Марго Петунина, капитан юстиции, следователь СКР по городу Москве, нервно прохаживалась возле своего автомобиля, бордового «KIA Rio». Ещё бы! Уже десять минут коту под хвост, и всё из-за какого-то недоумка, бросившего вшивый «Опель» поперёк выезда с парковки! Она уже не раз стучала по серебристому капоту авто нарушителя, пробовала пинать его колесо в надежде, что сработает сигнализация и владелец поспешит явиться. Не тут-то было. Глухо, как в танке. Марго вовсю старалась держать себя в руках. Нельзя поддаваться слепой ярости, сколь бы оправданной она ни казалась. Не прошло и двух лет с того дикого случая, когда во время следственного эксперимента в отношении пятидесятилетнего мужчины, обвиняемого в изнасиловании несовершеннолетней падчерицы посредством "твёрдого продолговатого предмета по форме напоминающего огурец", не выдержав похабных разглагольствований морального урода, считающего, что таким образом лишь "провёл воспитательную работу над развратной девчонкой", она, то есть следователь Петунина, внезапным приёмом сбила "воспитателя" с ног и за две секунды затолкала ему в рот целиком продолговатый овощ, служащий имитацией реального орудия преступления. Обвиняемый едва не задохнулся, осуществив при этом "акт непроизвольной дефекации". Скандал разразился космический! Марго, разумеется, отстранили от всех дел, начали служебное расследование. Чтобы избежать реальной психушки за немотивированную агрессию, Марго пришлось открыть полицейским психологам всю подноготную собственной жизненной истории, до этого хранимую в глубоких подвалах сознания.
Будучи единственным ребёнком матери-одиночки, работающей гардеробщицей в престижном театре, отчего считающей себя частью богемы и поэтому не особенно утруждающей себя заботой о чаде, Марго каждое лето была отправляема в Новгородскую область, на село к престарелой двоюродной бабке. Там ни с кем особо не дружила, читала захваченные с собой книжки, бродила по ближайшим лесным зарослям, купалась в мелкой речке. Никто её не трогал, внимания не обращал. Однако когда положено случился пубертатный. В тринадцать лет у Марго внезапно обозначилась грудь, а внизу, в укромном месте, закурчавились рыжеватые волоски. Пришли, и остались надолго месячные. Не сказать, что девочка сильно переживала, всё же городская жизнь даёт немалую предварительную подготовку к подобным переменам. Так что в очередной деревенский приезд она повела себя совершенно как в предыдущие, то есть свободно и безбоязненно. И вот в один из дней Марго отправилась на велосипедную поездку вдоль берега лесной речки. Ехала спокойно по твёрдому песочку, изредка петляя вокруг густых кущ кустарника или упавших деревьев. В какой-то момент до её слуха донесся взрыв грубоватого мужского смеха. В сердце кольнуло опасение (вот бы его послушаться!) Однако она лишь поднажала на педали, надеясь проскочить тревожное место. Но увы, не смогла.
Когда её велосипед оказался в узком проёме между двумя огромными кустами свидины, из-за них вдруг выскочили несколько взрослых парней, по виду лет двадцати или старше, явно нетрезвых. Глупо гогоча, они схватились за багажник, и Марго едва не полетела кувырком. Она попыталась возмущённо крикнуть, но тут её саму подцепили, как охотники добычу, и поволокли в чащу. Девочка не верила происходящему, ожидая максимум шутливых подначек, и даже не пыталась повысить голос, лишь повторяла просительно: "Ну ладно, хватит уже, отпустите!" Там, на крохотной прогалине, располагался их бивак. Догорающий костёр, разбросанные бутылки, коряво открытые консервные банки, россыпь овощей... И мужчины, человек пять. Тут до Марго дошло, что шутки кончились, не начавшись. Её резко бросили на песок, растянули руки и прижали ноги. Больше всего ужасало, что обращались эти люди между собой, словно она была неодушевлённым, сторонним предметом, называли в третьем лице: "Держи её крепче!" — "Она, наверное, целка!" — "Да плевать, и целка бл@дь!" — "Тяни с неё трусы!"
Марго взвилась, забилась всерьёз, попыталась закричать, но было поздно. Сдёрнутые с неё же плавки с нечеловеческой силой затолкали ей в рот, едва не выбив зубы. Не то что голосить, дышать стало тяжко. К тому же паника затмила сознание, начисто лишив возможности что-то соображать. Через полминуты руки в запястьях были связаны какой-то верёвкой, и примотаны к древесному стволу. Следом на лицо натянули подол платья, и пошла потеха. Её бесцеремонно щупали, тыкали чем-то, щипали повсюду. Поливали, похоже, пивом, и более вязкой жидкостью. Похабно зубоскалили, придумывали прозвища одно другого гаже. Несколько раз ворочали то вверх лицом, то вниз, так что доставалось всем телу без поблажек. Впрочем, особой боли не было, скорее, противно до омерзения, и страшно.
Сколько времени длилась экзекуция, девочка, конечно, не могла бы сказать. Просто в один момент всякое воздействие прекратилось, а голоса смолкли. Она уже решила, что всё позади, но ошиблась. Раздался треск сучьев под тяжёлыми ногами, шумное пьяное дыхание. Грубый злой голос произнёс с издевкой: "Что, целка, думала: проскользнула, как мыло между булок? А вот хрен!" Марго почувствовала, как некая округлая твёрдая штука уперлась в её половые губы, несколько раздвинув их. "Неужели изнасилует, гад?" — мелькнуло в голове . Словно угадав мысли девочки, невидимый хмыкнул: "Думаешь, трахну? Много чести сидеть за мохнатый сейф! Огурец тебя вскроет!"
В этот миг предмет (очевидно, названный огурец) начал медленное, но жёсткое погружение вглубь. Марго напряглась, ощущая натяжение складок, усиление боли. Вдруг не порвётся, бывает же? Но нет... Резкий толчок пронзил плевру, подобно удару копья. Девочка дёрнулась настолько сильно, что огурец в руках истязателя сломался, одна часть осталась внутри, другая снаружи. "Ну и хрен с тобой, оставайся так!" — ругнулся мужчина, затем раздались уходящие шаги. Марго, судя по всему, осталась одна. Садняще, к тому же стыдно болела промежность, наполненная кровью и всякой овощной гадостью. Словно гвозди кололи спину острые камешки и ветки. Девочка представила, что её найдут в таком неприглядном виде, отчего стала усиленно работать запястьями, пытаясь освободиться.
На это ушёл примерно час. К счастью, узел не был затянут намертво. Непрерывно шевеля кистями, Марго сначала ослабила натяжение верёвки, а потом ухитрилась захватить пальцами конец, потянуть что есть силы, и наконец избавиться от пут. Первым делом извлекла изо рта кляп, мокрый насквозь от слюны и слёз, затем принялась за самое неприятное. Остатки огурца выпали сами, склизкие и багровые. Несмотря на острое желание немедля убраться отсюда, девочка нашла вблизи укромное место, где протекала речушка, и омылась с головы до пят, насколько могла простирнула плавки. Надев их, почувствовала себя чуть увереннее. Оставалась важнейшая задача: найти велосипед. Уж эту потерю ей точно никак не объяснить, ни компенсировать!
Но тут удача улыбнулась ей. Транспортное средство нашлось в кустах, хотя и со спущенными шинами, зато с золотниками. Марго потихоньку двинулась в сторону села, толкая велосипед и охая при всяком резком толчке. Ещё она останавливалась перед каждым поворотом, осторожно выглядывая, нет ли там её обидчиков? По мере приближения к цивилизации страх постепенно улетучивался, заменяясь гневом. Кто они, эти уроды! За что так поступили с ней? Грубость грязных жестоких рук пронзала до самого нутра, вызывая приступы тошноты. Если бы каким-то чудом обрести оружие, она не задумываясь расстреляла ненавистных гадов на месте!
Почти на въезде в село рядом с ней остановилась легковушка. Марго невольно отпрянула с дороги, так что водитель, загорелый давненько не бритый мужчина засмеялся: "Ты чего шугаешься, словно заяц в капусте? Колёса спустили? Подвезти, или дай, подкачаю?" Ехать она категорически отказалась, но наполнить воздухом шины разрешила. Мужчина добродушно хмыкал, глядя на обмиравшую девочку. Уже садясь, водитель дал совет: "Ты, это, одна не езди по лесам... Мало ли что, девица всё же..." Несколько запоздалое предупреждение!
Оказавшись под кровом двоюродной бабки, Марго крепко задумалась. Первым порывом было идти к участковому, заявить об изнасиловании, и добиваться наказания преступников. Но трезво взвесив обстоятельства, она с горечью поняла, что смысла в этом нет. Она никого из них не знает, толком не запомнила, признаков явного сексуального насилия со стороны мужчины не обнаружит ни одна экспертиза. Следы огурца во влагалище? Так само собой, сама себе и засунула неосторожно! Кроме позора и огласки ничего не добьёшься! Но ладно, придёт время, она до них доберётся!
На следующее же утро Марго собрала свой нехитрый скарб и покинула Новгородчину, чтобы больше никогда в детстве туда не возвращаться. Она успешно закончила школу, поступила в Университет. Конечно же, на юридический факультет. Пепел Клааса, то бишь пережитое унижение стучало ей в сердце, заставляя двигаться к намеченной цели. Хотя, конечно, постепенно генеральный стимул обрастал попутными, а то и просто посторонними вводными, усложнялся, мимикрировал. Ко времени получения диплома Марго Петунина обрела должный лоск, уверенность, словно нарастила вторую кожу. И можно сказать, без проблем устроилась в органы МВД, то есть следователем. Отбыв положенный строк стажировки, обрела настоящее служебное удостоверение и табельное оружие, пистолет «Макаров».
В первый же отпуск направилась в Новгородское село, где обитала живая ещё бабка, едва признавшая повзрослевшую внучку. Марго же, не распаковав вещи, натянула наплечную кобуру под твидовый жакет, сунула в неё пистолет, а во внутренний карман "красную корочку", и решительным шагом вышла на улицу. Село показалось ей гораздо компактнее, чем в ранние года жизни. Администрация, клуб, почта, отделение сбербанка, всё рядышком. Разве что прибавилась восстановленная церквушка, да лавок-магазинов приросло. Тщательно, словно в патруле, Марго обошла все общественные места, заглядывая в каждый угол. Ничто и никто не нарушал сонного покоя. Не верилось, что здесь могли обитать, или до сих пор обитают отъявленные злодеи, глумливо обошедшиеся когда-то с невинной девочкой. Уж таковой Марго давно не была. Двигалась упругой походкой пантеры, ощущая рёбрами тяжесть оружия, а в душе жажду мести. Молила-заклинала: ну хоть одного из тех повстречать! И повезло ведь...
