Раньше, я с ним не спорил никогда. Это, не имело смысла. Какой резон спорить с человеком, который всегда прав? Он был прав во всём, в мыслях, во взглядах, в поступках. Он ни на йоту, не сомневался в своей правоте. Никогда. Уверен, решителен и силен. Победитель. А их как известно, не судят, что лишний раз доказывает его правоту. Монолитный человек, железобетонный. Ещё про таких говорят, со стержнем. Он умеет добиваться своего. Часто любыми путями, шагая по головам. Но друзей, не предавал и близким готов прийти на помощь. Женщинам такие нравятся. За ним как за каменной стеной. И не важно, что за такой стеной, получается застенок. Зато надёжно.
Не то что я. Рефлексирующий, сомневающийся, вечно чего-то ищущий. Шаг вперёд, два назад. Без надёжного положения. Похожий на домик из песка, который может рассыпаться в любой момент, просочиться сквозь пальцы или просто смыться, морской волной. Кто позарится на песчаный замок, если рядом кирпичный сарай?
И все же мы дружили. Странная это была пара друзей, он высокий, с подбородком вперед и в кудрях. Ладный, фигуристый, спортивный. К тому же, весёлый балагур. Я же невысок, худощав и молчалив. Не любитель шумных компаний и дискотек. Замкнутый, мрачный, любящий тишину и одиночество, малосимпатичный субъект. На таком фоне, приятель мой, выглядел ещё краше. Ещё увереннее. Чего я в нём искал? Зачем дружил? Он понятно, считал, что я нахожусь под его опекой, рядом со мной надёжный товарищ, на которого всегда можно положиться. И это было правдой. Приятель мой, не бросит в беде, не оставит в драке, если сможет, выручит деньгами. Хороший, во всех смыслах, хороший человек. Вот только звёзд с неба, ему было не нужно. Он и не смотрел на них никогда. Чего там смотреть? Звёзды и звёзды. Пусть туда астрономы смотрят, им для этого телескопы даны. Так он шутил. Нормальные люди по ночам спят.
И все-таки, что же нас связывало? Что за узы дружбы такие? Дмитрий, или просто Димка, любил быть в центре внимания, быстро становился душой компании, легко знакомился, с любой понравившейся девушкой, даже если она очень, ну просто очень красива и недоступна, для Димы не было препятствий, он шел на приступ, с улыбкой, с дурацкими шутками, (мне его шутки казались дурацкими), а девушкам обычно нравились, и они сдавались под напором и обаянием мужской силы. Уступали победителю, Дима торжествовал.
Мне же, эти смазливые болтушки - хохотушки, были не интересны, мне были важны глаза, умные и понимающие, близкие, искра, пробежавшая меж людьми, заменяла все эти глупые шутки и ненужные слова, но такие родные глаза, встретишь не часто. Откровения, посылают свыше. Правда Дмитрий, торжествовал тоже не всегда. Случались девушки, которым этот нахрапистый, самоуверенный тип, был неинтересен. Воспитанные барышни, смотрели на него со снисхождением, а то и с высокомерием. Дима это чувствовал и старался отомстить. Он был мастак на мелкие пакости, иногда очень обидные.
Мне придется описать один случай, свидетелем которого я оказался. Случай малоприятный и в порядочном обществе, подобные рассказы недопустимы, но уж очень он ярко характеризует моего приятеля. Не обессудьте, и простите меня, за Димку. Мы были молодые, не служившие в армии и бестолковые. Ехали мы как-то с ним в трамвае, по Питеру, за окном было лето, народу в трамвае скопилось прилично, давки не было, но стояли многие. Вошла и встала рядом с нами, симпатичная девушка, ухоженная, интеллигентная. Дима, как коршун, чуя добычу, всем своим спортивным торсом навис над нею, ладонь положил на изящную ручку, на поручне и стал по привычке, с нагловатой улыбкой, нести свою игривую ахинею.
