Он шёл по улицам города, который покинул много лет назад. Солнце с безоблачного неба заливало землю нескончаемым зноем. Одежда, износившаяся за годы его скитаний, не защищала от лучей безжалостного светила. Широкополая шляпа, самый популярный после капюшона головной убор на земле, прикрывала от солнца, но не защищала от порывов обжигающего ветра. Руки и лицо путника покрывали как свежие, так и уже заживающие ожоги. Уставший человек шёл по некогда знакомым улицам, прижимая к груди видавший виды обшарпанный футляр. В нём хранилась самая ценная для него вещь, скрипка.
Проходя мимо домов, когда-то полных жизни, а нынче стоявших немыми свидетелями разрушающего действа человеческого разума, он чувствовал, что внутри, в подвальной темноте, теплилась жизнь. Враждебная ко всему чужому, но, все-таки, жизнь. Передвигаясь по, казалось бы, безжизненным улицам, он то и дело ловил на себе изучающие и оценивающие взгляды.
Когда-то это был небольшой, уютный провинциальный городок, утопающий в зелени, с размеренной жизнью. Но, тем не менее, для того чтобы выжить в нём, требовалось приложить немало усилий. Особенно, если ты родился в семье, не избалованной материальным достатком.
Изнемогая от жары и усталости, он присел в тени одного из зданий. Положил футляр со скрипкой на колени. Закрыл глаза и впал в оцепенение, которое в последнее время заменяла ему сон. Вновь перед глазами всплыли воспоминания.
Отчий дом. Мать держит в руках скрипку. Она собиралась пойти на рынок, чтобы обменять инструмент на еду.
– Не смей! Это …моё! Не дам!! – кричал в сердцах юный музыкант, вырывая скрипку из рук матери.
Это была его первая скрипка. Досталась она ему не легко. Целый год он трудился уборщиком в кафе. И на заработанные деньги купил скрипку. Самую дешёвую. Но для него она была дороже всего нас свете.
– Будь проклят этот город! Будь прокляты все! Гореть вам в аду!.. – выплёвывал сквозь слезы обиду мальчик, убегая от родного дома. Прочь. Прочь из этого города. Он бежал не оглядываясь, пока силы не оставили его. Остановился. Оглянулся. И как-бы сердце не рвалось назад, вернуться к матери, он пошел дальше, крепче сжимая в руках свою скрипку…
Он вспомнил, как первый раз услышал музыку. Это случилось на улице, недалеко от его дома. Одинокий музыкант играл на скрипке, одетый в некогда шикарный фрак, холщовые штаны и сандалии на босу ногу. В его умелых руках скрипка пела и плакала, смеялась и грустила. И не надо было слов, чтобы понять, о чём она рассказывала.
Он стоял, раскрыв рот, всей своей открытой детской душой впитывая звуки музыки. Заметив нечаянного слушателя, музыкант повернулся к мальчику, и, явно вдохновившись вниманием, постарался продемонстрировать всё своё искусство. Мальчик слушал и смотрел, как под пальцами музыканта рождался новый мир, глубокий, безграничный, неведомый для него. И понял - ЭТО его судьба. Он хочет играть на скрипке. Он будет играть на скрипке.
Проходящий мимо мужчина, на ходу кинул пару монет в открытый на земле футляр. Музыкант краем глаза глянул на упавшие деньги. Опустил скрипку. Мальчик ошарашенно смотрел на собирающего деньги музыканта, как он укладывал свой инструмент. Он ждал продолжения. Он ждал, что вновь откроется полный очарования мир. Музыкант собрался. Взглянул на мальчика, кивнул прощаясь. Волшебство закончилась…
Именно тогда в его детской душе зародилась мечта. Заветная мечта стать музыкантом. Жизнь музыканта, не самой престижной и высокооплачиваемой работы, особенно в их маленьком городке, то ещё приключение на выживание. Несмотря на все трудности, Он решил учиться играть на скрипке. Ни о чём другом он уже думать не мог.
Он открыл глаза, возвращаясь в реальность. Давно уже матери нет в живых. Сердце сжало тоской, горечью утраты и досадой на себя, что так и не попросил у неё прощения. Канули в Лету трудные и порой жестокие года, отделяющего его от детства и юности. Всё чаще стал ощущать груз прожитых лет. Всё изменилось. И он сам, и город. И вся Земля. Одно осталось неизменным, его страсть и любовь. Музыка. И скрипка.
Он помнил всё. Это был его дар и проклятье: ничего не забывать из того, что слышал, видел или читал. Он помнил вкус слёз, когда набивал мозоли на пальцах, тренируя гаммы. Он помнил насмешки сверстников, когда выходил на улицу, прижимая скрипку к груди. Он помнил всё и всех. Запах ванили навсегда был связан с его первым концертом. Первый в жизни концерт. Это было на улице, недалеко от его дома. К тому времени он выучил одну единственную мелодию. И он играл её и играл, снова и снова. И, когда оторвал смычок от струн, то тот больше напоминал спутанную гриву дикой лошади, свисающую с его концов. Он стоял весь мокрый от пота и усталый, и счастливый. Ему удалось создать новый мир. Пусть ненадолго, но его музыка жила в этом мире и делала его чуть краше.