Во внутреннем дворике бывшего сельпо, под дряхлым навесом, на потрескавшемся бревне был засечён понурый индивид, в засаленной фуфайке, вообще бомжевый. Но что-то знакомое в его облике заставило новоявленную сыщицу направить к нему шаги. Остановилась напротив, внимательно разглядывая. Тот и не подумал отреагировать, всё так же поддерживал рукой голову, очевидно, слишком тяжёлую для бренного тела. Наконец с трудом приподнял небритое лицо, опухшее до синевы, прищурил взгляд. Марго пронзило узнавание: конечно, сто процентов тот молодчик, хотя опустившийся до крайности. А он ощерил редкозубый рот, просипел: "Ну, чего надо, встала тут!"
Девушка сама не знала, чего, собственно, хотела. Вмазать ему с носка в челюсть, а потом пару раз по печени? Противно даже трогать, да и смысл? Отброс, хуже животного, похоже, он уже получил своё сполна... Она приблизилась, напряжённым голосом произнесла: "Не помнишь меня, случайно? Напряги память, я помладше была..."
Тип изобразил интерес, потом усмехнулся: "Да мало ли вас, баб, было! На рожу все одинаковые... Подкинь стошку похмелиться, может, и вспомню!"
Марго развернулась на каблуках, и тем же решительным шагом двинулась прочь. Идея-фикс юности завершилась фарсом. Враг из монстра превратился в чучело. Даже обидно, когда готовишься вступить в схватку, а наступаешь на... экскременты. Что же... Она возвращалась в столицу с двояким чувством не вполне заслуженной победы. Судьба всё порешала сама? Ладно. В любом случае, можно было считать гештальт закрытым.
Но оказалось, не вполне так. Вернее, вообще нисколько. Тот случай с "огуречным воспитателем" показал, что детская травма отнюдь не зажила, просто поджидала подходящий момент, чтобы проявить себя конкретно. Во всём фееричном блеске. Пусть волну-цунами удалось худо бедно погасить обвиняемый, он же потерпевший предпочёл компромисс со следствием, отделавшись умеренным сроком. Однако реноме следователя Петуниной испортилось основательно. Сам собой заглох процесс получения очередного, майорского, звания. Так же закрылись двери служебной лестницы для роста до старшего следователя, начальника отдела. Перестали поручать любые дела об изнасилованиях, тем более несовершеннолетних. Противнее всего было сознавать, что такое положение дел оказалось крайне выгодно начальству. Ещё бы! Обделавшийся сотрудник проявляет недюжинное рвение за просто так, не в целях получить награду, а чтобы хоть как-то реабилитироваться, смыть пятно, а сей результат целиком зависит от мнения вышестоящей инстанции, и неизвестно когда будет милостиво дарован грешнику. Её ценили, но использовали "на износ", выжимая двести процентов профита.
Но был ещё один побочный эффект того срыва. Скорее социально-психологического плана, однако досадный. Тщательно скрываемый до этого факт детского "изнасилования огурцом", прозвучав в откровениях полицейским психологам, а затем зафиксированный в различных протоколах, не мог не выйти наружу. И разумеется, тут же стал притчей во языцех. Язвительный и охочий до пересудов сыскной народ с наслаждением принялся так и сяк склонять историю, в той или иной мере стремясь ущипнуть объект приложения. Тут же окрестили Марго различными прозвищами, от незатейливого "огурца" до "lady cucumber", подсовывали бесконечные рисунки, распечатки пупырчатого , а то и сам продукт, один раз целую банку маринованных. Апогеем идиотской кампании была присылка на Новый год через DHL бандероли с фаллоимитатором в виде огурца. Очевидно, отправившее сей предмет лицо обладал весомой причиной для столь хлопотной операции, либо имело место коллективная акция. Знакомая-психотерапевт, которой Марго в сердцах поведала о "подарке", лишь пожала плечами и философски заметила; "Возможно, тот человек просто влюблён в тебя, и таким образом пытается обратить внимание? В любом случае, можешь назло всем использовать "игрушку" для себя, по назначению..."
Предаваясь подобным размышлениям, она устроилась на водительском сиденье своего «AI», и не заметила вовремя, как злостный нарушитель проскользнул в кабину «Опеля» и уже трогается с места. Марго запоздало выскочила, размахивая рукой, собираясь сурово отчитать преступника. Но тот, возможно приняв жестикуляцию женщины за приветствие, лишь просигналил в ответ (или поиздевался), и дав газу, скрылся из глаз. Что тут поделаешь? Ну, ничего, память у неё хорошая, попадётся ещё, голубчик!
В принципе, спешить следователю Петуниной было некуда. Ведь сегодня первый день её незапланированного, "по состоянию здоровья", отпуска. Всё началось с полгода назад. Поначалу небольшие, тянущие ощущения в левом боку. Чаще всего после нервных ночных бдений, то по службе, то выпивка-веселье. Как правило проходили быстро, попьёшь минеральной водички, подышишь свежим воздухом... Потом чаще и противнее. Пока неделю назад не припекло всерьёз, так, что заснуть от приступов боли не могла, хотя проглотила весь запас «Но-шпы» и «Пенталгина». Пришлось утром тащиться на Петровку 28, в родную МВД поликлинику... Терапевт, внимательная, но строгая дама, осмотрела-выслушала, тут же выписала пачку направлений на анализы и осмотр специалистами. Несколько дней беготни, и наконец резюме из уст заведующей отделением. Ещё более внимательная и строгая дама, которой боялись равно генералы и стажёры, покачала головой, перелистав бумаги, вздохнула: "Так что, матушка, вижу, не в ладах вы со своим здоровьем! Совсем запустили! Выходит, придётся вас снова с ним мирить, а иначе... Пока состояние не критичное, но настоятельно рекомендую, а это практически приказ, взять паузу в работе, отдохнуть. И самое главное, а вижу по вашему лицу, что это так, никакого алкоголя, сигарет, и забудьте про крепкий кофе! Доказано наукой — зачастую средства самоудовлетворения становятся средствами самоубиения. Так что не советую. Вам понятно, дорогой капитан? Заключение перешлём вашему начальству..."
Так оно и вышло. На следующий день, едва явившись на службу, Марго была вызвана к шефу в кабинет. Тот строго взглянул на вошедшую, при этом покачивая в руке некой бумажкой, с явным укором произнёс: "Итак, Петунина, что нам сообщают из медчасти? Оказывается, ты, сокровище, находишься на грани физического и психического истощения, и в любой момент можешь покинуть боевой пост по состоянию здоровья, то есть попросту дезертировать... Это никуда не годится, капитан! Не так много у нас специалистов подобного уровня, чтобы терять их по такому глупому поводу. Отсюда вывод: бери отпуск, благо накопила вагон и маленькую тележку, получи направление, и вали в санаторий. Наш ли, ведомственный, или любой, но профильный, согласно предписанию. И чтоб раньше, чем через две недели я тебя не видел! И с допуском врачей!"
Разумеется, тащиться в санаторий МВД, этот отстойник замшелых стариканов, чтобы выслушивать бесконечные жалобы на "нынешнее время" и нескончаемые сплетни, она не собиралась. Потратила пару часов на серфинг в инете, нашла подходящее заведение совсем близко, в Быково, санаторий «Сосны». Полистала фотографии, отзывы. Уровень, конечно, советский, зато цены не загрызут насмерть среднего бюджетника (каковым Марго себя считала). Связалась по указанному телефону с администрацией, чтобы забронировать место. Она ещё колебалась, но приятный женский голос убедил, что в это время года пансионат почти пуст, то есть гарантия спокойного отдыха и отсутствия неприятных соседей практически стопроцентная. Этот довод оказался решающим. Двенадцатидневная путёвка и номер были выкуплены.
Благодаря прописанным лекарствам, боль в боку не досаждала. Но мучило другое. Впервые за много лет её день не начался с доброй чашки крепчайшего кофе и пары сигарет. А вечер не порадовал двумя-тремя бутылками двойного ирландского стаута или бокалом вискаря. Вот же, нах... Три кита, на которых базировалось её, Марго Петуниной, мироощущение, вдруг стремительно сдулись, как резиновые игрушки маленького ёжика. Нет, пусть бы по очереди, но все сразу! Организм, приученный годами к ядовитому допингу, явно бунтовал. Мозг пробуксовывал, капризничал, нервы дребезжали ослабленными струнами. Во рту вязкая слюна не могла освежить пересохшее нёбо. Однако нечеловеческим усилием воли упрямица игнорировала приступы слабости. Нет, так нет! Сказано — сделано!
Марго не на шутку решилась изменить образ жизни. На карту поставлено многое. Не просто карьера, или даже здоровье. Жить, как прежде, прожигая дни и ночи в бесплодной погоне за вселенским злом, путь в никуда. Надо что-то менять. Для начала подкрутить винтики собственного механизма, дабы не рассыпался на ближайшей кочке. И ещё, подбить кой-какие итоги, так сказать, бульдозерист. Приход, расход... Для начала проведать родную мать. Сколько уже не виделись, года два? Пусть их отношения испортились не вчера, да всегда были непростыми, включая детство, но всё же. Болезнь, пришедшая внезапно, с неясными перспективами, вдруг осветила холодную реальность, что в окружении Марго практически нет близких людей. Ни родственников, ни хороших друзей. Коллеги, многие из них неплохие товарищи, в трудную минуту закроют собой, но всегда "держат дистанцию". Что же, она сама виновата, так построила отношения, винить некого. Бывшие возлюбленные, в разной степени разрыва, от взаимной ненависти до приятельского общения, но все в прошлом. Кроме... но об этом после...
