначала ослабил натиск, а затем остановился в растерянности. Видя, что враг никак не хочет быть не только уничтоженным, но и не собирается отступать, а тем более, - пускаться наутёк, темноволосые воители, немного передохнув, и перестроив ряды, предприняли повторную атаку, - но с тем же успехом, потеряв в итоге ещё несколько своих соплеменников убитыми и ранеными. Когда же оба несокрушимых светлокожих бойца, видя растерянность в стане противника, двинулись сами вперёд, угрожающе размахивая своими окровавленными камнями, то некоторые из нападавших, - и, в первую очередь, - самки, сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее, стали отступать. Дурной пример, как известно, заразителен, - и вот уже вслед за ними стали отступать и самцы, шаг за шагом теряя позиции и инициативу, пока отступление не превратилось в беспорядочное и позорное бегство. Впрочем, - надо снова отдать им должное,- светлокожие не кинулись сломя голову их преследовать, а благоразумно остались на месте, лишь кривя в усмешке толстые губы, и издавая при этом радостные гортанные крики. Увидев, что их враги окончательно покинули поле боя, и возвращаться не собираются, они проследили направление, в котором бежали темноволосые, а затем развернулись, и неспешной, качающейся походкой победителей удалились туда, откуда и пришли, - в сторону синеющих на горизонте далёких и таинственных гор.
* * *
Победителями были два брата, - назовём их, к примеру, Угр и Огр, - хотя в те времена, на заре зарождения человеческого рода никаких имён не было и в помине, как не было ещё и такого понятия, как человек. Были двуногие, едва вышедшие из звериного состояния существа, жившие немногочисленными стадами, и ежедневно боровшиеся с окружающим животным миром и природными стихиями за своё, -увы! - недолгое проживание на земле. Вот к одному из таких немногочисленных стад, пришедших со стороны Западных гор, принадлежали и оба этих брата. Но даже в те дикие времена стада двуногих существ, обитавших на африканских равнинах, в лесах и в горах не были одинаково похожи друг на друга, а хоть чем-то, но отличались, и не только внешне. Одни вели образ жизни наравне с травоядными животными, питаясь тем, что найдут на земле, или сорвут с дерева. Другие уже питались не только растительной пищей, но вместе с ней употребляли и мясо мелких животных, которых им удавалось найти или поймать. Третьи, самые организованные, умели уже охотиться, и с помощью камней и палок убивать окружённых или загнанных ими зверей, уже более крупных. А самое главное, - и самое важное, - они уже умели всем стадом, или даже небольшой группой отбиваться от хищников и, случалось, иногда обращали их в бегство. Хотя оружие, которым они оборонялись или убивали, было крайне примитивным, - тяжёлые камни и увесистые палки. Изготовить из этих камней и палок что-то более острое и более грозное существа, обитавшие на равнинах саванны, ещё не умели. А члены стада светлокожих, пришедшие со стороны гор, умели и выделывать камни, остро оттачивая их режущие и колющие края, и заострять этими камнями палки, которыми затем пользовались на охоте. Такими "умельцами" были и оба брата, Ург и Огр, причём Угр мог лучше выделывать и заострять камни, а его брат мог лучше с ними обращаться в схватках с многочисленными окружавшими их животными, и при встречах с другими двуногими существами, попадавшимися на пути следования их стада. Что же за странное стадо представляли они?
