— Сережа! Заходи.Почему один?
— За отцом прислали машину. Какой-то там особый случай в госпитале. Он велел мне взять его внедорожник и отправиться к вам. Поздравить и вручить подарок.
— Видишь, как плохо быть незаменимым. Такой выходной испортили.
— Поздравляем вас! Самое главное: будьте здоровы.
— О! Мой любимый вискарь.
Раздался телефонный звонок. Юрий Михайлович поднял трубку.
— Спасибо. Как не кстати. Очень жаль. Но мы наверстаем. До скорого! - он положил трубку. — Вот ты, Сережа попался. Будешь отдуваться за всех. Позвонил приятель. Никто не приедет. Все дороги завалило снегом. Поселок закрыт. Дороги начнут чистить, когда буран закончится. Пока он и нас не накрыл пошли принесем дровишек на всю ночь. Будем топить камин и уничтожать этот прелестный вискарь.
Они вышли в сарай за дровами и вернулись с увесистыми охапками. И как раз вовремя.
Не успели закрыть за собой дверь, как налетел шквальный ветер и уже через самое короткое время окна залепила плотная снежная завеса.
— Эта погодка не очень испортила твои планы?
—Да нет. У меня впереди два выходных.
—Вот и славненько. Тогда растопим камин и закусим для начала. Только позвоним твоему отцу, чтобы он не волновался, что ты пропал.
Разожгли дрова в камине и очень скоро тепло поползло по гостинной, заполняя собой все пространство, создавая уют и безразличие к бушевавшей за окном метели.
—Нет, Сережа, я передумал. Грех прикладываться к этой бутылке без дарителя. Распечатаем ее, когда он приедет, а пока угощу тебя из своих запасов. Вот этот коньячок очень даже не плохой, Пил когда-нибудь?
—Я, Юрий Михайлович, плохой собутыльник. Практически не пью. Так в очень редких случаях.
—Вот этот случай и представился. Ты ешь, ешь. Небось сегодня еще и не обедал.
—С утра только кофе. Все некогда было.
—В отца пошел. Тому тоже всегда некогда было о себе подумать.
Юрий Михайлович следил, чтобы тарелка у Сережи не пустовала и все подкладывал ему
разных вкусностей.
—Все, спасибо! Больше не могу. Еще немного и я лопну.
—Только не это. Чтобы не лопнул, сейчас по кофейку. Вон кофеварка уже отключилась.
С коньячком будет не дурственно. Не против, если я закурю? На тебя дым не действует?
—А можно и я с вами?
—Да завсегда! Уберу только остатки в холодильник. Ну, вот. Теперь можно и отдохнуть.
Юрий Михайлович предложил Сереже сигарету, налил еще коньяку и они перешли в кресла вблизи камина.
—Всю жизнь люблю смотреть на огонь. Еще с первых походных костров. Наверное, это во мне пещерные остатки сохранились. Слышишь? Похоже нас хорошо засыпало. Даже метель больше не слышна. Посмотрю-ка, что там делается.
Он вышел в прихожую. Попробовал открыть дверь. Она не поддавалась.
—Да, Сереженька, завалило нас. Дверь не поддается. Будем завтра откапываться.
—Как же выйдем, если дверь не открывается.
—Дремучий ты человек. Специально для таких случаев приспособлен черный вход. Там у меня дверь открывается вовнутрь. А рядом с ней есть лопата. Так что откопаемся. Не дрейфь
Как тебе кофе? Еще по чашечке?
—С удовольствием!
—А коньячку?
—Тоже не откажусь. Очень уж он вкусный какой-то.
Вкус коньяка зависит от обстановки и собеседника. На свой счет я не слишком претендую, а вот хороший кофеек и камелек создают условия для его восприятия.
Какое-то время они молча курили, прислушиваясь к потрескиванию дровишек в камине.
Потом Юрий Михайлович спросил.
