Ладонями тушил огонь, или Случай в редакции

 
Их будто притягивало друг к другу как магнит к железу. Железо – это редактор районной газеты  Виктор Кузнецов. А магнит – водитель легкового автомобиля в райкоме партии Георгий Парликокошко. Не было никакого препятствия между ними из-за того, что один из них - русский, другой – болгарин. Оба - любители посмеяться, рассказать и послушать анекдот, вспомнить что-либо весёлое.  Общались и при каждой встрече присматривались друг к другу. В редакции нужен был толковый фотокорреспондент. А Георгию надоело возить первого секретаря по собраниям да совещания, которые проходили в основном вечерами.Каждый думал о том, как хорошо было бы работать вместе. Наконец, редактор предложил Георгию поехать в Одессу на курсы фотокорреспондентов, и он с радостью согласился.

Когда Георгий вернулся с курсов, Кузнецов вручил ему ключ от фотолаборатории со всей аппаратурой да еще и мотоцикл с коляской М-72 в придачу.

-Будешь ни от кого не зависим. Полный себе хозяин.   Мне все равно, когда ты работаешь: утром рано, вечером поздно, в выходные или праздничные дни - были бы фотографии, - напутствовал редактор.

Руководитель редакции и другим творческим работникам давал свободу действий. Мелочную опеку он не признавал. И коллектив отвечал на доверие полной самоотдачей.

Происходило это в конце шестидесятых годов прошлого века в той части Одесской области, которая после гражданской войны оставалась в составе Румынии, а потом была под оккупацией фашистскими войсками. В состав Союза Бессарабия вошла в сорок четвёртом году. Район граничил с Молдавией.   
 
Виктор Кузнецов имел два высших образования и   вполне подтверждал поговорку, что не место красит человека, а человек место. Районная газета в самом отдалённом углу, населённом в основном болгарами, выглядела эталоном. Её ставили в пример, она участвовала во многих областных и республиканских конкурсах и всегда занимала ведущие места. За Днестром все газеты выходили на русском языке. Коллектив редакции считал за счастьё работать под руководством такого чуткого и мудрого руководителя и щедро реализовывал свой творческий потенциал. 

Так, не жданно не гаданно, газета не самого лучшего в смысле благоустройства и расположения района стала кузницей кадров для русскоязычных газет. Заместителя редактора направили в район, граничащий с Дунаем и морем. Потом выдвинули в редакторы заведующего сельхозотделом. Вместо них пришли новые люди с филологическим образованием. Не успел Кузнецов «поставить им руку», как и его самого перевели на работу в обком партии. И редакцию в прямом смысле как подменили.

Новым редактором назначили ответственного секретаря украиноязычной газеты - болгарина Петра Крейтора.  Это был подготовленный в политическом смысле человек, но с большими пробелами в знании грамматики и синтаксиса. Человеком он оказался изворотливым. В украинской газете все материалы давал вычитывать  редактору под предлогом, что еще не очень хорошо освоил язык. Став же редактором русской газеты обязанности по вычитке и редактированию материалов переложил на плечи ответственного секретаря Дмитрия.
 
- Пусть читает и правит! Если я стану сам этим заниматься – что тогда ему останется делать? 

Стиль работы его был, мягко скажем, специфический. Он ждал, когда из типографии принесут сверстанные полосы, и только тогда приступал к чтению. Потом, как правило, начинал демонстративно бегать по редакции, размахивая страницей, и громко возмущался:

- Ну, кто ж так пишет! Это же невозможно читать!

 Делал он это для того, чтобы показать, кто в доме хозяин. Что-нибудь изменял в тексте. Газету часто подписывал с большим опозданием, что создавало нервозную обстановку. 

Постепенно у коллектива выработалось равнодушие: старайся, не старайся – все равно редактор будет недоволен. И началась откровенная халтура. Стал падать тираж. Крейтор понимал это. Решил ужесточить дисциплину. Усиленный контроль он почему-то начал с фотокорреспондента.   

Георгий по-своему понял причину такого отношения. Он как бывший райкомовский водитель по-прежнему был своим человеком в райкоме. Редактору же никак не удавалось наладить контакты в новом для него районе. Хоть он и старался изо всех сил, но оставался чужим человеком. После высокообразованного, контактного и авторитетного Кузнецова ему было трудно хорошо выглядеть. В редакции он часто объявлял:

- Я пошел в райком партии. Вернусь после обеда.

И он действительно появлялся на этажах райкомовского здания. Заходил в приемную, к инструкторам. Поздоровается, перекинется двумя-тремя фразами. Зайти к секретарям у него не хватало духу. Его просто игнорировали – это он уже прочувствовал. Как-то предстояло ехать с райкомовцами на совещание в Одессу. Вышел на трассу, чтобы его подхватили. Но секретарь райкома проехал мимо, оставив  его на дороге с поднятой рукой.
 
