Ночевки на даче – это самый спокойный и даже, пожалуй, скучноватый отдых из всех возможных. Так я думал, позабыв внести сына в условия задачи. А ведь он находится в том самом возрасте, когда одни девушки на уме. Поэтому, когда однажды я услышал ночью грохот, подскочил и сбежал вниз по лестнице со своего второго этажа, в чем был – то есть в одних трусах.
– Что случилось? – воскликнул я, нащупывая выключатель на стене и не находя. – Макс, ты тут?
Сын что-то промычал спросонок, и тут грохот раздался еще раз. Это упала вторая этажерка с книгами, стоявшая возле окна, а в распахнутое по случаю теплого лета окно скользнула тонкая тень.
«Вор!» – мелькнуло в голове, и я рванул на кухню. Схватил топорик для отбивания мяса и выбежал во двор, но там уже никого не было. Я огляделся, прислушался – полная тишина вокруг. Только Большая Медведица равнодушно поблескивает в черном небе.
– Ну и здоров ты спать! – упрекнул я сына, когда вернулся и включил свет. – Тут могли всю комнату вынести, а ты бы и ухом не повел.
– А чего мне ухом вести, я же не сторожевой пес, – ответил мальчишка, зевая. – Что тут было? Зачем паника?
– Воры залезали, – сказал я. – Ну или один вор. Давай-ка вставай, надо проверить, не украли ли чего. Между прочим, это ведь у тебя в комнате все самое ценное.
Сын недовольно встал, бурча «Да ладно, ничего не могло пропасть», мы обшарили комнату, обошли вокруг дачи и еще раз осмотрели его комнату. Я подобрал рассыпанные книги. Покушались, разумеется, не на них.
– Стоп! А где наша фотокамера? – спросил я. – Нету! Ну вот, я же знал. А планшет твой на месте?
– Планшет на месте.
– Эх, как жаль. Хорошая «зеркалка» была. Завтра же пойду, заявление напишу куда надо.
– Пап, погоди, – сказал Максим угрюмо.
– А ну-ка, повернись спиной, – попросил я его. – Вот это да!
– Что такое?
– Сын, а ведь твой «хвостик» исчез.
Он несколько лет отращивал длинные волосы и специально подстригался так, чтобы получилась эдакая артистическая косичка. И она у него таки получилась. Он очень гордился своим атрибутом.
Сын подбежал к зеркалу, безуспешно пытаясь рассмотреть, что у него сзади, принялся судорожно ощупывать затылок и застонал.
– Я убью ее! – яростно выпалил он.
– А ну, давай объясняй, кто такая «она» и что тут произошло, – потребовал я.
– Что? Ничего не произошло. Я просто оговорился. Па, ты не хочешь поспать?
– Нет.
– Я тоже. Пойду на кухню, чайку выпью, раз уж все равно не сплю.
Он вышел, забулькал водой и загремел чайником. А я походил по комнате, размышляя. Потом тоже вышел на кухню.
– Ну, раз ты уж все равно не спишь, сын, я тебе вот что скажу: я все про тебя знаю.
– Ну и что ты знаешь? – усмехнулся он. – И откуда?
– Я, как детектив-любитель, во всем разобрался по косвенным уликам. Вот смотри. У тебя есть подруга, я помню, ты что-то мельком говорил. Так? Так. Наверное, ты ее обидел, скорее всего – изменил ей с вашей общей знакомой. Отчаянная девица решила отомстить. Она прокралась сюда и отрезала самое дорогое, что у тебя, безмозглого, есть: твой «хвост». Так?
– Откуда ты знаешь?
– А я увидел надпись на твоей футболке, которая висит на стуле: «З за М». Надпись помадой. Значит, твою девушку зовут Зоя, и она подозревает, что ты тупица, – правильно подозревает, между прочим – и не поймешь, за что тебя лишили прически. Поэтому она оставила подпись. А твою новую зовут Маша или Марина, наверное. К тому же ты сам закричал «Я убью ее». Так?
Макс глядел на меня, открыв рот.
– Я только не пойму, зачем ей фотокамера.
– Фотокамеру я заложил, мне деньги были нужны.
Вот ведь поросенок. Ну что ж, хотя бы честно признался. Я расстроился и некоторое время молчал, глядя на него. Потом резюмировал:
– Ты, конечно, за дело получил, раз не умеешь с девушками себя правильно вести. А фотокамеру ты мне отработаешь. Прямо сейчас пойдем в гараж, фильтр нашего железного коня промывать.
Он застонал, потому что грязнее работы не придумаешь.
– Ничего-ничего. Грязные проступки надо смывать грязью. А уж потом пойдешь спать.
Мы долго возились над раскрытым капотом, Максим колебался, потом все же решился спросить:
– Па, а ты что, разбираешься в девушках?
Конечно, ему не верится, что я когда-то тоже был такой – молодой пижон с гитарой.
– Хотя я ее и не видел, но если хочешь знать, та, что тебе отомстила, мне нравится больше.