Снова сегодня процитирую блогера, пишущего свои материалы под ником «МемуаристЪ. Канал о Сталине». Очень уж радует меня тем, что находит интересные материалы, которые совсем с другой стороны характеризуют Сталина, чем его представляют либеральные историки, которые до сих пор не могут простить ему, что он трижды помешал глобалистам превратить нашу страну в сырьевой придаток.
***
Совершенно поразительная записка Вышинского Сталину как сидели политические в 1937 году. Нашёл в архиве этот документ и натурально обалдел. Вот оно как, оказывается, бывает.
Нам же всю голову пробили, как страшно измывались над осуждёнными по политической 58-й статье при Сталине. Мой любимый академик Борев целые тома написал, что настоящие уголовники, мол, для большевиков были классово близкие.
Ясное же дело, все коммунисты – бандиты. Потому воров и убийц власть берегла. А вот людям приличным, всем этим бывшим профессорам и деятелям культуры, пощады не было.
Понятное дело, ничего общего с реальностью это не имело. Но вот что поразительно, очень похоже, к вражеским агитаторам и прочим заговорщикам отношение в советской тюрьме было гораздо мягче. По крайней мере, весной 1937 года это было так.
В целом-то логично. Для администрации тюрьмы разница очевидна. Вот закоренелый разбойничек с большой дороги, а вот заблудившийся интеллигент, решивший по дурости свергать советскую власть.
Понятное дело, в документе факты незаконного смягчения режима политических прокурора Союза вовсе не радуют. Товарищ Вышинский требует с безобразием немедленно разобраться.
Итак, записка прокурора Союза Вышинского в два адреса, как и положено. Товарищу Сталину, как главе партии, и товарищу Молотову, как главе Совнаркома.
Это не какой-то сверх-официальный документ. Скорее, довольно короткая записка о положении дел. Соответственно, ни бланка, ни особого оформления нет. Да и документ абсолютно не секретный.
Тем не менее, присутствует вполне достоверно выглядящая подпись Вышинского. Есть и номер регистрации в канцелярии, и дата – одиннадцатое марта 1937 года. Так что, документ выглядит вполне прилично, никаких явных ляпов, намекавших бы на фальшивку, не обнаруживается.
Товарищ Вышинский сообщает, что прокуратурой проводились проверки содержания в местах заключения осуждённых за контрреволюционные преступления. Да-да, та самая 58-я кодекса РСФСР и аналогичные статьи уголовных кодексов республик с другими номерами.
Прокурор сообщает, что в Красноярском крае целый ряд таких контрреволюционеров работают в подсобных и хозяйственных организациях наркомата. Больше того, часть из них живут не в камерах, а на частных квартирах!
Например, заключённый Соловьев осуждён за шпионаж и вредительство на десять лет. Но вместо тюрьмы почему-то живет в доме на улице Маркса!
Прокурор перечисляет ещё целый ряд фамилий. У всех серьёзные срока до десяти лет. При этом, все проживают в городе на частных квартирах. Как такое вообще возможно?
Объяснение простое. Осуждённые работают на стройках наркомата. Соответственно, живут поблизости в домах.
Ещё одна группа заключённых вообще живет в деревне. Работают на стройке дачи краевого исполкома. Не лично секретаря исполкома, а вполне государственного объекта. Скорее, дома приёмов, чем дачи.
Дальше материалы проверки тюрьмы в Челябинске. Сорок два осуждённых за контрреволюцию содержались в незапираемом помещении. Свободно ходили по двору, выходили в город без охраны.
Гражданин Сулимов, всё та же 58-я, семь лет заключения. Работал в канцелярии с доступом ко всем документам, включая паспорта заключённых. Вот это да!
Ещё четверо осуждённых со сроками заключения до семи лет также работали в канцелярии. И пользовались правом свободного выхода в город.
В том же Челябинске, в исправительно-трудовой колонии порядки ещё более либеральные. Шестьдесят три осуждённых контрреволюционера имели пропуска для свободного выхода в город!
Дальше Вышинский сообщает о проверках в Азово-Черноморском крае. Проверено восемнадцать исправительных учреждений. Вывод прокуратуры поражает!
Вышинский прямо пишет, что «политические» поставлены в гораздо лучшие условия, чем другие заключённые. Ровно наоборот байкам академика Борева.
Та же самая картина. Не направляются из колоний в лагеря на работы под предлогом слабого здоровья. Назначаются на более лёгкие работы, пользуются правом свободного выхода в город. Больше того, ряду заключённых предоставляются колониями квартиры! Именно так, отдельные государственные квартиры.
Обратите внимание, прокурор Союза не пишет, что в руководстве колоний окопались явные троцкисты. Не пишет, что надо немедленно расстрелять всех причастных за столь вопиющие нарушения режима.