Девушка спокойно, без суеты, освободила руку, подняла лицо и что то, негромко произнесла. Я стоял неподалеку, но слов не расслышал. Главное, как она посмотрела, во взгляде было превосходство и презрение. Отшила, воспитанно и с достоинством. Но смутить Диму, было невозможно. Он, не меняя выражения лица, с той же нагловатой улыбкой, глядя девушке в глаза, извините уж за пикантность, громко газанул. Очень громко, словно заранее готовился. В монотонном гуле трамвая, раздался взрыв. Народ на них обернулся и повисла тишина. Дима, решительно и возмущено, заголосил на весь салон.
- Девушка, девушка, да как вам не стыдно!? Кругом люди, а вы такое вытворяете. - Господи, бедная девчушка, что с ней произошло. Она потерялась, хлопала глазами, лицо покрывалось пятнами стыда, задыхаясь, от обиды и возмущения, она жадно хватала ртом воздух, не зная, что сказать. Сейчас разреветься. Народ на них посматривал, кто-то усмехался, кто-то возмущался. Но толпа вокруг них расступилась. На девушку было больно смотреть. Все эти, несколько секунд, ей, наверное, показались вечностью. Дима по-прежнему улыбался.
- Дима, ты дебил? - Мне было стыдно смотреть на опозоренную девушку, сам готов был провалиться.
- Да ладно, проехали. - Дима понял, что переборщил, понял, что шутка не прошла, а он, если и оказался в центре внимания, то ни как душа компании, а как круглый идиот. Стал проталкиваться к выходу, хоть мы и не доехали, выскочил на остановке и исчез в толчее. Я поехал дальше, на девушку старался не смотреть. Она пробралась на другой конец трамвая, где не было свидетелей этой жуткой истории. Я ей тоже был неприятен, что абсолютно понятно. Как может нормальный человек, дружить с таким кретином? Мне это самому было невдомек. Действительно как? Мы не общались несколько дней. Правда разлучаться надолго, у нас не получалось. Мы жили в одной парадной, и на одной площадке. Дом был ведомственный, родители наши, работали вместе, почти дружили. Когда на производстве давали участки, дачи наши, тоже оказались по соседству. Ещё мы учились в одной школе, в одном классе и сидели за одной партой. Правда ко времени трамвайной истории, школу мы уже закончили. Оба не поступили, оба не работали, болтались на даче, в ожидании армии. Меня за это пилили, а на Диму махнули рукой. Ближе всего нас свёл, появившийся у Димки мотоцикл. Было это после седьмого класса. Он гонял на нем, по дачному поселку, по окрестным полям и на речку. Гонял как сумасшедший. Ездить с ним, никто не решался, кроме меня. Мне нравилась скорость, нравилась бесшабашность Димкина и удаль. Ботаником я и сам не был, как могло показаться в начале рассказа. Занимался в секции прыжков с трамплина на лыжах, и в пятнадцать лет, прыгал с семидесятиметрового трамплина. Пока не поломался. Неудачно упал. Месяц не вставал с постели. Шрамы остались на всю жизнь.
Димка однажды поднялся со мной на трамплин, посмотрел вниз, на крутизну спуска, потом постоял у стола, посмотрел, как отталкиваются, с этого стола, головой вперед в бездну, его ровесники и увидел во мне равного. Зауважал. Придурь и бесшабашность, в нас жила в обоих, она нас и роднила. Правда во мне эта бесшабашность уживалась с созерцательностью, с умением ценить прекрасное, с вечными сомнениями и поиском. А в Диме, бесшабашность, мирилась с вечной правотой, безапелляционностью и неумением слушать других.
Но меня он, бывало, слушал. Снисходительно внимал и нехотя, иногда соглашался. Мне нравилось его заводить, втягивать в спор, зная заведомо свою правоту, я доводил Диму до крика, до скандала, он начинал злиться и психовать. Черпая аргументы из своей небогатой эрудиции, Дима стучал по столу, брызгал слюной и махал кулаками. Тогда я доставал заранее приготовленную книгу, журнал или газету, где черным по белому доказывалась моя правота. Я не испытывал торжества, в эти моменты, отнюдь. Мне хотелось вдолбить этому дуролому, что существуют иные мнения, отличные от его, и они могут быть правильны. Я хотел посеять в нем сомнение, потому что оно рождает поиск. Сомнение, толкает человека вперёд. Но Диме поиск был чужд. А сомневаться он вообще не умел. Ему жилось хорошо, здесь и сейчас. Все остальное, это ненужная блажь. Так бы и дальше мы приятельствовали, соседствовали и гоняли на мотоцикле, если бы не армия.