В Москве три дня, как выпал первый настоящий снег. Коммунальщики таки справились с напастью, расчистили улицы, даже дворы (не зря с весны готовились, но впереди ещё ой-какая долгая зима!). Асфальт посыпан первым слоем реагентов, движение не напрягает. На Чаянова Марго добралась неожиданно быстро, не успев морально собраться. Ладно, бывалой ли следачке робеть от напрягающих встреч? Припарковаться удалось не сразу, только в ближайшем переулке. Замыкая авто, вздохнула, поёжилась. Морозец есть, но тут другое. На секунду замешкалась, бросая взгляд на своё отражение в большом магазинном стекле. Не слишком отчётливое изображение рисовало неплохой вид. Высокая стройная фигура в чёрном пальто-бушлате с псевдоморскими пуговицами. Чёрные брюки с намёком на клёш. Кепи-картуз чуть набекрень. Бедовая девчонка, никак не солидная дама из СК! Хотя, конечно, не видно ни глубоких морщин, ни синих теней вокруг глаз. Да и ладно!
Код доступа в подъезде не сменился, хороший знак. Было бы неприятно звонить матери, прося впустить, сгоряча может отказать. И наверняка на месте. В столь ранний час, то есть любой до вечера, никуда никогда не отправляется. Иногда Марго кажется, уж не боится ли мать дневного света, как вампиры? Было бы забавно, только вряд ли. Не те они существа, чтобы работать гардеробщицей, даже в престижном театре. Подъём на пятый этаж в модерновом наружном лифте. Дверь, обтянутая потрескавшимся дерматином, сохранившим, поди, отпечатки её, Марго, детских рук. Кнопка звонка. Как всегда, три коротких...
Минутная заминка. Мать вряд ли спит, но может смотреть телевизор, включив на полную громкость. Стоит ли повторить сигнал? Нет, слышен звук приближающихся шагов, бормотание на повышенных тонах (смотрит в глазок), затем щелчок отпираемого замка. Стоит на пороге с недоумением на лице, мол, чему обязаны визитом?
"Здравствуй, мама, можно войти?" — "Ну, здравствуй, ma chere, что стряслось? Позвонить было трудно? Проходи уж..."
Несмотря на ранний для неё час, Лидия Сергеевна предстоит во всём достоинстве пятидесятивосьмилетней дамы театрального полусвета. Уже наложена пудра, подведены глаза, яркая помада на губах. Дорогой парик странно молодо сочетается с тяжёлым, похожим на античный пеплос халатом. Готовится к позднему спектаклю, и последующей вечеринке? В её-то годы искать приключений? Одним из итогов авантюрной молодости мамочки является её единственная дочь по фамилии Петунина. Много раз в детстве Марго пыталась разузнать у матери, откуда у неё такая фамилия, кто её отец? Ответы всегда отличались лапидарностью: отец был выдающимся артистом, выступал под псевдонимом, поэтому настоящая его фамилия публике неизвестна, имел семью, хотел развестись и жениться, но умер до рождения дочери... Имея ввиду отчество Львовна, девочка перебрала всех знаменитых актёров-Львов, чтобы соответствовали по возрасту, но уже мёртвых, и приуныла. Подходящих не нашлось, по крайней мере, упоминаемых в справочниках. Возможно, он был всё же не настолько выдающимся?
Повзрослев и взглянув на жизнь трезво, Марго решила, что её отцом является в лучшем случае какой-нибудь помощник режиссёра, а то и просто рабочий сцены. Лишь гораздо позже, при поступлении на службу в органы МВД, когда возник вопрос об отце, она заволновалась. Ведь пришлось ставить прочерк в соответствующей графе и дать пояснение, что сведений не имеет. К её удивлению, вопросов по этому поводу не возникло. На попытку получить комментарий был дан краткий ответ, что отец её действительно являлся актёром театра, а не безвестным жуликом, и погиб десять лет назад в автокатастрофе. То есть отнюдь не до её рождения. Уже став матёрой сыщицей, Марго выяснила дополнительные подробности, касающиеся личности Льва Петунина и его законной семьи. У него имеется двое детей, Николай и Татьяна, понятно, оба старше их сводной безвестной сестры. Оба так же не носят настоящую фамилию отца. Николай подвизается на сцене в различных мероприятиях, замечен и в сериалах не на первом плане, носит псевдоним. Татьяна является музыкальным критиком, мелькает на телеэкране в тематических передачах, фамилия по мужу.
Марго частенько рисовала себе воображаемые картины, одновременно стыдясь и умиляясь, нечаянной встречи с родственниками и последующего общения. Уж кем, а братом и сестрой она обзавестись бы не отказалась. И что же? Её сокровенные мечты оказались явно кем-то услышаны и воплощены в жизнь. Но каким образом! Однажды, расследуя смертельное падение молодой девушки с девятнадцатого этажа из квартиры, где проходила творческая тусовка, под воздействием выпитого алкоголя и целого букета различных "веществ", капитан Петунина увидела в списке свидетелей имя и фамилию, от которой вздрогнула. Брат Николай! Ей же пришлось проводить с ним беседу. Он оказался рослым и поджарым, той же породы, что и Марго, только выбрит наголо, носит куцую растительность вокруг рта, одет дорого-небрежно. Смотрелся несколько поношенно для своих сорока пяти. В кабинете следователя чувствовал себя видимо неуютно (что естественно), но вальяжно. На вопросы отвечал через губу, чуть ли не зевая. В сторону дамы в форме лишь изредка бросал пустые взгляды. Марго раздражалась всё больше, при этом изнывала от желания воспользоваться шансом. В конце концов, исчерпав деловую повестку, вдруг, сама не ожидая от себя подобного, протянула свидетелю своё служебное удостоверение и спросила отчаянно: "А что вы думаете, Николай Львович, по поводу моей фамилии и отчества?"
Он вчитался внимательно, недоуменно нахмурил брови, потом взглянул слегка растерянно на женщину, вернул «корочку», и тут усмехнулся самой снобской улыбкой: "А, так ты, пардон, вы — дочка той самой гардеробщицы, с которой папан когда-то сходил налево? О да, вижу! Не получив родительской поддержки, на актёрскую стезю не встали, а выбрали альтернативу: службу в органах, дабы получить иллюзию власти над такими, как мы, вольными птицами! Но всего лишь капитан, тоска зелёная... Хотя бы майор!"
Марго едва сдержалась, чтобы не нагрубить братцу. Впрочем, тот мигом сменил тональность и тему: "Однако стоит признать, выглядите неплохо... Этот строгий мундир! Сидит идеально, подчёркивая фигуру... Честное слово, приударил бы за такой... Только долговязые девушки, без обид, не в моём вкусе! Вот моя третья жена, бывшая фигуристка, ростом всего метр пятьдесят пять, но такое вытворяет в постели, настоящая олимпийская чемпионка в этом виде!"
Это оказалось последней каплей. Не зная, рассмеяться в лицо или выразиться матом, капитан сунула молодцу на подпись протокол, который тот подмахнул не читая, и выпроводила с глаз долой.
Мать внимательно, с прищуром осматривает дочь с головы до ног. Прислонилась к торцу внутренней двери, руки скрестила на груди. Воплощённая фигура недоверия. Похоже, ни пройти на кухню "попить чаю", ни присесть не будет предложено. Ладно, не особо хотелось! Марго самой не вполне было ясно, для чего она явилась под родительский кров. Придётся найти удовлетворительную причину. Аа! — выложить, как есть, чего плести паутину недомолвок?
"Прости, мама, давно не наведывалась, не звонила... Сама понимаешь, верчусь, как белка в пятом колесе! То да сё... Вот, проблема нарисовалась со здоровьем, выгнали в отпуск, лечиться. Кто знает, чем закончится..." — "То-то смотрю, худая и бледная, как тень отца Гамлета. Питаешься чем попало, поди... Так сама выбирала дорожку, теперь не плачь!" — "Никто не плачет! Просто заглянула по дороге. Еду в санаторий, недалеко тут, в Быково..."
Взгляд матери немного смягчился, но прибавил иронии: "Оригинально выглядишь, морской стиль! Могла бы комиссаршу в «Оптимистической трагедии» играть без грима, только маузера не хватает! Но, небось, табельный в кобуре имеется?" Марго только усмехнулась, вздыхая, стремясь скрыть досаду (на себя, на жизнь, на судьбу?)
"Ладно, вижу, у тебя всё нормально, спасибо, что впустила. Поеду уже, чтобы день не терять..." Родительница всё же сменила позу, шагнула вслед уходящей, коснулась ладонью её плеча: "Не раскисай, держись! Не дай себя в обиду какой-то болячке!" Спускаясь в лифте, Марго минуту ощущала пощипывание век. Вот и гуд, непонятно, зачем, но некая ступенька пройдена (вверх или вниз?) Что дальше?
Только за рулём «KIA Rio» она смогла подумать о следующих шагах. Вернее, оборотах колёс, или коленчатого вала двигателя. Предстояло с Чаянова добраться на Вешняковскую. Тот ещё квест! Хотя в Белокаменной иначе не бывает. Пошевелив извилинами, Марго выбрала маршрут по Ленинградке, потом Новая Башиловка, Нижняя Масловка, Сущёвский вал, на Рижскую эстакаду, ТТК, через тоннели, там Нижегородка, Рязанский проспект, Паперника, по Мандагуловой, и практически на месте. Почти как пастору Шлагу до Швейцарии на лыжах, рукой подать!
Хорошо, что ехать неблизко, но почти на автомате, можно подумать, рассудить. Встреча с матерью уже за спиной, с глаз долой, всё... Теперь задание посложнее. Адрес и номер личного телефона Анны Лебен нигде не узнаешь, если ты не следователь МВД. Поэтому сколько раз за прошедшие годы та ни меняла место жительства, оно становилось известно офицеру Петуниной почти тот час. Впрочем, никакой пользы от этого не было. Чисто психологически приятно знать, где в случае чего найти ту самую, единственную на свете девушку. Даже через пятнадцать лет существования (разве это жизнь?) врозь... Им обеим по тридцать шесть, кто бы мог подумать? Байрона догнали, теперь Александр Сергеевич не за горами. Как он тогда ответил деревенской бабе? "Хорош никогда не был, а вот молод был.." Но разве была она в юности нехороша? Вот вздор! Ещё и сейчас вполне-вполне, только отоспится, здоровье поправит грязью и ваннами, поест полезной пищи... Ох, как курить хочется! Да под чашечку крепко-ядерного «экспрессо»!
