«Грёб твои деньги, мать!» - неслось раскатисто из-за двери. Это значило, что на побывку приехала тетка Евгения Васильевна, родная старшая сестра отца. Я все время пыталась понять, что значит это ругательство, как его понять? Но потом поняла тщетность своих усилий и успокоилась.
Тетка травила анекдоты, сама заливисто над ними смеялась и, сидя на корточках у раскрытой дверки печи, лихо смолила «Беломорканал». Вообще-то приехала она с Сахалина, где осталась еще со времен войны с японцами. Работала там коком сначала на сухогрузе, потом на рыболовном траулере и не собиралась уезжать на материк.
Работа в мужском коллективе отложила на ее характер свой отпечаток, тетка была не робкого десятка, могла так послать лесом по бездорожью, что вернуться обратно было проблематично. Она громко разговаривала, потому что была немного глуховата — результат постоянных простуд на воде, была сильной и при необходимости могла легко постоять за себя, что являлось неизбежным при мужской компании.
И вот это чудо явилось к нам по приглашению отца. Мы с сестрами сначала ее побаивались, потом привыкли. Тетка нас постоянно разыгрывала, мы покупались на ее шутки, а она довольная хохотала над нами.
- Девчата, бегите в кино, фильм хороший привезли, «Разрыв лаптя в воздухе» называется, потом расскажите. Мы срывались в клуб и хлопали глазами, стоя перед афишей. И когда понимали, что нас в очередной раз разыграли, понуро плелись домой.
В следующий раз она спрашивала нас:
- Ну, где вы ходите? Всё прогуляли, всё! Уже кино заканчивается. «Яйца над пропастью! Спешите посмотреть, а то оторвутся!» Видели? Я так и знала!
Мы на нее недоверчиво смотрели, верить или не верить, а она опять нас гнала:
- Сбегайте, может, еще успеете.
Конечно, опять обманула. Но мы прощали ей все за то, что в доме поселился вкусный запах пирогов, пирожков, ватрушек и всяких вкусностей, которыми мама в силу своей занятости нас не часто баловала. Из школы бежали домой голодные в предвкушении вкусного обеда, и ожидания наши оправдывались.
Но недолго это продолжалось, видимо заскучала наша тетка на материке без привычной работы, без мужской компании и крепкого словца. И решила она поработать в Амурском речном пароходстве, летом в навигацию работала на земснаряде.
Ходила по Амуру, Зее, Селемдже. После ледостава работала на лесоповале вместе с командой до Нового Года. К Новому Году являлась с бочонками соленых грибов, замороженной ягоды, ворохом новых рассказов и впечатлений.
До весны отдыхала и снова уходила в плавание. Во время отдыха сыпала всякими рассказами, анекдотами. Мы всегда слушали её с открытыми ртами, она очень смешно и в лицах рассказывала про членов команды. Рассказывала о природе сказочной красоты, о богатствах земли амурской.
Своей семьи у неё не было, и нас — семью родного брата — она считала своей семьёй. И мы к ней относились так же.
Жизнь её была для нас интересным романом. Например, когда она рассказывала о том, как после войны их старый сухогруз тонул в Тихом океане, мы сидели, затаив дух от страха и потом закидывали вопросами: всех ли спасли и как спасали, а как в шторм люди могли удержаться на поверхности воды и не утонуть.
Она терпеливо отвечала, иногда сердилась на наши глупые вопросы. При рассказе о том, как жители Анивы убегали в сопки от цунами, мы никак не могли себе представить, как это волны могут быть такими высокими, и как они могли людей гнать по земле вверх, они что из моря «вылезли».
Несмотря на обилие приключений в своей жизни и хороших, и плохих у неё был легкий характер, она не копила в себе обиды, верила в то, что жизнь рассудит и правых, и виноватых.
И ушла из жизни так же, как и жила, никого не обременяя. Говорят, что человек жив пока его помнят. Вот уже тридцать лет прошло с тех пор, как она ушла в мир иной, но память о ней живет в моем сердце, и я благодарна ей за то, что она была в моей жизни.