Ушли мы в один призыв, я в обычную армейскую учебку, где застрял на два года, подвизавшись художником. Дима попал на флот, на полных три года. Вернувшись годом позже, Димка застал размах перестройки, кооперативы, бандиты и рэкет. Мы оба вписались в этот новый мир, только по разные стороны баррикад. Я обзавелся знакомыми, сколотили строительную бригаду и открыли кооператив. Дима же, как обычно не сомневаясь, подался в бандиты. Фактура у него подходящая. Взгляды и принципы, пришлось притушить. Так делали многие. Это было удобно. Переступил через себя и пошел дальше. А твое бывшее Я, так и осталось лежать в пыли, никому не нужное. С Димкой мы, конечно, по-соседски общались, мимо же не пройдешь. Здоровались, интересовались делами, делились новостями о знакомых и одноклассниках. Обычные соседи. Ни чего больше.
Но однажды, я увидел Диму с девушкой. Что она делала в компании этого остолопа? Чем он мог ее увлечь? Неужели деньги? Не может же мир опуститься до такого уровня, что она, моя мечта, повелась на деньги. А это была именно она. Мечта. Этот взгляд, я ждал уже давно. Он понимал меня без слов. Вернее, я так представлял себе ту женщину, с которой мне хотелось быть. Мы смотрим в глаза друг другу, и всё, всё понимаем. Каждое движение души, каждый порыв, читается в этом взгляде. Пробегает искра и сердце наполняется. И вдруг такой удар, Она с другим, да ещё и с пустым как барабан Димой. Они сидели на лавке у парадной. Место сбора окрестных бабок пустовало. Дима с моей мечтой, о чем-то говорили. Вернее Дима, как, всегда втирал, а мечта, не глядя на него, слушала и молчала. По лицу блуждала улыбка. Она все понимала, она видела насквозь этого ловеласа, доморощенного. Тогда вообще не ясно, почему она с ним? Я шел на таран. Впервые в жизни, я шел в наглую атаку.
- Дима, привет. Познакомь меня с твоей дамой. - Я смотрел ей прямо в глаза, не глядя на кавалера, и увидел заинтересованный взор. Может это она? Та самая, с первого взгляда... Димка соперником меня не считал, поэтому ответил без агрессии.
- Ты чего такой резкий? Девушку зовут Даша. Даша, это мой сосед Егор. - Но взгляд наш породнившийся, Диме не понравился. - Ей, але, Егорий, ты чего так пялишься?
- А я хочу Дашу у тебя отбить, Димитрий, Вы как сударыня, не против если я Вас отобью? - Даша улыбнулась, а Димка поднялся с лавки.
- А ты не боишься, что я тебя отобью? - Вопрос был задан напрямую и требовал прямого ответа.
- Дим, ты нам мешаешь, не видишь? - Теперь я встретился с другим, менее приятным взглядом. Но обстановку разрядила дама.
- Ребята, ссориться не нужно, и делить меня не нужно. Я сама буду решать, кто меня отбил, хорошо? - Даша поднялась со скамьи, проговорив это спокойно, с улыбкой примирения.
- Даш, а никто, никого делить и не будет. Егор сейчас пойдет домой, а мы пойдем ко мне. - Зря он это сказал, не понимал он этой женщины. Совсем не понимал. Не позволяла она мужчине, вот так ею распоряжаться, тем более в присутствии другого мужчины. Даша была из тех женщин, которые себя ценят и несут высоко. Она мельком глянула на Диму, как на малознакомый, неинтересный персонаж, и долго посмотрев мне в глаза, проронила.
- Нет Дима, ни куда я не пойду, я поехала домой, а вы тут разбирайтесь сами. Егор, у вас ручка есть?
- Ручка? Да есть, - Я, стал торопливо рыться в барсетке. – Вот, пожалуйста.
