Начнём с того, что профессиональный жаргон, в отличие от «обычного» или социального, используется людьми одной профессии и представляет собой набор упрощённых (сокращённых, укороченных, образных) слов для обозначения понятий и терминов, часто используемых в данной профессии. Существует во многих профессиональных группах и служит не только для выражения принадлежности человека к данному сообществу, но и для ускорения устного общения и облегчения взаимопонимания.
Самым старым и распространённым является профессиональный жаргон моряков. Когда я написал повесть «Бронзовые ключи», где морские термины встречались довольно часто, то получил претензии от читателей (более от читательниц), что спецтерминов слишком много и это затрудняет чтение. Но от этого никуда не денешься, коли литературные герои – моряки. Никто из них не говорит: «Я спустился по лестнице», только – «по трапу». Якорная цепь выбирается на брашпиль, не на катушку и не на барабан и т.д.
Написав «Ветер удачи», я решил облегчить участь читателя и снабдил своё произведение примечаниями и кратким словарём, потому что в этом приключенческом романе о морских разбойниках морских терминов ещё больше, ведь действие происходит на парусном флоте.
Люди далёкие от флота часто задаются вопросом: к чему этот морской жаргон, неужели нельзя обойтись обычными «сухопутными» словами? Не объясняется ли это простым желанием вплетать в свой язык иностранные слова?
Заметим однако, что «морской язык» существует не только в России, а во всех странах, где развито мореходство. Всякая специальность так или иначе вырабатывает свои особые названия и выражения. Техническое выражение или даже одно особое специальное слово содержит в себе целую мысль, для выражения которой обиходным разговорным языком понадобился бы целый абзац.
Специалисту обойтись без специальных слов также трудно, как без инструментов, нужных для его дела. Происхождение таких слов и выражений имеет своей целью достичь наибольшей точности и определённости, чтобы ни одно выражение, ни одно слово не могло возбуждать никаких сомнений относительно своего значения и смысла.
Происхождение этих слов имеет иногда корнем иностранное слово, иногда отечественное, а иногда даже бывает трудно объяснимым.
Русский «морской язык» ведет свое начало со времен Петра Великого, то есть времени образования в России флота. Новое и притом такое обширное дело, мало или совсем почти не знакомое до того времени, потребовало массу новых слов и выражений, не встречавшихся в быту. Державному основателю флота некогда было, да он и не считал нужным, подыскивать подходящие русские слова и выражения, и Пётр, устраивая свой флот по готовым иностранным образцам, взял вместе с этими образцами и готовые иностранные слова и названия.
Первыми учителями русских в искусстве мореплавания и постройки кораблей были наиболее мореходные народы того времени – голландцы и англичане, коих много переходило на русскую службу. Потому русский «морской язык» пополнился массою голландских и английских слов. Причём можно заметить характерное для истории нашего флота явление: голландские слова вошло преимущественно в номенклатуру рангоута (мачты, брусы, стеньги) со всеми принадлежащими к нему снастями и парусами, и вообще всего, что касается вооружения и судовых принадлежностей, тогда как английские слова вошли преимущественно в морскую архитектуру.
Затем в него вошло не мало иностранных слов и из других языков – итальянского, французского и пр. Французских слов, впрочем, в нашем «морском языке» мало, да и те преимущественно относятся или к морской тактике, или к предметам, принадлежащим не исключительно кораблю, как, например, абордаж (abordage), эволюция (evolution), манёвры (manoeuvres), гардемарин (gardemauine), экипаж (equipage) и т.п.
Как и все языки, русский «морской язык» с течением времени изменялся и дополнялся. Иностранные слова принимали русские окончания, переделывались на наш лад и иногда до того русифицировались, что в некоторых не сразу можно узнать иностранное происхождение. Например, английское «yes», то есть «да», обратилось в совершенно русское слово «есть», заменяющее у моряков слова: «да», «слушаю», «понимаю» и т.п.; голландское слово blok – блок, «takel» и английское «tackele» превратилось в тали; голландское «kambuys» в камбуз, немецкое «schwabber» (англ. suab, голланд. zuabberen – чистить) в швабру и т.д.
Много иностранных слов, употреблявшихся вначале, теперь совсем забыты и удачно заменены русскими; например, ранк – валкий, штейф – остойчивый, аплей – под ветер, анлюф – на ветер, ликаж – течь, конватер – водорез и т.п. Некоторые иностранные слова, взятые с одного языка, заменились неизвестно для чего словами другого иностранного языка; например, голландское balk – балка, с половины прошлого столетия изменилось в бимс (английское (beam), пилот заменился лоцманом и т.п. Одинаково, как в войсках слова сержант и капрал заменились немецкими унтер-офицер и фельдфебель (в 19-ом веке). Некоторые русские слова заменились иностранными, как например, окно заменилось словом порт, лестница – трап, крюк – гак, кольцо – рым и т.п.
