— Какая неожиданная и странная новость, - в недоумении произнесла учительница. - В это трудно поверить. Я знаю вашу маму. Это ответственный человек. Как она могла решиться на такое?
Учительский взгляд уставился на отца поверх очков.
— Оставить семью, дом, привычный уклад и — уехать?
Отец устало улыбнулся.
— У нашей мамы редкая профессия, - ответил он. - Она айти-специалист. Здесь всё решает самореализация.
От разговора становилось не по себе. Растерянности прибывало. Самое время было обратиться за разъяснениями к дочери.
— Лиза!
Лиза, ученица седьмого класса, молчавшая до того, словно ждала сигнала В свои тринадцать ей было что сказать. Не тая главного.
— Мама бросила нас, - заявила девочка. - Уехала в Америку с другим мужем. Будет строить там новую семью.
— Ой, деточка! - Учительница всплеснула руками, сняла очки, приложила ладонь к груди. - Это же какая беда… Она звала тебя с собой?
— Звала. Но что толку... Я никогда не брошу папу.
Учительница встретилась глазами с отцом.
— Я теперь за маму, - сказал он, принимая деловой вид и подводя итог разговору. - Буду представлять Лизу везде, где нужно родительское участие. Рад нашему знакомству.
У правды было горькое послевкусие. На улице, выходя из школы, отец сделал замечание дочери. Иной раз лучше игнорировать чужое любопытство, нежели в угоду ему проявлять лишнее усердие и становиться жертвой.
— Я не покрываю предателей, - парировала Лиза.
— Мама тебе не предатель.
— Да? И где она сейчас?
Отец не нашёлся, что ответить.
Некоторое время они шли молча.
Лиза смотрела себе под ноги, сосредоточенно хмурила брови, изредка украдкой поглядывала на отца.
Он не знал всей правды.
— Этот её новый кавалер хотел со мной подружиться, - начала она. - Занять твоё место. Стать моим новым папой.
— Каким образом?
— Телефон обещал дорогой. Гамбургеры покупал.
— Ты ела?
— Конечно.
— А сейчас, именно сейчас, после того, что произошло, стала бы брать у него что-нибудь из рук?
— Да, - не задумываясь, ответила Лиза. - Он не обеднел бы. А за маму у меня к нему счёт длинный.
Отец вздохнул. Отвлекаясь, огляделся. На глаза попалась уличная торговля выпечкой.
— Нам надо перекусить, - заметил он. - Самое время.
Продавщица, пожилая добродушная женщина в белом фартуке, в ожидании разогрева заказанной снеди, озорно уставилась на Лизу.
— Проголодалась?
— Ага.
— Терпи. Сначала накормим мужчину. Он — главный в семье. Поэтому ест первым. Усвоишь это смолоду — будешь счастливой в замужестве. Ясно?
— Ясно, - ответила Лиза, улыбаясь и прижимаясь щекой к отцу.
— Одна в семье? - обратилась продавщица к отцу.
— Одна, - ответил он.
— Баловень судьбы, - подытожила женщина. - Мамина и папина отрада растёт…
Перемены. Их семья стала меньше. Нужно было приспосабливаться жить без мамы. И преуспеть в этом можно было лишь опираясь на собственные силы.
Отец старался. И в общественной жизни, и дома брал ответственность на себя. Опекал Лизу со всей отцовской любовью.
Раньше девочка не знала, что значит провести все выходные с отцом. Теперь с нетерпением ждала конца недели. По субботам и воскресеньям они ходили в пешие прогулки, посещали аттракционы, кафе, кино. Отец потакал её капризам, дарил яркие эмоции, приобщал к удивительным открытиям. Однажды, стоя на набережной и провожая взглядом плывущее мимо судно, пообещал исполнить её давнюю мечту. Взять с собой летом в горы. Идти покорять манящую высоту.
— Бабуля! - кричала от восторга Лиза гостящей у них дома вместе с дедушкой матери отца. - Мы идём в горы. Вместе!
— Правильно, - отвечала бабушка, открывая объятия внучке. - Вы с папой теперь в одной связке. Между вами нет лишних звеньев. А горы научат вас поддерживать друг друга, сплотят.