Чтобы отвлечься от пагубных позывов, Марго включила мысленную галерею памяти. Тут же потекли образы, слова, чувства...
Тот факт, что с любовными предпочтениями (в современной интерпретации — сексуальной ориентацией) у неё непросто, Маргарита осознала довольно поздно. Всё школьное детство и юность она просто отрекалась от этой стороны человеческих отношений, как от болезненной раны. И лишь в Университете, вдруг потеряв голову от прелести дивной одногрупницы Анны Лебен, спохватилась, но поделать ничего не смогла. Внезапная страсть поглотила все внутренние силы, однозначно, и возможно, навсегда. К тому же, о сладкий ужас! — чувства оказались разделёнными, а отношения, пусть по синусоиде, продлились несколько прекрасных лет. Всякое случалось между ними, и не могло не кончиться крахом. Слишком они были разными. Умница-принцесса Лебен, дочка большого начальника из Твери, блондинка с кудрями до пояса, а ногами от шеи, ночная фантазия любого мэна в радиусе земного шара, и рядом Марго? Щуплая, как мумия, если бы те могли носить рваные джинсы и толстовку «Chicago Bulls». Вечно торчащие в стороны чёрные патлы, и ещё конопушки вокруг носа! Так бы и врезала себе в зеркале! Одно получалось у неё здорово — потрясающий маникюр, к тому же грозный, словно когти тигрицы!
А потом, уже на последнем курсе, произошло кое-что, о чём Марго не хотелось бы никогда вспоминать. Однажды после вечерней тренировки по волейболу, её остановила на выходе из спортзала незнакомая женщина, довольно красивая, средних лет, одета с иголочки, во взгляде смесь высокомерия и страха. Попросила выслушать, но в сторонке. Оказалось, это мама Анны Лебен. Каким-то образом родителям стало известно о романе их дочки с некоей Марго Петуниной, грозящем нарушить грандиозные планы насчёт наследницы Тверского боярина. Дама очень логичным языком донесла всю нелепость и опасность неестественной связи, никому её ненужность, невозможность продолжения в любой форме, предлагала любое вознаграждение, чтобы прекратить "безумие", умоляла и плакала. Марго стояла, как громом поражённая, недоумевая, как всплыла наружу их сокровенная с Анной тайна. И с ужасом понимала, что, в общем-то, эта стенающая женщина не так уж не права. Будущего у них нет. Просто не может быть, и точка. В конце концов, ничего не пообещав, она развернулась на месте и пошла прочь, словно слепая, в никуда.
Подруге она ничего не рассказала, но чувства покатилась под откос. Реально ли, мнимо ей казалось, что Анна сама не пылает страстью, частенько заглядывается на лица-фигурки смазливых девиц, и скоро из-за сущего пустяка, острых ногтей Марго, они расстались.
После выпуска из Альма-матер их пути окончательно разошлись. Марго подала заявление о приёме в следственный комитет при прокуратуре Москвы и получила добро. Анна вернулась в Тверь, чтобы под крылышком родителей строить карьеру там. Разумеется, они существовали не в вакууме, кое-какие сведения получали друг о дружке. Так, в своё время Марго стало известно о переезде Лебен в столицу и открытии ею частного детективного агентства. С тех пор бытие бывшей пассии ненавязчиво, но пристально отслеживалось опытной сыщицей, каковой по праву считала себя Марго.
А вот и нужный дом, на вид поздняя «брежневка», семнадцать или около того этажей, ещё не сыплется, но далёк от фешенебельности. Слева, на парковке, серебристый, уже знакомый «Renault Duster». Считаем, что Лебен дома. Подъезд с пандусом, вывеской нотариуса и унылой дверью. Замок электронный, но Марго продумала заранее. На ступеньках притаптывает щуплый молодой человек в пальто, но без головного убора на коротко стриженой голове. Судя по всему, представитель управляющей компании, извещённой заранее телефонным звонком. Походя взглянул на удостоверение (чует «органы» за версту!), открыл дверь. Марго кивком поблагодарила и взбежала недолгой лестницей к лифтам. Восьмой этаж, практически посередине дома, мелькнула досужая мысль. Ох...
Итак, площадка, дверь квартиры № (нет, не 50...) Марго окинула опытным взглядом. Хорошего качества, надёжная, но без пижонства. Скрытая сигнализация, видео наблюдение,.. Понятно: сапожник в сапогах.
Она решительно вдыхает и нажимает кнопку звонка. И дверь тот час, как по волшебству распахивается, едва не сметя капитана с места, одарив заодно беспечным смехом собравшейся на выход человеческой фигуры, кричащей кому-то вглубь: "Эй, народ, пока!" Марго собирается дежурно поздороваться и спросить кое про кого, но слова застревают в её горле. Она узнаёт в возникшей перед ней незнакомке очень даже знакомое лицо. Это же Валерия Полднева, и никто другая! Но Бог мой, только цепкая память сыщика помогла опознать в этой безупречной фотомодельной внешности девушке ту взбаламученную, хотя и симпатичную девчушку годовой давности. Та, судя по сжавшимся в струнку губам и испугу в глазах, тоже признала следователя. Так они молча пожирали друг дружку взглядами. Марго уже готова задать любой, самый глупейший вопрос, вроде: "Дома ли твоя мама?", хотя какая тут мама, блин!
По счастью, к Валерии первой вернулось самообладание. Она улыбается чуть тревожно и произносит вполголоса: "Здравствуйте, Маргарита Львовна! А вы ко мне, или к... Анне Сергеевне?" Марго спешит успокоить её: "Я просто так заглянула, не по службе. Скорее. к Анне... Сергеевне, но тебя тоже рада видеть! Как поживаешь? Смотрю, расцвела, как майская роза, глаз не отвести!" Девушка отвечает мимолётной улыбкой и снова кричит, повернувшись вполоборота назад: "Внимание, к нам гость! Анна Сергеевнааа!"
Где-то послышался шум, приближающийся звук не то бормотанья, не то припева, и вот в прихожей появилась новая фигура. Марго настолько изумилась вошедшей Анне (она ли это?), что вновь потеряла дар речи, лишь хлопала ресницами, как полный даун. Лебен нарисовалась с растрёпанной причёской, в мягком обширном не очень гламурном халате, но главное, с младенцем на руках! Ой-ля-ля! Судя по размерам, тому около полугода, или меньше, в розовых пелёнках (девочка?). Малыш явно засыпал, вяло поворочал головкой в сторону новой персоны, счёл это несущественным раздражителем и ткнулся мамочке в плечо. Анна оторопело переводила взгляд с Валерии на внезапную гостью. Лицо её, потерявшее прежнюю чёткость линий, лишённое косметики, казалось уютно домашним. А вот глаза по-прежнему светились быстрым умом. Она воздержалась от эмоциональных возгласов, кратко ответила на: "Здравствуй, Анна!" — "Здравствуй, Марго!", затем лёгким движением рук со спящим ребёнком пригласила старую подругу войти.
Валерия сразу вспомнила, что собиралась на выход, улыбнулась всем, бодро воскликнула: "Bye-bye everybody! Не ругайтесь тут!" и выскользнула за дверь.
Проводив её взглядом, Марго покачала головой: "Девочку не узнать, просто вау! Но ты вообще отпад, Лебен! Как будто мадонна Рафаэля!" — "Ну, ладно, ладно, Марго, не перегибай! Снимай свой бушлат, проходи на кухню, я сейчас, только Полину уложу..." Анна с младенцем исчезли в сумраке коридоров. Капитан постояла с полминуты, всё ещё в потрясении от увиденного. Мать честная! К этому она точно не была готова. Агентурные сведения умалчивали о столь пикантных подробностях жизни хозяйки сыскного агентства. И если совместное обитание условных мачехи и падчерицы можно было предположить, то появление дитяти... Похоже, по срокам, это результат совместных усилий Лебен и Полднева, так сказать, киндер-сюрприз!
Она повесила пальто на вешалку, стянула сапоги, прошла по ворсистой дорожке в наиболее логичном направлении. Кухня вполне комфортная, большая. Стандартный гарнитур мебели, но хорошего качества. Кожа, натуральное дерево, хороший подбор бытовой техники и посуды. Зелень, буйно вьющаяся по стенам. Марго присела на угловой диван. Минуты через три появилась Анна. Несколько затрапезный халат сменился тёмно-синим с золотом кимоно, сильно затянутым в поясе, отчего определилась талия (надо же, кому-то точно не всё равно мнение о себе!), волосы пусть наспех, но собраны в причёску. Слегка напряжённым голосом спросила: "Будешь что-нибудь? Кофе, чай? Извини, покрепче сейчас не держим, да и ты, поди, за рулём?" — "Если сама будешь, то и я за компанию... Только не кофе! Разве что без кофеина..."
Анна непритворно изумилась: "Да ты никак ударилась в ЗОЖ? Тогда зелёный чай из Китая! А что с курением? Помнится, ты никотин поглощала, куда лошади Пржевальского!" — "Не преувеличивай, а? Мало ли, курила... К тому же из меня зожник, как из павиана капельмейстер! Просто... решила подумать о здоровье, а то гроблю его по всем фронтам! — и чтобы сменить тему, спросила: — Вижу, Валерия к тебе перебралась?"
Хозяйка сразу же заметно напряглась, ответила не сразу, и тщательно подбирала выражения: "Она сама так захотела. Представь, жить в той квартире, после самоубийства отца... Конечно, я не отказала. Тем более, родился ребёнок, её родная сестра. Зачем их разделять?" Действительно, никто не кинет камень в столь идиллическое семейное гнёздышко! Капитан едва удержалась от усмешки. Анна же, хлопоча у термопота, продолжала повесть, словно излагая алиби: "Чтобы не судиться с остальными родственниками, уступили им ту квартиру, ещё одну в Хамовниках, все авто, часть денег тоже. Дабы признать отцовство Полднева над Полиной, пришлось, понятно, сделать генетическую экспертизу, и через суд. Но для неё я оставила только дачу, опять же, некоторую сумму на депозитах в разных банках. Думаю, справедливо обеспечить девочке будущее". И с этим не поспоришь! Марго почти умиляясь слушала подругу. Похоже, роль заботливой матери органично сочетается в ней с юридической ловкостью. Интересно, какую фамилию получила её дочь? Наверняка Лебен!
