Все ушло, осталась память, прочная из-за обязанности знать и хранить
родословную.
Грустные воспоминания
Закутаны людские судьбы,
И ты, не просишься
К ним в судьи,
Ты, просто хочешь их понять.
Игорь Кохановский
Ноябрь 2023 года, за окном дождь и сильный, пронизывающий, холодный ветер, безжалостно сдирающий оставшуюся листву с деревьев. Крупные дождевые капли бьются об оконные стекла нагоняя на меня бесконечно преследуемые грустные воспоминания.
Буквально, два года назад, наша милая семья была в сборе, трудовая обстановка, домашний уют радовали нас. Мы были счастливы, инициатором порядка и спокойствия в нашем разросшемся семействе являлась: жена- мама и уже, трижды бабушка, моя любимая Лизонька.
Читая уроки истории и создав школьный театр, выдавая ежегодно по одному два спектакля, она радовала нас своей деловой активностью. Она была мила и хороша, внешне выглядела как шестидесятилетняя дама, хотя вступила в преддверие восемьдесят первого года. За плечами пятьдесят семь лет педагогического стажа, в том числе двадцать семь -директорства в школе.
На семейном совете решили, маме пора отдыхать, но она медлила, она не представляла себе другой жизни. События в стране развивались ускоренным темпом. Вновь избранный президент страны, политический девиз которого- мир и порядок в стране, обещавший разобраться с делами предыдущего президента… Народ ликовал, наконец-то появился народный защитник. Но эта эйфория утонула в массе первых решений главы государства. Одним из первых решений было закрытие русских школ. Педагоги не готовые читать в школе на Украинском языке, идут на вольные хлеба.
Так наша Лизонька оказалась за бортом этой кипящей бучи, это было для нее роковым потрясением. Вот и все, я остался один…, а тут грянула война, наш город Харьков бомбят Россияне. Наконец-то, те, кто так стремился разжечь пожарище в славянском мире, добился своей цели.
Когда поблизости от нашего дома упали первые снаряды, неся разруху и жертвы мы вынуждены были покинуть родной очаг. Дети уехали за рубеж, мы с сыном его женой Ириной и зятем поселились в Черкассах, но через год, вернулись домой.
Сегодня, я в одиночестве брожу по своей квартире, с грустью и слезами на глазах вспоминаю недавнее прошлое, разглядываю портрет любимой жены, вспоминая прежнюю счастливую жизнь и свое далекое прошлое, а время не течет, а летит. В моей памяти возникают островки воспоминаний далекого прошлого, появляются дорогие для меня лица, смеющиеся и печальные. Да, время так быстро летит, все меняется, но хочется еще разок заглянуть в свое далекое прошлое, поделиться своими воспоминаниями.
Да, летят года, уходят те, кто защищал Отчизну и создавал отечественную индустрию. На смену приходят: молодые, напористые, амбициозные люди, думающие больше о своих интересах и личной непогрешимости. А страна, тем временем, жила, развивалась, неторопливо набирая свой трудовой ритм и темпы экономического подъема…
В тысяча девятьсот тридцать седьмом году, в Кривбассе, на открытии новой шахты, присутствовал нарком Серго Орджоникидзе. В восьмидесятые годы, на этой- старейшей шахте, реконструировали подъемную установку. Получив второе дыхание, она и сегодня успешно работает. Шахта и рудник, в прошлом, носили имя Оржоникидзе, с семидесятых годов, рудоуправление носило имя Ленина.
В шестидесятые годы, в горном отводе шахты «Оржоникидзе» работал небольшой карьер. Производительность его была невелика, но качество содержания железа в добываемой руде достигало более шестидесяти процентов (синька). Главным инженером карьера работал энергичный, сорокалетний великан Владимир Коваленко. Активно обмениваясь новинками с коллегами Кривбасса, он стремился внедрять на своем производстве все новое. Руководство рудника обратило внимание на перспективного инженера. В период, когда земля отдавала людям последние дары сезона, а природа одевалась в свой неповторимый наряд, на состоявшейся профсоюзной конференции рудника Владимира избрали председателем рудничного комитета профсоюза. Имея большой опыт работы и зная узкие места производства, мешавшие развитию предприятия, Владимир с головой окунулся в новую для него работу. На совещаниях, он смело отстаивал свою точку зрения. Рабочий коллектив почувствовал какую-то поддержку и даже защиту. В приемные часы, у двери его кабинета толпились люди, пришедшие со своими просьбами и предложениями. К нему стали чаще обращаться с вопросами и предложениями руководители шахт и цехов.