—Сережа, на правах старого знакомого могу спросить у тебя, тебе уже тридцать лет, ты думаешь жениться?
—В принципе да. Только пока не на ком.
—Что, у тебя и девушки нет?
—Для женитьбы нет. Правда есть у меня две подруги. Близняшки. Обе нравятся. Мы просто друзья. Ни одна мне не нравится больше другой. Не жениться же сразу на двух.
—Вот тут позволь мне тебя предостеречь. Женитьба на одной из сестер вызовет к вам ненависть другой. И это уже на всю жизнь. Даже потом замужество другой, даже удачное,
пусть и притупит ненависть, но осадок от первой реакции останется, что будет потом раз за разом проявляться в ваших отношениях. Лучше постарайся как-нибудь отделаться от этой привязанности. Пусть они обе разозлятся на тебя, но постепенно злость утихнет без последствий. Мне пришлось однажды наблюдать такую ситуацию, когда одна сестра отравляла жизнь другой, потому, что она познакомила парня, который ей очень нравился, со своей сестрой, на которой он и женился.
Не люблю давать советы. Просто скажу о своих наблюдениях. Когда решишь связать отношения с девушкой, не торопись. Постарайся познакомиться с будущей вероятной тещей. Не дай бог ты увидишь в ней провинциалку. В особенности местечковость. Ведь не важно, что девушка родилась в столице, ее мать могла приехать в столицу из глубокой глубинки. Но эта провинциальность обязательно проявится в дочке. Перевоспитать не надейся. Никого перевоспитать никогда не удастся, тем более, что это, мне кажется, передается на генетическом уровне. Пойми меня правильно, из провинции вышли многие очень уважаемые и интересные люди. Я говорю о провинции не как территории, а ках о характере, образе мыслей, психологии. И это проявится во всем, даже в самых незначительных мелочах, в манерах, привычках, даже в поведении за столом, которые вначале будут смешить, потом действовать на нервы, потом станут невыносимыми. Местечковость — болезнь неизлечимая.
—У меня вопрос встречный. А почему вы до сих пор не женаты? А меня подгоняете.
—Тут другая ситуация. Вижу отец тебя не посвящал в перипетии моей жизни. Немного расскажу, чтобы не служить тебе примером.
Юрий Михайлович взял следующую сигарету, достал из камина недогоревшую головешку, прикурил от нее, потом налил в рюмки еще коньяку, пригубил.
—Когда-то мы встречались с одной девушкой. Она меня любила, я ее не очень, но нравилась она мне сильно. Но еще больше мне нравилась свобода, которую ущемлять я никак не был намерен. А женитьба накладывает определенные обязанности, которые свободу ограничивают. О чем я честно поведал моей пассии. Я убеждал ее, что не могу быть хорошим мужем. Я часто то в командировке, то в экспедиции, то в походах, не брезгую случайными связями. Зачем ей нужен такой? Она же ошарашила меня своим предложением. Она сказала, хорошо, будем жить так. Не женишься, так нет, но я хочу от тебя ребенка. Я по простоте душевной согласился. Был дурак дураком. Когда родился ребенок, я был в экспедиции. Увидел малыша, когда ему было уже полгода. Я старался поддерживать молодую маму финансово, а для ребенка делать все, чтобы он не чувствовал, себя безотцовщиной. Начал с того, что записал его на свою фамилию. А когда он подрос, брал с собой в отпуск. С малых лет он бродил со мной в походах, сплавлялся на плотах и плавал на байдарках, лазал по горам и катался на лыжах. Постепенно становился мужчиной.
А я оставался дураком, хотя и заботливым. И поздно понял, что моя свобода обернулась моим идиотизмом. И когда до меня дошло, что жениться на его матери необходимо, та была уже в замужестве. А мне, как оказалось, никто, кроме нее и был не нужен. Вот так я и один. Лучше ее не найду, а просто так и без нее хватает. Вот тебе ответ на твой вопрос.
