Сидишь, убитый откровеньем:
открыты вены, глаза навыкат.
Ещё секунда, ещё мгновенье,
Все прощены, и всё забыто.
Рассвет займётся опять рутиной,
верёвка длинная, путь ведущий.
Всё окружающее картинно:
оттенки ярче, а краски гуще.
От перешейка до новой ветки
закат откроет для ночи сцену.
К нам откровенья приходят редко,
и вот поэтому так бесценны.