* * *
Много-много веков назад далёкие предки нынешнего стада светлокожих, бывшие, как и другие австралопитеки, темноволосыми и рыжеволосыми, обитали в африканской саванне, жили в пещерах ущелья, которое сейчас называется Олдувайским, и своим внешним видом и образом жизни ничем не отличались от себе подобных. Но однажды на краю саванны пробудился дремлющий вулкан, залив землю огнём, и уничтожив всё живое вокруг. А вслед за этим страшным бедствием последовало другое, не менее страшное. Действие вулкана пробудило новые подземные силы, озёра и реки вышли из берегов, и саванна буквально утонула в воде. Наводнение добралось и до пещер ущелья, где жило стадо рыжеволосых, затопив пещеры и само ущелье. Мало кому тогда удалось спастись, а оставшиеся в живых, чудом добравшись на плывущих деревьях до суши далеко-далеко на западе, очутились в стране гор, куда даже высокая вода уже не могла добраться. Оказавшись в новых условиях, остатки стада рыжеволосых не сразу, но приспособились к жизни в горах, и не только выжили, но размножились и окрепли. На протяжении долгих веков они изменились не только внешне, потеряв на теле шерсть, превратившись в светлокожих, и полностью став на две ноги, но и приобрели новые и очень ценные навыки. Они научились делать каменные орудия, пользоваться огнём, есть мясо, охотиться на крупную дичь не в одиночку, а стадно, и ещё многим другим, не менее нужным вещам. Их стадо, постепенно превратившееся в повелителей горной страны, и не имевшее вокруг никаких соперников, кроме больших и грозных хищников, разрасталось, и вскоре горные пещеры и ущелья стали для него тесными, а повседневной пищи явно не стало хватать. Великое наводнение к тому времени закончилось, как рано или поздно кончается всё на свете, вода отступила, саванна высохла, посвежела, и снова приняла свой прежний жёлто-зелёный вид. Ходившие в неё смельчаки, возвращаясь в горы, к своему стаду, тыкали в сторону саванны пальцами, восторженно лопотали, и в восхищении цокали языками. И вот настало время, когда вожаки стада, повинуясь древним подсознательным инстинктам, решили увести его назад, на зелёные необъятные просторы, откуда они когда-то прибыли по воде. В один прекрасный день всё стадо, от мала до велика, разом покинув свои пещеры и утёсы, тронулось в путь, и вскоре оказалось среди высоких трав, зелёных лугов, узких ручьёв и широких озёр, среди обилия живой и растительной пищи. Ликованию их не было предела. Но долго ликовать им не пришлось, - поскольку, как известно, за то, чтобы что-то добыть, надо и чем-то расплачиваться. А расплачиваться членам стада приходилось дорогой ценой - своими жизнями. В борьбе с многочисленными хищниками и немногочисленными стадами других двуногих существ стадо светлокожих теряло, одного за другим, своих взрослых особей и детёнышей, но при этом приобретало боевой опыт и закалялось во многих схватках не на жизнь, а на смерть. Оба брата - и Угр, и Огр были непременными участниками таких схваток со зверями и австралопитеками, показав себя бесстрашными, ловкими и непревзойдёнными бойцами, особенно уверенно умевшими обращаться с каменными ножами, ими самими же и изготовленными ещё в горах. Вожаки стада, оценив их воинское умение, всё чаще и чаще стали высылать их вперед, чтобы узнать, какие опасности ожидают стадо в неведомой дали, среди высоких трав и тёмных зарослей. Так, сражаясь и побеждая, стадо добралось, наконец, до того самого озера, на берегах которого и началась эта история...
* * *
Стадо светлокожих, ожидая прихода обоих братьев, расположилось под сенью нескольких раскидистых деревьев, и отдыхало. Плоды с деревьев, и несколько окружённых и убитых животных послужили членам стада неплохой едой, и насытившиеся самцы, самки и детёныши, вольготно раскинувшись на зелёной траве, чувствовали себя превосходно. Некоторые самцы, разогретые горячими солнечными лучами, блаженно дремали; детёныши, как и положено им по возрасту, бегали, прыгали и возились друг с другом; а самки следили за ними, и вмешивались, если игры переходили в ссору или драку. Но были среди стада светлокожих и те, кто не дремал, а внимательно смотрел по сторонам, чтобы в случае появления какой-либо опасности успеть дать знать о ней другим своим сородичам. Они-то и заметили первыми, как неподалёку зашевелились кусты, и из них выступили Угр и Огр, целые и невредимые. Впрочем, совсем уж невредимыми их назвать было нельзя: Угр прихрамывал, получив во время схватки сильный удар камнем по ноге, а у Огра со щеки капала кровь, - один из австралопитеков успел вцепиться зубами ему в щёку, прежде чем Огр распорол ему брюхо своим остро заточенным камнем. Завидев приближение братьев, светлокожие дозорные радостно залопотали, и замахали руками, приветствуя их, а один из дозорных подбежал к вожаку стада, дремавшему под деревом, и завопил у него над ухом, подпрыгивая, и тыкая пальцем в сторону братьев. Вожак открыл глаза, поднялся во весь рост, зевнул, обнажив большие жёлтые зубы, и с хмурым видом взглянул на вернувшихся. Возвращение Угра и Огра его не совсем, - а точнее, совсем не порадовало. Каждый раз, посылая братьев вперёд, навстречу неведомым опасностям, он втайне надеялся, что один из них, - а было бы лучше, чтобы и они оба! - не вернулись, пав от рук врагов, или когтей каких-нибудь хищников; провалились бы в глубокую яму, или утонули. Вожак не без основания полагал, что смелые и умелые братья являются первыми кандидатами на его место, и такие конкуренты лично ему были совершенно не нужны, хотя и являлись очень ценными для всего стада. Поэтому он, скривив заросшую густой щетиной нижнюю челюсть, оглядел их с равнодушным видом, выслушал возбуждённо-радостное лопотание обоих, увидел их жесты, направленные в сторону пока ещё не видимого из-под деревьев озера, и громким гортанным криком поднял стадо, чтобы двинуть его в дальний путь...