Теперь, его рабочий день начинался рано. С утренней зорькой, он бежал на шахту, ходил по участковым нарядным, слушая, чем живет коллектив и какие проблемы производства. Возникавшие вопросы записывал в свою рабочую тетрадь. В дневные часы, забывая об обеде, спешил посетить поверховые цеха, с целью: поговорить с рабочими и обсудить с руководителями текущие вопросы. Или, согласно телефонограммы ехал куда-то на совещание, а их было великое множество, да и у себя в рудкоме проблем было немало.
Домой Владимир приходил поздно, уставший, голодный, но довольный собой. Но и дома его находили телефонные звонки. Ночью, тихо лежа в постели, он планировал свой следующий рабочий день, боясь что-то упустить или забыть. Его чрезмерная активность не нравилась управляющему рудником. Вроде бы как появился второй хозяин. А, на очередном заседании рудкома, после длительного и глубокого анализа работы предприятия, где был вскрыт ряд существенных упущений и ошибок руководства рудником, Владимир объявил управляющему строгий выговор. Это была бомба. Это было неслыханное явление. Ничего подобного ранее на руднике и у соседей не происходило. Управляющий Федор Козуб, энергичный, амбициозный человек лет пятидесяти двух отроду, подобного публичного наказания себе и представить не мог, тем более пережить. Пользуясь авторитетом у руководства треста «Ленинруда», он забил тревогу, и пошло и поехало…
На дворе, запоздалая осень еще провожала нас бесшумным полетом и тихим шуршанием опавшей листвы, а Владимир вновь в родном коллективе карьера в роли главного инженера... Вот так, - я тебя породил, я тебя и ...
А в стране создалась сложная экономическая обстановка. Из-за просчетов руководства страны и неэффективной работы аграрного сектора, начались перебои в снабжении населения продовольствием. В тысяча девятьсот шестьдесят втором году страну всколыхнуло резкое повышение цен на мясомолочную продукцию, это вызвало волну недовольства в трудовых коллективах страны. Наша страна – житница зерновых культур, впервые закупила зерно за рубежом. На полях, впервые, появился колорадский жук.
Бесконечный дефицит продуктов питания и товаров первой необходимости породил невероятные очереди. Народный артист Советского Союза Аркадий Райкин, в своих выступлениях высмеивал пороки общества. Народ валом валил на его концерты, от души смеялся, но жизнь от этого лучше не становилась.
На руднике имени «Оржоникидзе» набирала проектную мощность вновь построенная шахта Ленина. Прекрасное современное оборудование с много канатными подъемными машинами, компактно расположилось в современном ста пятиметровом копре шведского типа. На шахте работало более полутора тысяч человек. Борясь за повышение экономических показателей, руководство шахты увеличило нормы выработки забойной группы. Зарплата горняков резко упала. Это вызвало негативную реакцию в коллективе. Люди требовали восстановления прежних норм. Руководство молчало. На дворе тысяча девятьсот шестьдесят четвертый год. Весна правит балом. Утренний час. Первые косые лучи загоравшегося восхода пробивались сквозь косматые сумерки утреннего тумана. После первых весенних дождей легко дышалось. Промытый дождями асфальт на дорогах напитался густой чернотой. Деревья прятались в нежно голубой дымке. Всюду поднимались в цвету придорожные травы. Тишина и покой окружали людей, стекающихся ручейками в широкую протоку. Белоснежный копер шахты, как маяк в море, был путеводителем идущих на смену.
Получив наряд, переодевшись, горняки неторопливо отправлялись к спуску в шахту. Утренняя смена самая большая. От спуска она отказалась, объявив сидячую забастовку. Руководству шахты были четко высказаны требования коллектива, но, реакции на требования рабочих, не последовало. Недовольные люди сидели возле спуска в шахту и руддворе. Начинался длительный период выжидания. Растерявшиеся руководители забили тревогу. На ноги поднято: руководство рудника, треста «Ленинруда» и партийное руководство района и города.
Съехавшиеся руководители и партработники ходили между сидящими рабочими, пытаясь их убедить. Но, по рядам сидящих шел гул недовольства. Время летело... Наступил очередной вечер. На рудник спускалась ночная прохлада. Стало совсем темно. И лишь прожектора, установленные на копре шахты, своими мощными лучами рассекали темноту ночи. Среди гнетущего мрака плотнее смыкались угрюмые ночные тени. Прожектора, как далекие звезды в затерянном мире освещали пустоту дворовой площадки шахты.