До лета было близко. Всего семь месяцев. Пять пальцев на одной руке и два — на другой. Число, поддающееся счёту. Загибай каждый месяц по одному пальцу и провожай весёлой каруселью дни. Начиная прямо сейчас — с ноября.
Как часто наши желания расходятся с действительностью. Ноябрь — не май. Его не обманешь предвкушением близкого лета. Последний месяц осени верит в зиму...
Изначально подслушивать, о чём говорят взрослые, желания не было. Они общались между собой. Внимание привлекла тревожная, неизвестная ранее интонация отцовского голоса.
Остаться равнодушной было невозможно.
Тихо и с надрывом, сидя поздним вечером на кухне, отец изливал душу дедушке. Делился тем, о чём большинство людей предпочло бы умолчать. Говорил о бессонных ночах, о пустоте, о боли разлуки. И о мужестве, которое всё чаще изменяет ему…
Тайное становилось явным.
Не помня себя, в смятении, Лиза сорвалась с места и бежала из квартиры наружу. За дверью, метаясь, вспомнила о запасном выходе. И устремилась на чёрную лестницу. Туда, где можно было попытаться пересидеть бурю.
Едва успокоившись и придя в себя, решила подняться наверх. Двумя этажами выше в их многоэтажке жил знакомый вундеркинд, ровесник Гена. Единственный, с кем можно было поговорить сейчас.
На её счастье Гена был дома один. Родители Гены были из тех людей, кто приучает детей к ранней самостоятельной жизни. Препятствий для общения не было.
— На тебе лица нет, - заметил Гена, встречая её.
— Беда с родичами, - сказала Лиза. - Мама чужая. Далеко. И папа, хотя и рядом, непонятно кто…
Гена внимательно посмотрел на неё.
Она кратко пересказала ему, что слышала.
— Взрослые — особенные люди, - сказал Гена, усаживаясь за своё рабочее место в окружении трёх работающих мониторов. - Они не такие, как мы. У них другой уровень развития.
— Я осталась с отцом. Что ему не хватает? Почему он думает о ней?
— Вы обе ему дороги. Но у неё приоритет. Он знал её до твоего рождения. Чтобы успокоиться, ему нужна другая женщина. Или он так и будет думать о ней.
Разговор дал свои плоды.
Возвращаясь домой, она медленно шагала по ступенькам вниз. Страсти утихали. По-новому открывались глаза. Что ни говори, а папа имел право на слабость. Приходилось согласиться с Геной и в главном — том, что мама была не чужая. Никаких противоречий здесь не было. Оправдать её по-прежнему было невозможно. Но чужой была не она. А тот, кто увёз её за собой в Америку…
Ноябрь был на исходе. Приближалось тридцатое число. Мамин день рождения. Первый без неё.
Сначала тревогу подняла бабушка. Потом к ней присоединился дед. Лиза запаниковала, глядя на них и одновременно теряя надежду дозвониться до отца.
Прошло несколько часов, как он должен был вернуться с работы.
Гена был снова один. Он хотел было напомнить о времени и укорить её поздним визитом, но узнав, в чём дело, сдержался.
— Пыталась связаться с ним? - спросил он, выражая участие.
— Телефон не отвечает, - ответила она. - Абонент вне доступа.
— Корпоратив?
— Исключено. Он бы предупредил.
— Ясно. Это продолжение его исповеди. Он предупреждал вас, а вы не вняли. Сломался чел.
— Что делать?
Гена задумался на мгновение.
— Смотреть записи уличных камер. Проследить его последний маршрут. Попутно обзванивать ближайшие больницы и морги.
— Что ты такое говоришь?! Это же мой папа, Гена!
— Это не имеет значения. Алгоритм в данных ситуациях един для всех.
Внезапно Лизе стало трудно дышать. Задыхаясь, в поисках свежего воздуха она выбежала из Гениной квартиры на балкон, наружу. Там, дыша открытым ртом, начала приходить в себя.
За спиной послышались звуковые сигналы. Диктор по радио объявил точное время. До полуночи оставался один час.
Она облокотилась на перила и свесила голову вниз. В глазах было темно, как и всюду вокруг — в этот поздний осенний вечер. Выбора не было. Чтобы увидеться вновь с отцом, нужно было собраться с духом. Преодолеть себя. Взять высоту, которой она ещё не знала.