* * *
Потерпевшие позорное поражение всего от двоих неизвестно откуда взявшихся пришельцев австралопитеки, сколько их всего осталось в живых, сидели в густых зарослях кустарника, и зализывали свои раны. Убитых в недавней схватке сородичей забрать с собой, и схоронить их останки в кустах никому вовсе не приходило в голову, поскольку им прекрасно было известно, что бродящие по саванне хищники, привлечённые запахом крови и начинающего разлагаться под жарким солнцем мяса рано или поздно наткнутся на трупы, и обглодают всё до самых косточек. У этих существ, пока ещё полуобезьян, срабатывал всегда только один, главный инстинкт - инстинкт самосохранения, и забота о собственной безопасности всегда стояла на первом месте. Воющие, стонущие, кряхтящие от боли, они сидели в кустах, и как могли, старались облегчить свои раны. А раны у многих были довольно серьёзными, - и две самки, едва доковылявшие до спасительного логова, через некоторое время, постонав и подёргавшись на траве, застыли навсегда, заставив других членов стада в испуге отползти от них подальше в кусты. Лишь несмышлёные детёныши одной из них продолжали прыгать около неё, и на ней, дёргать за руки и ноги, и пищали у неё над головой, требуя, чтобы она просыпалась, и поиграла с ними. Каждый из сильно поредевшего стада занимался собой, вожак со вспоротым брюхом остался лежать на месте побоища, поэтому некому было позаботиться обо всех оставшихся в живых. Никаких дозорных, следящих за тем, что происходит вокруг, не было, и никто не заметил, как на одном из деревьев, неподалёку от их логовища, раздвинулись ветви, и сквозь них выглянула сначала одна заросшая щетиной физиономия, а вслед за ней, - и вторая. Это были, разумеется, всё те же обидчики австралопитеков, братья Угр и Огр. Понимая, что пройди они берегом озера, или напрямик по саванне к месту, где прячутся австралопитеки, оба будут непременно замечены ещё издали, братья проявили чудеса осмотрительности и изобретательности, совершенно несвойственные предлюдям того времени. Опустившись на четвереньки, они по-звериному прокрались в высокой траве к большому дереву и, стараясь не шуметь, один за другим забрались наверх. Оттуда, с вершины дерева, им было прекрасно видно далеко вперёд, и оба заметили шевеление в кустах, и услышали доносящиеся оттуда стоны и вопли. Без труда сообразив, кто там находится, они также бесшумно спустились вниз, и отправились к своему стаду, засевшему в небольшом овраге, окружённом зарослями папоротника. Там, с помощью жестов и усиленного "угуканья", они дали знать вожаку, что обнаружили становище врага и, колотя себя в грудь, показали ему, и всему стаду светлокожих, что хоть сейчас готовы сразиться с кем угодно. Но вожак, похмыкав, и почесав заросший щетиной подбородок, решил поступить иначе. Он собрал вместе всех взрослых и молодых самцов, оставив самок с детёнышами в овраге и, размахивая вправо и влево своими огромными ручищами, более похожими на лапы, дал понять, чтобы они разбрелись в разные стороны, образовав что-то наподобие живого полукольца. Так обычно члены стада охотились на какое-нибудь животное, окружая его и загоняя в ловушку, где можно было уже без особого труда прикончить жертву. Вооружённые тяжёлыми дубинами, заострёнными палками и такими же заострёнными камнями, светлокожие молча растянулись по саванне в полукольцо и, старясь идти тихо, и не выдать себя раньше времени, двинулись к кустам, где ютились несчастные австралопитеки.