Многие иностранные слова, вошедшие в русский «морской язык», не только переделались на русский лад, но и послужили корнем для глаголов и прилагательных. Например, от слова «топ» (голланд. top – верх, вершина) произошли слова топить, отопить, подтопить; от швартов (голланд. zwaar – тяжелый, крепкий и touw – канат) швартовить, ошвартовиться, ошвартовленный; шторм – штормовать, штормовой; найтов (гол. naaijen – шить и touw – канат, веревка) – найтовить, принайтовить; брасы – брасопить, обрасопиться; риф – рифиться, зарифиться, разрифиться; каболка – закаболить; пеленг – пеленговать и т.д.
Стремясь, главным образом, к краткости и определенности выражений, «морской язык» придал русским словам, которые в него вошли, свое определённое значение, не всегда равносильное их обыденному значению. Перечислим некоторые из них:
Брать, взять (противоположное – отдать); говорят: брать рифы – вместо рифиться или уменьшить парус при помощи риф-сезней; взять на штовы – вместо поднять штовы; отдать рифы; отдать якорь – вместо бросить якорь и т.п.
Выкинуть весла – то есть вложить их в уключины. Если какое-нибудь рангоутное дерево нужно дотянуть до места, то употребляют слово выстрелить; например, выстрелить стеньгу, бушприт, то есть дотянуть до места спущенную стеньгу или выдвинуть убранный бушприт. Отсюда каждое рангоутное дерево (кроме бушприта и его продолжений), выдвинутое для чего-либо за борт, называется выстрелом. Что же касается до стрельбы из артиллерийских орудий и ружей, то моряки иногда не говорили стрелять, стрельба, а говорили – палить, пальба.
Слово «держать» употребляется при обозначении направления судна; например, держать полнее, держать круче, то есть идти более с ветром или более против ветра, держать на створе, так держать и т.п. Когда идя вместе с другими судами, надо спустить (взять полнее) так, чтобы остаться у них под ветром, то судно уваливается, спускается.
Затем говорят также: завалить (например, гик) вместо отнести, отвести, притянуть. Отсюда – завалтали. Класть руля – вместо повернуть руль. Заложить какую-нибудь снасть, когда её надо укрепить на чем-либо таким образом, чтобы её легко было освободить. Противоположное действие будет – выложить. Прихватить – вместо привязать на скоро. Крепить – вместо привязать. Драить, выдраить – вместо выбрать в тугую. Задраить.
Слово «лежать» употребляется при обозначении направления судна, например, лежать таким-то галсом (правым или левым), лежать в дрейфе. Вместо: судно идет таким-то галсом или судно находилось в дрейфе, говорят: судно лежит таким-то галсом или судно лежало в дрейфе. Затем, во всех случаях, относящихся к движению судна вперед, никогда не употребляется слово плавать, а всегда идти; корабль идёт, а не плывёт. Сказать про судно, что оно плывёт, будет вообще неграмотно, так как плыть может щепка, бревно, обломок судна, но не само судно, которое идёт. Слово «плавание» употребляется только в смысле перехода от одного места до другого.
Особое значение получило также слово «качества» и в применении к судну означает только его хорошие мореходные свойства; например, остойчивость, скорость и т.п. Противоположные свойства называются «пороками».
Слово «конец» получило своё определённое значение в смысле какой-нибудь небольшой свободной снасти, но оно употребляется и в обыденном своем значении, например, всякая обоснованная снасть имеет два конца: коренной и ходовой и т.д.
Слишком долго перечислять все подобные слова и выражения, желающие могут ознакомиться с ними в специальных морских словарях. Здесь они приведены лишь для того, чтобы показать некоторые особенности «морского языка».
Бывало делались предложения очистить наш «морской язык» от иностранных слов и заменить их русскими, или, за неимением подходящих русских слов, близкими по духу словами других славянских народов. Например, капитан – главарь, шквал – удар, шпангоуты – ребра, штиль – тишина, дрейф – свал или увал (на Каспийском и Белом морях), сплеснивать – сращивать, рейс – путина; вместо слов, означающих мели: банка, бар, риф – русские слова: намойка, перебор, голынь, плешина, подводница отпрядыш, гребень; брасы – вожжи или правИла; галсы – покосы; лавировать – покосить; киль – матица; бурун – беляк и т.п.
Но все эти понятия не доводились до конца и не оказали большого влияния на наш «морской язык», хотя некоторые иностранные слова и заменились русскими, как об этом уже было сказано выше.
К сожалению, знание «морского язык» весьма мало распространено как в обществе, так и в литературном мире. За исключением некоторых литераторов, действительно знакомых с морем, остальные считают для себя не только возможным, но даже чуть ли не обязательным перевирать все морские слова и выражения и, желая иногда придать более мореходный характер своему произведению, употребляют их, ничтоже сумняшеся, кстати и некстати.