Она была лёгкой. Её руки порхали в танце как крылья бабочки. Она говорила женственно улыбаясь, голос то звучал ручейком, то скатывался на рокот речных перекатов с бьющейся о камни водой, то звенел в высоте жаворонком. Красива ли она? Нельзя было сказать, скорее миленькая. Она танцевала, пела когда ей это вздумается, рисовала пейзажи, играла роль одного актера. Наивность и радость жизни сквозили в каждом её взгляде, взмахе ресниц. Это был её выбор быть счастливой. Видеть глазами ребенка окружающий мир.
Он был взрослым серьёзным ответственным. Властность голоса подчиняла окружающих, он умел быть добрым и снисходительным. Многие испытания оставили сеть едва заметных морщин возле глаз. Понижение тембра голоса свидетельствовало о том что он привык повелевать. И его слушались. Мягко, по восточному вкрадчиво он умел убедить собеседника, спокойные жесты, прямой взгляд располагали к беседе.
Случай столкнул их, она почти пробежала мимо, он взглянул чуть дольше обычного, его взгляд отметил нежную линию шеи, свободно развернутые плечи. Она умела подать себя ненавязчиво и красиво. Это похоже на то как она выходила на берег после купания. Скромно опускала глаза, но знала что ей любуются. Прекрасное сложение тела в виде амфоры, разогретое движением с грацией потягивающейся пантеры. Пластика медленная и растянутая с тайной силой хищника. От нее исходили волны женственности.
В людском потоке легко разминуться, но эти двое встретились и замерли. Не понимая зачем она это делает ей захотелось смотреть в его глаза, слушать его голос. Ему нравилось наблюдать за её продуманно небрежной летящей походкой. Он слушал её голос, а она завораживала с опытностью сирены. Запела стихи, заиграла глазами. Радуга пролегла между ними. Воздух наполнился искрами взаимного интереса.
Они поговорили ни о чем и разошлись с симпатией друг другу. У каждого свой жизненный опыт. Она не доверяла своему наивному впечатлению. Привыкла надеяться на себя. Он не хотел никаких обязательств. А женщина это всегда выбор в сторону несвободы.
Она видела сон. Стоя на краю пропасти почувствовала ее ужас, Её манящая притягательность звала в полёт. Трудно было устоять, хотелось танцевать и петь под звуки удаляющегося эха. Всё ближе и отчаяннее край, всё легче и стремительней танец.
Вдруг чьи-то руки подхватили её и перенесли в тихое спокойное место. Казалось эти родные руки были знакомы ей всегда. Хотелось тихо плакать и молиться. Мать всего человечества баюкала и успокаивала в своих объятиях. Под её оберегающим покрывалом жизнь затихла как ребенок который только что плакал. Только подрагивание тельца напоминало о минувшей напасти. Осталось чувство благодарности за жизнь.
Но жизнь оказалась под угрозой. Врачи спасали эту связующую нить между прошлым и будущим. Ввели анестезию. И она полетела. То какие-то свистки и щелчки сопровождали её в полете, то звучала прекрасная нежная мелодия дудука. На палитре цветов менялись светлые оттенки синего, серого. Кругом кружились вихри света. "Я хочу жить",- проносились тени мыслей. Не было форм и слов.Плакала метель и свистела вьюга. Она стала снежинкой. А вокруг чувствовалась необъятность космоса. Хотелось уснуть и больше не возвращаться в другой мир. Её несло и кружило снежное марево.
Она очнулась в комнате где за окном медленно танцевали снежинки, они порхали в пространстве сознания и пели о вечном. Григорианское пение и лёгкость небытия смешались в мелодию печали.
Время стало осязаемым. Оно падало как звонкая капля падает из носика крана в железную раковину. Кап кап. А рядом танцевала смерть. Её полы одежды развевались и прикасались к коже. Холод покрывал мысли и чувства. Под огромным сугробом замерзала жизнь. Хотелось плакать и молиться.
Химиотерапия как единственный способ сохранить жизнь вошла в вены. Заполнила собой желания, надежды. Волосы выпали. Ресницы перестали быть крылом бабочки. Она находилась в комнате где тонкое зимнее солнце проглядывало через облака. Лёгким дуновением жизнь прикоснулась к голове. Отчаянно захотелось видеть солнце. Двигаться как пантера. Она танцевала по следам солнечных лучей. Кружилась в бликах реальности и вымысла. Зеркало отражало инопланетянку порхающую как солнечный зайчик.
Она была лёгкой. Он услышал её желание жить, танцевать, видеть солнце. Смерть не кружилась более в её комнате. Он подошёл, заглянул ей в глаза и они полетели в пространстве и времени. Руки стали родными. Хотелось тихо плакать и молиться.