Каждый раз повторялось одно и то же:

- Я из райкома звоню, - предупреждал он. Потом   озабоченным тоном давал самые обычные, рутинные указания. Работники райкома должны были видеть, что он неустанно заботится о содержании газеты, а в редакции думать, что он с кем-то посоветовался. Но и те, и другие давно посмеивались за его спиной.

Георгий по-прежнему захаживал в райком и старался не попадать редактору на глаза. Однажды, передав снимки райкомовцам, которые часто прибегали к его услугам, шел он на работу с опозданием. Крейтор же отправился, как всегда, позвонить. Издалека узрев руководителя, фотокор юркнул за угол здания торгового центра. Там он спустился в подвал. Оказавшись в пивном баре, выпил пива, побалагурил с буфетчицей. Внутренний голос определил, что редактор уже прошёл мимо здания и уже довольно далеко. Георгий бодро выбежал на улицу и… носом к носу столкнулся с Крейтором. Тот разговорился со знакомым. Возможно, специально ждал Георгия?

Сгорая от стыда, Георгий поздоровался и пошел, проклиная свою неосторожность. 
 
В обязанности Георгия входило не только подготовка снимков, но и изготовление цинковых клише с них. Для этого использовался электронно-гравировальный автомат. Встреча с редактором расстроила, но Георгий старался быть спокойным. Он даже досрочно изготовил клише. Вот оно, у него в руках. Отвлекшись, он упустил его, а когда решил поднять, клише нигде не было! С удивительной точностью эта цинковая пластина угодила в щель в полу и беззвучно в ней исчезла.

Разумеется, редактор принял такое объяснение с ехидной усмешкой, приняв за изощренную отговорку. «Меньше надо пиво пить по утрам!» - сказал он.

Чем сильнее придирался редактор, тем чаще случались у фотокора неприятности. Однажды, чтобы сделать запас фотографий, он заснял две фотопленки кряду, исколесив район вдоль и поперёк. И решил ускорить обработку негативов. О результате вскоре узнала и редакция, и типография. Выписывая быстрыми шагами круги по двору, он изрыгал такие громкие ругательства, что выбежавшие из помещений люди испугались, не травмировался ли он?

- Что случилось, Гриша? – спрашивали его.

- А то, что я дурак, балбес, идиот - вот что! Вставил в бачок две пленки сразу и ошибся: эмульсионные слои слиплись.   

Невольные зрители стали дружно хохотать.    Георгий тоже рассмеялся. Газета оставалась вообще без снимков. И это в разгар уборки хлебов! Какой повод давал он редактору! Фотокор завел мотоцикл и отправился по знакомому маршруту. А утром предъявил отличные снимки.

Но или от нервного напряжения, или из-за сбоев в режиме питания, только у Георгия стал болеть желудок. Однажды он даже взял отгул и отлеживался дома. Но тут его волей завладел самый ласковый командир – жена. Она уговорила его съездить в родное село. Георгию так не хотелось ехать! Какое-то предчувствие портило ему настроение. Но он всё же согласился.

Выехали они после обеда. За райцентром на совершенно пустынной трассе навстречу им мчал, виляя от бровки к бровке, мотоциклист с пассажиром. Ехал, что называется, куда глаза глядят. Георгий, определив, что едет нетрезвый человек, принял вправо, совсем съехал с трассы на обочину и заглушил мотор. Но пьяный так и не отвел глаза от мотоцикла и сходу врезался в него. Из бака плеснуло бензином на людей. Они стали гореть. 
 
Потушив жену, потом себя, Георгий бросился сбивать пламя с редакционного мотоцикла. Горел руль, огонь подбирался к бензобаку. Пламя еще не набрало силы. Не имея времени на раздумье, стал тушить голыми руками. Он видел перед собой не языки пламени, а ехидное лицо Крейтора. Будто тот приговаривает: «Вот и вся твоя хитрость. Никакой ты не больной. С женой решил покататься!»  Справился с огнем  быстро. Только кожа на ладонях и запястьях рук повисла лоскутами. 

В Одессу, в ожоговый центр, отец возил к нему доноров. Платил медсестрам за каждую перевязку. На работу фотокорреспондент вернулся месяца через два. Пальцы его были искривленными, непослушными. После окончательного заживления ему предстояла пластическая операция на кистях рук.

За время его отсутствия работу фотокорреспондента выполнял ответственный секретарь, используя свой отпуск. Крейтор не понимал его поступка и даже спросил, зачем ему это нужно? А Дмитрий делал всё для того, чтобы Крейтор не принял на работу другого фотокорреспондента. Когда Георгий закрыл бюллетень, редактор действительно предложил ему подать заявление на увольнение. Дмитрий, зайдя к нему в кабинет, высказал все, что о нем думал. Этим он отвел от Георгия беду, но накликал ее на себя. Райком партии никак не отреагировал на события в редакции.