Анна тем временем залила фарфоровый чайник с душистой заваркой кипятком, водрузила сверху рукодельную «бабу», затем уселась напротив, сложив руки на столе в позе примерной отличницы. Но взгляд её менял выражение от вызова до скрытого отчаянья, как зеркало водоёма под плывущими облаками. Немного помолчав, она заговорила вновь: "Ты права, Лера изменилась... Даже мне заметно, хотя я вижу её каждый день. Ведь она студентка, поступила в Университет, куда ты думаешь? Конечно, на юридический! Почему нет? С её умом, внешностью, другими возможностями — для неё открыты любые двери. В крайнем случае, может прийти в мою фирму, сделаю младшим партнёром, а потом и передам бразды!"
Марго всё больше раздражалась на себя, зачем она вообще явилась в этот дом, где её не ждали, напуганы до дрожи и вздохнут с облегчением после ухода? У них свои радости, свои заботы, а она кто, каменный Командор, пришедший взыскать прошлые грехи? Вот форменная идиотка! И всё же она не могла не задать вопрос: "Ну, хорошо, с карьерой, и материально, у Валерии всё в ажуре, мост в светлое будущее построен. А как вы думаете вообще: жить, существовать в этом мире? Уточняю, не в Голландии обкуренной, не в Калифорнии на пляжу, а здесь, в наличных декорациях? Ты, вот, ребёнка отхватила у судьбы, считай, выиграла миллион в лотерею, а она? Что будет с вами через десять лет, через двадцать?"
Взгляд, которым Анна пронизала визави до самых печёнок, содержал в себе не менее миллиарда терабайт информации. В нём не было вражды, однако милотой так же не пахло. Но как прекрасно вспыхнули эти глаза! Марго сладко-горько вздрогнула. Увы, уже никогда не стать ей объектом подобных эмоций. Что же, по крайней мере, хоть у кого-то этого добра в избытке.
Лебен резко поднялась, словно чёртик из шкатулки, отошла к разделочной тумбе, скинула без всяких церемоний «бабу», схватила чайник, будто это маузер, из которого можно "шлёпнуть" любую проблему. Впрочем, разливая чай в чашки, уже чуть заметно улыбалась. Тёртый калач, на дурачка не возьмёшь! Когда заговорила снова, в голосе слышался усталый фатализм: "Через двадцать лет! Это почти в коммунизме! Или за вторым пришествием! Нам бы поближе перспективу подсмотреть... И знаешь, я ни в чём Леру не напрягаю, пусть выбирает сама. В том числе... относительно отношений. Да, у меня уже есть кое-что от Бога, обратно не вернёшь, и это счастье неимоверное. Но Лера, Лера... Это для меня всё в этой жизни, поверь! Однако, если она решит что-то изменить, выберет иной путь, я не стану мешать, удерживать... Но и отталкивать своими руками, извини, не стану!"
Марго тянула пряный мутный напиток, не замечая его вкуса. Ёпрст, эти две женщины ещё хлебнут лиха, сто пудов, но как бы она хотела оказаться на месте одной из них! Анна почти уткнулась носом в чашку, волосы упали на глаза. Поблёскивают отдельные седые нити. Что же, нашей мадонне тоже тридцать шесть лет, никуда от них не денешься! Лебен поднимает лицо, их взгляды в который раз встречаются. Они улыбаются, как старые почти добрые друзья. "Знаешь, Марго, я давно хотела, но не знала, как, поблагодарить тебя за тот, годовой давности эпизод. Как ты деликатно провела расследование..." — "Ладно тебе! Это моя работа, и я всегда стараюсь быть объективной". — "И всё же, ты могла копнуть поглубже, например, насчёт моей, так сказать, ориентации, прошлых историй... Пусть это не повлияло бы на факты, но подняло волну, ажиотаж, внимание прессы... Не каждый упустит шанс оказаться в центре скандала... Мне кажется, в тебе есть свойство, редкое у женщин, лично мне оно мало свойственно, увы... Ты великодушна! Не станешь искать мелкой выгоды, торговаться с официантом из-за чаевых..." — "Лебен, посмотри на меня, кого ты видишь? Разве безупречного рыцаря на белом коне? Я задолбанная до последней степени следачка, меня сверху прессует начальство, едва терпят коллеги, не жалуют подчинённые... Зачем мне было ворошить грязное (да хоть какое!) бельё, если реальной пользы ноль, а вони на километры? И думаешь, мои скелеты не выпали бы из шкафа? Так что оставь эти славословия... Хотя, если честно, приятно узнать твоё мнение. И я рада, что у вас всё закончилось благополучно!"
Тут Анна протянула руку через стол, накрыла ладонью пальцы Марго. Всё же чай неплох, кажется, нужно попробовать к нему привыкнуть. В глазах почему-то туман, и щиплет веки. Заодно со здоровьем, нервы бы поправить... Ни к чёрту совсем. Не хватает слезу пустить, капитан юстиции!
Но, похоже, у хозяйки глаза на том же мокром месте. Бабьи сентименты во всей красе! Эх... Голос Лебен прорывает пелену туманной облачности: "Ладно, Марго, как ты меня нашла и каким образом проникла в подъезд, я не спрашиваю, дело нехитрое. Просто скажи, зачем? Неужели так соскучилась, что всё, терпеть не было сил?"
Марго потребовалось несколько секунд, чтобы вернуться в реальность. Теперь ей предстояло соблюдать осторожность, а заодно отыскать убедительные хотя бы для себя самой аргументы. "На самом деле скучала, но терпела, да... Тут такое дело с недавних пор... Здоровье стало прихрамывать, болевые ощущения в некоторых местах... Пока не припекло так, что рысью побежала на Петровку, 28... Там меня изучили-проверили, и напугали до чёртиков... Заодно начальству доложили... Так что выгнали следователя Петунину в отпуск, прямиком в санаторий, куда, собственно, и направляюсь в данный момент... Водички там попью минеральной, процедуры пройду. А главное, предстоит мне начать новую жизнь, с чистого листа. Без курева, алкоголя и кофе, трёх столпов прежнего мироздания... Легко ли, как ты думаешь? Хотя куда тебе представить, цветущей мамочке без вредных привычек (кроме секса, но это полезное)! Собственно, наверное поэтому завернула на твой огонёк, почерпнуть силёнок, и повидаться... Мало ли, как оно..."
Анна слушала, не перебивая, тираду старой подруги, что-то про себя высчитывая, потом заключила участливым, но вместе с тем деловым тоном: "Молодец, что заехала. Знаешь, у меня имеется несколько знакомых медиков хорошего уровня, практически светил в своих областях. К тому же мне обязанных. Мигом устроим консультацию, обследование по полной программе, если нужно, лечение..." — "Спасибо, Ань, знаю, что ты всё сделаешь, чтобы помочь... Но я вполне доверяю нашим муровским эскулапам, к тому же всё равно через них проходить. Пожалуй, мне пора, ещё добираться до места, устраиваться там..."
Уже в дверях они почти внезапно, порывисто обнявшись, поцеловались. Марго устремилась к лифту, Анна добавила вслед: "Всё же подумай над моим предложением. И вообще, обращайся в любое время. Фирма «Пинкертон, Лебен и Ко» работает днём и ночью! Кстати, ты могла бы украсить название и своей фамилией, почему нет? Подумай хорошенько! Телефон мой тебе наверняка известен..."
Уже в салоне «KIA Rio», Марго смогла привести в порядок мысли и чувства. Ну как в порядок, вернула способность хотя бы простейшее спланировать. Она огляделась, соображая, куда направить дальнейшие шаги. Напротив, через улицу, возвышался строгий, но приятный взгляду православный храм. Очевидно, новый, хотя в древнем стиле. Что же, земные хвосты как бы подчистили, обратимся к небу? Совершив несколько замысловатых манёвров, заехала на парковочную площадку перед церковными воротами. Вышла из машины, окинула себя мысленным взором. Внешний вид не безупречен с точки зрения канонов, всё же в брюках, но достаточно длинное пальто, головной убор, в общем, есть надежда, что бабушки шикать не будут. Марго не считала себя религиозной, скорее, сочувствующей, и смутно надеялась на присутствие в мире высшего начала. Ей казалось лицемерным каяться в грехах, которые не могла счесть преступлением, а совершать тяжкие не дозволяла совесть. Возможно, эта неуловимая категория и есть Бог? И всё же наличие столь грандиозной, проверенной веками структуры, как Церковь, внушало уважение, и как минимум открывало возможность обратиться к иной, лучшей реальности.
На чёрных прутках ограды тускловато сияет медная табличка: "Храм преподобного Алексия Московского Мечёва". Марго пошевелила файлы памяти, кое-что даже припомнила (этот святой жил и служил в Москве в начале прошлого века, был широко известен, почти как Иоанн Кронштадтский).
Во дворе капитан не прошла мимо иконной лавки, заглянула, чтобы купить свечей. Сколько их нужно поставить, кому и каких, спросить почему-то постеснялась. Выбрала понравившиеся, ярко-красные, «восковые пасхальные», взяла десяток. Твёрдые, в то же время податливые стерженьки приятно грели ладонь, пахли чем-то знакомо-забытым.
Через паперть и притвор попала в основной зал храма, удивившись его строгому убранству. Высокие белоснежные стены уносили взгляд от земли. Стройный иконостас выделялся ярким пятном, ему вторили, рассыпаясь звёздами небосклона, иконы по периметру и в центре. Не мудрствуя лукаво, Марго двинулась слева направо, выбирая знакомые образы, или чем-то привлекательные. Разумеется, не прошла мимо Богородицы и Христа-Спасителя. Слов молитвы в себе не искала, просто вздыхала о своём потаённом. Вспомнились строки из однажды слышанного псалма: "Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит..." Вот только где смирение, и где капитан СК Петунина? Подставлять правую щёку ударившим в левую она как-то не привыкла. К тому же бьют обычно сзади по голове, а потом стараются добить ногами. Тут не до следования нравственному императиву, а выжить бы. И поймать преступника. Их всех, чертей, до кого руки дотянутся!