— Будь взрослой, - донеслось вдруг до неё.
Девочка подняла голову. Огляделась. Голос был родным. Мама говорила с ней. Вряд ли такое было возможно, но сейчас любое участие, даже заведомо ложное, было к месту и времени.
— Хорошо, - ответила Лиза, решаясь.
Уходя с балкона, случайно обронила взгляд вниз. Внимание привлекла детская площадка. Она присмотрелась. На скамейке сидел одинокий человек. Такой же несчастный, как и она. Только без дома.
Внезапное озарение охватило её. Лиза встрепенулась. Вытащила смартфон, навела камеру, настроила зум…
— Я нашла тебя, - прошептала она, опознавая отца.
Вблизи он выглядел ужасно. Хуже, чем издали. Холодный, сродни окружающему морозному воздуху.
Она опустилась перед ним на корточки.
Заглянула ему в глаза — в надежде увидеть своё отражение. Не получилось. Он смотрел куда-то вдаль.
Радость встречи была преждевременна.
Их часы показывали разное время.
Она уткнулась головой ему в колени. Замерла, ожидая отклика. Ждала долго, надеясь и веря. Реакции не было. Отцу было всё равно, где он, что с ним, кто рядом с ним.
Лиза поднялась, ухватила его за грудки, встряхнула. Пары алкоголя обдали её. Она остановилась.
Отступать было некуда.
— Гена! - обратилась она по телефону к другу, действуя скорее по наитию, нежели разумом. - Видишь нас? Хорошо. Свети фонариком.
Через минуту, убеждаясь в слабости сигнала, скомандовала найти что-нибудь поярче.
Они испробовали несколько вариантов, пока не остановились на последнем.
Увидев, как вверху, на фоне каменной громады дома вспыхивают и вступают в схватку с тьмой два световых луча, отец оживился.
Осмысленное выражение появилось на его лице.
Он посмотрел на дочь.
— Домой! - сказала ему Лиза. - Там я слышала голос нашей мамы. Идём.
На середине пути свет в лифте погас. С трудом кабина доехала до ближайшего этажа и остановилась. Хватая отца за рукав, Лиза потащила его за собой в открытые двери.
Во избежание нежелательных встреч до Гениной квартиры они добирались по чёрной лестнице. Подъём давался с большим трудом. Отец спотыкался, падал, скатывался вниз. Поднимался и, увлекаемый дочерью, опираясь на её плечо и внимая отчаянным призывам, снова шёл вверх.
Поднявшись, оба практически выбились из сил.
— Где мама? - спросил отец, опускаясь в прихожей на пол и блуждая вокруг рассеянным взглядом.
— Я за неё, - ответила Лиза, садясь рядом.
— Ты? - переспросил отец.
— Я, - подтвердила Лиза. - Пока ты не придёшь в себя.
— А-а-а, - протянул отец. - Помотал головой, словно избавляясь от наваждения, затем открыл широко глаза и посмотрел на Гену. - А это кто?
— Наш сосед.
— Вижу три компьютера за его спиной. У меня троится в глазах?
Гена улыбнулся.
— Их правда три. Я любитель высоких технологий. Фанат.
— Наша мама тоже фанат, - сказал отец. - Дока в этом деле…
— Ваша мама мне не конкурент, - махнул рукой Гена. - Докой я был в начальной школе. А сейчас учусь на сетевого архитектора.
Отец прикрыл глаза. Теряя интерес к разговору, свесил голову на грудь и затих. Больше ему сказать было нечего.
— Напился, - сказал Гена, переглядываясь с Лизой. - Он мог бы замёрзнуть там внизу. Повезло, что попался тебе на глаза.
— Да, - тихо обронила она.
Гена помолчал.
— Хочешь оставить ночевать его у меня? - спросил он.
— Хочу, - ответила Лиза. - Бабушка не переживёт, если увидит его в таком состоянии.
— Хорошо.
Старики встретили её одетыми по-походному. Наготове, полными отчаяния и решимости начать собственные поиски. Весть о том, что пропавший нашёлся, цел и невредим, шлёт пламенный привет из местной командировки, подоспела вовремя.
Нервотрёпке приходил конец.