Перед его взором вновь встала картинка. Стоял обычный летний день. Ничего не предвещало катастрофы. Вдруг небо окрасилось багрово-красным светом. За этим последовала ослепительная вспышка и по земле пронесся ураганный ветер, сметавший на своем пути всё, технику, людей, дома. А потом разверзлась бездна пекла. Внезапно. И повсюду. Казалось, в небе открылись мартеновские печи и на землю хлынул расплавленный воздух. В один миг человечество оказалось на краю вымирания.
Он стоял у большой прозрачной витрины и в оцепенении смотрел на апокалипсис за стеклом. В помещении ещё работали кондиционеры и его обдувал прохладный ветерок. Люди, находившиеся на улице, не успевшие спрятаться в здании, покрывались кровавыми пузырями и умирали на земле в конвульсиях. На многих дымилась одежда. Асфальт покрывался обугленными комочками падающих с неба птиц. По улице металась собака, подпрыгивая и завывая, пытаясь спрятаться от льющегося с неба смертельного жара. Он смотрел, судорожно сжимая футляр скрипки, как на его глазах рушился мир. Его мир. К тому времени он достиг такого уровня мастерства владения скрипкой, что его сравнивали с великими музыкантами прошлого и настоящего. Его исполнение называли не иначе как божественным, а некоторые и дьявольским. И все соглашались, что это не скрипка играет, а его душа сливается с душой композитора и через инструмент вырывается наружу. Его музыка будоражила чувства людей и никого не оставляла равнодушным. Музыка была нужна всем. И он не представлял свою жизнь без музыки. На одном из престижных фестивалей, ему, как выдающемуся, всемирно признанному музыканту, вручили скрипку, с которой он не расстался и по сей день. Скрипка, творение великого мастера прошлых веков, верой и правдой служила и продолжала служить долгие годы. И именно с ней в руках он встретил тот день, когда всё рухнуло. Мечты. Планы, Жизнь. В одно мгновенье. Всё. Доигрались. Амбиции правителей, их неутомимая жажда наживы, пренебрежение судьбами миллионов людей и игры с оружием привели к неуправляемому, лавинному процессу обезвоживания планеты.
Люди умирали тысячами в день, сгорали заживо от долгого нахождения на солнце и превращались в высохшие мумии. На небе исчезли облака. Многие реки и озера высохли в первые же дни катастрофы. Постепенно океаны превращались в озёра и продолжали уменьшаться. За годы обезвоживания, деревья медленно превращались в труху и пыль.
Всё живое стремилось покинуть поверхность земли. Зарывались в землю, прятались по подвалам и шахтам. Всё стало подчиняться одной задаче, выжить. Выжить любой ценой. Для этого были хороши все средства. Можно убивать. Можно воровать. Но для этого музыка не нужна. Совсем. Никому…
– Не нужна?! Не нужна музыка?! Музыка умерла?! НЕЕЕТ!
Эта мысль, неожиданно пронзила его усталое сознание, придала ему силы и он, опираясь на стенку встал на колени. Торопливо, сдирая ногти, открыл замки футляра, дрожащими руками достал скрипку и смычок, встал на ноги, вскинул инструмент к подбородку. Пальцы привычно обхватили смычок и гриф скрипки. Музыка рванулась наружу, разрушая мёртвую тишину города. Эхо, отражаясь от развалин, металось по улицам, звеня в уцелевших осколках стёкол, поблёскивающих в отдельных окнах, и неслась дальше, затихая вдали.
Он играл! Неистово! С надрывом! Не жалея ни смычка, ни струн. Он выплёскивал в музыке всю накопившуюся боль, все несбывшиеся желания, всю несправедливость, обрушившуюся на него и на землю. Он играл! Его душа рвалась наружу вместе с мелодией. Он выдирал из скрипки, звуки, о которых до этого момента она и не подозревала. Казалось, сам Никколо Паганини направлял пальцы музыканта, исполняющего его каприс. Двадцать четвёртый каприс. И в тот момент, когда смычок из струн извлёк самую высокую ноту, заставляя верхнюю деку с силой проталкивать густой жаркий воздух через старинные эфы, сердце музыканта остановилось. Он замер на секунду, и рухнул на землю, не выпуская скрипку из рук. Музыка оборвалась…
Он лежал на остатках асфальта в неудобной позе. Ветер порывом сорвал с головы шляпу. Его тускнеющий взор с укором смотрел в безжалостное небо. Неожиданно на небе появилось одинокое облако. Оно медленно плыло по жёлтому небу, взирая на обожжённую, обезлюдевшую землю.
Из подвала за музыкантом наблюдали глаза. Детские глаза. И когда музыкант начал играть, в детских глазах засветилось удивление, восторг и…счастье. Магия! Волшебство! Когда музыкант упал, мальчик, что сидел в подвале, некоторое время продолжал наблюдать. Жизнь научала его быть осторожным. Подождав несколько минут, и не видя никакой опасности, он решился и накинув на голову капюшон выскочил наружу. Подбежав к мёртвому человеку, он мельком взглянул в лицо скрипача. «Готов». Он давно научился по одному взгляду отличать живых от мёртвых. «А вот это, это… Что это?». Он осторожно разжал пальцы мертвеца, освобождая скрипку и смычок. С благоговением посмотрел на инструмент и аккуратно сложил в футляр. Всё. Волшебная вещь в его руках. Ну, теперь-то он всем докажет… Бросив мимолётный взгляд на небо, он увидел облако. Удивился. Магия! Точно, сегодня особый день. И больше не задерживаясь под смертельным излучением солнца, быстро пробежал открытое пространство и скрылся в подвале.
07-13/11/2023