Большая охота началась.
* * *
Сидевший самым крайним в кустах австралопитек внимательно рассматривал свою располосованную острым камнем лодыжку, прикладывал к ней траву, и громко охал, задевая пальцами кровоточащие поверхности раны, приносящей ему сильную боль. Он был весь погружён в своё занятие, и отвлёкся от него, лишь услыхав шелест сухой травы буквально у него под ухом. Подняв голову, он оторопело взглянул вверх, услышал свистящий звук, и тут же получил страшный удар дубиной по голове, заставивший его уже навсегда позабыть и про его рану, и про его боль. Невнятно хрюкнув, он повалился набок, уткнувшись головой в куст, а убивший его вожак светлокожих, переступив через труп, грозно рыкнул, обнажив крупные зубы и, уже не таясь, двинулся сквозь кусты напролом, молотя своей дубиной направо и налево. Визжа и вопя от страха, перепуганные австралопитеки стали вскакивать со своих мест, и попытались разбежаться кто куда, - но, окружённые врагами, падали один за другим, как подкошенные. Избиение в кустах продолжалось недолго, и вскоре последний из тех, кто попытался сопротивляться, пал бездыханным. Победители не щадили никого, - ни взрослых самцов, ни самок, ни детёнышей. Они знали только одно, - чтобы стать единственными властелинами окружающей территории: равнины с её богатым животным миром, широким озером, растущими вдоль его берегов многочисленными плодовыми деревьями, высящейся неподалёку от озера зелёной горы, и гряды таких же зелёных холмов, - они должны устранить всех других возможных претендентов на эти богатства, и остаться их безоговорочными обладателями. А путь для для этого был только один - убивать, убивать, и убивать без пощады! Светлокожие понимали и другое: если не будут убивать они, - то те, кто будет против них, сделают то же самое, и уничтожат их всех до единого. Мысли о мирном проживании на одной земле бок о бок друг с другом в те времена никому даже не приходило в голову. Звериное начало на заре зарождения человечества проявлялось как никогда и, -увы! - не выветрилось из него и миллионы лет спустя...
* * *
Старший из двух братьев - Угр, также принимавший участие в бою, - вернее сказать, в избиении, - забравшись глубоко в кусты, и держа наготове крепко зажатый в пальцах остро заточенный камень, рыскал глазами по сторонам, отыскивая свою очередную жертву. Завидев, наконец, спину прячущейся в зарослях самки австралопитеков, он бросился вслед за ней, и упустил из виду другого противника. Довольно крупный темноволосый самец внезапно вырос за его спиной и, размахнувшись изо всех сил, с яростным воплем нанёс Угру удар палкой по затылку, да такой сильный, что тот рухнул в траву как подкошенный. Самец, визжа и скаля зубы, одним прыжком подскочил к нему и, пользуясь тем, что оглушённый ударом противник лежал без движения, вонзил ему в бок острый конец палки, отчего она сломалась пополам, и один обломанный конец остался торчать в теле светлокожего. После чего самец, не теряя ни секунды, подхватил самку подмышку, и вместе с ней, ломая кусты, рванул в сторону, мгновенно исчезнув в густых зарослях. Угр, буквально пригвождённый остриём палки к земле, истекая кровью и охая, приподнялся на руках, и тут же снова упал, обессиленный, в красную от крови траву. В это время, привлечённый шумом борьбы, криками, воплями и шевелением кустов, на месте схватки появился вожак светлокожих, со своей неизменной дубиной на плече. Мгновенно оценив обстановку, и никого не видя вокруг, кроме лежащего на земле Угра, он снял с плеча дубину и медленно приблизился к своему сородичу. Оглядевшись на всякий случай ещё раз по сторонам он, вместо того, чтобы выдернуть из тела Угра обломок палки и помочь ему встать, поднял дубину над головой, и обрушил её на голову своего потенциального соперника, метившего, по мнению вожака, на его законное место предводителя стада. От удара череп соперника треснул, и он ничком повалился