Так и не обретя душевной ясности но малость успокоив нервы, Марго покинула церковь. На улице заметно потемнело, сгустились тучи, да и время давно перевалило полдень. Начал посасывать желудок, вновь напомнивший о недополученной дозе никотина, а так же пропущенном обеде. При всём уважении, самый крутой чай не заменит даже обычного «Дебошира». Но этим займёмся по дороге. Предстоит ещё добраться в Быково, найти эти «Сосны», устроиться, кто знает, что там...
Оценив предстоящий маршрут и расстояние, прикинула, что лучше всего остановиться на перекус в Люберцах. Выбор заведения с помощью интернета не занял много времени. Отметены грузинские рестораны (они же хинкальные), зато привлекло внимание кафе «Дирижабль». Хотя бы не в подвале... Быстро пробежала отзывы, в целом хорошие; конечно, не без ложек дёгтя (на всех не угодишь!). Связалась с менеджером, чтобы сделать предзаказ и забронировать место. Итак: овощной суп-пюре, стейк из сёмги в чесночном соусе, салат с авокадо... Как насчёт безалкогольного вина? Разумеется, есть? Отлично, через полчаса встречайте!
Слава Богу, не час пик, тем не менее пришлось проложить путь в объезд «красных» узкостей. Предвкушение вкусной пищи и приятного уюта ощутимо повысили тонус. Правда же, сытому сам чёрт не брат! Заодно сделать шажок в страну вкусной и здоровой пищи. Они запретили кофе, алкоголь и сигареты, а она откажется от мяса! Вот вам! Ну, хотя бы сегодня... А там видно будет.
В подобных гастро-оптимистических размышлениях был скоро достигнут пункт назначения. Искомый «Дирижабль», разумеется, не блистал пятизвёздочным шиком, но Марго к тому и не стремилась. Утолить голод, не рискуя получить отравление, либо неприятную компанию, и ладно. Впрочем, интерьер приличный, этакий «колониальный» стиль: плетёная мебель из ротанга, много зелени, экзотические люстры-вентиляторы на потолке. Большие арочные окна открывали вид на площадку, увы, пустую в это время года.
Официант предельно учтиво проводил к угловому столику, предложил выбрать вино. К рыбе, конечно, белое, есть испанское «Lussory», чудеснейшее, хит сезона, пьют даже дамы в положении и кормящие мамочки! Белиссимо! И стремглав кинулся в сторону кухни. Марго посмотрела на себя внимательно в отражение окна. Может, она незаметно для себя преобразилась в лицо журнала «Vogue»? Или по ошибке была принята за криминального авторитета? Но скорее всего, просто малый не наигрался в супер официанта. Вот и пусть, капитан Следственного Комитета России, это тоже что-то значит!
Блюда оказались съедобными, отрицательных эмоций не вызывающими (кроме цены, вполне столичной, в отличие от сервиса, но это лирическая категория). Сёмга, разумеется, не вчера была выловлена, ещё и в норвежских питомниках. Хвалёный авокадо оставил в раздумьях об отечественном что-нибудь попроще. С детства привычный огуречно-помидорный салат, или, например, «селёдка-под-шубой»? Другое дело, что воспроизведённый в подобных стенах продукт неизбежно превратился бы в фешенебельный деликатес.
Вино показалось вариантом диетического виноградного сока: ноль сахара, минимум калорий, польза в уме. Зато из импортной бутылочки, мур-мур по-испански. Лишь паренёк-официант заработал высший балл в системе «Ревизорро». С таким придыханием ловить каждое не только слово, но оттенок мысли клиента... Это стоит любой суммы, напечатанной в чеке, и в добавок чаевых (кто бы мог подумать!).
В общем, обед добавил кармы не только физическим кондициям, но психическому самоощущению, однозначно! Путь в ближайшую подмосковную неизвестность, локализованную в Быково, уже не казался Марго столь депрессивным. Чай, не в Сибирь, за Полярный круг, а туточки... Если что, по газам, и глазом не моргнёшь, как в пределы родного МКАДа обернёшься!
Собственно, и дорога не заняла слишком много времени. Едва сгущались настоящие сумерки, когда практически пациент Марго Петунина оказалась в пределах означенного посёлка, распутывая лабиринт заборов, лесных насаждений и дачных домиков. Контраст с московским урбано-пейзажем невольно действовал на нервы. Хандра вновь пустила щупальца в закрома сознания. К тому моменту, когда Марго отыскала пансионат и припарковалась на его автостоянке, от эйфории, вынесенной из «Дирижабля», не осталось и следа. Напротив, спрятанные среди подснеженных сосен кирпичные корпуса заведения навевали серую ноябрьскую тоску. Едва скрывая беспричинное раздражение, она зарегилась в администрации, получила ключ и была препровождена к «месту упокоения», то есть в собственный номер. Реальность интерьера не слишком отличалась от картинки на сайте, и всё же оказалась банально-безликой. Полуторная кровать (ламинированная ДСП), стол из того же материала, пара дешёвых стульев, микроволновка, небольшой холодильник, телевизор... Ну и ладно, никто не рассчитывал на уровень «Plaza», а обычному следователю за глаза сойдёт. Вон, санузел имеется, что ещё нужно?
И всё же кошки, наверное, собравшиеся со всей округи, скребли душу изрядно. Безлюдность коридоров, с одной стороны, обещали отсутствие досужего внимания, с другой, не сулили интересного общения. И чем прикажете заниматься длинными тёмными днями и вечерами детективу в отпуске? Серфить в инете, читать дамские романы? Запасть на бесконечные сериалы? О боги, боги, почему запрет спиртного и сигарет настиг её именно сейчас?! А вдруг нервы не совладают с тоской затвора и восстанут, например, нынешней же ночью? Заказать доставку из Москвы по цене трансатлантического перелёта? Нет, конечно... собрать волю в кулак и всё такое... Но всё же, блин, если вдруг? Может, подстраховаться, так сказать, на всякий пожарный?
Ещё не закончив дебаты со здравым смыслом, Марго вырвалась из номера с места и решительным броском достигла стоянки. Влетела в авто, словно скрываясь от погони, и дала газу. Хотя путь был недалече. Всего метров триста, и упрёшься в продуктовый магазин, обозначенный на Гугл-карте, как «Горох». Какой-то сетевой, что без разницы. Алкоголь по-любому имеется (чем ещё торговать в такой дыре?). Похоже, единственный на округу, то есть монополист, враг свободной конкуренции. Ага, вот ты где, зелёненький!
Салатно-зелёного, "совсем как огуречик" цвета павильон, вход с боковой улочки, деревянные ступеньки, обшитые рифлёной резиной. Заботливо. Внутри довольно просторно и светло, ряды стеллажей не настолько плотны, чтобы скрыть от глаз строгой кассирши хотя бы уголок. Предпенсионного возраста мадам в зелёном фирменном фартуке и таком же кепи восседает на контроле, с безразличным лицом, но замечая всё. На мгновение задумавшись, стоит ли брать корзинку, Марго отвергла подобное излишество, предполагая обойтись двумя вполне ухватистыми руками с десятью цепкими пальцами. Раздел крепкого алкоголя не за горами, по-сути, напротив кассы. Сразу видна продуманность логистики: зачем отправлять три четверти покупателей кружить в лабиринте, когда можно ограничиться тремя шагами напрямик?
Итак... Водка, водка, водка... Королева родных просторов, волшебная палочка торговли, заклятая погубительница семей... Любого калибра, разлива, цены... Хорошо, если доставлена хотя бы с завода, а не из ближайшего гаража. По соседству на полках поблёскивают завлекающе псевдозаморские виски, джины, ромы, всякие ликёры... Не так много, но выбрать можно... Пожалуй, виски предпочтительней, ноль-двадцать пять достаточно, чтобы не злоупотребить, если вдруг... Что имеем на взгляд? Понятно, в основном Россия-матушка, но посмотрите-ка, «Jameson» собственной персоной!
Марго взяла в руку благородного болотного оттенка бутылочку, вертит так и этак в поисках признаков подделки. Явных нет. Вдруг повезло — оригинал?
Вдруг задушевный приглушенный девичий голос вошёл в её правое ухо: "Берите, не бойтесь! Мы три дня его покупали, отличный алк, особенно с тоником, и никаких неприятных последствий!"
Она оглядывается. Девица лет восемнадцати, не старше, худощавая, можно сказать худышка, зато с пирсингом в носу и розовым цветом копнообразной причёски. Впрочем, мила, не смотря на все старания попрать. Одета в бордовую кожаную курточку-топ и джинсики на бёдрах. Между ними сантиметров двадцать голого тела с пирсингом в пупке и тату крылатой змеи, кусающей собственный хвост. Пупырышки гусиной кожи. Ёшкин-кот-твою мать! На дворе ниже ноля и ветер! Но вслух приветливо: "В самом деле? За три дня можно вполне оценить вкус и качество, так что благодарю за подсказку, моя юная леди... Значит, беру!"
Марго уже собиралась с выбранной четвертинкой, а так же двойной шоколадкой «Бабаевский с миндалём» отправиться в сторону кассы, как девица отчаянно вцепилась ей в рукав и зашептала отчаянно: " Простите, можно вас попросить об одолжении, всё легал, просто я забыла паспорт!"
"Да в чём дело-то?"— Петунина невольно понизила голос. Розоволосая бросила взгляд в сторону строгой кассирши, Маргарита смотрит туда же. Воплощение контроля словно пронзает их лучом лазера, похоже, насквозь. Девица умоляет: "Я пришла купить всего лишь пару банок джин-тоника, а эта мымра требует паспорт!" — "Как же вы три дня брали спиртное?" — "Ну, за ним ходил мой друг, он выглядит постарше, ему так всегда отпускают, но у него и права с собой..." — "А тебе точно восемнадцать есть? Не склоняешь меня к нарушению закона?" — "Нет, конечно, то есть да, мне восемнадцать есть, точно! Говорю же, паспорт в номере остался, в пансионате!"
Последняя информация заинтересовала Марго. Мм, вдруг соседка, в любом случае, соратница по заточению. Судьба, знаете ли, порой улыбается загадочно...
" Ок, что из джин-тоников предпочитает мисс... Как, кстати, тебя величают?" — " Меня зовут Грет, то есть Гретхен, но коротко лучше..." (Бог мой, Гретхен! Где скитается твой Фауст?) — "Серьёзно? Вау! Так мы тёзки, я Марго!"