Впервые высказался. Если не против, налью еще. Что-то холодновато стало. Это мороз заглядывает в окна сквозь налипший снег. Подброшу дровишек.
—А по мне, так даже жарко.
—Так сними свитер, будь как дома. Ты слышишь? Кто-то скребется на крыльце.
—Может медведь.
—Откуда тут медведи? Кого-то принесла нелегкая в такую погоду. Пойду, гляну.
В этот момент. Раздался стук в дверь, и Юрию Михайловичу не пришлось утруждать себя откапыванием черного хода. Он открыл. Вместе с остатками снега и морозным паром в прихожую ввалились две мужские фигуры. Запорошенные, лица облепленные снегом, в сосульках в бороде и белесыми бровями и ресницами. Хозяин дома схватил, предназначенную для сметывания снега метелку и стал смахивать снег с неожиданных гостей, которыми оказались его сын и друг.
—Вот это сюрприз! Как я рад! Но что заставило вас в такую погоду? Давайте к камину поближе. Грейтесь. Вот, Сережа, мы и распечатаем бутылочку, раз сам даритель пожаловал.
—Это мы вас распечатали. Хорошо, у Игорька в снегоходе лопата имеется.
—Папа, — спросил Сережа, — а что там в больнице? Зачем тебя вызывали?
—Да, пустяки. Сейчас примем по глоточку для сугрева и расскажу.
—Не скромничайте. С того света человека вытащил. — Сказал, пришедший c доктором сын Юрия Михайловича, Игорь.
—Пашка всегда такой, — сказал Юрий Михайлович, — у него все пустяки.
—Хватит болтать. К делу. — он поднял стакан с виски. — За тебя, дорогой Юрка, главное, будь здоров!
Все выпили.
—Как вы это пьете? — Произнес Сережа , — Да еще и хвалите. Самогонка.
—Это ты еще не дорос. Впрочем, и я когда-то так считал. Но все приходит с опытом.
—Да, Юрочка, у тебя опыт большой. Но что ценю, ты его никому не навязываешь. —Сказал Павел Андреевич. — Так вот. Я не представлял, что там в больнице случилось,зачем я понадобился. Водитель не знал и даже приблизительно не мог ничего сказать. Только пока я мылся в пред операционной медсестра поведала, что случилась автомобильная авария. Тот, кто был за рулем, погиб сразу же, пассажирка получила черепно мозговую. Сестра показала мне снимки и томограмму. К моему приезду уже все было готово. Пока я мылся, больной дали наркоз. Мне оставалось только приступить.
—На вахту, которая длилась шесть часов.
—Подожди, Игорек. Важно не это. Больная уже в реанимации. Теперь только уход и желание пациентки жить, чтобы вернуть тебе мать.
—Так это — Лена?
—Да, папа. Это мама. По документам пострадавших нашли меня и сообщили об аварии.
Врачи скорой сказали, куда их отвезли. Дороги уже занесло. Подумал, что в больницу можно добраться только на снегоходе. Когда доехал до больницы, шла операция. Меня никуда не впустили. Я узнал, что оперирует Павел Андреевич, и немного успокоился. Дождался его. Павел Андреевич сказал, что все страхи уже позади, и мы решили, что нужно тебе все рассказать. И вот мы здесь.
—Поехали! — сказал Юрий Михайлович. — Сейчас же едем!
—Куда ты едешь? Тебя все равно к ней не пустят. Даже взглянуть на нее не дадут. И на чем? Буран утих, началась расчистка улиц. Потом и поедем. А сейчас плесни-ка еще этой, как Сережа говорит, «самогонки». До чего же хорош напиток!
—Я никогда не любил отчима, — сказал Игорь,— мне его жаль как человека, но теперь во мне затеплилась надежда. Может быть мать с отцом наконец воссоединятся.
—Надеюсь! — сказал Павел Андреевич. — Если мой друг выкинет дурь из головы и чего-нибудь не отчебучит. У него на все случаи жизни припасены завихрения.