головой в куст. Но вожак, для верности, ещё раз занёс дубину над головой, и повторил разящий удар по голове уже мёртвого Угра. Потом, довольный своей работой, удовлетворённо хрюкнул и, опершись на верхний конец дубины, пригнулся, чтобы получше разглядеть результаты своих трудов. Он стоял лицом к трупу, и не видел, как за его спиной, бесшумно раздвинув кусты, замер второй брат - Огр, видевший, как вожак безжалостно расправляется с несчастным Угром. Увиденное на какое-то время повергло его в шок, - но затем, свирепо зарычав, он, отведя в сторону руку с окровавленным острым камнем, ринулся вперёд, и в два прыжка подскочив к вожаку, вонзил острие камня ему в спину. Вожак взвыл от боли, и попытался обернуться, - но Огр, не давая ему опомниться, один за другим нанёс ещё три сокрушающих удара, отчего теперь уже сам вожак, завывая от боли, и обливаясь кровью, рухнул на землю. Наклонившись над ним, и бешеным взором глядя ему в глаза, Огр коротким ударом, - снизу вверх, - распорол ему камнем брюхо, отчего окровавленные розово-синие кишки тут же стали вываливаться наружу. Но, не обращая внимания на громкие стенания поверженного предводителя стада, Огр пнул его ногой, переступил через ещё дёргающееся в траве тело, и наклонился над братом. Убедившись, что тот не подаёт признаков жизни, Огр сунул в рот свой камень, придавил его крупными зубами, - а затем, взяв тело брата подмышки, поволок его по траве из кустов наружу, - туда, где слышались громкие и возбуждённые голоса его сородичей.
* * *
Молодой леопард, дремавший на ветвях большого раскидистого дерева, росшего неподалёку от озера, был разбужен криками и воплями, раздававшимися со стороны густого ряда кустов, тянущихся длинной линией вдоль берега. Широко раскрыв пасть, и обнажив при этом клыки, ещё красные от недавно пролитой крови своей очередной жертвы, он громко зевнул, и затем уже встал на лапы. Потянувшись всем телом, и ещё раз зевнув, леопард, щуря жёлтые глаза, пристально глянул сверху вниз, словно недоумевая, - что за наглец посмел прервать его сон? Взору хищника предстала удивительная картина: из кустов, откуда и неслись вопли, выскакивали темноволосые двуногие существа и, неуклюже переваливаясь на задних лапах, разбегались во все стороны. А вслед за ними выскакивали другие двуногие существа, со светло-коричневой кожей, и немилосердно лупили темноволосых палками и дубинками до тех пор, пока те замертво не падали на землю. Взаимное истребление двуногих сильно озадачило леопарда: ведь, не раз сталкиваясь в окрестностях озера с темноволосыми двуногими, он знал, что те могут нападать и убивать четвероногих обитателей саванны, действуя сообща, быстро и ловко. Но ему ещё ни разу не приходилось видеть, чтобы одни двуногие уничтожали других двуногих. К тому же, светлокожих пришельцев, сильно отличавшихся своим внешним видом от привычных его глазу темноволосых существ, ему раньше видеть не приходилось. В жёлтых глазах леопарда разгорелось любопытство, и он был бы не прочь спрыгнуть с дерева и, подкравшись поближе рассмотреть, - а может, даже попробовать на зуб этих неизвестно откуда взявшихся драчливых вояк. Единственное, что его смущало, - это палки, дубинки и острые камни в лапах у светлокожих. А уж чего-чего, но палок и камней у тех же темноволосых, при схватках с ними, он навидался достаточно много, и знал, каковы они на вкус. Так что, памятуя о полученных болезненных ударах и ранах, он решил не спешить со своим появлением на месте схватки, а подождать в ветвях дерева, и увидеть, чем же всё это кончится. Когда же шум битвы стих, - и те, кто смог, разбежались, а кто не смог, остались неподвижно лежать в жёлто-зелёной траве, - хищник, скребя когтями по стволу, спрыгнул, наконец, с дерева, и неспешно направился к кустам, в сторону недавно произошедшего побоища. Останавливаясь и обнюхивая по дороге трупы, он, однако, рвать их зубами не