Нет, Вышинский просто докладывает, как о рядовых нарушениях при проверке. Есть нарушения – необходимо устранить. Информация наркому Ежову доведена и всего делов.
Поразительная штука! Оказывается, ещё в начале 1937 года «политических» вполне явно отличали от основной массы уголовников. И при добросовестной работе на государство вполне можно было получить и пропуск в город и даже пожить вне учреждения.
Причём речь шла не о поблажках стукачу, вроде Солженицына, не о сотрудничестве с оперчастью, а именно о труде на общее благо. Трудно поверить в такое, правда же?
А ведь это вполне обычная практика в те годы. Вспомните знаменитые шарашки Берии. Где осуждённые конструктора, если готовы были работать на страну, получали и облегчённый режим и полную возможность работать. И даже питание им привозили из ресторанов! В какой-то момент эти «шарашки» и вовсе превратились в полноценные институты. Разве что закрытого типа.
Помните одного из главных организаторов заговора Промпартии? Гражданину Рамзину в заключении дали полную возможность работать. Именно там он создаёт проект замечательного прямоточного котла для промышленности. За что позднее даже Сталинскую премию получит. Как только применил таланты на благо родной страны, а не на её разрушение. Сразу и премии, и Ордена последовали.
Разумеется, либералы и прочие любители стучать головой о мемориальные комплексы жертвам репрессий нас поправят. Как это возможно? Как могут заключённые ходить по городу или даже жить вне тюрьмы? Фальшивка эта Ваша записка Вышинского.
Что ж, доказать подлинность исторического документа невозможно. Разоблачить фальшивку – можно, а вот в обратную не работает. Любой документ можно подделать так, что комар замучается нос точить.
Впрочем, малограмотным либералам зачитаем ещё один документ. Напечатанный тысячами экземпляров, а потому гораздо более надежный.
Я про Исправительно-трудовой кодекс РСФСР тысяча девятьсот двадцать четвёртого года. В нём, в зависимости от тяжести статьи, отбытого срока и наличия нарушений во время отсидки, разделяют три категории заключённых.
Для высшей категории, не запятнавших себя всяким нехорошим во время отбытия, вполне допускается выход на внешние работы. Правда с надзирателем.
Больше того, если работы длительные, можно не возвращаться каждый вечер в учреждение. Работающим заключённым должны, слышите, должны предоставляться государственные квартиры или общежитие! Каково!
Статья шестьдесят седьмая, вот послушайте:
«На внешние работы… могут назначаться: заключенные высшего разряда; заключенные других разрядов, не подлежащие строгой изоляции и не дающие повода опасаться с их стороны побега.
На работах, требующих продолжительного пребывания вне места заключения, а также в случаях затруднительности ежедневного возвращения работающих в место заключения, для размещения заключенных должны отводиться помещения, удовлетворяющие требованиям санитарии, гигиены и охраны труда…»
Поразительно, правда? Ничего удивительного, что большая часть осуждённых за контрреволюционную деятельность попадала в высшую категорию и пользовалась всеми правами.
Понятно, если ты эшелоны под откос пускал или плотины взрывал, то извините. Хотя статья всё та же, якобы, «политическая» 58-я.
Ещё более удивительная статья кодекса – сто сорок третья. По решению наблюдательной комиссии, заключённый мог получить отпуск из места заключения! Представляете?
Осуждённые среднего разряда могли уехать на неделю каждый год, но не раньше, как отсидят два месяца. Для высшего разряда отпуск мог быть до двух недель в год. И минимальный срок отсидки до отпуска – один месяц.
Любопытно сравнить как эти нормы работают при власти демократической. Уголовно-исполнительный кодекс во многом наследует советским документам. И право на отпуск там тоже есть для работающих осуждённых. В теории.
На практике тридцать лет эта статья не работала. Впервые десятками и сотнями заключённых начали осторожно выпускать в отпуска только с 2018 года. Можете себе представить?
Так что справка прокурора Вышинского о проверке колоний вовсе не выглядит чем-то ужасным. Речь не про то, что контра по городам гуляет свободно. И нужно немедленно всех к стенке. А о нарушениях режима, которые нужно устранять. Только и всего.
Так что и это очередной аргумент в копилочку подлинности справки Вышинского. Вот Вам и людоедские застенки, вот Вам и уничтожение политических в камерах. Как-то не совсем так всё было, не находите?
***
Вот такой интересный со всех точек зрения материал написал этот блогер. Я ему верю. Видимо, так и было до 1937 года и после 1939 года. Когда «ежовские рукавицы» разжались и началась первая бериевская амнистия, когда посаженных с нарушением закона людей стали выпускать на свободу и восстанавливать в правах. А вот что было в 1937-39 годах – за это несет ответственность нарком НКВД Ежов и его подручные.