- Мне не нужно, телефон мой запишите. А то вы сейчас его не запомните, вам разговор предстоит неприятный. - Я записал продиктованный телефон, рядом пыхтел недовольный, злой Димка. Бандит и рэкетир, мой бывший одноклассник. Спорить мне с ним, по-прежнему не хотелось. Но он то думал иначе. Даша тем временем, села за руль припаркованного у парадной Пежо, в начале 90-х, в России, обильно стали появляться, разной степени подержанности иномарки, у Даши был почти новый автомобиль. Который резко стартанул от нашей парадной. Я почувствовал на плече, тяжёлую Димину руку.
- Егорий, отступись, добром прошу. Ты меня знаешь, я своего не отдам. Даже тебе. Баб много, на твой век хватит. - Просил он вроде добром, но говорил и смотрел зло. Бандитское ремесло, доконало его скверный характер напрочь.
- Дурак ты Дима. Она не баба. И тебе она не нужна. Ты знаток женских тел, зачем тебе живая душа? Сам отступи, Дим. Твои же слова, что баб на твой век, точно хватит. Тебе же все равно какая. Димка, будь человеком. - На мгновенье мне показалось, что я поколебал, его уверенность. - Дим, а кто она? Откуда ты ее взял?
- На фирму мы одну наехали сегодня, вот там и взял. Работает она там. Я ее сразу приметил, глазищами своими, словно пронзила. Мы у них расположились, директора подождать, а она, толи бухгалтер, толи экономист какой. Разговорил ее, она спокойная такая, будто каждый день, с бандитами общается. То, се, пообедать пригласил, она согласилась, потом сказал, что машина сломалась и попросил до дома подбросить, она до этого похвасталась, что Пежо на днях купила. Вот приехали, а тут ты нарисовался. Герой хренов. Я б другого, прибил бы сразу. Егорий, правда, отвали а. Понравилась она мне. Зацепила чем-то. - Я смотрел на него с удивлением, не узнавал. - Понимаешь Егор, на меня первый раз, обратила внимание умная и интересная женщина. Я же знаю, что ты меня бабником считаешь. Так и есть, наверно. Но тут другое. - Димка похоже, запал всерьез. Это было совсем плохо. Если бы лёгкий флирт, очередное увлечение, я бы его отговорил. Но у нас похоже, назревало настоящее соперничество. Война миров. Я ничего не ответил и пошел домой. Нужно было думать. Но прежде всего, я хотел позвонить Даше. Увидеться, поговорить, понять, что за человек ворвался в мою жизнь. Кто она? Кем может стать для меня, и кем я буду для нее? Вопросы, вопросы. Но взгляд, которым мы обменялись, не мог обмануть. Я ее дождался. И ошибки быть не могло.
- Здравствуй Егор, я ждала твоего звонка. Ты цел? Дима, по-моему, очень неуравновешенный человек. — Все это, она высказала на одном дыхании, после моего – Здравствуйте, Даша. - Она сразу убрала барьеры и перешла на ты.
- Нормально все, мы с Димкой знакомы с первого класса, он конечно остолоп, но я все решу. Не переживай Даш, хорошо? Лучше расскажи о себе, я весь день думаю о нашей встрече. Ты веришь в судьбу? - А вот дальше, началось то, о чем мы похоже оба долго мечтали и ждали. Это был какой-то взрыв эмоций, феерия чувств. Мы не могли наговориться, обо всем, о искусстве и религии, о душе и чувствах, о прекрасном и не очень. Перебивая не обидно, друг друга, мы шутили, смеялись и иронизировали. Мы сыпали фразами из одних фильмов, из одних книг и цитировали одних поэтов. Мы были знакомы всю жизнь, мы общались всегда, просто сами не знали этого. Как же я скучал по тебе Дашка! Где ты болталась, столько лет? И вот же злая ирония, свёл то нас, никто иной как Димка. Отступать и уступать, Дима не любил. Мне предстоял бой, за даму сердца. Но сейчас, это было не важно. Сейчас, на первом плане, было назначенное мне свидание. Я нервничал как школьник, плохо спал, стоял у окна и смотрел на ночной город. Там была Осень. Я ее люблю. Она самое правдивое время года. Осенью земля и деревья, открывают свою сущность, неприкрытую наготу. Без зелёных прикрас. Всё как есть. Опавшая листва и жухлая трава, показывают людям их тщетную суетность. Пустую беготню, за чем-то эфемерным. Не спеши, человек, за следующим поворотом, будет тоже самое, что и за предыдущим. На карусели далеко не уедешь. Но осень — это ещё и подведение итогов, и сбор урожая, конечно. Каждый получает за свой труд. Всё честно. Теперь, я это говорил не себе, теперь я говорил с Дашей, даже если ее нет рядом, я все равно говорю с ней. Она меня слышит, чувствует и понимает.
