В ноябре 1942 года

    
    Разбирая архивы своего отца, я натолкнулся на его стихотворение, которое он написал 81 год тому назад. Не могу не отметить и не высказать своё уважение к защитнику Сталинграда, который даже в эти тяжелейшие дни ежедневных сражений и боёв, оставил свои кровоточащие кровью стихи для потомков. Откуда ему было знать, что они дойдут до нас, но они дошли. Чувствуется рука учителя литературы и патриота Родины. Читайте:
                19 ноября 1942 года.

Шёл ноябрь. Утрами рано
Под ногой хрустел мороз.
Сталинград в тяжёлых ранах
Нашим был, как в землю врос.
Не найдёшь ни дома с крышей,
Ни стены без дыр и ям,
Но как будто стало тише,
Поспокойней стало нам.
Реже вялые атаки
И слабей немецкий клич:
Трусят в городе вояки,
Где стреляет и кирпич.
Как тут быт? Плохое дело –
Против холода мундир.
Степь от снега поседела,
Тёплых нет в степи квартир.
А меж тем спешат за Волгой
По дорогам полевым,
Хоть и путь их трудный долгий,
Шагом твёрдым, боевым,
Армий свежих, армий новых,
Закалённые полки
Танков, в бой всегда готовых,
Броневые косяки.
По Заволжью грохот стали,
Самоходки, тягачи,
Этот гул вдали морозной
Нарастал и затихал.
Лентой длинной, тяжкой, грозной
Через мост переползал.
Подошли и твёрдо встали
На истерзанной земле,
Город был… Дома стояли,
А теперь лежит в золе.
Где дворцы, где парки, скверы,
Школы, детские сады?
Всё разбили изуверы,
Не сожгли одной воды.
Той воды реки священной,
О какой хвастливый враг
Говорил для всей вселенной,
Будто пьёт её из фляг.
Пили. Правда. Но недолго
И платили по счетам:
Пили влагу синей Волги
С своей кровью пополам.
Наш боец смотрел и брови
Хмурил в ярости немой:
- Сколько честной братской крови
Смыто волжскою волной!
Сколько Родины огромной
Полегло здесь сыновей!
Величавой, а не скромной
Смерть была у тех людей,
Величавой, благородной…
У дорог, у фронтовых
Спят они в земле холодной,
Спят живее всех живых.
За рекою расселялись,
Среди верб и тополей
И, осев, маскировались
Сотни новых батарей,
И как-будто не устали
Те бойцы в страде дорог,
Словно вылиты из стали
От макушки до сапог.
Из резерва, из запаса,
С дальних северных фронтов,
Были даже из Кузбасса,
Зауральских городов…
Стройность выправки видна –
И имели те солдаты
Кто – медаль, кто – ордена.
Видно с фрицем воевали
Было в прошлом, что таить,
Отходили, отступали,
А теперь тому не быть!
И такой ли дух геройский
Был у прибывших солдат!
Поискать такого войска,
Да ведь это – Сталинград!
Танки – тридцатичетвёрки,
Хоть сейчас врага утюжь.
Грозно замер на пригорке
Зачехлённый строй «катюш».
Подготовка, подготовка…
День и ночь не спят в штабах,
Завершилась формировка
На исходных рубежах.
У танкистов всё готово,
С нетерпеньем пушкари
Ждут волнующее слово,
Ждут и час, и два, и три.
И как – будто сон глубокий
Охватил живую рать –
Всё молчит. Реки широкой
Чуть блестит стальная гладь.
Ночи, ночи перед боем!
Нужно это пережить.
Может быть, в бою героем,
Может, нет, но всё же жить.
Жить назло врагам Отчизны,
Защищать семьи уют,
Право наше, нашей жизни.
Пусть хоть сотни раз убьют!
Но хотелось бы – что спорить!
Победить мильон смертей,
Отвести сиротства горе
От родных тебе детей.
Мысли разных вереницы
Проплывают, сна всё нет.
Хоть на час вздремнуть, забыть,
Ночь к концу, спешит рассвет.
И боец, не видя света, -
Хмурь бровей и строгость губ –
Спит у самого лафета,
Уронив на руку чуб.
А рассвет всё шире, шире
К утру слаще, ярче сны.
И как будто в этом мире
Тишина – и нет войны.
Заползла за ворот стужа,
Прохватила тело дрожь.
Сон – долой. Ремень потуже!
Бодр опять солдат, пригож.
Снова ждёт, команду ждёт.
Кто её подаст герою,
Кто молчанье разорвёт?
Вот она: « Оперативно»!..
Налилась свинцом ладонь:
«Натянуть шнуры!... И дивно
Прозвучало всем: «Огонь!»
И в семь тридцать, злой, могучий
Наш снаряд в немецкий стан
Полный ненависти жгучей,
Полетел, круша туман.
И снаряды с траекторий
Чаще, гуще, всё кучней
Вглубь немецких территорий
Слали сотни батарей.
Счёт предъявлен самый крупный
Той страной суров и строг,
По какой прошёл преступный
Вражий кованый сапог.
За увечья, кровь солдата,
За тоску и горе вдов,
За золу на месте хаты,
За руины городов,
За сиротство одиноких,
Обездоленных детей,
Труд и скорбь душой высоких
Русских добрых матерей.
И за то, что в нашу душу
Плюнул смрадною слюной –
Получи удар «катюши»
Смертный гром и рёв «андрюш».
Жил войной, умри войной!
Взрывы, залпы тысяч пушек –
Всё слилось в единый гул,
Словно Волги гнев на сушу
Вылился во весь разгул;
Словно неба сила злая,
Роковая дрожь Земли,
Всё преступное карая,
На врага в атаку шли.
В месте вражеских позиций
Ничего не разобрать:
Возвращается сторицей,
Что пришлось до срока брать.
Шесть часов огонь прорыва
Ураганом бушевал,
Шесть часов без перерыва
Всё сметал кипящий вал,
А потом вдруг по сигналу
Смолк взъяренный бог войны
И врагу страшнее стало
От внезапной тишины.
С лязгом, скрежетом и рёвом
Танки ринулись в прорыв.
Был стремительным, суровым
Наступательный порыв.
И чем дальше уходили
Наши танки в глубь степей,
Тем для всех яснее были
Близость, явь победных дней.
Здесь немецкий марш конечный
Завершения достиг:
Нашей армией навечно
Похоронен был «блицкриг».
Я участвовал в обороне Сталинграда с 1 января 1942 года по 2 февраля 1943 года.