Утром перед школой она забежала наверх. Отец ждал её, будучи уже на ногах, Таким, каким она знала его прежде.
— Иди ко мне, - поманил он её.
Они обнялись.
— Я виноват, - заговорил он на ухо ей шёпотом. - Прости меня. Пал под тяжестью груза. Выдохся.
— Ты помнишь, что было вчера?
— Это было первое, что я вспомнил, когда проснулся. Я узнал, что не один. Ты тащила меня вверх. По этой чёрной лестнице. Как в песне у Высоцкого. Моя скалолазка, мой маленький ангел, моя кроха, спаситель…
Он поцеловал её.
— Летний поход в горы стал ближе, - сказал, глядя в глаза. - Вчера мы прошли часть пути навстречу ему. Не самую лёгкую.
Лизин план сработал. Происшествие удалось сохранить в тайне от стариков. Ни бабушка, ни дедушка не узнали, что случилось на самом деле. На следующий день вечером отец поехал провожать их на вокзал. Лиза легла спать пораньше — ей нездоровилось.
Утром самочувствие девочки ухудшилось. Настолько, что пришлось вызывать скорую и ехать в больницу. Там, во время первичных процедур, на этапе прохождения рентгена, Лиза неожиданно потеряла сознание.
Установили диагноз.
Вид отца, когда он навестил её в палате, лежащую на койке, без сил, с дыханием, подключённым к кислороду, был удручённым.
— Как ты? - спросил он.
— Слабость… Что со мной?
— У тебя воспаление лёгких. Высокая температура. Жар. - Сокрушаясь, он покачал головой. - Даёт знать о себе наше приключение. Не обошлось без последствий.
— Но мне не было холодно тем вечером.
— Ты моя хорошая... Холод здесь ни при чём. Это моя вина. Не уберёг. Ты взяла на себя часть моего груза. Слишком тяжёлую. Теперь уже ничего не поделаешь. Какие бы испытания ни ждали нас ещё, будем бороться. Знай, ты — боец. У тебя два сердца. Одно мамы, другое — моё...
Слова отца оставили яркое впечатление. Она запомнила их. И, начиная свою борьбу с болезнью, взяла на вооружение.
Через несколько дней отменили кислород, начали уменьшать число капельниц.
— Мама звонила, - сказал отец во время очередного посещения. - Хочет услышать тебя. Чувствует, что у нас что-то случилось. Я успокоил её, сказал, что мы в норме, беспокоиться не о чем.
— Хорошо, - кивнула Лиза.
Коснулась его руки.
— Да? - откликаясь, подался навстречу он ей.
— Обрати внимание на ту женщину в дверях, - заговорила Лиза. - Она мама моей соседки. Помогает мне, поддерживает, даже носила на руках, когда я не могла ходить…
— А где были врачи?
— Неважно. Если вы с ней понравитесь друг другу, я буду не против. У них нет папы…
Болезнь отступала. Палата пустела. Когда мама снова вышла на связь, Лиза оставалась одна, последняя, кого готовили к выписке.
Отец передал телефон. И ушёл, прикрыв за собой дверь, чтобы не мешать разговору.
Радость общения была взаимной. Мама и дочь соскучились друг по другу. Говорили обо всём. Том, что ещё недавно связывало их. Близком… Пока мама не коснулась главного. Расстояния. Того далёкого, что сейчас разделяло их.
Умолкая, Лиза взяла паузу.
Мама звала встретиться, сделать правильный выбор, уехать к ней. Ради общей счастливой жизни в Америке.
А в Лизиной памяти оживало пережитое врозь. Слова Гены о взрослых, первые дни разлуки, их будни и праздники с отцом…
Отец вернулся к концу разговора. Лиза сидела на койке. Телефон лежал рядом.
— Поговорили? - спросил он.
— Да.
— Она хочет встретиться с тобой.
— Знаю. Мы говорили и об этом.
— И о чём договорились?
Голос отца дрогнул. Лиза уловила в нём тревогу. Отец предвидел, чем может закончиться такая встреча.
— Я хотела бы встретиться, - сказала она. - Но не сейчас. Нужно время.
— Сколько? - спросил он.
Она чуть помедлила.
И, бросая вызов всем страхам и ожиданиям, ответила:
— Пока я не стану взрослой.