Наше первое свидание, было похоже на какой-то, добрый советский фильм. Вы бывали теплым, осенним днём в Павловском парке? Он огромный, как маленькая страна, какое-нибудь княжество Монако, затеряется в этом парке, вместе со своим князем. Нужно на прокат взять велосипеды, и показать князю дорогу к выходу. Или не показывать, пусть гуляет.
Парк величав и многообразен, царская помпезность, уживаются с сельской, красивой простотой. Античные статуи и лодочная станция, дворец и дальние, безлюдные тропинки, созданные для уединённых бесед, все для вас. Отдыхайте. Наполняйте себя светом, жизнью и природой.
Мы с Дашей так и делали, наполняя себя парком и общением. Словно дети, взявшись за руки, мы гуляли и болтали какие-то глупости, а после говорили о чем-то высоком и серьезном. Мы наверствовали упущенные годы. Заполняли наши душевные пустоты, возникшем чувством. Наверное, вот так рождается любовь? Остановившись, мы подолгу смотрели в глаза друг другу и понимали, что близость произойдет, она уже происходит, просто пока, мы не хотели вспугнуть ту чистоту и нежность, которые в постели, пусть там будет очень хорошо, растворяются и исчезают. А мы хотели сберечь, нашу чистоту.
Вечером, проводив Дашу, я возвращался домой, у парадной, на лавке, сидел мрачный Димка. Я знал, что ждёт он меня и знал зачем.
- Егорка, я же тебя просил, по-хорошему. - Он поднялся мне навстречу.
- Дим, нам нужно поговорить, мы знакомы с детсада. Друзьями были. Ты должен меня понять. Я ее ждал, всю жизнь. - Я говорил, глядя ему в глаза. Мне было всем равно, что он станет делать. Просто я знал одно, Дашку не отдам никому. И вдруг неожиданно, даже для себя, добавил искренне и проникновенно. - Димка, я тебе так благодарен, что ты нас познакомил. Ты можешь меня убить, но она все равно, останется моей. - Димка пыхтел и молчал. Его кулак, мог убить меня одним ударом. Но вдруг он как-то сник, помягчал взглядом, положил мне руку на плечо и неспеша заговорил, глядя в глаза.
- Гад ты, Егорка, какой же ты гад. Пригрел я змею на груди. Всю жизнь тебя берег, от неприятностей, ты спасибо не сказал, ни разу. Ты думаешь, души-то, только у вас, интеллигенции вшивой болят? А простому русскому мужику, в душу срать можно? Ему думаешь больно не бывает? Он все стерпит, он смолчит? Вот терпеть я вас не могу, интеллигентские ваши штучки эти. Напридумали себе страданий душевных, чуть что, сразу в слезы, не трогай их, они страдают. Книжки пишете, какие вы сложные и непонятные. Языками трепете, хрень какую-то, несёте вечно. А как Родину защищать, так сразу, я художник, да? Смеёшься ещё, как тебе служилось легко. - Мы стояли близко друг к другу и смотрели в глаза, Димка, своей огромной, каменной ладонью, больного сжал мне плечо. - Прибить бы тебя, прямо здесь. - Он отпустил меня, отвернулся и пошел к дверям в парадную. Но повернулся. - Звонила она, извинялась. Просила понять и простить. - Димка усмехнулся зло. - Несла какую то чушь, про родство ваших душ, что вы созданы, то се, ещё чего-то. В итоге, попросила тебя не трогать, для этого, наверное, звонила. Знай Егорка, ты цел, только потому что, Даша за тебя попросила. Вот с этим и живи. Мужик. - Дверь за ним медленно затворилась. Спорить я не стал, аргументов не было. Но в голове жужжала одна мысль, не ошиблась ли Даша с выбором?