Судя по всему, известие, что Гретхен и Марго являются одним именем, озадачило незамутнённый знакомством с великой литературой ум Грет, но выразить эмоции ей помешало приближение к ответственному рубежу, на котором высилась грозная Сцилла (а может, Харибда, кто разберёт?). Могучая техана, похоже, с самого начала лицезревшая все авантюрные переговоры двух сомнительных особ, не намеревалась дать им спуску. На выставленный к оплате скромный набор алкоголь+шоколад она не отреагировала и чёрточкой лица, продолжая буровить смутьянш алмазнотвёрдым взглядом, пока не бросила безапелляционную фразу: "Ваш документ!" И после подчёркнутой паузы: "Пожалуйста".
Вот тут Марго по-настоящему удивилась. Разумеется, ошибиться её возрастом, приняв за малолетку, даже подслеповатому невозможно (хотя почти лестно). Но тут явное хамство, уверенное в безнаказанности. Так-так...
"Простите, мадам, разве похоже, что мне нет восемнадцати лет?" — "Кто вас знает? Молодёжь пошла не пойми что, а я не супермозг определять по лицам! Читайте табличку, в случае сомнений имею право потребовать! Так что предъявите документ, или на выход!
Марго нарочито замедленным движением полезла во внутренний карман, скользнула по хищной твёрдости пистолета, нащупала удостоверение. Раскрывая привычным жестом, сунула почти в нос зловредной тётке. Читай, можешь не завидовать, но трепещи! К чести кассирши, она не вздрогнула, не запаниковала, вообще никак не выказала эмоции. Размеренно, как автомат, просканировала акцизки, потом выбила чек, сложила товар в бесплатный пакетик. Лишь чуть покраснела, дежурным голосом благодаря за покупку. Так-то лучше, амига!
На ступеньках магазина, принимая заветные цилиндры, Грет не скрывала восхищения: "Чем вы её так забанили? «Корочка» просто пушка! Полиция? Или ещё круче? Мне бы такую!" Марго пожимает плечами: "А ты в чём подвизаешься? В смысле, учишься, работаешь?" — "Нуу, типа в колледже учусь, на дизайнера одежды... но отстой, конечно..."
Капитан окинула взглядом студентку, и внутренне хмыкнула: да уж, судя по виду, с дизайном и одеждой в колледже так себе... Голый живот, а там и почки, оху!
Они спустились с крыльца и оказались возле бордового «KIA». Марго распахнула дверцу со стороны пассажирского сиденья и гостеприимно кивнула: " Ты, вроде, из «Сосен», так подвезу?" Грет формально поотнекивалась, мол, пять минут ходу, но быстро оказалась внутри. Разумеется, уровень далёк от VIP, и сей факт обычно мало тревожил следователя СК, но иногда, например сегодня, хотелось бы чего-то поизысканней, если не «Ferrari», то хотя бы Мерс-600...
Она резво, с пробуксовкой, стартанула, но тут же умерила прыть. Куда спешить? И всё же прибыли на место прежде, чем успели перекинуться хотя бы фразой. Зато, остановившись, Марго включила приёмник, поймала в эфире ненавязчивый блюз, взглянула на соседку: "Надеюсь, ты никуда не торопишься? " — "Да вроде нет... Мы тут поцапались с френдом, я ему всё в лицо сказала, а он в город сливнул, душнила! Туса распалась ещё раньше..."
Девица свободно откинулась в кресле, извлекла из кармана куртки пачку сигарет «Style», вытряхнула сигарету, и лишь затем, спохватившись, вопросительно подняла бровь. Марго кивнула: "Ок, только стекло приопусти... — и через небольшую паузу продолжила опрос: — А в санатории ты как оказалась? Давно здесь? Если не секрет..." — "Никакого секрета, что вы! Тут ездили с толпой наших на природу, в Карелию, три дня отрывались по-полной, ауфф! Но что-то не то там схавала, или выпила, живот закрутило, и так неделю! Вот перенты меня сюда и закрыли. Торчу неделю... Хорошо хоть близко, пиплу не в лом добираться, а то бы рипнулась нах..."
Да уж, девушка лечится зачётно! Знали бы родители, куда чадо отправили... А может, им просто фиолетово? Марго вздохнула, отмахиваясь от застарелой мути. Грет тем временем извлекла обе банки джин-тоника из пакета, одну протянула визави. У той в мозгу тут же нарисовалась перспектива: она берёт предложенный дринк, чокаются, выпивают, заодно выкуривают по сигаретке. Затем настаёт очередь виски под шоколад, но, конечно, покажется мало, и они быстро сгоняют в магазин, уже за парой «ноль-пять», и отправятся за продолжением веселья в номер. С большой долей вероятности проснутся завтра в одной постели, не очень весёлые, с хеви-металл в головах, и угрызениями совести...
Марго горьковато улыбнулась, отказываясь от презента. За рулём, пусть и на стоянке, ни-ни! Ладно, пошли уже... Пить вообще вредно (за примером недалеко ходить), а в юные годы, ещё и на лечении, подавно. Не сочтите занудством, но должны же быть, бл@ть, какие-то рамки!
Не слишком разочарованная Грет успевает опустошить одну из банок, прежде, чем покинуть салон и двинуться в покои. Надо же, обитают на одном (втором) этаже, но в разных крыльях от лестницы. Марго пожала запястье девчонки, мягко подтолкнула в плечо, пока, мол! Иди... Спокойной ночи! Только ей одной ведома Джомолунгма её благородства и самоотречения... Пусть неведомый душнила-Фауст разбирается с пустившейся во все тяжкие Гретхен... Нам оно, как лишний грех на душу, ни к чему!
Уже приблизившись к собственному номеру, слышит за спиной щелчок открываемой довольно далеко двери, и донёсшийся возглас: "Спокойной ночи!". Не оборачиваясь, делает ответный жест, мол, споки-ноки! И вдруг резкий испуганный вскрик, почти визг, заставил Марго на автомате кинуться обратно, нащупывая пистолет за пазухой. Грет пробкой из бутылки выскочила в коридор, захлопнула дверь, отпрянула. Растерянно смотрит в сторону быстро приближающейся женщины. Лепечет: "Там кто-то есть, то есть был! Он, кажется, сбежал через балкон... Я как раз вошла... Кто это и зачем залез ко мне? Я боюсь!"
Марго встала чуть сбоку от двери, прислушиваясь, спросила шёпотом: "Ты что-нибудь заметила? Он один? Как выглядит? Вооружён?" — "Не знаю, он был за шторой, кинулся на балкон... Кажется, он уже уходил..." — "Он? Ты уверенна, что не она? Или они?" — "Он явно высокий, и ловкий... Быстро ломанулся!"
Ладно. Марго оставила девушку за собой, заставила прижаться к стене, приказала, если что, бежать со всех ног на пост охраны. Приоткрыла дверь, окинула взглядом комнату. Никого. Да, штора, скрывающая выход на балкон, колышется от сквозняка. Тихо. Слышно только шумное дыхание Грет и гул холодильника. Капитан резко врывается в номер (ощущая острое желание выхватить оружие, но сдерживаясь), заглянула в санузел, и припав к полу, под кровать. Пусто. На общем, тянущемся вдоль всего корпуса балконе так же безлюдно. Зато прямо внизу, среди вытоптанной снежной клумбы, алюминиевая лестница-стремянка! Возможное орудие злоумышленника! Но далеко не должен уйти!
Марго в запале азарта вылетела в коридор, мгновенно приняв решение. Цепляет огорошенную Грет за руку и потащила за собой по коридору, на ходу спрашивая: "Как можно войти со стороны балкона?" — "Там дверь не запирается, замок сломан... Я просто подпирала стулом!" — "Значит, несложно попасть внутрь, если захотеть?" — " Похоже, что так, как видите..." — "Но кто ещё знал, кроме тебя?" — "Все наши знали... Может, из обслуги ещё кто... Я кидала заяву в сервис..."
Так-так... Марго в мгновение ока открыла собственный номер, затолкнула туда Грет, продиктовала номер мобильника, велела закрыться и никому не открывать, кроме как по условному стуку, и убедившись через глазок, что это она, а если не появится через двадцать минут, попытаться её набрать, если и это не получится, звонить в полицию! И опрометью бросилась на улицу, чтобы оказаться под злополучным балконом.
Стараясь не затоптать следы, которых скопилось масса, она обошла место падения лестницы, освещая сектор фонариком телефона. Не Бог весть какой свет, но лучше скудной санаторной иллюминации. Похоже, неизвестный как пришёл, так и покинул обследуемый район одним и тем же маршрутом, то есть через заросли сосняка. Марго двинулась вдоль натворенной цепочки следов, ведущей в мрачную чащу. Посему оружие извлечено из кобуры и приведено в готовность, а чувства напряжены до предела. Хотя, по-сути, ничто не говорит о серьёзности момента. Сомнительно, что некий субъект, предположим, извращенец, решил проникнуть в номер санатория на второй этаж с коварной целью украсть трусики, или что там они обычно тырят? Но выяснить подробности не мешает...
Миновав заросшее пространство, следы разделились. Приглядевшись, сыщица определила, что одна цепочка имеет направление прочь, к тому же носит характер поспешного бегства, а другая, с отметинами волочения какого-то длинного предмета (лестницы?), уводящая в сторону хозяйственных построек, откуда этот некто и явился. Соответственно, следует устремить преследование по уходящей траектории. Немного пропетляв между поболее, чем трёх сосен, а так же многочисленных расчищенных и заброшенных дорожек, Марго оказалась на автостоянке. Ну вот и здрасте! Разбитая десятком колей площадка, с полудюжиной сиротливо зябнущих автомобилей, среди них и её бордовый «KIA Rio». Понятно, транспорт преступника давно фьють!
Она быстренько вернулась на свой этаж, постучала в номер, как договорились. Некоторое время никто не отвечал, видимо, испуганная девочка изучала обзор из глазка, затем донёсся осторожный голос: "Это вы, Марго, всё нормально?" — "Ну, более-менее, открой, расскажу". Раздался шум защёлки, дверь приоткрылась. Женщина приглашающе кивнула, мол, пошли. По дороге изложила предварительные итоги преследования: "Неизвестный взобрался на балкон при помощи лестницы, которую принёс с собой, потом скрылся со стоянки на автомобиле. Пожалуйста, осмотри хорошенько комнату, если что-нибудь пропало, из личных вещей, или обстановки: вообще, изменения".
