(рассказ)
… Два года назад моя жена умерла. Нашему сыну Селиму тогда было 7 лет, он учился в первом классе. Смерть матери стала для него большим потрясением, он никак не мог смириться с ней и принять отсутствие матери. По ночам Селим часто с плачем просыпался и звал маму. В такие минуты мое сердце обливалось кровью. Я прижимал Селима к груди, брал его на руки и до самого рассвета укачивал как грудного ребенка, безуспешно пытаясь утешить. На самом деле, я и сам не в меньшей мере нуждался в утешении, хоть и пытался при Селиме не показывать вида. Но горький безутешный плач ребенка разрывал сердце и, не в силах сдерживаться, я давал волю слезам.
После смерти жены друзья, родственники, да и просто знакомые в один голос стали убеждать меня привести в дом новую хозяйку. «Тебе обязательно надо жениться. Дом без жены, как мельница без воды, - говорили они и приводили веские аргументы. – Да и Селимчику нужна материнская забота. Ведь он ещё совсем ребенок. Его и вкусно покормить надо, и обуть-одеть. Не мужское это дело».
Но их советы были напрасны. После горячо любимой Соны я даже в мыслях не мог представить себе другой женщины в нашей квартире. Куда бы я ни бросил взгляд, к чему бы ни прикоснулся, каждая мелочь напоминала о ней, словно всё ещё хранила тепло её рук, её дыхания.
Однажды мне даже стало не по себе… Как-то ближе к полудню пошел сильный дождь. Селим ещё не вернулся со школы. Я решил прилечь на диване до его прихода и немного вздремнуть. Так и лег, поленившись укрыться одеялом, и мгновенно погрузился в сладкую дремоту. Не знаю, сколько времени прошло - ведь в дождливую погоду так хорошо спится... Знаю только, что во сне увидел, как жена укрывает меня, приговаривая: «Хази, ну что ты как маленький. Сколько раз тебе можно говорить – ложишься спать, накройся одеялом. Ведь так и заболеть недолго…»
Проснувшись, я резко вскочил с дивана, и... теплое оделяло сползло с моих плеч на пол. Меня прошибло холодным потом – ведь я точно помнил, что его не было, когда я прилег отдохнуть. Не веря глазам, я поднял одеяло с пола, провел ладонью по мягкой ткани. Да, это было то самое цветастое одеяло, которым жена укрывала меня, когда, поужинав после работы, я ложился на диван отдохнуть.
Я не на шутку перепугался. Ступая на цыпочках, обошел все комнаты. Пройдя на кухню, увидел Селима. Он уже вернулся со школы и, решив не будить меня, сел обедать…
… Селим был очень ранимым мальчиком. Однажды кто-то в школе сказал ему, что я собираюсь жениться во второй раз. Прибежав домой, сын швырнул портфель в угол, подошел ко мне и, глядя прямо в глаза, заявил:
- «Папа, ребята болтают, что ты новую жену приведешь в дом. Предупреждаю тебя – если сделаешь это, я уйду к маме и буду спать на её могиле. А тебя больше никогда не назову отцом… Теперь решай сам…»
Такие слова из уст маленького ребенка не на шутку встревожили меня. Я подумал – «а ведь он и вправду может что-то с собой сделать, приведи я в дом мачеху». Поэтому строго-настрого наказал всем родным даже не заикаться больше о женитьбе. Селим – это единственное, что осталось мне после Соны. Он – память о ней, плод нашей любви. И теперь я буду один растить и воспитывать его.
С тех пор никто больше не возвращался к этой теме. Длинными зимними вечерами мы с Селимом любили сидеть у камина, коротая время за разговорами. Я рассказывал мальчику сказки, он внимательно слушал, иногда прерывая мой рассказ неожиданными вопросами:
- Папа, кругом ведь снег лежит. Мама, наверное, мерзнет под землей?
В такие минуты я не знал, что ответить малышу. Как объяснить ему, что снег и мороз ничего не значат для умерших? Но, чтобы не ранить его, я отвечал:
-Нет, мой мальчик, мама не мерзнет. Потому что её душа сейчас здесь, в нашем теплом доме… Когда человек умирает, его душа отлетает от тела и возвращается в свой дом. Просто мы не можем видеть её, сыночек, ведь души незримы…
После такого объяснения Селим открывал створку камина и подбрасывал в огонь дров:
- Папочка, пусть в доме будет совсем жарко. Ведь мамина душа с мороза пришла, ей согреться надо…
В такие минуты я не мог сдержать слез и тихо плакал, прижимая сына к груди.
Так мы и жили вдвоем какое-то время. В праздники ездили на кладбище. Селим старался вести себя как взрослый. Наклонившись к могиле, целовал надгробие, потом скрестив руки на груди, молча смотрел в одну точку. Такое поведение сына и огорчало, и в тоже время успокаивало меня.
… Прошло какое-то время. Сын немного подрос. Меня назначили на новую должность, в связи с чем нам предстояло переехать из района в Баку. Услышав эту новость, Селим сначала обрадовался, а потом задумался и с тревогой спросил:
- Отец, мы навсегда уедем? А как же мама?
- Не переживай, сынок. Мы будем приезжать, наведываться на могилку.
Однако мои слова не успокоили его. Опустив голову, Селим о чем-то напряженно думал. На лице его читалась тревога. Тогда, придав голосу уверенности, я сказал:
- Сынок, ведь я же объяснял тебе – мамина душа всегда будет рядом. Куда бы мы ни уехали, она последует за нами.
Селим просиял и крепко обнял меня за шею. Довольный собственной находчивостью, я взъерошил его волосы, повторив:
- Куда мы - туда и мама. Её душа везде нас найдет!
Вечером Селим вдруг попросил у меня адрес нашей новой квартиры в Баку. Утром мы отправились на кладбище. Убрали могилку, очистили землю от сорняков, почитали молитву и собрались обратно домой.
Немного отойдя от могилы, я заметил, что сын замешкался. Он вынул из кармана маленький листочек бумаги и, приблизившись к могиле, положил его в выемку возле надгробия, куда мы обычно по праздникам ставили зажженные свечи. Я хотел было подойти и посмотреть, но Селим потянул меня за руку:
- Пойдем, папа. Не надо смотреть!
Но любопытство не покидало меня и дома. Меня мучил вопрос – «что же такое было на листке, который сын оставил на могиле матери?
Теряясь в догадках, я решил пойти на кладбище, чтобы выяснить это. Селиму же сказал, что пойду попрощаться с друзьями перед отъездом, наказав ему собрать свои вещи.
Выйдя из дома, я сел в машину и поехал на кладбище. Подойдя к могиле, извлек из выемки листок и нетерпеливо развернул его. Это было письмо. Детским почерком на нем было написано: «Дорогая мамочка! Мы переезжаем в Баку. Нам дали новую квартиру. Знаю, что ты последуешь за нами. Но Баку – большой город. Боюсь, вдруг ты заблудишься и не сможешь нас отыскать. Поэтому пишу тебе наш новый адрес: Баку, улица Мушвига, дом 30, квартира 49. Смотри не потеряй адрес. Мама, пожалуйста, приходи. Мы будем ждать тебя».
Листок задрожал в моих руках. По щекам покатились слезы, оставляя разводы на письме. Я долго стоял, вглядываясь в безжизненный надгробный камень. Потом рука сама потянулась к нагрудному карману. Я достал ручку, присел на могилу и под адресом, написанном сыном, дописал два слова: «6-ой этаж».
Потом бережно сложил листок и положил обратно.
ПЕРЕВОД
ЛЕЙЛЫ КАДЫРЗАДЕ