торопился, поскольку недавно сытно поел, и чувства голода не испытывал. А вот чувство любопытства, - или как оно там называется у хищников и травоядных, он испытывал, и причём, - очень сильное. Ему хотелось поближе посмотреть на новых существ, чтобы оценить их по достоинству, и сделать для себя вывод, кем их считать, - опасными противниками или очередной добычей. Видя, что у кустов никакого движения больше не наблюдается, никто туда не прыгает, и никто оттуда не выпрыгивает, леопард решил исследовать кусты сам. Но, едва он подошёл вплотную к зарослям, и сделал всего пару шагов внутрь, рядом с ним зашуршали ветки, кусты раздвинулись, и перед глазами леопарда предстал вожак светлокожих, залитый кровью, и едва держащийся на ногах. Дубинки, с которой он никогда не расставался, с ним не было, а вместо неё он обеими руками поддерживал окровавленные кишки, вываливающиеся из распоротого камнем Огра живота. Запах свежей крови и свежего мяса резко ударил в нос хищника, и он с рычанием повернул голову, уставив жёлтый взор на замершего от ужаса вожака светлокожих. Придя в себя, вожак попытался было рвануться в сторону, но силы тут же оставили его. Уронив свои кишки на землю, он неловко наступил на них ногами, поскользнулся, и упал навзничь. Леопард, видя перед собой одного из тех существ, которых он так жаждал отыскать, - да ещё без палки, в беспомощном состоянии, - устоять больше не мог. Запах чужой крови мгновенно взбудоражил его собственную кровь. Заревев во всё горло, он прыгнул на лежащего с выпученными от боли и страха глазами светлокожего, и с наслаждением сомкнул клыки на его горле.
* * *
Огр, вытащив из кустов тело брата, выдернул из его бока обломок окровавленной палки, и отбросил далеко в сторону. Затем взвалил останки Угра на спину и, сгибаясь под их тяжестью, медленно ступая, направился к нагромождению больших камней, высящихся неподалёку. Несколько его сородичей, собравшихся у зарослей, сочувственно бормоча, и отчаянно-горестно жестикулируя, отправились вслед за ним. Найдя между камнями узкую расщелину, Огр втиснул в неё тело брата, а затем принялся подбирать валяющиеся тут и там камни, и заваливать ими расщелину. Те из светлокожих, кто был рядом с ним, - особенно несколько молодых самок, - принялись ему помогать. Это было в обычае у их стада, - так они, живя в горах и пещерах, хоронили умерших или убитых сородичей. Когда расщелина была засыпана камнями, и Огр уже мог не беспокоиться, что тело его брата достанется на съедение хищникам, он оглянулся на стоящих вокруг него сородичей, и взобрался на ближайший большой плоский камень. Стоя на большом камне, и держа в одной руке малый камень, своё неизменное оружие, он другой рукой несколько раз ударил себя в грудь, и громко крикнул, показывая всем светлокожим, что теперь главный в их стаде - он. Сородичи, зная о бесстрашии и ловкости Огра и его покойного брата, воплями и радостными криками приветствовали это решение, зная, что с таким вожаком они точно не пропадут. Правда, два взрослых самца, бывшие в близких отношениях с прежним вожаком, с этим поначалу не согласились, и отправились на поиски старого предводителя. Найдя в кустах его труп, растерзанный леопардом, они вернулись, неся с собой найденную там же дубинку вожака, известную всему стаду, - и, переглянувшись между собой, вручили её Огру, как символ власти. Взвалив дубинку на плечо, и постояв ещё какое-то время у засыпанной камнями расщелины, Огр выпрямился во весь рост, вытянул руку, и указал ею в сторону высоких зелёных холмов, расположенных на небольшом отдалении от озера. Стадо светлокожих, привыкшее жить в горах, и пока не очень уютно чувствовавшее себя на равнинах, с одобрением приняло это его решение. И Огр, новый вожак, повёл своё стадо дальше, навстречу холмам, - и навстречу новым сражениям, новым завоеваниям, новым открытиям, и новой эре в истории становления человечества...
Конец
* * *