В номер она вошла первой, снова проверила безопасность, впустила Грет. Та опасливо повертела головой, наверняка в любую секунду ожидая нападения. И вдруг протянула руку, указывая на журнальный столик, где в хрустальной вазе стоял букет розовых роз: "Вон, цветы! Их точно не было! Вазы, кажется, тоже..." Марго усмехнулась про себя, интересные пошли маньяки, вламываются к девушкам ту мейк сюрпрайз!
В тёмно-зелёных листьях букета белеет какая-то бумажка, похоже, записка. Марго взяла её со всей осторожностью, развернула, прочла. Простая фраза, неровный почерк шариковой ручкой: "Грет, прости! Я тебя люблю!" Капитан без слов передала послание по назначению. Грет впилась глазами в текст, перечитывая, краснея и бледнея, и вдруг разразилась гневной тирадой: "Дебил, с дуба рухнул совсем! Залез в окно, вломился, думал я подпрыгну до потолка! Хрен ему на воротник, а не прости!" Затем ринулась к столику, схватила вазу с розами и выскочила на балкон. Эх... Марго покачала головой, цветы-то при чём, выбрасывать? По пути рассерженная девчонка споткнулась через что-то, и через пару секунд картонная коробка отправилась в полёт, вслед за букетом. Да уж, страсти кипят — Шекспир позавидует!
Капитан сделала успокаивающий жест: "Так, стоп машина! Суть инцидента ясна, угрозы жизни и здоровью нет! Полицию и администрацию, думаю, приплетать не стоит. На лицо чрезмерное желание исправить ситуацию..." — "Он напугал меня до смерти! Ничего себе чрезмерное желание! Урод!" — "И всё же не спеши клеймить его почём зря. Смотри, сколько выдумки проявил, привёз цветы, нашёл лестницу..." — "Эту лестницу мы давно видели, когда гуляли по парку, он ещё сострил, что вместо верёвочной лестницы, этому, как его, Ромео пригодится!"
Ок, с этим в своё время они сами разберутся. Марго подошла к двери на балкон, рассмотрела поближе неисправный механизм. Вот здесь можно покопаться! Она извлекла из кармана третью незаменимую вещь в носимом комплекте (помимо «корочки» и пистолета) — швейцарский универсальный нож, раскрыла его в качестве отвёртки. Лихо отвинтила шурупы, проникла вовнутрь. Оказалось, дело плёвое, пружина соскочила с креплений и перестала фиксировать рычаг. Раз, два, небольшое усилие пальцев, и ой-ля-ля! Примите и распишитесь!
"Ладно, можешь спать спокойно, никто не проникнет без спроса! — Марго напоследок окинула взглядом комнату, улыбнулась всё ещё нервничающей девице (розовая копна на голове, пирсинг, и тату, небось, хватает в интимных местах), — Не дрейфь, подруга, всё устаканится! Чао, только с джин-тоником поосторожней!"
Капитан с лёгким сердцем покинула номер, но направилась первым делом не к себе. Снова вышла наружу, по старому следу вышла под балкон. Собрала в снегу разбросанные розы, поставила в вазу. Вдруг услышала в коробке, валяющейся поблизости странный шорох. Что там ещё? Подошла, развязала розовую тесьму, открыла... Твою дивизию! Марго едва не чертыхнулась от неожиданности. Внутри картонного куба оказался живой, жалобно мяукающий котёнок! Ну, это, знаете! Таких шуточек с Божьими тварями она никак не могла одобрить. Выбросить детёныша на мороз, без шансов спастись! Какое дело, что разгневанная девица не подозревала, но, бл@ть, себя нужно в руках держать! Уж она-то знает...
Отнесла цветы и котофеича в номер. Бедняга не успел, вроде, замёрзнуть, но чувствовал себя явно не в своей тарелке. Поди, ещё недавно обитал в компании мамаши и пушистых сородичей. Может, есть хочет? Сколько ему, пара месяцев? Что они едят в таком возрасте? Марго с детских лет не имела контактов с домашними питомцами. Какие животные у холостого следователя? На службе хватает двуногих...
Она отправилась на стоянку, завела авто, махнула в магазин, пока ещё открыт. Купила сливок, корма для котят разного вида. Мало ли, что ему понравится?
Пока её не было, кот обследовал комнату и сделал лужу в углу. Насчёт туалета не подумалось, да и какой туалет? Ладно, есть папифакс, затрём!
Марго отыскала пару блюдец в наборе посуды. В одно налила сливок, чуть подогрев их в микроволновке, другое наполнила кормом, пропорционально ассортименту. Котёнок полакал молочного, впрочем, без фанатизма (не голоден, факт), и отправился вновь исследовать пространство, помяукивая вопрошающе. Увы, дружок, никто не вернёт тебе привычную среду, так что в любом случае смиряйся!
Капитан наконец-то избавилась от верхней одежды, разобрала нехитрый багаж. Приняла горячий, насколько смогла вытерпеть, душ, растёрлась до красна обширным, взятым из дома полотенцем. Усмехаясь и качая головой, вспоминала недавнее приключение. И здесь её настигли погони и расследования. Впору поклясться на крови ни во что не вмешиваться, хоть рухни мир!
Облачившись в мягкую пижаму, она уселась с ноутбуком на диване. Открыла папку музыки, перебрала варианты послушать. Хотелось лирики, доброй, но с горчинкой. Выбрала Елену Фролову. Беспроигрышный вариант предаться меланхолии в золотом флере божественной поэзии. Цветаева. Ахматова. Парнок. Три музы Серебряного века. Образы прошлого, пронизывающие сегодня и завтра.
В блокноте Марго давно имеются наброски стихотворения, посвящённого этой теме. Голос. Душа. Космос. И певица...
Не замечая времени, она работает, или купается во вдохновении, ища и впитывая строки, подчиняя их ритму-рифме. И наконец с восторгом осознаёт рождение нового, и подобно Господу Богу готова воскликнуть: "Это хорошо весьма!" Пусть краткий миг полного удовлетворения, но ради которого живёшь!
Окончательно напечатала, и сохранила в памяти.
Кто ей дал такое право:
тонкой быть, и дерзкой вместе!
Мёд, смеясь, мешать с отравой,
рай тревожить каждой песней!
В имени прекрасно-царском
блещет сталь, сияет жемчуг,
явь кричит, сменяясь сказкой,
вздохом тайным... тихим, женским...
Пальцы бьют по струнам сердца,
слёзы сладко щиплют веки,
жизнь, как миг, и душ бессмертность,
гладкость льда, упругость деки...
Страсть Марины, гордость Анны,
и Софии грустный ропот,
на пиру все гости званы,
каждый голос значит что-то....
И сама, в неброском платье,
всем улыбка: "солнце в марте",
по счетам талантом платит,
вне времён, вождей и партий...
Sic transit земная слава,
но звенит, взывая, совесть.
Кто ей дал такое право,
и свободу? Бог ли? Бог весть...
Ощущая полное бесчувствие, близкое к бесстрастию, забыв про выпивку и голод, Марго машинально разделась, оставшись в чёрной футболке с оскалом «Челюстей» и чёрных боксерах, на ногах плотные носки. Она давно взяла привычку спать в таком виде, чтобы сразу вскочить и мочь бежать куда угодно, не задумываясь об одежде. Пистолет положила на тумбочку в изголовье. Проверила телефон. Хотя всех предупредила, что недоступна, кольнуло отсутствие сообщений. Ладно, ещё попляшут без неё! Отключила будильник, вернее, перевела на время к завтраку. Вряд ли проспит, но всё же...
Уже засыпая, услышала, как кот вскарабкался на постель и пошёл бродить в поисках уютного местечка. "Только бы не напрудил!" — было последней мыслью.
А разбудил её стук. Тихий, деликатный, но настойчивый. В том ритме, который она согласовала с Грет. Давным давно, вечером... Что, чёрт возьми, происходит? У девчонки есть номер телефона, и сколько вообще времени? Марго посмотрела на экран: три часа! Она бесшумно вскочила, схватила пистолет, проверила его готовность. Приблизилась к двери, ступая мягко, как кошка. В глазке — физиономия Грет. Кажется обычной, тревоги и страха не видно. Всё же вопрос, при этом отступив в сторону, вдруг выстрелят на голос: "Гретхен, в чем дело?" В ответ торопливый лепет: "Простите, пожалуйста, Марго! Вы, кажется, подобрали котёнка, которого Кост мне принёс, пожалуйста-пожалуйста, отдайте его мне!"
Кост! Надо полагать, Фауста зовут Костей... Ладно, ок, сто пудов кота лучше отдать, хотя не факт, что в лучшие руки... Марго распахнула дверь, как-то подзабыв, в каком она виде. И тут же спохватывается, видя изумлённые глаза розоволосой девицы, а рядом с нею не меньше потрясённого юношу приличного роста, и резко прячет пистолет за спину. Шагнула назад, в спасительный полумрак номера, махнула рукой Грет, заходи уже, не трусь!
Белый сонный комочек не без возмущенных писков снова оказался в коробке, в комплекте с тетрапаком сливок и набором корма, и перекочевал в руки девушки. Та спешит поведать, что связалась по телефону с другом, они объяснились, он снова приехал и опять через балкон попал в корпус, и всё будет клёво!
Конечно, будет! Кто бы сомневался... "Цветы тоже заберёте?" — "Нет, нет, Кост привёз в два раза больше букет! Оставьте себе!" — "Ну а ваза-то?" — "И ваза есть, а эту потом как-нибудь, цветам же где-то стоять нужно!"
Это точно. Лежать в снегу им явно ни к чему...
Бросив последний восхищённый взгляд на даму в черном акульем белье и с пистолетом, Грет удалилась. Марго пролежала какое-то время без сна, уставившись в невидимый потолок. Почему-то взгрустнулось без кошачьей возни. Она ему даже имя не успела придумать. Но к лучшему, пожалуй. И не привыкла ещё. Назвала бы, например, Снежком, или Васькой, а он, бац, и отправился в чужие руки. Было бы тоскливо. Ладно, капитан юстиции... Завтра, то есть сегодня, будет новый день. А там посмотрим...