Историю пишут живые. Точнее, выжившие. Так было, так есть, и так, наверное, будет. Всегда.
Как могут рассказать о том, как они жили в девяностые годы, те люди, которые эти девяностые не пережили?
Как могут рассказать о девяностых не родившиеся в те годы дети?
А сколько их, безвременно покинувших этот мир в те годы?
Сколько не родившихся? Миллион, или миллионы? Или десятки миллионов?
Может, больше? Насколько больше?
Кто знает, кто скажет?
Конечно, скажут те, которые выжили.
Те, которые, приспособились.
Если количество умерших ещё каким-то образом можно подсчитать, то количество не родившихся в те годы детей - плод фантазии любого, пережившего те годы, и считающего себя авторитетным историком.
Количество уничтоженных девяностыми жителей России - цифра исключительно условная. Почему говорю о людях, а не об экономике, политике, образовании, здравоохранении, культуре, морали и прочих, обсуждаемых умными людьми сферах жизни. Ведь всё это в любой стране существует только тогда, когда в этой стране есть люди. Человеки.
А если до сих пор не определено, сколько убито людей лихими девяностыми, той же приватизацией, диким капитализмом, разрушением системы здравоохранения, дебилизацией образования и т.д. и т.п., то оценить те годы объективно, наверное, нельзя.
Любое мнение по этому вопросу будет просто мнением.
Мнением выжившего. Приспособившегося к ситуации. А никак не объективной оценкой того, что на самом деле произошло в те годы.
И никакой политики. Наверное. Хотя, как знать?