А телефоны разрывались. Звонили из области, Киева, Москвы. А забастовщики, выходя на смену мирно сидели в ожидании положительного решения. Приехали комиссии из: Днепра, Киева и Москвы. Холодным высокомерием и превосходством веяло от их вежливых лиц и сухопарых слов приехавших. Они долго убеждали забастовщиков. Но люди стояли на своем, не обращая внимания на снующих между ними агитаторов. Здесь сидели люди разного возраста и характера. Были и горячие головы, они не прочь были показать свою силу и удаль. Но вожаки одергивали нетерпеливых, сдерживая их крики и горячие порывы от излияния эмоций. Горняки понимали всю ответственность происходившего. Эти люди принадлежали одному поколению и были воспитаны на одних принципах. Они за свою жизнь испытали: нужду, войну и горе, знали цену рубля. Но в жизни бывает такой момент, когда возникает необходимость заявить о своих правах и требованиях во весь голос...
На шахте появились люди в гражданской одежде. Они, не суетясь приглашали к себе в кабинет по одиночке забастовщиков и прежде всего организаторов смуты... На рудник опустилась ночная прохлада. Вокруг стояла безмолвная тишина, лишь в глубине копра и дробильного корпуса зарождалась жизнь. Это ночная смена приступала к работе… Так закончилось противостояние.
Наступило время раздавать «награды». От занимаемой должности освобожден заведующий шахты Глушко и главный инженер Никитский. Новым руководителем назначен тридцати четырехлетний горный инженер с большим стажем работы на этой шахте, Лебедь Николай Павлович. Отстранен от работы управляющий рудником Козуб Федор. На его место приехал новый руководитель Елезов Василий Михайлович. Человек атлетического телосложения, не многословный, вдумчивый, умевший слушать и разговаривать с рабочими. Поменялось и партийное руководство. Секретарем парткома стал бывший энергетик шахты Орджоникидзе Морозюк Андрей Сергеевич.
Вот и все. О чем договорились рабочие с руководством неизвестно. Очевидцы этих событий при разговоре ограничивались молчанием. На руднике наступило затишье, о происшествии никто не вспоминал. В одном из последних приказов о приеме на работу, подписанных Козубом, была и моя фамилия. Я был принят в качестве заместителя начальника цеха парокотельной, затем старшим инженером отдела главного механика.
А хозяйственная машина начинала свой новый разбег по наращиванию объемов производства. По итогам очередной пятилетки горняки отмечены государственными наградами. Бригадиру горнопроходческой бригады Якову Лободе вручена звезда Героя Социалистического труда, Елезову Василию Михайловичу – орден Ленина.
----------------------------------------------
Позднее до нас доходили слухи о более трагическом завершении забастовки на электровозостроительном заводе города Новочеркасска. Это случилось в тысяча девятьсот шестьдесят втором году. Причины те же самые. И начиналось все с мирного похода рабочих цеха к руководству завода. Но высокомерный ответ директора возмутил рабочих.
Забастовка разрасталась, к ней присоединились рабочие других цехов и предприятий. Руководство завода забило тревогу. Приехавшие руководители города не могли успокоить народ. Их уговоры еще больше раздражали бастующих. У нас в стране мирную забастовку зачастую расценивали как покушение на политические устои страны. Не смогли успокоить народ и приехавшие члены Политбюро страны. (Микоян, Козлов и другие) Их обращения вызывали лишь раздражение в трудовом коллективе.
Страсти разгорались. Появились горячие головы и как результат в их руках камни – оружие пролетариата и битые окна заводоуправления. Город был блокирован, дороги перекрыты, введены войска. Но никто и предположить не мог, что по безоружным людям начнут стрелять. Но это случилось. Забастовка закончилась трагически. Зачинщиков забастовки судили…
Это случилось спустя год после триумфального полета первого космонавта. Событие под грифом «Секретно» легло в архив. В сводках СМИ и телевидения говорилось о новых достижениях наших ударников труда и освоении целины. А жизнь продолжалась, как сказал поэт Евгений Евтушенко, -
Корабль наш плывет,
Мелка вода,
Мы посуху вперед
Россию тащим…